Книга: Поводок для волка
Назад: ГЛАВА 1
Дальше: ГЛАВА 3

ГЛАВА 2

Я резко распахнула глаза. Тупо уставилась в окружающую тьму, силясь понять, где я и что со мной.
Затылок раскалывался от боли. На губах чувствовался солоноватый привкус крови. Я провела по ним языком и скривилась. Разбиты. Такое чувство, будто кто-то хорошенько приложил меня лицом о землю.
Затем я осознала, что почти не чувствую собственных конечностей. Руки были прикованы высоко над моей головой, щиколотки холодила сталь прочных оков. Я стояла босая на ледяном каменном полу. Вместо одежды — легкая ночная рубашка. Странно, последнее, что я помнила — как отправилась спать. Вот я поднялась по лестнице на второй этаж, вот подошла к кровати. На небольшом столике рядом с нею стоял мой привычный бокал с горячим вином, которое я предпочитала пить для крепкого сна. Но на этот раз я далеко не сразу взяла его в руки. Меня тревожил какой-то слабый, почти неуловимый запах. Почему-то стало не по себе. Но затем я все-таки сделала глоток, убедив себя в том, что опасаться нечего. Я уже пила сегодня из этой бутылки. И ничего страшного не произошло. Вино осело необычной горечью на кончике языка. А дальше? Что же было дальше?
Нет, вроде бы я не допила его. Спину словно обожгло от чувства опасности, я резко развернулась… И все утонуло в черноте небытия.
Что же со мной случилось? Ничего не помню!
Я попыталась призвать на помощь зрение кошки, надеясь, что это позволит мне оценить положение, в которое угодила. И тут же глухо застонала.
Вокруг головы словно сжался пылающий огненный обруч. Приступ был настолько мучительным, что к горлу подкатил сухой рвотный позыв. Я закашлялась и почти потеряла сознание.
Но, увы, темное благословенное небытие не торопилось принимать меня в свои ласковые объятия, в которых я сумела бы забыть о страданиях.
Спустя некоторое время боль схлынула. Нет, она не исчезла полностью, лишь затаилась в глубине глаз, изредка отдаваясь в плечах, которые и без того ныли, потому что руки были жестоко вывернуты. Но, по крайней мере, я получила возможность размышлять.
Итак, я в каком-то темном помещении. Причем не просто связана. Тот, кто пленил меня, использовал особые кандалы — с изрядной примесью серебра и чар. Все это заставляло задуматься о самом худшем.
Я угодила в лапы охотника за оборотнями.
Со свистом втянула в себя воздух. Но где я могла так проколоться? За все время моего пребывания в этом крохотном провинциальном городке под названием Ультаун ни у кого никогда не возникло подозрений, что у меня имеется второй облик. Я вела на редкость правильный образ жизни добропорядочной верной жены помощника бургомистра. Правда, уже около месяца мой муж отсутствовал — отправился в длительную командировку для повышения своей квалификации.
Честно говоря, я понятия не имела, о какой квалификации идет речь. Рабочие обязанности моего супруга были на редкость просты и понятны. По сути, он выполнял роль личного секретаря при вире Гордоне Алиенто. Каждое утро Вэйда начиналось с того, что он разбирал почту, сортировал личные и служебные послания, готовил чай.
К слову, последнее являлось чуть ли не основной служебной обязанностью Вэйда. Благо в нашем городке никогда ничего не происходило. Ну, если не считать того примечательного обстоятельства, что на ближайших фермах с поразительной регулярностью пропадала домашняя птица. Но в этом не было ничего удивительного. Лисиц в наших краях всегда хватало.
И не только лисиц.
Невольно улыбнулась, вспомнив последнюю охоту и встревоженное кудахтанье кур в момент, когда я забралась в сарай. Правда, тут же пришлось пожалеть об улыбке. На разбитых губах вновь выступила кровь, и ее железный привкус вернул меня в суровое настоящее.
Итак, несколько недель назад Вэйд отбыл в столицу. Как объяснил смущенный Гордон, он сам не понял смысла сурового послания, прибывшего королевской почтой. Зачем обычному секретарю обучаться правилам ведения служебной документации? И почему на эти занятия отводится целых полгода? И потом, а что самому Гордону делать эти месяцы? Неужели самостоятельно готовить себе чай и отвечать на докучливые письма горожан, которых волнуют всякие мелочи вроде сезонного ремонта мостовой?
Говоря откровенно, мне тоже все это не нравилось. Невольно задумаешься, не связана ли неожиданная командировка Вэйда с моим недавним визитом в Гроштер, о котором никто не догадывался. Мужу я свою поездку объяснила желанием посетить монастырь богини-матери. И он вполне удовлетворился моими словами. Все-таки мы состояли в браке целых пять лет, но небеса так и не благословили наш союз детьми. Слишком большой срок. Самое время начинать тревожиться. Естественно, я предпочла умолчать о том, что все эти годы принимала особые травы, предохраняющие от зачатия — мой первенец должен быть одной крови со мной.
Да, моя поездка оказалась на редкость удачной и неудачной одновременно. С одной стороны, я разделила постель с тем, от кого действительно хотела родить. Но с другой… Что-то пошло не так. Или я ошиблась в расчетах, или же, что куда вероятнее, длительное употребление трав оказало влияние на организм. По всей видимости, необходимо куда большее время, чтобы я смогла полностью восстановиться после их приема, и к моему организму вернулась возможность зачатия. Неделю назад я поняла, что ночь с Феланом не принесла желаемых результатов. Мое нутро было по-прежнему пусто.
— Очнулась, красотка?
Хриплый мужской голос оборвал мои встревоженные размышления. С тихим шелестом под низкий сводчатый потолок взмыла магическая искра, и я с приглушенным стоном зажмурилась, когда свет пребольно резанул по глазам.
— Думала, что хорошо спряталась, тварюга? — продолжил незнакомец. — Думала, что сумеешь всех одурачить? О нет, не на того напала! Я вас, гадов, по запаху отличаю. Мертвечиной от вас несет на милю вокруг.
Самое удивительное, что голос был мне знаком. Я явно его где-то слышала. Причем не очень давно.
Желая проверить свое предположение, осторожно приоткрыла один глаз.
В паре шагов от меня стоял невысокий кряжистый мужик лет пятидесяти. О да, я его знала. Прямо перед отъездом Вэйда он чинил в нашем доме крышу. Работал тихо, незаметно, никаких вольностей себе не позволял. Поэтому Вэйд даже накинул ему пару монет поверх уговоренной платы.
Как же его зовут?
Я напряглась, силясь припомнить. Между собой мы с мужем называли его исключительно «рябым» — из-за многочисленных заживших оспин на лице. Но, право слово, вряд ли ему понравится, если я воспользуюсь этой кличкой.
— Дик? — наконец неуверенно протянула я. — Дик Дайне. Верно?
— Агась, красотка.
Мужик неожиданно запрокинул голову и загоготал, будто я сказала нечто в высшей степени смешное.
Н-да, и не поверишь даже, что этот грубый мужлан в свое время даже глаза на меня опасался поднять и разговаривал исключительно полушепотом.
Кстати, а не мог он случайно заметить, как я меняю облик?
Но почти сразу я покачала головой. Нет, не мог. Я никогда не позволяла себе подобного в городе. К тому же тогда я была слишком занята своими переживаниями об интимном приключении, случившемся со мной в Гроштере. Надеялась, что в моем чреве прижился котенок, поэтому не перекидывалась вообще, опасаясь, что это может каким-либо образом повредить зачатому ребенку.
— Что это значит, Дик? — Я прибавила немного негодования в свой голос. — Почему ты связал меня?
— Потому что знаю, кто ты. — Мужик хищно оскалился, продемонстрировав черные пеньки гнилых зубов. Презрительно плюнул в мою сторону: — Ты — ведьма! Самая настоящая ведьма! Плетешь свое мерзкое колдовство и думаешь, будто никто и никогда не призовет тебя к ответу. Так вот, гадина, ты ошиблась. Я раскусил тебя сразу, как только увидел. Такие, как ты, всегда наивно хлопают ресничками, а сами при этом не забывают вызывающе крутить попкой, пока дурачок-муж смотрит в другую сторону.
Я от изумления приоткрыла рот. Что за чушь он несет? Да мне бы в голову не пришлось кокетничать с ним, даже если бы он остался единственным мужчиной на земле!
И потом, он назвал меня ведьмой, а не нечистью. Получается, все-таки не догадывается, что за зверя поймал.
— Простите, но я не совсем понимаю… — начала я.
— Не понимает она, видите ли! — перебил меня Дик. Презрительно сплюнул прямо на каменный пол. Благо, что тот был настолько грязен, что это не имело никакого значения.
После чего мужчина, заложив большие пальцы за широкий кожаный ремень потрепанных рабочих штанов, неторопливо подошел ко мне.
— Я вашу породу изучил, — прошипел он с ненавистью. — Знаешь, сколько я таких, как ты, на чистую воду вывел? И всегда одно и то же. Сначала клянетесь, что, мол, не понимаете, о чем речь. Но стоит только пару ногтей выдрать с мясом да огнем пяточки поджарить — сразу по-другому петь начинаете.
Сказать, что я в этот момент испугалась, — значит, не сказать ничего. Я внезапно осознала, передо мной стоит самый настоящий безумец. И он, по всей видимости, собирается меня пытать.
Нет, как оборотень я, конечно, более устойчива к боли. Да и скорость регенерации у меня выше, чем у обычных людей. Но я не хочу, чтобы меня мучили!
— Но я не понимаю… — опять жалобно забормотала, надеясь, что вызову хоть толику сочувствия в душе Дика.
И опять он не дал мне договорить. Но на сей раз не стал обрывать на полуслове, а размахнулся и врезал по щеке.
Нет, он ударил не кулаком, а раскрытой ладонью. Но вложил в пощечину столько силы, что моя голова бессильно мотнулась.
Перед глазам все побелело от вспышки боли. В затылке словно что-то взорвалось. Лишь каким-то чудом я не потеряла сознание. В ушах зашумело.
— У тебя будет достаточно времени, чтобы понять, — с трудом расслышала я насмешливое замечание Дика.
Затем почувствовала, как он рванул на моей груди сорочку, разорвав тонкую ткань чуть ли не до пояса. Ощутила прикосновение его холодных влажных ладоней, и меня затрясло от отвращения.
Дик бесстыже ощупал мое тело и неприятно гоготнул, оставшись довольным увиденным.
— О, не переживай, я не сразу возьмусь за клещи и прочие мои игрушки, — заверил он. — Сначала мы проведем вдвоем несколько превеселых ночек. А потом я примусь за тебя всерьез. И ты признаешься мне во всех своих прегрешениях.
В этот раз я мудро промолчала, осознав, что в противном случае рискую вновь получить, но не оплеуху, а хороший такой удар по зубам. Обмякла в оковах, старательно делая вид, что все-таки потеряла сознание.
— Слабачка, — презрительно фыркнул Дик. Еще раз грубо облапал мою грудь и отошел.
Должно быть, он хотел, чтобы я была в сознании, когда продолжатся издевательства.
Желая проверить свою догадку, осторожно потянулась к его разуму, силясь проникнуть в чужие мысли.
Оковы на руках и ногах ощутимо жгли кожу, реагируя на магию. Но боль, к моему удивлению, не выходила за пределы разумного и терпимого. Впрочем, ничего странного. Ментальное воздействие недаром считается одним из самых незаметных и потому особенно опасных видов колдовского искусства.
Картинка, которую я увидела в воображении Дика, была настолько отвратительной, что я с трудом сдержалась от приглушенного возгласа. Нет, он и понятия не имел о том, что у меня есть второй облик. Он просто хотел мною обладать, а потом замучить до смерти. И я была далеко не первой его жертвой. Дик уже много лет колесил по Лейтону. Нанимался выполнять всякие хозяйственные поручения к какой-нибудь приглянувшейся паре, где муж часто отсутствовал из-за работы и потому сам не мог привести в порядок дом или сад. За это время изучал привычки и распорядок жизни выбранной жертвы. В удобный момент — нападал, после чего неделю или две занимался омерзительными развлечениями.
Дик был достаточно предусмотрителен и терпелив. Женщин он похищал не сразу, выжидал некоторое время после окончательного расчета, зачастую имитируя отъезд из городка или деревни. Поэтому еще ни разу он не попал под подозрение.
Мужчина планировал выбраться сухим из воды и на этот раз. Он был в курсе того, что моего мужа нет в городе. Знал, что близких подруг у меня не имеется. Поэтому рассчитывал, что мое отсутствие заметят далеко не сразу. А когда поднимут тревогу — он будет уже далеко отсюда. К тому же Дик собирался хорошенько спрятать мое растерзанное тело. Подумаешь, эка невидаль — красивая молоденькая женщина пустилась во все тяжкие, как только ее муж уехал. Обычная в общем-то история. Наверняка сначала решат, что я сбежала с любовником, а потому и особо усердствовать с поисками не будут.
Я мысленно всхлипнула от ужаса. Не хочу! Не хочу умирать так глупо и так страшно!
— Водой тебя, что ли, окатить? — между тем задумчиво пробормотал Дик. — Больно долго ты в отключке. Я бы хотел, чтобы ты дергалась подо мной и пищала, когда я начну.
Но внезапно он насторожился. Из его мыслей я узнала, что сейчас мы находимся в заброшенном доме семейства Виер. Старики давно умерли, единственный их сын подался в Гроштер, поэтому жилище много лет пустовало. Оно находилось на отшибе, к тому же тут имелся просторный каменный подвал, который как нельзя лучше подходил для задумки Дика. Я бы могла сорвать горло, крича и умоляя о помощи, никто бы меня не услышал.
До моего слуха донесся какой-то неясный шум, который насторожил Дика.
Увы, это был не человек. На лестницу каким-то чудом залетела ворона, которая сейчас металась среди тесных стен, силясь выбраться наружу.
— Надо проверить, — пробурчал Дик и, снисходительно потрепав меня по обнаженной груди, добавил: — Не переживай, дорогая, я скоро вернусь. Тогда мы продолжим.
После чего развернулся и, тяжело ступая, вышел прочь. До моего слуха донесся металлический лязг задвигаемого засова.

 

Норберг, до сего момента спокойно сидевший в расслабленной позе, вдруг насторожился и резко подался вперед.
Его карета в этот момент неторопливо катила по главной улице Гроштера, по причине позднего часа ярко освещенной магическими фонарями.
Ноздри мужчины шумно раздувались, будто он пытался взять след. Глаза грозно заалели, а пальцы сами собой сжались в кулаки.
— Что с тобой? — удивился Фелан, расположившийся напротив.
В свою очередь втянул в себя воздух, силясь почуять то, что так взволновало его брата. Но почти сразу растерянно покачал головой. Вокруг не было опасности, в этом блондин мог поручиться.
Норберг, не желая тратить времени на ответ, резко стукнул в стену кареты и крикнул, обращаясь к извозчику:
— Разворачивайся! И гони в замок!
— Да что случилось-то? — уже всерьез забеспокоился Фелан. Криво ухмыльнулся, пытаясь перевести все в шутку. — Братец, неужели тебе так претит мысль провести несколько часов на званом приеме виеры Вивьен Айгюс? Так надо было сразу отказываться. Теперь она затаит на тебя обиду, поскольку всерьез возмечтала выдать за тебя свою дурнушку-дочурку Агнесс. А ты сам прекрасно знаешь, что Вивьен — мелочная, обидчивая и злопамятная особа, с которой лучше не ссориться. Замучает мелкими пакостями.
— Да плевать мне на нее! — Норберг досадливо поморщился.
Он по-прежнему сидел в напряженной позе, словно в любой момент готовился отразить нападение.
Фелан хотел было еще что-то спросить, но Норберг приглушенно зарычал — и блондин понятливо смолк. Откинулся на спинку сиденья, с нескрываемым любопытством наблюдая за действиями своего брата.
Тот тем временем крепко зажмурился. Его губы то и дело кривились, между бровями залегла глубокая тревожная морщина.
— Илария, — наконец буркнул он, почти не разжимая губ.
— Кошка? — с еще большим изумлением уточнил Фелан. Дождался утверждающего кивка брата и обеспокоенно спросил: — Что с ней?
— Метка сработала, — так же сухо ответил Норберг. — Наша прелестная киска попала в беду. В беду серьезную.
Улыбка стремительно сошла с губ блондина. Он мгновенно стал очень серьезным.
— Ты вроде кого-то хотел приставить присматривать за ней? — отрывисто бросил он.
— Вызови в замок Винлана, — приказал Норберг. С тяжелым вздохом добавил: — И пошли, что ли, букет с извинениями виере Вивьен. Соври, что я отравился и лежу при смерти. Ты прав, с этой гадюкой лучше не ссориться.
Фелан понятливо кивнул. На некоторое время в карете воцарилась тишина.

 

Я прекрасно понимала, что мне слабо улыбнулась удача, но отсрочка вряд ли продлится долго. Дик скоро вернется, после чего мне останется лишь молиться всем богам о быстрой смерти.
Предположим, мой похититель захочет сначала выгнать перепуганную ворону. Если мне очень повезет — потом проверит первый этаж, желая убедиться, что никто не помешает его омерзительным забавам в самый неожиданный момент. Но опять-таки вряд ли Дик потратит на это много времени. Получалось, что у меня в запасе всего минут пять или десять.
Как ни странно, за краткий миг чтения чужих мыслей я узнала о насильнике достаточно. Наверное, страх усилил мои ментальные способности, поскольку никогда прежде мне не удавалось за неполную минуту выяснить столько подробностей. Например, я была в курсе того, что в глубине души Дик не считает меня ни оборотнем, ни даже ведьмой. Ведьмами он называл всех девушек, которые имели несчастье ему приглянуться. Это было своего рода оправданием того, что он с ними потом делал. Мол, это не он такой мерзавец и урод. Это они во всем виноваты, а он лишь спасает мир от гадких колдуний, сводящих мужчин с ума при помощи чар.
Дик настолько уверовал в эту ложь, что даже приобрел оковы из особого сплава, способного блокировать магию. Они служили своего рода подтверждением его правоты.
Я резко затрясла головой, силясь разогнать туман перед глазами. Левая щека после удара Дика онемела, ухо заложило. Но я была в сознании. И у меня имелось несколько минут. Если я бездарно потрачу это время — погибну от рук извращенца. Причем мою смерть нельзя будет назвать ни быстрой, ни безболезненной. Поэтому я не могу спокойно ожидать возвращения своего мучителя. Необходимо найти выход из этой, в сущности, безвыходной ситуации!
Естественно, первой мыслью было воспользоваться своими ментальными способностями. Но почти сразу я со вздохом сожаления отказалась от этой идеи. Нет, вряд ли получится. Увы, мои достижения в этой области магического искусства не настолько велики. Максимум, чего я смогу добиться, — легкого раскаяния, да и то не факт. Если Дик решит убивать меня чуть менее мучительно, чем собирался, мне от этого вряд ли станет легче.
Я нахмурилась, силясь придумать еще что-нибудь. Переступила с ноги на ногу, и кандалы на моих щиколотках приглушенно звякнули.
Неожиданно этот неприятный скрежещущий звук пробудил в моей голове некое смутное подобие… Нет, не гениального плана на спасение, конечно. Но у меня появилась догадка, что я могу предпринять.
Итак, оковы на моих руках и ногах зачарованы от воздействия колдовства, поскольку Дик усердно притворяется, будто охотится исключительно на ведьм. Но я не ведьма, а оборотень! А это немного другое. Выплеск магической энергии происходит только в момент превращения. Ну, или если я прибегаю к помощи звериной стороны своей натуры. Например, это произошло недавно, когда я попыталась воспользоваться зрением кошки. Получается, если мне удастся перекинуться, то в иной ипостаси оковы мне уже будут не страшны. Мало того, они сами спадут с моих конечностей, поскольку кошачьи лапы намного тоньше человеческих рук и ног.
Это была неплохая идея. Разумная, по крайней мере. И я не видела никаких препятствий для ее осуществления. Кроме одного.
Боль.
Наверняка при превращении я испытаю невыносимую боль. Оковы непременно отреагируют на такой выброс энергии. Нет, я не умру, но обязательно потеряю сознание. И большой вопрос — сколько времени продлится мой обморок. Если я очнусь достаточно быстро — успею встретить Дика клыками и когтями. Но что, если он вернется и найдет на полу бесчувственную кошку? Не стоит быть провидицей, чтобы понять: ничего хорошего после этого мне ждать не стоит.
Эх, была не была! Даже если Дик забьет меня до смерти, обнаружив, что по случайности поймал оборотня, это куда лучше участи, которая и без того меня ожидает. По крайней мере, я умру намного быстрее и не познаю всех «прелестей» изнасилования.
Я глубоко вздохнула, набираясь решимости. Затем потянулась к звериной стороне своей натуры.
О, сказать, что это было больно, — не сказать ничего. На какой-то миг почудилось, что мое тело охватил жидкий огонь. Наверное, я бы даже закричала, хотя осознавала какой-то частью рассудка, еще не охваченного пламенем невыносимого страдания, что этого делать ни в коем случае нельзя, если я не хочу мгновенного возвращения Дика. Но мне в некотором смысле слова повезло: спазм перехватил горло, и я не могла издать даже писка задушенной мыши.
Никогда прежде я не испытывала ничего подобного. Чудилось, что невидимый молот тщательно дробит все кости и суставы, что мышцы рвутся одна за другой от величайшего напряжения. Тело выгнулось дугой.
Наверное, прошла целая вечность перед тем, как я соскользнула в небытие. Последнее, что услышала перед тем, как милостивая темнота набросила на меня покрывало забвения, — лязг упавших оков.

 

Норберг, отдающий последние негромкие распоряжения Винлану, высокому темноволосому мужчине, осекся на полуслове. Устремил отсутствующий взгляд поверх почтительно склонившейся головы.
В огромной гостиной фамильного замка рода Клинг было темно. Маг не стал будить иллюзорное заклинание, дремлющее в камине. Лишь тусклая магическая искра в полном одиночестве плавала под потолком, выхватывая из мрака узкий кружок пространства, в который попали кресло нынешнего вожака стаи и мужчина, застывший около него в ожидании новых приказаний.
Винлан не позволил себе ни жестом, ни словом выразить удивление по поводу столь резко прервавшегося диалога. Он продолжал стоять в неудобной позе, ожидая, когда Норберг продолжит говорить.
Тихий стон сорвался с губ мага.
— Брат? — встревоженно окликнул его из тьмы Фелан. — Ты в порядке?
Блондин вскочил со своего места, небрежно откинув в сторону книгу, которую лениво перелистывал. Старинный дорогой фолиант отлетел в сторону, пыльные желтые листы рассыпались по полу. Но Фелан даже не поморщился, все свое внимание он обратил на брата.
Краска медленно сползала с лица Норберга. Он сильно, так, что побелели костяшки пальцев, вцепился в подлокотники кресла, как будто переживал сильнейший болезненный спазм.
Наконец Норберг с трудом втянул в себя воздух. Размеренно задышал, прогоняя пугающую алую муть из глаз. Как только они приобрели обычный цвет, в изнеможении откинулся на спинку кресла.
— Этот мужчина нужен мне живым, — процедил он, в упор глядя на внешне бесстрастного Винлана. — Плевать, как ты этого добьёшься. Но он нужен мне живым и по возможности невредимым. Привези его в замок. А заодно отправь сюда того растяпу, который проворонил похищение. Благо еще, что вовремя спохватился. Но все равно его проступок заслуживает наказания.
— Как пожелаете, — тихо прошелестел Винлан.
И, еще раз поклонившись, бесшумно покинул гостиную.
— Зачем тебе этот мерзавец? — полюбопытствовал Фелан. Пожав плечами, холодно продолжил: — Какой смысл лично марать руки? Не проще ли решить эту проблему на месте?
— О нет, не проще, — совершенно бесцветным голосом обронил Норберг. — Я очень хочу пообщаться с ним. Наедине.
И было в его тоне что-то такое, от чего даже привычный ко всему Фелан поежился.

 

Понятия не имею, сколько времени я пробыла без сознания. Наверное, не очень долго, поскольку, когда я очнулась, Дика не было. А еще мне почему-то хотелось улыбаться, хотя ситуация совсем не располагала к веселью. За краткое время забытья мне словно приснился сон. Очень приятный сон, в котором кто-то гладил меня по волосам и смутно знакомым голосом умолял потерпеть.
Куда-то исчезли волнение и тревога. Я с нескрываемым удивлением обнаружила, что абсолютно успокоилась. А самое главное — я была в теле кошки! И оковы бесполезным железом лежали на полу.
Осторожно поднялась на лапы. Потрясла головой, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Вроде бы ничего не болело. Я крадучись направилась к двери.
Уже около нее вспомнила металлический лязг, с которым Дик задвигал снаружи засов. Села и озадаченно почесала за ухом.
Не буду скрывать, я никогда не считала себя трусихой. Но в этой ситуации первым моим порывом было сбежать подальше и не вступать в поединок. Да, оборотни сильнее людей. И реакция у нас лучше. Однако кошки осторожны и никогда не лезут на рожон, если противник превосходит их в том или ином качестве. Что скрывать очевидное, я не чувствовала себя готовой к схватке. Полагаю, Дик добавил какое-то снадобье в мое вино. Что-то, что оглушило меня и позволило ему незаметно подкрасться. И я до сих пор ощущала в себе действие этой отравы. При любом резком движении в глазах двоилось. В сознании была путаница, как будто накануне я переборщила с крепким алкоголем и сейчас страдала от жестокого похмелья. В общем — будет лучше, если я просто сбегу. Укроюсь за надежными стенами дома, приду в себя, а затем отправлюсь на охоту.
Однако сейчас, сидя перед закрытой дверью, я понимала, что моим планам не суждено сбыться. Мне ни за что не отодвинуть наружный засов. Да, я умею колдовать, но мои магические способности оставляют желать лучшего. Прежде я никогда не перемещала предметы на расстояние, тем более — настолько массивные и тяжелые. Окон и других дверей в подвале больше не было. Оставалось только сидеть и ждать, когда Дик вернется. Будем надеяться, что у меня получится застать его врасплох. В конце концов, на моей стороне эффект неожиданности.
Я тяжело вздохнула. Облизнула разбитый нос, еще ноющий после полученной оплеухи. И прислушалась к тому, что творилось снаружи.
В доме царила просто нереальная мертвая тишина. Не было слышно шума крыльев перепуганной птицы. Более того — стихли звуки шагов Дика.
Я недоуменно хмыкнула. Немного подумала и зажмурилась, осторожно потянувшись мыслями к разуму насильника. Если я не могу его услышать, то сумею прочитать мысли и таким образом определю, где он и что делает.
Почти сразу я изумленно распахнула глаза. Дика в доме не ощущалось. В этом я была абсолютно уверена. Но…
Я опять зажмурилась. В пустоте давно оставленного людьми жилища чудилось что-то неправильное. Как будто кто-то умело скрывался от меня за пеленой невидимости. Я почти слышала, биение чужого сердца, почти чуяла дыхание.
От слишком сильного напряжения меня опасно повело в сторону, и я с трудом удержалась на лапах. Со вздохом сожаления отказалась от желания определить, кто же еще скрывается в доме. Нет, мне нельзя терять сознание. Это в моей ситуации непозволительная роскошь. Самое главное то, что от того существа, не важно, человек оно или зверь, не исходит чувства опасности.
«Так ли хороша твоя интуиция? — с сомнением шепнул глас рассудка. — В Дике ты тоже не заподозрила ничего дурного. А он ведь работал около тебя несколько дней».
Я досадливо поморщилась. Напоминание об этой оплошности было крайне неприятно и болезненно для моего уязвленного самолюбия. Да, ошибок я наляпала немало. Слишком расслабилась. Слишком была увлечена мыслями о путешествии в Гроштер. Слишком мечтала хотя бы раз пережить те же терпкие волнующие ласки в чужой постели. Ни одна ночь, проведенная в пресных и привычных объятиях мужа, не сравнится с тем наслаждением, что я получила в столице.
Тем не менее надо было что-то делать. Я не могла вечно сидеть перед запертой дверью в заброшенном доме на окраине провинциального городка. Точнее, как раз это мне и грозило…
Разбушевавшееся воображение мгновенно нарисовало неприглядную картину долгой и страшной смерти от голода. Наверное, к концу этой пытки я сойду с ума, начну царапать лапами дверь и выдеру себе когти с мясом. Или же примусь грызть собственный хвост, пытаясь таким образом хоть немного умерить невыносимые муки голода…
В этот момент дверь, тихонечко скрипнув, сама собой открылась, будто от сквозняка.
Беда заключалась в том, что я не ощутила ни малейшего дуновения ветра. К тому же я слишком хорошо помнила звук задвигаемого засова и могла бы поклясться, что Дик запер дверь перед уходом.
Что это значит?
Я нервно задергала хвостом. Припала к полу, настороженно глядя на широкую темную щель. Неяркие отблески принесенной Диком магической искры падали на ступени, ведущие вверх. Если за дверью кто-то скрывается, то он предпочтет не показываться до поры до времени.
От напряжения, разлитого в воздухе, хотелось зашипеть во все горло. Кинуться вперед, ощерив в страшном оскале клыки. И биться до последней капли крови, если это везение окажется ловушкой. Но каким-то чудом я удерживала себя на месте.
Секунды вынужденного бездействия складывались в минуты, но ничего не происходило. Кто бы ни прятался за дверью — он тоже умел ждать.
А вдруг там вообще никого нет?
Эта мысль неотвязно преследовала меня. Дик не походил на опытного терпеливого охотника. И уж тем более не мог скрыть свой разум от ментального воздействия. Между тем я по-прежнему не ощущала присутствия мужчины в доме. И это… удивляло. Неужели он ушел? Просто так взял — и ушел, не завершив начатого дела? Но почему? Чего-то испугался? Во внезапно проснувшуюся совесть мерзавца я не верила. По-моему, у этого гада вообще ее не было, поэтому он не испытывал никаких мук раскаяния.
Наконец устав терзаться неопределенностью, я бесшумно поднялась на лапы. И так же тихо, не издав ни малейшего звука, кинулась на дверь, понадеявшись, что застану врасплох своего противника.
За дверью никого не оказалось.
Под тяжестью моего тела она распахнулась настежь, с глухим стуком ударившись о стену. А я приземлилась на первую ступень, ведущую из проклятого подвала к долгожданной свободе.
Нет, я не бросилась наверх, потеряв голову от счастья. Я медленно, крадучись поднималась, надолго замирая на каждой ступеньке, настороженно принюхиваясь и прислушиваясь. Но все мое обостренное чутье говорило о том, что в доме никого нет.
Оказавшись на первом этаже, рванула было к выходу. Но затем неимоверным усилием воли заставила себя остановиться. Пожалуй, сначала все-таки нужно проверить заброшенный дом. Потому что мне никак не давала покоя тайна загадочного исчезновения Дика.
Это не заняло много времени. Я за несколько минут обежала два этажа, затем опять спустилась в прихожую и озадаченно почесала лапой за ухом. Ничего не понимаю! Ни крови, ни следов борьбы. Такое чувство, будто Дик в самом деле просто взял — и ушел. Правда, перед этим не забыл спуститься и отпереть подвал, спасая меня от голодной смерти.
Все это было слишком непонятно и странно. Но я не имела ни малейшего желания задерживаться здесь и пытаться разгадать эту тайну. Потом, все потом. Возможно, я вернусь сюда завтра. Или послезавтра. Когда окончательно приду в себя после столь невеселого и опасного приключения. А сейчас — прочь! Залезу в горячую ванну и буду долго тереть кожу, пытаясь смыть воспоминания о гадких липких прикосновениях мерзавца. Но сначала обойду весь дом и установлю на каждом окне и дверях по магическому сигналу тревоги. Предосторожность, к которой я слишком давно не прибегала, расслабившись в результате долгой спокойной жизни в маленьком городке. Пожалуй, стоит вспомнить, чему меня учила мать. Безопасности много не бывает. Правда, моей матери, увы, это правило не помогло избежать встречи с охотниками на нечисть. Теперь самая пора и мне взяться за ум. И только после того, как мой дом превратится в неприступную крепость, я залезу под пушистое теплое одеяло и постараюсь заснуть.
Проделала все в задуманной последовательности. Сначала обезопасила свое жилище, затем долго отмокала в ванной и с таким ожесточением терла себя, что кожа чуть ли не слезала лохмотьями. Потом отправилась в спальню.
На столике все еще стояла початая бутылка. Рядом на полу валялся бокал, а на ковре расплылось неопрятное красное пятно от пролившегося вина. По всей видимости, я потеряла сознание после первого же глотка, а Дик не удосужился прибрать, должно быть, решил вернуться позже.
Кривясь от отвращения, подняла бутылку и осторожно понюхала содержимое. Сморщилась еще сильнее.
К терпкому аромату крепкого напитка примешивался чуть уловимый запах чего-то лекарственного. Я вполголоса выругалась. Картина произошедшего наконец-то сложилась полностью.
О да, во время своей работы Дик не забывал поглядывать по сторонам, подмечая каждую мелочь. Он хорошо изучил мои привычки. Знал, что я не ложусь спать, не сделав глотка-другого вина. А еще он был в курсе, что я редко запираю входную дверь и уж тем более не утруждаю себя закрывать подвальное окно. Поэтому ему ничего не стоило пробраться в дом, пока я загорала в саду, лениво читая очередной любовный роман. Он осторожно влил усыпляющий настой в бутылку, стоявшую откупоренной на кухонном столе. И бесшумно удалился с тем, чтобы вернуться вечером.
Поскольку я уже привыкла к запаху Дика, не заподозрила дурного. Его аромат еще не полностью выветрился из дома, поэтому я подумать не могла, что у меня побывал незваный гость. Вот в общем-то и все. Если бы не чудо, эта беспечность стоила бы мне жизни.
Правда, в чудеса я не верила.
Усилием воли запретила себе думать на эту тему. Потом, все потом. Я обязательно разберусь в происходящем. Но сначала мне надо отоспаться.
И я свернулась клубочком на постели. Закрыла глаза и улыбнулась. Почему-то почудилось, будто чья-то ласковая невидимая невесомая рука погладила меня по голове.

 

Стены фамильного замка рода Клинг издавна славились надежностью и неприступностью. Сложенные из серого необработанного камня, они поражали своей толщиной, не позволявшей ни малейшему звуку вырваться наружу. А про подземелье, расположенное под замком, среди слуг ходили жуткие легенды. Даже Хольгон, верой и правдой служившая роду Клинг уже многие годы, не осмеливалась спускаться сюда в одиночестве. Лишь в сопровождении кого-нибудь из хозяев, да и то с огромной неохотой, которая так и читалась на ее обычно бесстрастном и невозмутимом лице. И это при том, что сам Норберг никогда не запрещал никому из слуг заглядывать в самые дальние и глухие уголки замка. По большому счету запрет был лишним. Не нашлось смельчака, захотевшего проверить, действительно ли по подземелью скитаются неупокоенные духи тех несчастных, которым не повезло когда-либо перейти дорогу представителям рода Клинг.
Но сегодня под низкими каменными сводами сего жуткого места гуляло гулкое эхо. Кто-то захлебывался в жутком крике, разражался хриплыми рыданиями, умолял о пощаде. Лишь изредка, когда несчастный, по всей видимости, терял сознание, воцарялась тишина. Но потом пытка возобновлялась.
Фелан стоял у лестницы, ведущей на верхние этажи, и откровенно скучал. Его изумрудные глаза тускло поблескивали, отражая неяркий свет плавающей неподалеку магической искры. То и дело блондин украдкой прикрывал зевки раскрытой ладонью.
Неожиданно очередной протяжный стон завершился приглушенным бульканьем, как будто кровь полилась из разорванного горла. Мгновение, другое — и тошнотворные звуки прекратились. Фелан недоуменно нахмурился и вздохнул, даже не пытаясь скрыть разочарования.
Спустя пару мгновений дверь, замаскированная в одной из стен, отворилась с душераздирающим скрипом давно не смазывавшихся заржавевших петель. Из нее, нагнувшись, вышел Норберг.
— Ты быстро управился, — с легкой ноткой неудовольствия заметил Фелан. — Я полагал, будешь развлекаться куда дольше.
— Не люблю подобных занятий, — хмуро сказал волк, с непонятным отвращением разглядывая совершенно чистые ладони. Затем досадливо цокнул языком, заметив на отвороте белоснежной рубашки крохотное алое пятнышко. Тут же скинул рубаху прямо на пол и зябко повел плечами.
Фелан тем временем сделал шаг в сторону и с нескрываемым интересом заглянул в ту каморку, из которой вышел его брат. По всей видимости, увиденное ему понравилось, потому что глаза блондина засияли зеленым пламенем, ноздри затрепетали, а губы сложились в радостную ухмылку.
— Прикажи, чтобы тут прибрали, — бросил Норберг и, ссутулившись, направился к лестнице.
— А что будет с Иларией? — спросил Фелан.
Норберг чуть заметно вздрогнул и замедлил шаг. Потом пожал плечами и неохотно проговорил:
— Пусть пока придет в себя. Винлан заменит того ротозея, что проворонил похитителя. Ему приказано глаз с нее не спускать.
— На твоем месте я бы забрал кошку и пристроил поближе к себе. — Фелан, явно разочарованный решением брата, покачал головой. — Ты сам знаешь, род моей покойной матушки в последнее время чересчур оживился. Смена власти в нашей стае слишком многим не дает покоя. Они надеются…
— И пусть себе надеются дальше, — грубо оборвал Норберг.
Глаза Фелана сверкнули особенно ярко, а губы дрогнули в немом вопросе. Но он не осмелился задать его вслух.
По всей видимости, Норберг почувствовал обиду брата, потому что у самой лестницы обернулся и уже более мягко добавил:
— Вот именно поэтому Иларии пока лучше находиться вдали от Гроштера. Когда все уляжется, я сделаю так, чтобы она сама захотела приехать сюда. Кошки не любят, когда их к чему-либо принуждают. Это я прекрасно уяснил из общения с тобой. О нет, я буду очень терпелив. Илария никогда не поймет, что ее решениями управляют извне.
После чего он торопливо устремился прочь из подвала, перескакивая сразу через две ступени.
Фелан не стал останавливать брата и продолжать спор. Вместо этого он дождался, когда шаги Норберга окончательно стихнут, и проворчал:
— Не переоцени свои возможности, брат. Излишняя самоуверенность еще никого до добра не доводила.
Потом, негромко насвистывая под нос какую-то незатейливую веселенькую мелодию, в свою очередь начал подниматься по лестнице.
Назад: ГЛАВА 1
Дальше: ГЛАВА 3