ГЛАВА 55
Вторник, 14 октября — 3 часа дня
Консультант проследил за тем, как сопровождавший мэра эскорт машин отъехал от КПП, и повернулся к Менеджеру.
— А ведь все вышло по-моему! Ничего другого им сейчас просто не остается — они вынуждены будут принять наши условия!
— Поживем — увидим! — Менеджер явно не разделял его энтузиазма. Неужели ты ему веришь?
— А ты — нет?
— Я — нет. Мэр — политик. Пообещать он может все, что угодно. Он сказал тебе, что не будет тебя преследовать. Он и не станет этого делать, а просто пошлет своих людей.
— Ты придираешься к словам! Важна суть!
— Для тебя — может быть, но не для него. Ему этого вполне хватит, чтобы оправдать себя в собственных глазах. И в чужих тоже.
— Что же ты мне сразу ничего не сказал?
— А что бы после этого изменилось?
— Ну, не знаю. Возможно, я потребовал бы с него честное слово!
— И он бы тебе его охотно дал, а все свои последующие действия оправдывал тем, что с убийцей никто не станет играть по правилам.
— Я — убийца?
Менеджер усмехнулся и посмотрел на дорогу. На сколько хватало глаз, повсюду была видна военная техника и солдаты в камуфляжной форме.
— А для кого, по-твоему, они собрали здесь целую армию? Ты думаешь, они дадут нам возможность спокойно уйти?
Консультант усмехнулся.
— Поверь мне: это проще простого!
— Если не ошибаюсь, то же самое ты говорил в отношении всей операции?
— Не ошибаешься!
— Что я могу на это ответить? Что я не разделяю твоей уверенности? Так ты и сам это прекрасно знаешь. Особенно после того, что произошло.
— Да, но…
— Кроме того, деньги. Как ты планируешь ими распорядиться? Ни один банк в мире, ни одно лицо не захочет иметь с ними дело! Это-то ты не можешь не понимать! А едва ты начнешь ими пользоваться — твои дни сочтены.
— На этот счет я кое-что придумал.
— «Кое-что» я уже слышал. А теперь хочу услышать, что именно.
— Всему свое время!
— В этом ты абсолютно прав. И мне кажется, это время пришло!
Консультант покачал головой.
— Ты ошибаешься.
— Если ты боишься, что нас могут подслушать…
— Как раз этого я боюсь меньше всего!
— Чего же тогда?
— Того, что ты можешь все испортить.
Менеджер нахмурился.
— Каким образом?
— Тем, что сочтешь мой план слишком простым, а потому обреченным на провал. Но я-то знаю, что он сработает. Ты получишь свои деньги!
— В принципе, я готов в это поверить. Но меня волнует другое. Что, если им удастся тебя убить? Что тогда нам делать с деньгами? Законсервировать на неопределенный срок?
— Во всяком случае, это было бы неплохим выходом из положения!
— Мне кажется, сейчас не время шутить. Я готов внимательно выслушать даже твой слишком простой план. Особого выбора, как ты понимаешь, у меня нет.
— Извини. Но свой ответ я уже дал. И никто не заставит меня его изменить.
Менеджер в упор посмотрел на Консультанта.
— Я не понимаю тебя. Ты не боишься, что нас могут услышать, и, тем не менее, скрываешь все от меня!
— Я ведь уже, кажется, пояснил, в чем здесь дело, — невозмутимо ответил Консультант.
— В том, что твой план может показаться мне слишком простым, и я…
— Совершенно верно.
Менеджер посмотрел на Консультанта долгим пристальным взглядом.
— Знаешь, чего я боюсь больше всего? Что у тебя нет никакого плана!
Андрей Дмитриевич Трущенко, не скрывая брезгливости, повертел в руках тонкий листок бумаги и швырнул его через стол в управляющего.
— Что это?
Николай Николаевич Зорин промокнул выступивший на лице пот, лихорадочно нацепил очки и поднес листок к глазам. Впрочем, текст, который там содержался, Зорин знал практически наизусть, поскольку именно он час назад получил его по факсу. В дипломатичной форме мэр предлагал всем банкам скинуться по миллиончику и таким образом решить возникшую перед городом проблему.
— Это факс, Андрей Дмитриевич.
— Да я и сам вижу, что факс! Я спрашиваю, как это понимать? Это что, неудачная шутка, первоапрельский розыгрыш или что-то еще?! — голос Трущенко клокотал от ярости.
Зорин выдавил из себя блеклую улыбку.
— Полагаю, это не совсем шутка.
— Точнее, совсем не шутка! Надеюсь, вы уже отправили Дотову достойный ответ?!
Нервным движением Зорин расслабил узел галстука. Как он завидовал Потапчуку, который сейчас упаковывал чемоданы для поездки в Прибалтику! Он согласился бы отправиться даже к черту на кулички, лишь бы не сидеть сейчас в банке!
— Видите ли, Андрей Дмитриевич… Дело в том, что… Словом, пока я не успел этого сделать.
— Так сделайте, черт возьми! И не заставляйте меня повторять дважды!
— Хорошо, Андрей Дмитриевич, — Зорин уже собирался выскользнуть из кабинета, но голос Трущенко заставил его замереть.
— Не вижу в этом ничего хорошего! Но это так, к слову. У меня есть для вас еще одно поручение.
Зорин мысленно перекрестился. Что это может быть за поручение, он хорошо представлял.
— Мне нужно передать Прокуророву кое-какие бумаги, но по вполне понятным причинам я не могу сейчас с ним встречаться.
Ну, конечно! И Зорину об этих причинах было хорошо известно. Во-первых, на Прокуророва сейчас объявлена охота, а во-вторых, и самого Трущенко за дверью вполне может дожидаться киллер.
— Можно отправить посыльного… — начал Зорин, но Трущенко резко его перебил:
— Что вы несете?! Хотите подставить человека под пули?
Зорин снова потянулся за носовым платком. А его, значит, под пули можно?
— А разве существует угроза… ?
— Вы что, не читали его статью? Господи! Да о ней говорит весь город! «Кровавый рассвет». Или закат. Не помню точно.
— Читал, но…
— Прокуроров невероятно рискует. Вы же знаете, как криминализирована у нас власть! Если его кто-нибудь случайно заметит — можно считать, он труп! Возьмите мою машину и немедленно отправляйтесь по указанному здесь адресу, Трущенко швырнул через стол сложенный вчетверо листок бумаги и откинулся в кресле.
— Но я не умею водить машину… — На мгновение в душе Зорина вспыхнула надежда, но Трущенко тут же ее затушил.
— Возьмите моего шофера. И закончим этот разговор! Да, и вот еще что… Не удивляйтесь, если к вам в машину сядет беременная женщина или слепой старик!
— Старик или беременная женщина, — пробормотал Зорин. — Они также должны будут встретиться с Прокуроровым?
— Черт побери! Как вы не поймете! Это и будет сам Прокуроров!
Зорин закивал головой и снова попытался выскользнуть за дверь. Слава Богу, о телохранителях не было сказано ни слова! Он посадит их со всех сторон, и если нападавшие вдруг откроют огонь из автоматов…
— Николай Николаевич, минутку!
У Зорина подкосились ноги. Если Трущенко обратился к нему по имени-отчеству, значит, дело совсем плохо.
— Телохранителей лучше с собой не брать. Мало ли что. Ни к чему, чтобы они видели, с кем вы встречаетесь.
