Александр Миллер
Сафари

Покорять Африку на стареньком седане 1992 года не то, что покорять Эверест либо какую-нибудь иную гору, скалу или препятствие, ставшее на пути. Многие покоряют горы ради спортивного интереса. Лезут на них, испытывая свою выносливость, ловкость, силу и прочие качества, что так ценятся в людях. Одни хотят доказать что-то сами себе, другие кому-то еще, третьи, возможно, делают это ради того, чтобы провести уик-энд. Но покорять Африку – это совсем другое. Континент, раздираемый гражданскими войнами, насилием, бедностью, болезнями, а также геноцидом и озверевшими стаями гиен. Есть ли кто-то, кто хотел бы испытать себя в таких условиях? И к чему эти сравнения с подъемом на Эверест? Ответ совсем рядом, он на поверхности. Мы имеем белого человека, попавшего в неприятности, которому требовалось как можно скорее убраться куда подальше.

Мир слетел с катушек еще очень давно, но по-настоящему лишь неделю назад, восьмого июля 2054 года, когда африканские страны захлестнул огонь протестов и революций. Все началось с ЮАР, и пошло как снежный ком на север, вихрем низвергнув и без того неспокойный континент в пучину хаоса и ярости, да так, что границы размыло и народы смешались. Все это стало одной большой войной, бесконечной и жестокой. И никакие резолюции ООН, никакие призывы от ведущих стран мира не могли это остановить. А те, кто пытался влезть в это, получал лишь огромные потери, миллионные расходы в условиях, когда каждый местный, от мала до велика, готов был всадить тебе пулю из «АК-47», стоило лишь тебе отвернуться.

Положение было такое, что вмешаться в дела местных по большому счету никто толком и не смог. Не смогли целые коалиции и страны, а что уж там говорить об обычных людях, таких, например, как работники международных организаций, ребята из Красного Креста и прочих, кто оказался не в том месте и не в то время в Африке, раскаленной от жары и автоматных очередей.

Его звали Томас О’Двайер, родом он был из Северной Ирландии. Эта была та часть Ирландии, над которой все еще развевался британский флаг. Он являлся сотрудником одной английской компании, пытавшейся заключить контракты в Найроби. Делегация прибыла в командировку очень вовремя, за несколько дней до того, как все пошло кувырком. На финальной стадии переговоров в кенийскую столицу проникли какие-то повстанцы, и по правде говоря… клиентам было трудно подписывать контракт, когда в помещение ворвались ребята, недоброжелательно настроенные и вооруженные до зубов, тыча каждому присутствующему огнестрельным оружием в нос. И уже проблема была не в пересохшей ручке или дрожащей руке представителя, испытывавшего неловкость за некоторые подробности вчерашней воскресной вечеринки, тут ситуация становилась более щекотливой.

Оказалось, эти ребята были сами себе хозяева. Ну такая банда, которая взяла всех в плен и хотела было затребовать выкуп, но ничего не вышло. А все благодаря тотальному блэкауту по всей Африке. Сеть оборвалась, связи больше не было, и даже скайп не работал. Члены банды долго думали, что же делать с белыми, в итоге пришли к мнению, что на некоторых можно потренироваться в меткости метания ножей, а прочим просто перерезать горло: весьма стандартный вариант в определенных кругах африканского общества.

Так сложилось, что лишь Тому удалось дать деру в одну из неспокойных кенийских ночей. И конечно же, аэропорты были перекрыты, впрочем, как и морские порты. И вообще все пошло под откос, система дала сбой, как говорится. Но перед Томом стоял выбор: либо спрятаться и выждать, а вдруг Лондон пошлет за ним спасателей, что ему лично показалось маловероятным, либо делать ноги любыми доступными средствами. Таким средством оказался BMW 520i E34 1992 года выпуска, который он нашел где-то в пригородах Найроби. И хотя машина была вся ржавая, скрипела и долго заводилась, все же она стала для Тома незаменимым средством передвижения, домом и крепостью. Страшно было подумать, как бы он обходился без этой старой рухляди во время своих скитаний по необъятным просторам этого прекрасного и в то же время опасного континента.

Что сразу стало понятно, так это то, что каждый был сам за себя. Такая себе смертельная битва в реальных условиях. Каждый норовил урвать кусок, не гнушаясь при этом самыми разными способами. Как вариант, можно было прострелить кому-нибудь голову, отобрав у него всю еду и одежду. Поначалу Том к этому долго привыкал, но в итоге освоился. Конечно, следовало быть более разборчивым. Дело в том, что все население разделилось на тех, кто вооружился и стал грабить все в округе, и тех, кого собственно грабили. Так вот у тех, кого грабили, и так уже ничего толком не было, и в основном недопонимание у Тома возникало лишь с лихими грабителями. Чаще всего это касалось вопросов пропитания, бензина и проезда. Иногда вторую сторону не устраивала собственно этническая принадлежность ирландца, что на самом деле происходило чаще, чем хотелось бы. А еще Томас знал лишь один язык, свой родной английский, а подавляющее большинство местных, кого он встречал, на нем не говорили, так это являлось еще одной причиной трений и недопонимания.

В итоге Тому пришлось запастись несколькими аргументами на тот случай, если разговоры пойдут на повышенных тонах. Одним из таких был весьма компактный пистолет-пулемет фирмы Heckler & Koch «MP5», его очень удобно было брать с пассажирского сиденья, в особенности когда нет времени на вступительную речь. За поясом 9-мм «ПМ», а на заднем сиденье самодельный обрез, Том полагал, что это был винчестер, на развязку. Патроны необходимо было добывать на месте. Труднее всего было с пистолетом-пулеметом. В основном в ходе общения приходилось сталкиваться с «АК-47». Но это не стало такой уж проблемой. Мобильность для Тома была важнее.

– А черт, ну только не это, – с досадой произнес он, взглянув на шкалу топлива, – там что, бак пробит?

Надавив на педаль тормоза, Том остановился на обочине. Затем потянулся за картой, одним глазом следя за окрестностями. Обычно заправки встречались регулярно, однако ближе к границе с Мозамбиком их стало попадаться все меньше, заставляя ирландца заглядывать в карту чаще, чем хотелось бы.

– Так, посмотрим, – тихо шептал себе под нос Том, – ну где ты, когда ты так нужна…

Уже через пару минут ирландец, спрятав карту, продолжил свой путь. Ему требовалось проехать несколько километров, затем свернуть на соседнюю дорогу, что выглядело как небольшой крюк, впрочем, это того стоило. По крайней мере так думал Том, когда делал свой выбор. Это больше всего походило на то, как канатоходец шествует над пропастью, рискуя вот-вот сорваться вниз под оглушительный крик зрителей.

У Тома была одна надежная тактика выживания в этом путешествии. Если пахло жареным, от дальнейшей эскалации нужно было стараться уходить любыми доступными способами. Перестрелка была крайним методом, ведь так или иначе ирландец боялся получить ранение, опасаясь, что даже безобидная царапина в Африке могла стать причиной долгой и мучительной смерти. Ну или быстрой и мучительной. И в том и в другом варианте ирландцу не нравились слова «смерть» и «мучительно», так что он всеми силами старался избежать такой участи.

Однако случалось непредвиденное. Опустевший бак мог бы стать предзнаменованием чего-нибудь более паршивого, не будь это таким частым явлением. Но когда в зеркале заднего вида показалось несколько несущихся на скорости джипов, Томас смекнул, что вот-вот станет жарко. Плавно, но в то же время настойчиво он начал жать на педаль газа, опасаясь, что резкая смена оборотов убьет и без того находившийся при смерти двигатель старой ласточки. До развилки оставалось несколько километров, кто знает, может, хвост и отпал бы сам собой, окончив это представление благополучным исходом. Дабы не испытывать судьбу, ирландец решил до поры держаться от нежелательной компании подальше.

– Ну, ребята, вы же не хотите проблем? – бормотал Том. – Я вот не хочу проблем… Давайте, двигайте по своим делам. Не обязательно каждый раз доводить все до крайности…

С недовольством отметив, что джипы постепенно сокращают дистанцию, Том машинально потянулся за двустволкой. Стрелять во время движения было тем еще занятием, но винчестер годился для первого залпа по колесам, что на такой скорости сразу вывело бы одного из преследователей из игры, а дальше как получится. Такое уже случалось, ирландец имел определенный опыт. Тогда это было двойной порцией удачи вперемешку с неопытностью налетчиков. Что ждало его сейчас, предвидеть было трудно.

– Вот… блин! – выругался Том.

То, что заставило ирландца выругаться, заставляло бежать в страхе всех в округе. На несущихся вслед за ним внедорожниках виднелась неуклюже нарисованная символика: красной краской – голова гиппопотама с огромными клыками – инсигнии банды головорезов, чье название Том даже толком не мог запомнить. Во всяком случае, он хорошо помнил, что от этих ребят, наводивших шорох по всей Центрально-Восточной Африке, нужно было уносить ноги как от огня. Все до одного они были безжалостными убийцами, нападавшими толпой, хорошо вооруженными и бескомпромиссными. Те, которые, ничего не спрашивая, просто стреляли, ради развлечения либо подтверждения собственного статуса в рядах «гиппопотамов». С ними невозможно было договориться, от них нельзя было ждать милосердия, и что самое печальное, если они находили жертву, то гнали ее до самого конца – такой уж у них был принцип. Вот ведь незадача, что именно Тому посчастливилось оказаться у них на пути.

Когда развилка показалась на горизонте и ирландец, достигнув судьбоносного момента, свернул направо, стало ясно, что день испорчен. «Гиппопотамы» гнались по его душу, раззадорившиеся попытками жертвы удрать, они начали высовываться из окон своих внедорожников с криками брани, насмешек, стреляя при этом в воздух. В ответ Том лишь поддал газу. Его расчет был на то, что перегруженные и тяжелые джипы не смогут настичь легкий седан с полупустым баком. Вот если бы хватило топлива, чтобы оторваться от «гиппопотамов» как можно дальше, скрыться из виду, а там спрятаться и переждать.

Однако хоть какого-то существенного отрыва достичь так и не удалось. Ирландцу нужно было срочно думать, что же предпринять. Движок его BMW ревел из последних сил, а машину трясло от скорости. Казалось, что вот-вот старушка разлетится на части. Честно говоря, Тома бы устроил такой исход – быстрый и без особых страданий, не худший по сравнению с тем, что могли бы придумать для него «гиппопотамы». И поэтому он гнал что было мочи, выжимал из машины последнее. Ирландец решил, что не отдастся так просто.

– Хотите меня поймать? – на лице ирландца появилась злорадная улыбка. – Придется попотеть!

Рассмеявшись в голос, он выкрутил музыку на полную катушку. Предыдущий владелец явно был любителем поп-музыки 90-х прошлого века, поэтому из трех рабочих колонок доносились звуки N’Sync, и хотя в другой ситуации Том оторвал бы кому-нибудь ноги за такие предпочтения, в данный момент это волновало его в последнюю очередь. Заряженный адреналином от неотвратимости смертельного исхода, отрешенным взглядом он смотрел на трассу, летящую под колеса машины, словно беговая дорожка. Летевшие позади него «гиппопотамы» ответили сигналами клаксонов и морганием фар. Улюлюкая, они загоняли свою дичь, как заядлые охотники. Погоня, достойная какого-нибудь боевика, продолжалась под жарким солнцем Африки. Незабываемое сафари для искушенного туриста. Ирландец с удовольствием проводил бы такие туры за хорошие деньги. Наверняка нашлись бы сорвиголовы, готовые на все ради подобного экстрима. Без сомнения, отъявленные психи, конечно, но кому какое дело.

Раньше Тому казалось, что все эти волонтеры и туристы, стремящиеся в Африку, что каждый из них по-своему сходил с ума. Лично он добровольно сюда никогда не поехал бы. Ну может, только если в составе контингента ООН. Что же стало с миротворцами? Том знал об их существовании, но где бы они ни находились, изолированные и брошенные, они явно испытывали не лучшие времена, впрочем, как и все остальные. А может, им удалось прорваться в порт Накалы? Ведь в их распоряжении были большие запасы оружия. Ирландец слышал про порт Накалы в Мозамбике, именно туда он и направлялся. О нем говорили те немногие из местных, кто могли выдавить из себя пару фраз на английском, дескать, там стоят корабли нескольких государств, а сам порт под полным контролем миротворцев. Они давали убежище всем иностранцам, оказавшимся в Африке. Убежище и возможность отплыть на Мадагаскар. Ведь его не затронули волнения, весь остров жил своей жизнью, принимая потоки беженцев, бегущих с восточного побережья Африки от войны и истребления. Порт Накалы… какая магия была в этом названии. А ведь раньше Том даже не подозревал о его существовании. Жаль только, «гиппопотамы» не разделяли его восторга.

Ирландец кинул взгляд в зеркало заднего вида. Они все еще были там – эти стервятники. Почему они продолжали преследование? Ведь не могли же «гиппопотамы» знать, что топливо в его машине на исходе? Ведь при лучшем раскладе он мог бы удирать от них сутки напролет. Неужели они так и не отвяжутся? Будут гнать до упора? Они как звери, почуявшие страх. Либо они были уверены, что жертва никуда не уйдет?

– Они связались со своими… – тревожно проговорил Том, – мне идут наперехват. Перекроют дорогу! Буду прорываться по обочине! Не на того ирландца нарвались, черти!

Том так бы и поступил, как вдруг увидел поворот. Дорога ответвлялась от основной трассы направо, к северу. Он не знал, куда она вела, однако ощущая, что иного выхода нет, на полной скорости свернул на новый маршрут. Очень жаль, что Танзания представляла собой практически полностью одну большую равнину, потеряться было негде. Все просматривалось до горизонта. И насколько хватало глаз, впереди не было ничего особенного. Проехав немного по новой дороге, Том с удивлением заметил, что позади него никого. Будто вся эта погоня была лишь в его воображении. Но скорее всего, «гиппопотамы» просто проехали вперед, не успев повернуть вслед за ним. «Как странно, – подумал ирландец, – возможно, они решили, что оно того не стоило. Возможно, у них у самих заканчивался бензин».

С досадой Том взглянул на приборную панель. Топлива оставалось всего ничего. Нужно было разворачиваться и ехать по прежнему маршруту. Но что если налетчики ждали его впереди, на той самой заправке? Том решил проехать дальше по загадочной дороге, в надежде понять, куда она ведет. Кстати, на карте этой дороги не значилось.

Вскоре он заметил, что чем дальше продвигается, тем больше ощущает некое давление. Становилось чуть труднее дышать, а силы постепенно уходили из тела. Сперва Том подумал, что это последствия недавней погони. Но затем, когда давление стало ощущаться все сильнее, стало ясно, что это было не что иное, как влияние местности, в которой он оказался. Ирландец хотел было уже развернуться, но, увидев впереди стоящий на обочине автомобиль, решил, что мог бы воспользоваться этим.

Автомобиль выглядел покинутым своим хозяином не первые сутки. Он стоял на обочине, и было ощущение, что человек уходил в спешке. Подъехав, Том заглушил двигатель и, внимательно осмотревшись, отправился к багажнику, за шлангом и канистрой. Что-то подсказывало ему, что в баке покинутой машины еще оставался бензин. Но на самом же деле все было намного лучше. Благодаря неведомому владельцу покинутого автомобиля, удалось наполнить канистру на две трети. Теперь поездка к заправке лишалась смысла.

– Какая удача, – бормотал себе под нос ирландец.

Когда дело было сделано и датчик топлива показывал больше половины бака, Том, усевшись в кресло, посмотрел по сторонам. Что это было за место? Все это время давление не переставало донимать его. Решив, что испытывать судьбу больше не стоит, он завел двигатель и, развернувшись, поехал в обратную сторону. Однако, буквально через минуту пути, ему вдруг сделалось так плохо, что пришлось остановиться. Том начал испытывать тошноту, его голова стала кружиться и болеть. Заглушив двигатель, чтобы не расходовать драгоценное топливо, Том, откинувшись в кресле, решил немного отдышаться. Закрыв глаза, ирландец внезапно осознал, что на самом деле спит. Почему-то он точно знал это. Это был сон. Вот только Том не мог понять, когда он начался. Причем в своих грезах он находился в той же самой машине, на том же самом месте, с закрытыми глазами. И когда он открыл их, то увидел все тот же пейзаж, ничего не поменялось. И тогда, полностью осознавая, что находится во сне, он вновь завел двигатель и, развернувшись, поехал дальше по дороге, минуя стоявший на обочине автомобиль, куда-то к горизонту, туда, где на первый взгляд ничего не было.

Теперь давление больше не донимало его. Он чувствовал себя прекрасно, следуя по загадочной трассе. Вокруг не было ни души. Было очень тихо, и что странно, не чувствовалось жары. Ни жары, ни холода, и практически никаких звуков, кроме урчания мотора. Помимо этого, Том толком не мог понять, почему вдруг решил ехать дальше. Он просто ехал, без всякой цели, как это обычно бывает во снах, просто наблюдая за всем происходящим, подобно безмолвному зрителю в кинотеатре. Когда все вокруг темно и виден лишь один экран. В таких случаях зритель полностью погружается в этот экран, не обращая внимания на внешний мир. Такие ощущения и испытывал Том, двигаясь дальше по дороге.

Постепенно начало темнеть. Небо будто меняло цвет. Волевым усилием Том, сняв левую руку с руля, взглянул на часы. Был практически полдень. Это не вызвало у него никакого удивления, и он продолжил свой путь.

Неизвестно, сколько времени занял этот маршрут. Все перестало иметь какой-либо смысл. Будто пролетело пару мгновений, оставивших после себя лишь отрывки воспоминаний об этой поездке. Смысл имела лишь конечная точка. Этой точкой стал город, внезапно восставший на равнинах Африки. Огромный и темный, он заслонял собой заходящее солнце. Серые однотипные здания, испытанные временем, безлюдные улицы, наполненные пустотой. Подобно фону, безликому и грубому, то тут, то там в окнах темных домов горел свет. У этого города не было ни центра, ни окраин, он выглядел как нарост на теле Земли. Его звуки были приглушенными, и все, что слышал Том, – это работа труб и вентиляторов, плеск стоков и некий странный гул, возможно от стоящих вдоль дороги фонарей и ретрансляторов. И пока Том ехал по этому городу, он не встретил ни единого человека, ни машины, хотя и с интересом осматривал улицы и подворотни, заглядывал в окна, где горел свет, но ничего, кроме желтого света, разглядеть не мог.

Вскоре появилось ощущение, что солнце село, хотя и не было настолько темно, как ночью. Том зажег фары, хотя этого и не требовалось. Он не знал, куда едет, и все же ощущал, что у этой поездки была конечная цель. Это было как по наитию. И очень скоро он остановился у безымянного дома, который был точной копией всех остальных домов в этом городе. Выйдя из машины, Том отправился во двор этого дома. Когда он очутился там, начал смотреть по сторонам. Что-то подсказывало ему, что он уже здесь был. По крайней мере, так ему казалось. Закинув голову, он медленно переводил взгляд с одного этажа на другой, в поисках определенной квартиры. Вдруг к нему подошла немолодая женщина. Откуда она появилась и где была до этого, Том не знал. Женщина оказалась до боли знакомой, но в то же время ирландец не мог определить ее личности. Он пытался вспомнить, кто она, но так и не смог этого сделать.

– Я знаю вас? – спросил Том.

– Ну конечно, – улыбнулась она, – ты ведь мой ученик.

Том посмотрел на нее непонимающим взглядом.

– Ваш ученик? – переспросил он, а затем, удивив даже самого себя, добавил: – Ах да, точно…

На женщине был длинный серый плащ, под цвет местных зданий. Будто она вышла прямо из стен одного из них. А еще в ее руке была белая сумочка, которую она открыла, и, заглянув внутрь, разочарованно развела руками.

– Вот беда, – покачала она головой, – я забыла взять очки.

– Я понимаю, – ответил Том. – Сейчас принесу.

После этих слов он зашел в подъезд серого дома, начал подъем по этажам, считая про себя пролеты. Досчитав до десяти, остановился, после чего зашел в одну из квартир. Перешагнув через порог, он внезапно ощутил близость со всем, что его окружает. Вроде бы все было таким знакомым, однако имело иной вид. По крайней мере, Том прекрасно помнил расположение комнат, моментально найдя гостиную. Там он начал свои поиски, но очков найти так и не смог. Тогда в гостиную зашла еще одна женщина, на этот раз намного моложе, в джинсах и свитере темных тонов. Она также показалась очень знакомой Тому. Впрочем, эта девушка не улыбалась, а, наоборот, смотрела на него с осуждением, неким недовольством.

– Странно снова видеть тебя здесь, – произнесла девушка в свитере.

– Прости, я не хотел разбудить тебя, – извинился Том.

В ответ та лишь покачала головой.

– Я давно уже не спала, – последовало признание. – Так что ты здесь делаешь?

– Ищу очки одного знакомого мне человека, – отведя взгляд, Том в очередной раз осмотрел гостиную, – но никак не могу найти их.

– А может, их тут и нет? – предположила девушка. – Может, ты ищешь то, чего нельзя найти?

– Но мне кажется, я их где-то здесь видел, – не сдавался ирландец, – вроде бы на видном месте. Один раз я и сам потерял их, но через некоторое время нашел в этой гостиной. Как ты думаешь, в этом есть какой-то смысл?

– Обычно смысл есть всегда. Вопрос в том, есть ли в этом смысл именно для тебя.

– Вроде бы… хотя мне немного не по себе.

Подойдя к окну, девушка стала пристально во что-то всматриваться. Когда рядом с ней встал Том, то увидел лишь серую массу безликого города. Но она, возможно, видела нечто иное.

– Может быть, тебе стоит поискать в загородном доме?

– В моем старом? – Том нахмурился. – Он так далеко, что…

– Отправляйся туда, – настояла его собеседница.

Ничего не ответив, Том медленно отошел от нее. Он помнил путь в старый загородный дом. Когда он начал думать о нем, вспоминать подробности, сам того не заметив, оказался сидящим за рулем машины и на половине пути. Очень скоро, буквально через несколько обрывочных воспоминаний, он остановился около своего старого дома. С ним было много чего связано, хорошего и плохого. Дом выглядел практически заброшенным, заросшим густой высокой травой и мхом. Тем не менее внутри он оказался более ухоженным, но, несмотря на это, будто покинутым бывшими владельцами в спешке.

Прогуливаясь по старому дому и вспоминая моменты из своей прежней жизни, Том удивлялся, как здесь все кардинально изменилось. Комнаты выглядели совсем не такими, какими он их помнил, отличались и размерами, и цветом обоев и мебели. Даже пейзажи за окнами были другими. Все казалось каким-то гротеском. Вроде бы и помещений прибавилось, этажей, коридоров и лестниц, причем все это будто имело отпечаток в памяти. Дом казался Тому родным, знакомым и вместе с тем холодным и чужим.

На втором этаже ему встретилась одна любопытная комната. Ее огромное пространство окутывал полумрак. Повсюду стояли чучела разнообразных животных, висели трофеи, бивни слона, рог носорога. На одной из стен красовалось несколько деревянных масок. По центру находился огромный камин, а возле него пара кресел со столиком, стоявшим на огромной шкуре медведя. В камине горел огонь, своим теплом наполняя комнату, заставляя тени выплясывать странный танец на окружавших предметах. Все, что находилось в этой комнате, было привезено из экзотических стран. Особенно много вещей было из Африки. На Томаса обрушились воспоминания его детства. Как отец, приехавший из очередной командировки, привез с собой сувениры, причудливые вещи незнакомой культуры, о которой Том читал лишь в книгах. Одна из них – большая раскрашенная маска с оскалом из сейбы. Она здорово пугала его в свое время, да так, что Том боялся ходить мимо нее по ночам. Но где она висела теперь? В этой комнате он ее так и не нашел.

В поисках своего давнего страха Томас отправился на первый этаж. Он воспользовался второй лестницей. Воспоминания подсказывали, что маска висела где-то рядом с лестницей, но где точно – он не помнил. Изменившийся дом – лишь осложнял эту задачу. Спускаясь по лестнице, Том вдруг заметил большой беспорядок внизу. Складывалось впечатление, что что-то упало, разбившись у подножия лестницы. Не придав этому большого значения, Том прошел мимо, свернув дальше по коридору к кухне. Освещения в этой части дома вообще практически не было. Ирландцу приходилось всматриваться, светом служили тусклые лампы, горевшие через одну.

И там, в длинном коридоре на пути к кухне, Том нашел ту самую маску, пугавшую его в детстве. Но теперь она не казалась такой уж страшной. Наоборот, ему стало смешно от того, что он боялся ее раньше. Потрескавшаяся и пыльная с полустертой краской, она превратилась в бледную тень самой себя. Впрочем, как и все, что Тома окружало. Осознав это, ирландец осекся, а улыбка исчезла с его лица. Почему-то ему захотелось, чтобы маска вновь напугала его. Слегка суетливо он принялся протирать ее ладонью, но маска от этого стала выглядеть только хуже. Ее черты начали смазываться и в итоге вовсе исчезли. Отшатнувшись, Том поймал себя на мысли, что и вовсе перестал помнить, как она выглядит. Перед ним на стене висело лишь очертание. Единственный светильник, освещавший его, вдруг стал гаснуть, тогда ирландец поторопился покинуть это место, рискуя оказаться в полнейшей тьме. Последнее, что он увидел, покидая коридор, как светильник гаснет над размазанным овалом, окутав мраком то немногое, что от него осталось.

Это путешествие нагоняло тоску и печаль. В доме, помимо Тома, никого не было. Он бродил в одиночестве, позабыв обо всем. И когда он наконец-таки вспомнил, зачем приехал, решил покинуть это место, ведь потерянных очков здесь не было. Он знал это, ощущал всем своим нутром.

Сев в машину, Том задумался, куда ехать дальше. Взяв в руки карту, ирландец принялся изучать ее. Тут ему на ум повторно пришла мысль о том, что он находится во сне и что все окружающее его всего лишь плод воображения. Это объясняло и метаморфозы с домом, со стороны не казавшимся таким уж огромным. Он и в реальности не был большим, на втором этаже, например, всего две комнаты. Странно было чувствовать такое. Том впервые столкнулся с осознанным сновидением. По крайней мере, ему казалось, что раньше такого с ним не происходило…

Его привлек стук. Том открыл глаза и непонимающе осмотрелся. Он все еще находился в машине, на обочине, где-то на безымянной дороге в центре бескрайней саванны. Выглянув в окно, он понял: виной этому стуку послужили гиены. Они рыскали возле машины, вставая на задние лапы и принюхиваясь к полусонной добыче, сидевшей внутри.

– Проклятье, приснится же такое, – пробормотал Том, приложив ладони к лицу. – Что бы это могло значить?

К своему собственному удивлению, он понял, что самочувствие лучше некуда. Так, что хотелось прижать педаль газа к полу и не отпускать до самого порта Накалы. Вспомнив, что бак полон, Том завел двигатель. Оставив стаю голодных гиен позади, в клубах пыли, он решил, что во что бы то ни стало пересечет границу с Мозамбиком без дозаправок.

Ирландец смотрел на дорогу, раз за разом прокручивая в голове необычный сон, постигший его в этой Богом забытой местности. Ему казалось, что сон был чужим и предназначался кому-то другому. Несмотря на то, что во сне ощущал самого себя и чувствовал близость со всем окружающим. Он уже не помнил того, что увидел во сне, но все же испытывал сильное дежавю. Помимо прочего, ему было любопытно, откуда взялась брошенная машина. Куда делся ее водитель? Неужели эта загадочная дорога как-то влияла на тех, кто в силу обстоятельств на ней оказывался. Кто знает, возможно, «гиппопотамы» были в курсе и лишь поэтому не последовали за ним…

Том позволил себе улыбку. Все это были лишь домыслы. Его реальность была куда суровее бессмысленных грез. Возможно, некоторые и такую реальность назвали бы сном, что ж, порой Тому хотелось проснуться в теплой постели. До порта Накалы было далеко, и еще многое предстояло пережить. Дорога испытаний, силы и разума. Африка оказалась не тем местом, где тебя могли поддержать. Здесь ты остаешься наедине с собой, изолированный от цивилизованного мира. Том гадал, как же так вышло, что судьба преподнесла ему такой неприятный сюрприз, и не находил ответа на этот вопрос.

Увлеченный мыслями, Том и не заметил, как пролетело время. Через пару часов пути, обратив внимание на показатель топлива, он с досадой воскликнул:

– Черт тебя… там что, бак пробит?

Надавив на педаль тормоза, Том остановился на обочине. Затем потянулся за картой, одним глазом следя за окрестностями. Заправка нашлась на соседней дороге, через несколько километров требовалось свернуть, сделав небольшой крюк.