ГЛАВА 51
Вторник, 14 октября — 12 часов дня

Прокуроров удовлетворенно оглядел себя в зеркало: узнать его было практически невозможно. Нет, никаких усов и темных очков, которые сами по себе привлекают внимание, он не использовал. Накладки под плащом сделали фигуру сутулой, а специальный состав прибавил седины на висках. С помощью цветных контактных линз глаза приобрели другой цвет, а бакенбарды изменили овал лица. Грим лежал безупречно. И последний нюанс — вставные челюсти. Они также повлияли на форму лица, а, кроме того, до неузнаваемости изменили голос.

Прокуроров посмотрел на часы и в очередной раз напомнил себе, что должен спешить. Час назад от своего осведомителя он узнал, что появилась новая информация о Дотове. Осведомитель назвал ее сенсационной, но Прокуроров в это не верил. Скорее всего, речь идет о финансовых махинациях или злоупотреблении властью. Никого этим уже не удивишь. Однако нельзя исключать и такой возможности, что к нему в руки попадет действительно что-то стоящее. Единственная проблема: на месте встречи его вполне может ждать засада. Опыт подсказывал Прокуророву, что в критические моменты нельзя доверять никому. Именно поэтому он и уделил столь большое внимание маскировке.

Прежде чем отправиться на встречу, Прокуроров какое-то время бродил по улицам. Порой он заговаривал с незнакомыми людьми, но никакой особенной реакции с их стороны не заметил. Значит, с гримом все в порядке и его внешний вид ни у кого не вызывает подозрений.

Прокуроров верил в интуицию, но на этот раз она молчала. В таком случае следует быть вдвойне осторожным. Он вышел на прилегающую к месту встречи улицу и пошел по ней. До назначенного времени оставалось менее трех минут, но он не спешил.

Человек, который его ожидал, стоял у входа в продуктовый магазин. Людей в это время дня там практически не было. Прокуроров поднялся по ступенькам и уже хотел заговорить, но что-то его остановило. Возможно, сработала именно интуиция. Осведомитель бросил на него равнодушный взгляд и снова стал смотреть на улицу. Прокуроров вошел в магазин и неспеша стал заполнять корзину. Как бы он поступил, если бы решил устроить здесь засаду? Прежде всего, обязательно бы поставил людей, которые бы следили за осведомителем. Такие люди могут находиться как на улице, так и в магазине. Вот, например, сейчас они вполне могут следить за ним в телекамеру. Даже не поворачивая головы, Прокуроров мог с уверенность сказать, что телекамера направлена на него. Журналист взял с полки баночку кофе, посмотрел на цену, покачал головой и поставил назад, затем спокойно закончил обход магазина и направился к кассе. Главное — не спешить и не суетиться. Вычислить его никто не сможет. Он молча поставил перед кассиром корзину и потянулся за бумажником.

— Вам упаковать?

Он молча кивнул.

Прокуроров дождался, пока кассир сложит продукты в пакет и вышел на улицу. Осведомитель стоял на прежнем месте, хотя Прокуроров опаздывал уже на пятнадцать минут. Никогда раньше он не стал бы так рисковать. А значит, либо это действительно ловушка, либо сообщить он намерен что-то чрезвычайно важное. Прокуроров посмотрел на осведомителя (именно так и должен поступить обычный прохожий) и стал спускаться по лестнице. Теперь важно не допустить ошибки. За ним вполне может увязаться «хвост». Прокуроров перешел на противоположную сторону улицы, мимоходом бросив взгляд в витрину. Интуиция его не подвела. На некотором расстоянии за ним следовал невысокий полный мужчина. Прокуроров примерно квартал прошел пешком, потом взял такси. Едва ли они послали за ним более одного человека. «Хвост» также остановил такси. Прокуроров бросил взгляд в зеркало заднего вида и улыбнулся. Ему нравилось отсекать «хвосты».

Трущенко вышел из-за стола и энергично потряс Груше руку.

— Александр Александрович! Вот уж кого не ожидал увидеть! Какими судьбами? Хотите оформить кредит или взять ссуду?

Груша снисходительно улыбнулся и опустился в предложенное ему кресло.

— Под какой процент?

— Для особых клиентов и условия особые!

Груша лишь устало махнул рукой.

— Знаем мы эти ваши «особые условия»! Но поговорим об этом в другой раз! Сейчас же я зашел обсудить ваше последнее предложение…

— А разве я сделал вам какое-то предложение? — Трущенко удивленно приподнял брови.

— Не будем лукавить, — Груша забросил ногу на ногу и откинулся на спинку кресла. — От вашего имени со мной разговаривал Потапчук.

— Неужели? Почему же он мне ничего не сказал?

Груша поморщился.

— Мне подождать, пока вы с ним переговорите?

— Нет-нет, что вы! Полагаю, вы и сами быстро введете меня в курс дела.

— У вас что, комната набита прослушивающей аппаратурой, или вы боитесь, что я принес ее с собой?

Трущенко негромко рассмеялся.

— Если вы пришли просить у меня работу, то вынужден вас огорчить — я не смогу вас принять.

— Почему? — прямо спросил Груша.

— Видите ли, клиенты требуют более тактичного обращения.

— Но в данный момент я разговариваю с вами, а не с какими-то там клиентами!

Трущенко озадаченно потер переносицу.

— Определенная логика в этом, безусловно, есть, но…

— Я не могу обещать вам свою помощь, но зато могу твердо обещать содействие, — перебил Груша. — Разумеется, при определенных условиях.

— Каких именно? — спросил Трущенко, тщетно пытаясь понять точный смысл только что услышанной фразы.

— В вашем банке работает мой зять. Кажется, каким-то клерком. Я хочу, чтобы вы помогли ему. Тем более, насколько мне известно, он этого вполне заслуживает.

— Как его фамилия?

— Лапшенков. Максим Лапшенков. Сейчас он в отпуске.

Судя по выражению лица Трущенко, это имя ему ни о чем не говорило.

— Что я могу для него сделать?

— Дать возможность проявить себя. Большего от вас и не требуется. Парень он с головой.

— Хорошо. Когда выйдет из отпуска, пусть зайдет ко мне. Думаю, мы уладим этот вопрос.

Груша кивнул и стал подыматься.

— Другого ответа я от вас и не ожидал услышать!

Трущенко сдержанно кашлянул.

— Александр Александрович…

— Да? — теперь уже Груша удивленно вскинул брови и чуть раздраженно добавил: — Что-нибудь еще?

— Что касается вашего обещания оказать содействие… Вы бы не могли пояснить, какой смысл вы вкладываете в эту фразу?

Груша улыбнулся и стал застегивать плащ.

— Милый мой Андрей Дмитриевич! Неужели вы считаете, что все в этом мире имеет точный смысл?