День 24
Из Асторги в Рабаналь де Камино
19 километров
Я проснулась рано, готовая продолжать путь. Мне предстояло снова идти в горы, и я хотела выйти пораньше, так как знала, что подъем будет долгим. Мое тело чувствовало себя прекрасно, за исключением вечно ноющих жалких ног. Но они еще могли идти. Я не могла остановиться.
Открыв деревянные ставни, я выглянула на улицу. Все еще немного дождило, площадь была усеяна закутанными в дождевики паломниками с рюкзаками, напоминавшими кучу огромных черепах, бредущих в одном направлении.
Столовая была в соседнем здании. Сдав сумку администратору гостиницы и забрав у нее купон, я отправилась на завтрак.
От других паломников я узнала, что подъем на Рабаналь был достаточно пологим и на его протяжении мне встретится несколько кафе, поэтому я отказалась от попыток доедать свой завтрак и заглянула в рюкзак, чтобы убедиться в наличии энергетических батончиков.
«Матерь Божия, спасибо. Спасибо. Спасибо. Я снова отправляюсь в путь. Аминь».
Я еще раз взвесила свой большой камень, прежде чем убрать его в рюкзак. Он действительно был довольно тяжелым, и я подумала вдруг, что перестаралась, выбирая камень. Нет, все было, как надо. Я шла по городу в направлении Камино, следуя за другими паломниками, вместо того чтобы искать желтые стрелки. Вскоре я вышла к потрясающему собору на другом конце города. Женщина-паломник из Германии попросила разрешения меня сфотографировать, я с удовольствием согласилась и тоже сняла ее. Я подошла к дверям церкви, но они, что неудивительно, были закрыты.
Ушло несколько минут на то, чтобы выйти из города. Пейзаж был таким же навязчивым, как и днем ранее. Густой мягкий туман стелился по всей земле, достигая колен. Я могла чувствовать, как духи природы выглядывают из-за деревьев и перешептываются между собой, пока я прохожу мимо.
Все было так пропитано какой-то мистикой, что я не могла в это поверить и останавливалась каждые несколько минут, чтобы сделать фотографии.
Пока вокруг сгущался туман, у меня внутри становилось все яснее. В тот день меня разрывало от сострадания по отношению к каждому человеку, которого я встречала в своей жизни, и я плакала почти два часа, пока шла. Я могла видеть, что каждый человек делал лучшее, на что он был способен, а я требовала от людей того, что они дать не могли, и в итоге разочаровывалась. И мне становилось нестерпимо грустно от осознания того, что я редко прислушивалась к другим.
Может быть, это было связано с тем, что я росла с мамой, которая была практически глухой после войны, и от нее я научилась прислушиваться к потокам энергии, вибрации, к своей интуиции… но я никогда не придавала значения тому, что было на самом деле высказано. Я никогда не думала об этом раньше. Это, должно быть, сильно задевало людей в моей жизни.
Можно сказать, что я стала такой же глухой, как моя мать, слушая только то, что я хотела услышать, и необязательно то, что хотели до меня донести другие. Это было одной из основных жалоб Патрика, и теперь я наконец поняла, что он был прав. Я не слушала многое из того, что он мне говорил. Неудивительно, что наши отношения закончились такими проблемами.
«Мне очень жаль, Патрик, – сказала я вслух, надеясь, что его дух услышит меня, – чтобы исцелять дух, нужно слушать. Я с этим не очень хорошо справлялась, да?»
Я также видела все те замечательные вещи, которые он принес в мою жизнь. Чудесные блюда, которые он с такой любовью готовил для меня и нашей семьи. Великолепный сад, который он посадил для нашего дома. И то, как он познакомил меня с кемпингом и катанием на велосипеде и каноэ, как он учил меня собирать лучший хворост и разжигать костер. И, конечно же, наши две удивительные дочери. Мой отец тоже многому меня научил: концентрироваться на работе и доводить дело до конца, чинить практически все, что сломалось, быть находчивой и несгибаемой и не позволять жизни сбивать меня с ног.
Я получила от них обоих так много, но большую часть того, что они мне дали, я не замечала из-за моего израненного и замкнутого эго. Осознав это, я почувствовала, будто на самом деле получаю все эти подарки прямо сейчас.
Никогда не поздно почувствовать любовь других, даже если мой брак распался, а отец умер. Любовь, которую они испытывали ко мне, не исчезла. Она все еще существует.
Если это так, то вся любовь, которой я когда-либо делилась, тоже никуда не делась. Я вдруг поняла, что любовь никогда не теряется. Не уходит. Она ждет, пока каждый из нас будет готов ее принять.
Я столько страдала из-за отсутствия любви, тогда как на самом деле все дело было в моей неспособности эту любовь получать, потому что мое эго тщательно уворачивалось от нее.
Я была любима. Мы все были. И будем. Все мы. Всегда. Я шла и чувствовала любовь повсюду. Все вокруг меня дышало любовью. Деревья. Птицы. Цветы. Камни. И я. Все это время. Я была любовью, даже если мое сознание долго держало это в тайне. Это было настолько возвышенное чувство, что я боялась думать об этом слишком много и таким образом потерять.
Чем выше я поднималась, тем холоднее становилось, и через некоторое время мне пришлось искать кафе, просто чтобы согреться и отдохнуть. Однако прошел еще час, прежде чем я нашла одно. Я вошла в маленький городок под названием Крусес, где я остановилась, чтобы выпить кофе с молоком. Я была в таком отрешенном состоянии, что, пока пила, просто сидела и смотрела в пустоту. С моего дождевика стекала вода, Гамби сидел за столом, рюкзак лежал у меня в ногах.
Мой разум пребывал в очень странном состоянии. Мне казалось, что все, происходящее в моей жизни, было взаимосвязано. Я видела, что и как влияло на события всей моей жизни. Я могла видеть, как эта цепочка причин и следствий проходила через все мое прошлое и настоящее, затрагивая моего отца и брата, мою работу, моих дочерей, путешествия, книги, преподавание и мои отношения, в первую очередь с Патриком. Все это было связано. И к тому же преисполнено любви.
Это ощущение взаимосвязи всех событий начало проявляться вчера, когда я просила у Бога прощения за нелюбовь к себе. И усилилось оно в Пути, который постепенно освобождал меня от старой боли, открывая под ней совершенно новую меня. Мое сердце возвращалось в исходное состояние. Раны стали заживать, и я чувствовала прощение в воздухе. Прощала я, прощали другие, прощал Бог всех нас. Что-то невероятное происходило со мной, когда я шла, и я знала, что причина этому Камино. Энергия Пути меняла меня.
Постепенно вернувшись к реальности, я огляделась, чтобы посмотреть на сидящих вокруг. Я заметила пожилого испанца, осматривающего свою ногу, и увидела огромный волдырь на его пятке, который, должно быть, причинял дикую боль. У меня всегда было с собой много средств от мозолей, поэтому я подошла к мужчине и предложила свою помощь.
Он отказывался принять мою помощь, но, когда я показала ему все обилие бинтов и мазей, что у меня было, быстро передумал. Я аккуратно обработала его рану перекисью и заклеила ее большим пластырем. На его лице отразилось облегчение, но я не понимала, от того ли это, что боль утихла, или его просто утешала мысль, что ему больше не нужно идти и тереться израненной пяткой о ботинок. Затем я встала и пожелала ему Доброго Пути. Я снова была в Пути.
Подъем становился все круче и круче. Похолодало, и я начала замерзать. Мой камень казался тяжелее, чем когда-либо, и тянул меня вниз. Наконец, я оказалась в маленькой деревушке под названием Рабаналь. Я только вошла и стала осматриваться, как вдруг столкнулась лицом к лицу с Патриком с Пути.
Мы побежали друг другу навстречу и тепло обнялись. Я была рада его видеть. Я думала, что больше никогда его не увижу. Он рассказал мне, что пришел сюда два дня назад. Я только качала головой. Как он сделал это? Я шла так быстро, как могла, и едва успевала добраться за день до следующего города.
В Рабанале был небольшой монастырь, основанный немецкими монахами, и они пригласили Патрика отдохнуть у них несколько дней. Его мучила страшная боль в обеих ногах, и он едва мог спать по ночам, поэтому он с радостью принял приглашение и находился там уже второй день, надеясь, что остаток времени принесет ему облегчение.
Он проводил меня до моего жилища, имеющего вид старой швейцарской дачи, и подождал, пока я заселюсь. Сумка еще не прибыла, но я была уверена, что она вот-вот будет. Затем мы договорились встретиться в шесть часов вечера на паломнической мессе в монастырской церкви.
Я предложила ему поужинать со мной, но он отказался, потому что ужинал с монахами и не хотел их обижать. Так что мы выпили пива и поговорили в течение часа, пока я не сказала, что мне нужно поспать перед мессой.
К тому времени сумка уже прибыла, и я втащила ее в свою комнату на третьем этаже. К сожалению, она не казалась такой легкой, как два дня назад. В конце концов, мне это удалось, я заселилась и расслабилась. Долго не получалось заснуть из-за боязни пропустить мессу, поэтому через полчаса я спустилась вниз, чтобы взять себе колы.
Там я встретила еще трех паломников, с которыми я сталкивалась в пути. Тут были Виктория и ее сын Эрик. У нее шло все хорошо, но Эрик каким-то образом надорвал мышцу в лодыжке и теперь отказывался от всех лекарств, предпочитая естественный процесс заживления. Они оба были раздражены. Я предложила ему свои лекарства, в том числе и из натуральных компонентов, но он отказался еще до того, как я успела все перечислить. Было ясно, что Камино был для него путем покаяния, и он не хотел, чтобы ему мешали.
Его мать закатила глаза и рявкнула на него: «Ты капризный дурак! Я не могу этого выносить». Я тихонько отошла в сторону – этот разговор был явно не для меня. Я поговорила с остальными, пока не пришло время мессы. Там я слушала красноречивого немецкого священника, проводящего мессу на английском с вкраплениями из других пяти языков. Закончил он, пожелав всем паломникам Доброго Пути, затем спросил, нет ли желающих поговорить с ним после мессы. Я решила, что я хочу.
Мы поговорили о разрыве моего брака и моем стремлении смиренно жить дальше. Он долго слушал и потом сказал: «Отпустите и любите его. Как вы и обещали, выходя за него замуж. Попробуйте и предоставьте остальное Господу».
Я пообещала. Я отпущу его и буду всегда любить в своем сердце. Я чувствовала, что могу сделать это. Я также хотела полюбить себя. Это моя следующая задача. Я поблагодарила священника, он благословил меня и обнял.
Я встретила Патрика с Пути, который ждал меня снаружи церкви, и пожелала ему успехов. Мы договорились встретиться через несколько дней. Следующее, что я помню, это как я лежала в кровати, поедая энергетический батончик вместо ужина.
Я чувствовала умиротворение и просто хотела спать. На следующий день мне предстояло добраться до самой высокой точки Камино – Круз Ферро, где я должна была оставить свой камень, а вместе с ним и тяжкое бремя, которым он был. Я была готова.