ГЛАВА 36
Понедельник, 13 октября — 9 часов вечера

Андрей Дмитриевич Трущенко сидел в уютной тишине своего кабинета и пил фруктовый чай с медом. Откровенно говоря, фруктовый чай он терпеть не мог, но жена Андрея Дмитриевича считала, что такой чай полезен для здоровья, а Трущенко старался без необходимости с ней не спорить.

После разговора со своими управляющими Трущенко пребывал в приподнятом настроении. Реакция мэра оказалась именно такой, на какую он и рассчитывал: Дотов показал зубы. Было бы гораздо хуже, если бы он оставил действия банкира без внимания.

В кабинет заглянула жена и забрала чашку.

— Хочешь еще что-нибудь? — спросила она, остановившись у него за спиной.

— Нет, спасибо, — Трущенко похлопал ее по руке и улыбнулся.

— Может быть, еще чашечку чая?

— Нет, спасибо, — терпеливо повторил он, но на повторную улыбку его уже не хватило.

Едва за женой закрылась дверь, он открыл бар и налил себе стопку водки. Затем привычным движением отправил водку в рот и откинулся в кресле. Тело охватила приятная истома.

Теперь, когда окончательно стало ясно, что Дотов просто так власть не отдаст, стоило подумать и об охране. Конечно, можно обратиться за помощью к начальнику отдела безопасности банка, но Трущенко предпочитал взять людей со стороны, из другого города. Чтобы у Дотова не было ни единого шанса как-то повлиять на них. Дополнительную охрану придется дать также Зорину и Потапчуку. Единственный, кто не вызывал беспокойства, — Прокуроров. Такие люди умеют постоять за себя в любой ситуации. Даже если против них ополчится целая система. Кроме того, они умеют наносить ответные удары. И всегда делают это внезапно и безжалостно.

Зазвонил телефон, но Трущенко никак на это не отреагировал. Ответит жена. Она умеет это делать гораздо лучше него. Во время прошлых выборов мэра его пытались запугать, но жена быстро отбила охоту делать это по телефону.

К сожалению, пока нет никакой информации по террористам. Было бы неплохо узнать, что они задумали. Тогда и действия мэра стали бы более предсказуемыми.

В кабинет снова заглянула жена.

— Андрюша, тебя, — вид ее был немного растерянный. Нечасто за свою жизнь Андрей Дмитриевич видел жену в таком состоянии. Очевидно, она не узнала звонившего, но и отказать ему в разговоре по какой-то причине не смогла.

Трущенко протянул руку и снял трубку. Скорее всего, звонит кто-то из давних друзей или знакомых.

— Андрей Дмитриевич?

— Да, — где-то он уже слышал этот голос. Мягкий, интеллигентный, но дружеским его назвать никак нельзя.

— Извините, что звоню так поздно.

А ведь сукин сын даже не представился! Видно, решил, что Трущенко должен сразу его узнать.

— Ничего страшного. Я — сова. А совы, как известно…

Незнакомец холодно его перебил:

— Нам стало известно, что вы воспользовались деньгами, которые оставили у вас на хранение!

На мгновение Трущенко показалось, что остановилось сердце. Он не мог сделать ни вдоха, ни выдоха, а когда к нему снова вернулась способность дышать, с левой стороны груди появилась острая боль. Трущенко приподнялся и слегка помассировал грудь, затем сунул под язык таблетку валидола.

— Нам непонятен мотив, которым вы руководствовались. Никогда раньше у нас не возникало сомнений в вашей порядочности. Именно поэтому прежде, чем делать какие-то выводы, мы решили поговорить с вами.

А Трущенко в свою очередь решил, что лучше сказать правду.

— Я… Я знаю, что не должен был этого делать. Но… Мне нужны эти деньги, чтобы побороться за пост мэра.

— А не рано ли вы начинаете предвыборную кампанию? Выборы мэра состоятся только через два года. К тому же, на предвыборную кампанию вам вполне хватит собственных средств.

Значит, о террористах им ничего не известно. Тогда откуда они знают о том, что он взял деньги? Скорее всего, в хранилище установлены какие-то датчики или микрофоны. Трудно поверить, что Прокуроров может быть связан с этими людьми. Никто другой с деньгами пока не соприкасался, а сам Трущенко никому о них не говорил.

— Сейчас я не могу воспользоваться банковскими деньгами. Об этом тут же станет известно, и может вызвать нежелательный резонанс. Поверьте, позже я обязательно верну все, что взял.

— Какую сумму вы рассчитываете истратить?

— Думаю, где-нибудь…

— Пожалуйста, говорите по существу! Подслушать нас никто не может.

— Миллион-полтора долларов, — выдохнул Трущенко.

Пауза.

— Не стану скрывать, мы бы не возражали, чтобы вы заняли этот пост. Но из центра мы не можем объективно оценить ситуацию. Надеюсь, вы способны сделать это лучше.

— У меня есть все шансы, чтобы победить!

— Не будем сейчас говорить о ваших шансах. Но если ваши усилия оправдают себя — мы будем рады. К сожалению, далеко не всегда все решают деньги. Постарайтесь не забывать об этом!

— В данном случае мне не хватает только их!

— Что ж, вы можете ими воспользоваться. Но должны будете отчитаться за каждый потраченный рубль.

— Если вы во мне сомневаетесь…

— Пожалуйста, не перебивайте меня! Если бы мы в вас сомневались, то решили бы эту проблему иначе. Но мой звонок вызван именно тем, что причин для недоверия у нас нет. Более того: вы можете рассчитывать на нашу помощь.

— Спасибо. Я докажу…

— Давайте без патетики, Андрей Дмитриевич! Я перезвоню вам в субботу в это же время. Будьте любезны, подготовьте короткое сообщение. До свидания!

Трущенко дождался, пока собеседник повесит трубку, и лишь после этого повесил свою. В кабинет тут же вошла жена.

— Кто это был?

Трущенко понял, что она слышала весь разговор по параллельному телефону.

— Знакомый.

— О каких деньгах вы говорили? Ты что-то скрываешь от меня?!

— Ради Бога, Даша! К чему этот…

— Но эти деньги… Откуда они?

Трущенко поерзал в кресле и достал еще одну таблетку валидола, но на жену это не произвело никакого впечатления.

— Если бы ты меньше пил, то не было бы проблем с сердцем! Мне повторить свой вопрос?

Трущенко понял, что проиграл. Он устало махнул жене в сторону кресла и начал свой рассказ. Она лишь однажды перебила его, чтобы уточнить, какую именно сумму он принял на хранение.

— И ты взял их деньги? — спросила она, когда он закончил свой рассказ.

— Да, взял. Они десять лет ничем не напоминали о себе, и я даже предположить не мог…

— А должен был! Должен!

— Да, наверное, — Трущенко пожал плечами. — Но, к счастью, все обернулось как нельзя лучше!

Она с сомнением покачала головой.