ГЛАВА 23
Понедельник, 13 октября — 3 часа дня
К заданию, которое ему предстояло выполнить, управляющий банком «Платиновые ресурсы» Валентин Андреевич Потапчук отнесся как к малоприятной, но неизбежной обязанности. Правда, его несколько смущало то, что Трущенко запретил ему брать с собой телохранителей. Последних два года Потапчук не расставался с ними ни на минуту и сейчас испытывал некоторый дискомфорт. Тем не менее, особых причин для волнения как будто не было. В конце концов, у него на руках все карты.
Потапчук вошел в здание мэрии и осмотрелся. Скоро, очень скоро он станет здесь полноправным хозяином и первое, что он сделает — это ремонт. То, что было хорошо десять, пятнадцать лет назад, сейчас вызывает лишь усмешку. Претенциозный, отделанный мрамором холл напоминает морг. Нужно заменить все на современные тона, сделать более ярким освещение и добавить зелени. Он перевел взгляд на искусственную пальму, из-за которой появился милиционер.
— Вы к кому, гражданин?
Потапчук не сразу понял, что вопрос адресуется именно ему. Дело в том, что в последний раз с ним так разговаривали лет восемь назад, когда он только начинал свою карьеру. Сейчас же к нему обращались исключительно по имени-отчеству. В крайнем случае, по фамилии. И то с обязательной приставкой «Mr.» или «господин».
— К Александру Александровичу Груше. Мне назначено.
Визит должен быть внезапным, иначе от него мало толку.
Он поймал себя на мысли, что отвык общаться с «народом». Обычно за него это делал один из телохранителей.
Милиционер придвинул к нему телефон.
— Пожалуйста, позвоните и получите подтверждение.
Потапчук с некоторой растерянностью снял трубку и стал накручивать диск. В другом месте он решил бы вопрос просто: деньгами. Но здесь это может быть неверно истолковано.
Потапчук покосился на милиционера. Тот наблюдал за ним с настороженным вниманием.
Наконец, трубку сняли.
— Александр Александрович?
— Да, я, — голос говорившего почему-то напомнил Потапчуку морской прибой.
— Это Потапчук вас беспокоит.
— Кто?!
Телефонная трубка едва не выпала из рук банкира. Что он в конце концов себе позволяет? Зачем так орать?
— Потапчук, — уже менее уверенно повторил он. — Я к вам по личному делу.
— Я принимаю только по предварительной записи. Позвоните секретарю и запишитесь!
— Но мне необходимо встретиться с вами именно сегодня!
По крайней мере этой своей фразой он остался доволен. Немного загадочный, а главное: многозначительный тон сделал свое дело.
— Хорошо. Передайте трубку дежурному!
— Вас, — Потапчук снисходительно улыбнулся.
— Это что еще там у тебя за тип?! — долетели до Потапчука слова Груши. — Ты что, не можешь сам с ним разобраться?
Потапчук почувствовал, что краснеет. Как он смеет…
— Не знаю, Александр Александрович, он не представился, — милиционер бросил на Потапчука злой взгляд.
— Так потребуй паспорт! Мне что, нужно тебя учить?
Дежурный опустил трубку.
— Гражданин, пожалуйста, предъявите паспорт!
Потапчук почувствовал, как на него медленно, но неотвратимо накатывает бешенство.
— Что?!
— У вас что, гражданин, плохо со слухом? Предъявите паспорт!
Потапчук едва не сорвался, но, представив реакцию Трущенко в случае, если он вернется ни с чем, взял себя в руки.
— Вот, пожалуйста.
— Потапчук Валентин Андреевич. Тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения, — прочитал милиционер и тщательно сличил фотокарточку с оригиналом.
Потапчук понял, что он сделает прежде всего, когда Трущенко станет мэром. Он уберет к чертовой матери эту пальму, а главное: этот пост.
— Ну?!
— Что, «ну», гражданин?
— Могу я идти или нет?
— Конечно, можете. Я вас не держу.
Милиционер вернул паспорт, и Потапчук стал неспеша подниматься по лестнице.
— Эй, гражданин, вы куда? — настиг его окрик дежурного.
Потапчук заставил себя успокоиться.
— Я ведь уже, кажется, говорил вам, куда направляюсь?
— Мне тоже кажется, что вы слышали: Александр Александрович принимает только по предварительной записи!
Потапчук вынужден был вернуться.
— Но мне необходимо с ним встретиться именно сегодня!
— В любом случае этот вопрос не ко мне.
Потапчук решил рискнуть. В его распахнутой ладони появилась стодолларовая купюра. Милиционер посмотрел сначала на нее, затем на ее обладателя.
— Можете попробовать перезвонить.
К первой купюре добавилась вторая.
Милиционер нахмурился.
— Ну, я не знаю…
Вопрос решила третья купюра.
Александр Александрович Груша сидел за столом и с задумчивым видом смотрел в окно, когда в кабинет постучали.
— Войдите! — крикнул он и перевел взгляд на дверь.
Дверь тут же распахнулась, и на пороге возник круглолицый невысокий мужчина.
С минуту они пристально изучали друг друга. Груша отметил про себя, что на незнакомце костюм за семьсот долларов, а Потапчук — что один галстук государственного служащего тянет минимум на пятьсот.
— Чем могу служить? — спросил Груша, пытаясь прервать затянувшуюся паузу, и поправил уже упомянутый галстук.
Потапчук кивнул.
— Меня зовут Валентин Андреевич Потапчук. Я управляющий банком «Платиновые ресурсы».
— Какие ресурсы?
— Платиновые.
Александр Александрович кивнул и откинулся на спинку стула.
— Итак, чем могу служить? Мне кажется, прежде я никогда не имел дел с вашим банком.
Потапчук осторожно прикрыл за собой дверь и подошел к столу.
— Я хочу, чтобы вы ознакомились вот с этим.
Второй заместитель мэра посмотрел сначала на бумаги, затем на банкира.
— И что это?
— Прочтите, — спокойно ответил Потапчук.
По-видимому, такая перспектива отнюдь не прельщала заместителя мэра, но что-то в интонации собеседника заставило его все же уделить бумагам несколько минут.
— Ну и… ? — наконец, произнес он.
— Что «ну и»? — спросил Потапчук. Он никак не ожидал такой реакции от человека, которому только что фактически предъявили обвинение в коррупции.
— Что все это значит?
— И вы не сделали пока для себя никаких выводов?
Груша медленно встал и вышел из-за стола, затем сделал Потапчуку знак следовать за собой и направился к двери. Они вышли в коридор. Груша огляделся, потом вдруг стремительно шагнул вперед, схватил Потапчука за лацканы пиджака и прижал к стене.
— Давай, быстро колись! Кто тебя послал и зачем?
Потапчук попробовал вырваться, но Груша усилил захват, и в какой-то момент банкир почувствовал, что его ноги оторвались от пола.
— Даю тебе полминуты. Затем вызываю милицию.
— Но тем самым вы сделаете хуже себе.
— Ты действительно так считаешь? — Груша улыбнулся, и от этой улыбки Потапчуку стало не по себе.
— В твоих бумагах написано, что я украл три миллиона долларов. Допустим, тебе удастся это доказать, и я сяду в тюрьму. Допустим. Допустить ведь можно все, что угодно, даже самое невероятное, не так ли? Но что после этого станет с тобой? Еще ни один человек не причинял мне зло безнаказанно.
— Я лишь выполнял приказ, — голова Потапчука болталась из стороны в сторону. Почему его никто не предупредил, что придется иметь дело с таким зверем?
— Чей?
— Трущенко, — Слава Богу, шеф не говорил ему, что он должен молчать!
Груша ослабил хватку, и Потапчук съехал вдоль стены на пол.
— В самом деле? Вот, значит, какие игры затеял Андрей Дмитриевич! И Пустырский совсем недавно вспоминал о нем! И чего же он от меня хочет?
— Он не сказал, — Потапчук торопливо приводил себя в порядок. — Просил лишь передать вам эти бумаги и посмотреть, какова будет ваша реакция.
Груша нахмурился.
— Ну, мою реакцию ты уже видел. Что дальше?
— Он сказал, что сам позвонит вам.
Груша кивнул и распахнул дверь в свой кабинет.
— Что ж, буду с нетерпением ждать его звонка!
Если интуиция Потапчука не обманывала, ничего хорошего этот разговор Трущенко не сулил.
