ГЛАВА 69
Среда, 15 октября — 10 часов утра
Дотов в сопровождении трех омоновцев, у каждого из которых в руках было по мешку, подошел к практически разрушенному зданию КПП и остановился. С противоположной стороны появились две фигуры в плащах и масках. Дотов сделал омоновцам знак, и те положили мешки на землю. После чего отступили мэру за спину.
Несколько секунд обе стороны сохраняли молчание.
— Здесь деньги, — наконец, произнес Дотов и кивнул в сторону мешков. У ворот КПП стоит машина. Теперь я хочу услышать, когда вы намерены покинуть базу?
— Сегодня ночью, — ответил Консультант. — Если, конечно, вы выполните все наши требования.
— Нет! Меня это не устраивает. Я даю вам на сборы два часа. Ни минутой больше!
— Не понимаю, к чему такая спешка! — раздраженно отозвался Консультант. — Несколько часов ничего не решают!
— Таково мое условие. В противном случае я ничего не гарантирую.
Консультант задумался, затем кивнул.
— Хорошо. Через два часа мы отсюда уедем. Но я хочу еще раз услышать, что вы обещаете не преследовать нас.
— Разумеется! Но через сорок километров мое слово утрачивает силу. Не забывайте об этом!
Мэр сделал движение рукой, и омоновцы отошли на несколько шагов.
— Прежде чем мы расстанемся, я бы хотел переговорить с вами с глазу на глаз.
Консультант посмотрел на Менеджера, и тот, нехотя, отступил.
— Здесь двадцать миллионов. Не перебивайте! В одном мешке лежат книги, в двух других — деньги. Пересчитывать их нет надобности. Я собрал всю сумму, которую вы требовали, но при здравом размышлении решил, что с вас хватит и двадцати.
— А куда пойдут остальные десять?
— Вы же не глупый человек. Сами догадайтесь. Своими стараниями вы фактически лишили меня власти. Должен же я получить хоть какую-то компенсацию?
— Десять миллионов?
— Почему бы и нет?
Консультант пожал плечами.
— Получается, что вы как бы вступаете к нам в долю?
— Не болтайте чепухи! Итак, вы согласны или нет?
— Вы не оставили мне выбора! И все же, к чему такая спешка?
Мэр нахмурился.
— В двенадцать приземляется самолет, на котором прибудут телевизионщики из Москвы. Вам понравится перспектива оказаться заснятым для программы новостей? У вас будет возможность появиться на телеэкране, передать привет родным и…
— Хорошо, я согласен, — перебил его Консультант.
— В таком случае: по рукам? — Дотов шагнул вперед и протянул террористу руку, но Консультант руки не подал.
— По рукам! — сухо произнес он.
Дотов резко развернулся и направился к машине, но Консультант негромко его окликнул:
— Вы не будете возражать, если я попрошу вас об одной услуге?
Мэр поморщился и посмотрел на часы.
— У меня мало времени!
— Доставьте мне удовольствие: прокатитесь кружок на машине, которую вы для нас приготовили!
Дотов колебался лишь мгновение, затем пожал плечами и подошел к синему «жигули». Усевшись за руль, он завел двигатель и проехал несколько метров.
— Достаточно?
— Вполне. Но если я попрошу вас заменить машину?
Мэр вышел, хлопнув дверцей.
— В таком случае, вам придется убираться отсюда пешком! И помните: два часа, и ни минутой больше!
Консультант промолчал.
Прокуроров чувствовал беспокойство. Сильное беспокойство. Ничего подобного с ним прежде не случалось. Это могло означать только одно: его «вычислили». Как? Это другой вопрос. В принципе, он сделал единственный промах (вынужденный промах, — поправил он себя), когда позвонил приятелю в типографию. Очевидно, тому стало известно, что его ищут и что за его голову назначена награда.
Прокуроров быстро оделся и подошел к окну. Скорее всего, отсчет пошел уже даже не на минуты. Во дворе стояло три машины. Две из них Прокуророву прежде видеть не доводилось. Разумеется, это еще ничего не значит. Но глупо не доверять интуиции. Стратегию отхода на этот случай он разработал уже давно. Первым делом журналист разбросал по комнате одежду. Важно создать видимость того, что он собирался в сумасшедшей спешке. Потом немного эксцентрики: опрокинутый стул, стол, откинутый в сторону ковер. Наверняка это собьет преследователей с толку. Побывал ли здесь кто-то после него? Прокуроров прошел к двери и заглянул в «глазок». Никого. Он подошел к старому платяному шкафу и пошарил рукой вверху. Нащупав небольшой рычаг, он повернул его в сторону, затем толкнул заднюю стенку шкафа. Она ушла из зажимов, и Прокуроров без труда ее вынул. Прямо за стенкой была кирпичная стена. Обычная кирпичная стена. Нет, даже сейчас он не мог обнаружить здесь двери. Практически на ощупь он вставил ключ. Дверь открылась бесшумно. Он шагнул в полную темноту и оказался в небольшой узкой комнатке. За входной дверью послышался неясный шум. Прокуроров улыбнулся. Он привык доверять своей интуиции. Маленький штрих! Он вышел из шкафа и осторожно снял дверную цепочку. В глазок смотреть ни в коем случае нельзя! Они могут заметить, что в квартире кто-то находится. Прокуроров быстро вернулся в шкаф, аккуратно прикрыл за собой дверцы и шагнул в потайную комнату. После чего вставил на место заднюю стенку и закрепил ее с помощью зажимов. Потом закрыл дверь.
Теперь можно смело включать свет. Маленькая, примерно два на три метра комнатка была обита толстым слоем изоляционного материала. Здесь можно прыгать и даже негромко разговаривать — наружу не прорвется ни звука.
Прокуроров подошел к небольшому бару, налил себе на два пальца виски и опустился в мягкое кресло. Люди утратили чувство романтики. Кто теперь помнит про потайные комнаты? Всем подавай погони, перестрелки. Он щелкнул пультом дистанционного управления и включил телевизор. Даже если они отключат электричество во всем подъезде, без света он не останется. Нет, у него нет собственной электростанции, он просто перекинул провода с другой линии. Интересно, что происходит сейчас в квартире? Пока они не заметили камеры, он может на это взглянуть. Он нажал «ввод», и на экране появилась входная дверь. Теперь комната. Ах, вы уже здесь! Двое, нет трое. Социальный статус ясен с первого взгляда. Интересно, о чем они между собой разговаривают? Прокуроров прибавил звук и поднял бокал.
— Этого просто не может быть! Двадцать минут назад он был здесь! — явно оправдываясь, кричал низкорослый со свернутым на бок носом бандит и между делом громил мебель.
— Где «здесь»?! — ревел второй бандит, размахивая перед носом первого автоматом.
— Из подъезда никто не выходил! Только какой-то старик. Может, он спрятался в подвале или у соседей?
— В подвале его нет. У соседей тоже… Так, говоришь, старик? Кретин! Это наверняка был он!
— Откуда же я мог это знать?
— Но тебя ведь ясно сказали, что он мастер изменять внешность! Сегодня он может сыграть беременную бабу, а завтра — слепого старика. Ты что, не мог потрясти его за бороду?
— Но у него не было бороды! К тому же, он был не слепой.
— Идиот! Да даже если бы там был младенец, ты обязан был его проверить!
— Вот гад! Знал бы — убил! Нужно поджечь квартиру!
«А вот этого я вам не советую!» — покачал головой Прокуроров, но к его мнению не прислушались.
— Тащи бензин! — поддержал эту мысль до того сохранявший молчание третий.
Прокуроров нажал на другую кнопку, и в квартире вдруг заиграла похоронная музыка. Бандиты отреагировали на нее по-разному. Один сразу бросился к входной двери, второй стал палить из автомата, а третий, к немалому удивлению журналиста, заплакал.
Прокуроров допил виски, затем прошел к бару, чтобы налить себе новую порцию, а когда вернулся, в квартире уже никого не было.
Среди сопровождавших мэра на военную базу не было его первого заместителя Свистых. Дело в том, что какое-то время Юрий Борисович решил не показываться на люди. Ведь даже огромные, размером с чайные блюдца, очки не могли скрыть синяк под его правым глазом, а также три огромных шрама от лба до подбородка.
Секретарша не стала никуда жаловаться, а сразу направилась к его жене. Обе женщины довольно быстро нашли общий язык. Трусики секретарши, представленные в качестве вещественного доказательства его измены, Свистых презрительно швырнул через всю комнату. Как выяснилось, это было его тактической ошибкой. До этого никогда не опускавшаяся до рукоприкладства жена наградила его увесистой пощечиной. Второй ошибкой Свистых было то, что он попробовал защищаться. Не в физическом плане, нет. Просто он упрекнул жену в холодности и тем самым как бы обосновал неизбежность своих измен. Жена это расценила как вызов и высказала все, что о нем думает как о сексуальном партнере. Ее мнение, надо заметить, было крайне низким. И тут Свистых допустил третью и, пожалуй, главную ошибку. Он призвал в свидетели своей мужественности секретаршу. О последующих событиях Свистых вспоминал с трудом. Кажется, его чем-то огрели, а затем заставили рассказать обо всех «обесчещенных» им женщинах. Он попытался отшутиться и именно тогда и заработал три страшных шрама. «Признание» было записано на магнитофон. Зачем им это понадобилось Свистых понял только на утро, когда у него в кабинете появился адвокат, заявивший, что будет представлять интересы его жены в суде. А пришел он затем, чтобы попытаться решить вопрос мирным путем. В обмен на кассету с его признаниями Свистых предлагалось отказаться от претензий на квартиру, дачу, машину, а также всех денежных и иных сбережений в пользу своей дражайшей супруги. Свистых лишился дара речи. Пожалуйста, пусть его разоблачают, но на эти условия он никогда не пойдет! Адвокат настоятельно рекомендовал ему подумать. Свистых сказал, что думать здесь не над чем, и вышвырнул адвоката вон. Но всего спустя час Юрий Борисович уже не был уверен в правильности своего поступка. Все-таки грязное белье далеко не всегда полезно выставлять на всеобщее обозрение. А если он откажется принять условия жены, этого, судя по всему, не избежать. В этой связи проблема, чью сторону принять: Дотова или Трущенко, как-то сразу отошла на второй план, и вскоре он о ней уже даже не вспоминал.
