ГЛАВА 48
Вторник, 14 октября — 8 часов утра

Впервые за последние шесть лет Зорин был вынужден отказаться от пробежки. Когда в комнату в спортивном костюме и с зонтиком под мышкой заглянул телохранитель, он лишь устало мотнул головой и знаком велел ему выйти. Никогда еще им до такой степени не овладевал страх. Конечно, специфика его работы допускала угрозы, но что бы вот так, у подъезда собственного дома по нему стреляли из автомата… Что бы там ни говорил Трущенко, приступать сейчас к переделу власти — равносильно самоубийству. А ведь быть управляющим банка не так и плохо. Конечно, так уж устроен человек, что ему всегда хочется большего, но надо все-таки учитывать специфику ситуации. Придя к такому выводу, Зорин направился в кухню, где жена колдовала над приготовлением завтрака: варила в турке кофе и нарезала для тостов хлеб.

— Разве ты не на пробежке? — спросила она и убрала с лица прядь волос.

Зорин невольно залюбовался женой, на которой был только короткий полупрозрачный пеньюар. Если бы не посторонние люди в доме, он бы вполне одобрял то, как она одевается, а так… Зорин тут же себя одернул. Он не о том думает! Его лицо стало печальным. Приподнявшись на цыпочки, он поцеловал жену в губы.

— Мне что-то нездоровится, дорогая.

«Дорогая» потрепала его по волосам и кивнула в сторону стола.

— Присаживайся. Завтрак скоро будет готов.

Зорин с отвращением покачал головой.

— Извини, но я не могу сейчас думать о еде.

Жена с тревогой посмотрела на него.

— Ты, случайно, не заболел?

Зорин подумал, что болезнь сейчас была бы весьма кстати, но едва ли Трущенко позволит ему отлеживаться в постели.

— Меня, скорее, беспокоит тот инцидент…

— Какой инцидент, милый?

Он с подозрением посмотрел на нее.

— Вчера в меня стреляли! — с легким раздражением напомнил он.

— Ах, это! — она улыбнулась. — Я думала, ты уже обо всем забыл! В конце концов, в банкиров стреляют чуть ли не каждый день!

Зорин нахмурился.

— В банкиров — может быть, но не в твоего мужа!

— Милый, не хочешь ли ты тем самым сказать, что я мечтаю от тебя избавиться? — она потрепала его за щеку. — Может быть, и киллеров я подослала?

Эта мысль показалась ему не такой уж и глупой, но он предпочел пока ее не развивать.

— Пожалуй, я все-таки выпью кофе.

— Вот так-то лучше! Может быть, и парочку тостов?

— Значит, ты пошутила?

Жена обхватила его за шею, и он буквально задохнулся в аромате ее духов.

— Милый, когда я захочу от тебя избавиться, ты первый узнаешь об этом!

Валентин Андреевич Потапчук нервно мерил шагами комнату. После разговора с Грушей и особенно после вчерашнего покушения он был близок к панике. Стадию страха он преодолел поздно ночью, когда понял, что не сможет заснуть. Он перебрал в уме все возможные варианты развития событий и пришел к выводу, что Трущенко едва ли отступится от намеченной цели, а Дотов — едва ли эту цель, точнее, власть, отдаст. В результате налицо реальная угроза оказаться между двух огней. Уцелеть в такой ситуации практически невозможно. Потапчук лихорадочно искал выход, но его не было. Первое, что ему пришло в голову — заболеть. Но Трущенко может расценить это как трусость и вышвырнуть его из банка. Второе — отправиться в длительную заграничную командировку. Но, во-первых, никаких командировок в обозримом будущем не предвидится, а, во-вторых, — никто его туда не отправит. Остается только уповать на пресловутое русское «авось». А это означает, все время ходить под прицелом снайпера и делать вид, что ничего не происходит. Да, Андрей Дмитриевич обещал выделить ему дополнительную охрану. Только ведь кому от этого легче? Разве что самому Трущенко.

Потапчук прошел в кухню и раскрыл холодильник. Когда он нервничал, у него всегда повышался аппетит. Вот и сейчас он достал консервированную печень трески и сделал несколько бутербродов, после чего налил в стакан томатного сока и уселся за стол. Интересно, что думает по этому поводу Зорин? Потапчук уже хотел набрать его номер, но в последний момент удержался. В случае, если он все же решит остановиться на версии с болезнью, этот звонок потом может сильно ему навредить. Потапчук бросил взгляд на часы, отметив, что пора собираться на работу. А если попробовать сломать руку или ногу? Да, это больно, но, по крайней мере, он останется жив. Он доел бутерброды и снова раскрыл холодильник. В последнее время у него не было возможности даже заглянуть в магазин. Смахнув с верхней полки остатки охотничьей колбасы и банку консервированных овощей, Потапчук вернулся к столу. Хорошо, он согласен сломать руку, но как это сделать практически? Попросить телохранителя? Охотничья колбаса быстро закончилась. Все, что осталось в холодильнике — кусок красной рыбы, но после нее сильно хочется пить. Потапчук снова посмотрел на часы. У него осталось не более десяти минут, чтобы принять решение. Ах, если бы зазвонил телефон и голос с иностранным акцентом (все равно каким!) предложил ему немедленно выехать за границу! Он бы согласился отправиться даже в Африку. Да что Африка! В любой уголок земного шара, где не стреляют и где есть более-менее приличная гостиница! Голод все еще давал о себе знать. Потапчук с печалью посмотрел на практически пустой холодильник и тяжело вздохнул. Может быть, послать телохранителя в ближайший магазин?

Внезапно зазвонил телефон. Потапчук вздрогнул. Кто бы это мог быть? Он снял трубку и, стараясь подражать голосу телохранителя, грозно произнес:

— Слушаю.

— Валентин Андреевич? — осведомился мужской голос с сильным прибалтийским акцентом. — Это ваши партнеры из банка «Платина Балтики» вас беспокоят — Вацлавас Вицкявичус. Извините, что звоню вам домой, но дело в том, что произошло непредвиденное: акции производственно-коммерческого предприятия «Левый уголь» за последнее время сильно упали, а поскольку эта компания обладает сорока процентами акций нашего банка…

То, что говорил голос с иностранным акцентом дальше, Потапчук не слушал. Свершилось! Все-таки есть на свете справедливость! Завтра, нет, уже сегодня он вылетает в Прибалтику!

— Валентин Андреевич, вы меня слушаете?

— Ну, конечно, дорогой вы мой! — полным энтузиазма голосом воскликнул Потапчук.

— Возможно, вы меня не так поняли? У нас крупные неприятности, которые грозят обернуться для банка крахом.

— Не существует проблем, которые невозможно было бы решить! — энергично возразил Потапчук.

— Вы так думаете? — с сомнением в голосе спросил Вицкявичус.

— Я не думаю — я знаю! Вам позвонят и сообщат о времени моего приезда!

Потапчук повесил трубку и снова распахнул холодильник. Что ж, на крайний случай сгодится и красная рыба.