Сергей вошел в кабинет командира отряда и бросил ладонь к виску:

– Товарищ подполковник, сержант Одинцов по вашему…

– Вольно, – махнул рукой командир. Он поднялся.

– Вот, – кашлянул подполковник, – знакомьтесь. Виктор Павлович, так сказать…

Сергей только сейчас заметил человека, сидевшего на стуле спиной к окну. Он прищурился.

Абсолютно лысый тип лет сорока, с большой головой, плотного телосложения, в темном неброском костюме без галстука, он выглядел несколько непривычно на территории подразделения, где все носят военную форму.

– Вы хорошо знаете английский язык? – негромко спросил Сергея незнакомец. Сергей посмотрел на подполковника.

– Отвечать на все вопросы предельно честно, сержант! – приказал командир. Потом подумал и добавил: – Так же, как и мне.

Лысый хмыкнул, внимательно разглядывая сержанта. Сергей пожал плечами.

– Я понял.

– Вот и хорошо! – недовольно сказал подполковник. – Я пойду по территории пройдусь, а вы пока здесь занимайтесь.

Он вышел, прикрыв за собой дверь несколько резче, чем следовало.

– Твой командир слегка нервничает, – мужчина откинулся на спинку стула и закинул ногу за ногу. – Это понятно. Никому не хочется отдавать хорошего бойца.

Он говорил внятно и негромко, и Сергей невольно вслушивался в каждое его слово.

– Присаживайся, сержант, – кивнул странный посетитель, – конфетку хочешь?

– Нет, спасибо.

– А я пожую. Вместо сигарет.

Сергей решил ничему не удивляться. Понятно, что этот мужик – важная птица, раз командир вышел и оставил их наедине. Да еще посоветовал отвечать на вопросы предельно честно. А кто он тогда? Особый отдел? А за что?

Сергей отодвинул стул от длинного стола и сел, глядя перед собой. Где он мог так «залететь», чтобы им заинтересовался особист? Недавние стрельбы? Сергей выругался про себя. Вот дурак… ну, припрятал он пачку патронов. Да, виноват. Но он же никуда ее не унес, не продал и не подарил, а честно расстрелял. Его автомат начал несколько «уходить», и Сергей, будучи хорошим стрелком, сразу это почувствовал. На стрельбах пришлось идти к старшине.

– Слушай, Георгич, я что-то мазать начал, надо бы «ствол» посмотреть.

Георгич сидел на лавочке под навесом за столом, поставив ноги на ящик с патронами. На столе лежали ведомость учета и расхода боеприпасов, для надежности придавленная пустым автоматным магазином, шариковая ручка и сигареты.

– Мазать начал, говоришь? – усмехнулся оружейник. Он помолчал, пережидая грохот выстрелов очередной смены. – И сразу «ствол» виноват? Вчера воскресенье было. А может, ты вчера того? – и он щелкнул себя пальцем по горлу.

– Да не пил я вчера, старый! – Сергей начал злиться, потому что знал, что разговор начнется именно с этого. – Даже пива!

Стреляющий автомат заглушил его слова, и он нагнулся к столу.

– Не пил я!

Очередь оборвалась, и Сергей испуганно оглянулся. Лейтенант, стоявший на кромке окопа недалеко от них, понимающе ухмыльнулся и отвернулся к стреляющей смене.

Сергей чертыхнулся.

– А! – кивнул старшина и широко зевнул, слегка похлопав по губам ладонью. Он заработал себе звание мастера спорта по стрельбе еще во времена Советского Союза. Георгич дослуживал последние годы в отряде, всю жизнь занимался стрельбой, участвовал в десятках соревнований и досконально знал все нюансы, связанные с оружием. Он был единственным человеком, который уже не сдавал зачеты по физподготовке. Ему их ставили автоматом. Командир знал, что старшина успеет расстрелять несколько хороших рукопашников в упор, прежде чем кто-либо из них сообразит, что происходит. – Бывает. Значит, просто не выспался.

Сергей понимал, что Георгичу совсем не хочется сразу вскакивать и идти пристреливать его автомат. На своем веку старшина перевидал сотни стрелков, у которых виноваты то автомат, то пистолет, то винтовка, но только не они сами.

– Степан Георгич, – твердо сказал Сергей, глядя в глаза старшины. – Послушай меня внимательно. Я вчера не пил и относительно выспался, и сейчас я не попадаю в грудную мишень с сотни метров. Этого просто не может быть. Ты ведь знаешь, как я стреляю.

Старшина оглянулся и вытащил сигарету из пачки. В принципе, старший лейтенант ему ничего не скажет, но лучше, чтобы он не видел, чтобы кто-нибудь курил в месте выдачи боеприпасов.

Он пожевал сигарету и посмотрел на Сергея. Да, он знал, как стреляет этот парень. Быстро и точно. Наверняка включает интуицию, хотя даже и не подозревает об этом. Одно время старшина подумывал над тем, чтобы перевести его в отделение снайперов, но потом отказался от этой идеи. Одинцов был хорош в быстро меняющейся обстановке, когда цели появляются неожиданно и с разных направлений, но вот с терпением и выдержкой у него были проблемы. Хотя нет, не проблемы. Просто характер такой. Не каждый сможет ждать появления цели сорок минут, а потом сразу же точно выстрелить.

– Значит, мажешь… – вздохнул старшина. – Я ведь недавно приводил все автоматы к бою. Может, все-таки дело в тебе? Иди вот, сядь на лавочку, посиди, подыши, постарайся расслабиться. И все получится.

– Георгич!

– Патронов нет, – привел последний довод старшина и постучал пальцем по ведомости. – Все уже расписано на сегодня.

– У меня есть, – понизив голос, сказал Сергей. Он оглянулся. Взводный наблюдал за стрельбами с вышки. Лейтенант на рубеже, нагнувшись к окопу, что-то втолковывал своему бойцу.

– Понятно, – не удивился Георгич. – Припрятал пачку?

– Ну да, – с досадой сказал Сергей. – Знаю, что нельзя, но пока тебя поднимешь, чтобы именно мой автомат пристрелять… вечно ты занят, вечно у тебя дела.

– Сержант Одинцов!

Сергей невольно выпрямился. Старшина умел говорить внушительно.

– У меня пятьдесят вот таких обормотов, как ты, и на каждых стрельбах я выслушиваю с десяток подобных предложений. То у кого-то мушка сбита, то спуск тугой или легкий, то еще что-нибудь придумают. Сборище никудышных танцоров!

Сергей обиделся и чуть было не сказал, что он хороший танцор и кое-что ему совсем не мешает. Потом он передумал. Может, старшина и прав. Пойти посидеть минут пять, что ли? Время еще есть. Он поправил ремень автомата на плече и отошел от навеса.

Старшина посмотрел ему вслед и сплюнул изжеванную сигарету. Парень недавно вернулся из командировки из-за границы, отлично зарекомендовал себя там, понюхал пороха и уже знает, как выстрелить в человека. Кстати, именно после командировки Одинцов стал гораздо ответственней относиться к стрельбам. Просто хороший результат его уже не устраивал. Он добивался отличного. Видимо, сержант понял, что от качественной стрельбы зависит его жизнь. Эх, всех бы так «обкатать»… старшина вздохнул.

– Стой! – приказал он. – Вот, возьми.

Георгич приподнялся и вытащил из пачки листов, на которых он сидел, новенькую грудную мишень, которая обычно используется на тренировках пистолетчиков.

– Скажи взводному насчет автомата и иди на рубеж стрельбы снайперов. Поставь на сто метров. Я сейчас подойду, проверим твой «ствол». Но смотри! – он погрозил пальцем. – Если автомат в порядке, то наряд вне очереди для тебя я у командира выпрошу. И проведешь ты его на моем огороде!

– Я понял, Георгич, – улыбнулся Сергей, – уж лучше я тебе картошку со спокойной совестью покопаю, чем с непристрелянным автоматом ходить.

После пяти выстрелов, произведенных им лично, старшина посмотрел в подзорную трубу на мишень. Потом вздохнул, отдал автомат Сергею, вылез из окопа и сказал:

– Иди, отметь попадания фломастером. Действительно, почему-то вправо уходит. Сейчас мушку подправим. Оставь еще десяток патронов, а остальные верни. И больше так не делай, а то под трибунал загремишь.

– Да я же…

– Иди, я сказал!

…Сергей спохватился и поднял глаза. Лысый мужик внимательно наблюдал за ним, неторопливо перекатывая леденец за щекой.

«Неужели Георгич «заложил»? – подумал Одинцов. – Так сказать, для профилактики? Формально он прав, патроны – это не игрушка, но зачем вот так сразу-то? Мы вроде в хороших отношениях. Да и мужик он нормальный, ни разу в подобном замечен не был. Ну, блин! Теперь выговор обеспечен. А могут и неполное служебное соответствие влепить. И черт меня дернул с этими патронами! А ведь хотел как лучше… но получилось как всегда!»

– О чем задумался, боец? – снова спросил на английском незнакомец. Он выпрямился и сцепил руки на коленях. Сергей понял, что беседа пойдет на английском. Но зачем? Подумать об этом он не успел.

– Да есть о чем, – неохотно, после паузы ответил Сергей. – Проблемы есть у всех.

– Я поговорил и с твоим командиром, с его заместителями и даже со старшиной. И уже потом пригласил для беседы тебя.

– Могли бы и не приглашать, – пробормотал Одинцов, – все ясно и так.

– Мне вот, например, не все ясно, – улыбнулся мужчина. – Я хотел поговорить с тобой лично, составить свое мнение.

«Тоже мне, добрый полицейский! Составить мнение он захотел… легче, что ли, мне будет от твоего мнения, если уже и статья для меня припасена?»

Сергей угрюмо рассматривал полированную поверхность стола.

– Я знаю, ты недавно вернулся из командировки.

Особист встал и подошел к окну.

– Расскажи мне, что бы ты сделал на месте «зеленых беретов»?

– То есть?

– Ты все понял. Хорошо, я спрошу еще раз. Какие действия ты бы предпринял на их месте, чтобы выполнить задачу по уничтожению охраняемого вами объекта?

Сергей вспомнил предупреждения командира.

– Им надо было идти к электростанции под водой. Мы ведь не были обучены подобным противодиверсионным действиям и не имели необходимого снаряжения.

– А как же крокодилы? Да еще ночью?

– Ну, не знаю. Должна же быть какая-нибудь химия, как против акул.

– Есть такая химия…

Лысый подошел к столу, взялся за графин и вопросительно глянул.

– Чистая, – буркнул Одинцов. – Каждый день меняют.

Лысый кивнул и налил воду в стакан.

– Очень сладкие конфеты. Во рту прямо противно становится. Но деваться некуда. Хоть как-то отвлекает от сигарет. По полкило в день съедаю, – пожаловался он.

Сергей промолчал. Мужик продолжал разговор, расспрашивая его обо всякой ерунде. Хорошо ли он переносит жару, не было ли сильной реакции организма на прививки и каковы успехи сержанта в стрельбе. Одинцов медленно отвечал, используя самые простые предложения и словосочетания. Он ждал вопроса о патронах. Однако беседа ему давалась с трудом, и он уже несколько раз вытер испарину со лба.

– Ну, хорошо, – внезапно перешел на русский неприятный визитер и улыбнулся. – Не буду тебя мучить. Еше пятьдесят вопросов, и я оставлю тебя в покое.

Сергей выдохнул сквозь сжатые зубы.

Виктор Павлович подошел к компьютеру, стоявшему на столе, включил его и вставил флешку.

– Двигайся ближе. Время ответа на вопрос – три секунды. Вот мышка. Отвечай не раздумывая.

На экране монитора замелькали фотографии с подписанным внизу текстом. Вопросы были следующего содержания:

«Перед вами фотографии трех могил. Где, по вашему мнению, похоронен самоубийца?» Или: «Перед вами фотографии трех женщин. Как вы думаете, которая из них в разводе?» «Перед вами фотографии трех машин. Которая из них не на ходу?»

За полторы минуты сержант взмок так, словно пробежал километр на «отлично». Он закончил тест, встал со стула, ухватил графин и принялся пить прямо из горлышка.

Виктор Павлович, негромко мурлыкая невнятную мелодию, пощелкал мышкой и вывел результат опроса на экран.

Всмотревшись, особист перестал напевать. Хмыкнул и внимательно посмотрел на Сергея.

– Что-то не так? – Сергей вытер губы ладонью и осторожно поставил графин на место.

– Все так, сержант. Все нормально. Ну что же… зайдешь в строевой отдел. Там получишь направление на учебу.

– А что за…

– Курсы повышения квалификации, так сказать. На полгода. Да, и еще, – Виктор Павлович погрозил пальцем. – Патроны больше не прячь. Могут неправильно понять. И не думай плохо о старшине. Он рассказал мне о недавних стрельбах. Хотел, наверное, показать, какой ты ответственный парень. Хотел как лучше, но чуть было не получилось как всегда. Все. Иди. И позови командира.

Сергей взялся за ручку двери.

– Сколько конфет я съел? – спросил его в спину особист.

– Шесть! – чуть было не крикнул Одинцов и вышел.

Высокий, худощавый мужчина с тщательно расчесанными редкими седыми волосами, в камуфляже, без знаков различия, неторопливо расхаживал по просторному классу, в котором сидели курсанты, и неторопливо говорил:

– Вы все отобраны сюда из разных родов войск. Морская пехота, десант, спецназ, войсковая разведка. Все вы имеете простейшие навыки спецназовца, то есть вы хорошо бегаете, метко стреляете, обучены действиям в составе диверсионной или разведгруппы. Большая часть из вас имеет боевой опыт и числится на хорошем счету у командования. У всех вас возникает вопрос: для чего тогда нас здесь собрали? Чему мы еще можем научиться?

Офицер сделал паузу и осмотрел сидящих за столами парней, одетых в одинаковую камуфляжную форму. В классе стояла тишина. Кто-то осторожно кашлянул.

– Скажу сразу – никто не собирается учить вас бегать еще быстрее или стрелять еще лучше. Вы все укладываетесь в нормативы. А их еще никто не отменял.

– Интересное кино, – задумчиво сказал кто-то в заднем ряду.

Мужчина понимающе усмехнулся.

– Сейчас я объясню. Для начала, как говорили в мое время, я расскажу вам о политической обстановке.

Сергей переглянулся с сидевшим рядом с ним за одним столом парнем. Тот пожал плечами.

Мужчина немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Буду краток. В последнее время наша страна расширяет свое влияние в мире, мы все активнее участвуем в политических процессах. Скажу сразу, что страны Центральной Африки или, например, Новая Зеландия нас не интересуют. Они далеко от наших границ, и нам по большому счету наплевать, что там у них происходит. Поймите меня правильно, я излагаю вопрос предельно упрощенно. Но вот то, что творится в сопредельных государствах или в странах, которые являются нашими давними союзниками, нам очень интересно, потому что это является вопросом национальной безопасности России. И нам нужен инструмент, с помощью которого мы сможем влиять на подобные процессы.

Преподаватель прошелся до окна и там остановился.

– Вы сразу подумали об армии и флоте. Правильно. Боеготовность сухопутных войск, морских сил и авиации постоянно растет и совершенствуется. Но вот спецназ несколько отстал.

В классе возник легкий шум. Курсанты начали переглядываться. Преподаватель никуда не торопился. Он присел на подоконник и сложил руки на груди, спокойно пережидая возмущение, вызванное его словами.

– Разрешите вопрос?

Сергей оглянулся. Рослый курсант позади него поднялся из-за стола. Под камуфляжем у него виднелась тельняшка.

Мужчина отрицательно качнул головой. Парень недовольно фыркнул, помедлил и сел.

– Вы просто отличные солдаты, не более того. А для решения боевых задач, которые вы будете выполнять, требуются элитные бойцы.

– Это как понимать?

Курсант, сидевший сзади Сергея, все-таки не выдержал.

– А ВДВ – это разве не элита? Мы хоть раз не выполнили боевую задачу?! Вы меня извините… э…

– Виталий Федорович, – спокойно сказал преподаватель.

– Виталий Федорович! Это как понимать?!

– Сейчас объясню, ребята.

Седой побарабанил пальцами по подоконнику, потом встал.

– У руководства страны нет претензий к общему составу десантных войск. Так же, как и к другим. Они обучены достаточно хорошо.

Вэдэвэшник победно оглянулся по сторонам и с удовлетворенным видом развел руками:

– А я что говорил…

– Но нам нужны асы. Те, которые, вооруженные, например, одним пистолетом, успешно будут противостоять трем-пяти автоматчикам. Те, которые могут распознать засаду еще до приближения к ней. Те, которые бегом смогут передвигаться по незнакомому лесу в полной темноте, стрелять на слух и чувствовать настроение и состояние противника. О рукопашном бое я уже не говорю. Мы в корне изменим у вас представление о нем.

Мужчина в камуфляже посмотрел на десантника.

– Конечно, все подразделения специального назначения мы не переучим. Да этого и не требуется. А вот подготовить пару сотен элитных бойцов для выполнения задач повышенной сложности мы сможем.

Курсанты притихли, раздумывая над сказанным. В классе не было новичков, и все примерно представляли, какой уровень боевой подготовки стоит за словами Виталия Федоровича.

Преподаватель, заложив руки за спину, пошел между столами. Сергей задумчиво обернулся, провожая его взглядом. Десантник почесал макушку.

– Что ты хочешь спросить, боец?

Виталий Федорович задал вопрос, не оборачиваясь к курсанту. Тот замер с зависшей над затылком пятерней. Потом рефлекторно поднялся и одернул куртку. Выглядел он несколько растерянно.

– Это мистика какая-то. Я вряд ли так смогу.

– Это не мистика, а вполне доступные методики подготовки элитного бойца. Просто раньше в них не было нужды. Но времена изменились.

– А если не все смогут такими стать? Я вот несколько сомневаюсь.

– Если не смогут такими стать, то погибнут. Боевые задачи будут не из легких.

В полной тишине Виталий Федорович вернулся к двери и встал перед классом.

– Я пошутил, – без улыбки сказал он. – Таких отчислят еще раньше.

После полугода обучения, перед самыми экзаменами Сергея вызвали к начальнику курсов.

– Как успехи в обучении, сержант? – спросил у него начальник курса по прозвищу Вожатый, сидевший за столом.

– Стараемся, товарищ полковник, – ответил Одинцов. Он знал, что никаких косяков за ним не числится, и поэтому спокойно ждал, когда ему объяснят причину вызова.

Кроме Вожатого, за столом для совещаний сидели еще два человека. Худощавый, с желчным лицом майор в полевой армейской форме и коротко стриженный мужчина, одетый в джинсовый костюм. Несмотря на гражданскую одежду мужчины, Сергей сразу же угадал в нем командира. Именно командира, а не только старшего по званию. За четыре года в армии он научился распознавать такие вещи сразу.

«Майор – штабист, «тыловая крыса», видно, что не из «спецуры», но человек грамотный и толковый. Не суетится, взгляд внимательный и цепкий, разбирается в своем деле, и наш полковник вместе с этим светловолосым «Рэмбо» это понимают, поэтому держатся с ним уважительно. Мужик в джинсе явно из спецназа. Сейчас он расслаблен, даже ленив, но я могу легко себе представить, в какого волка он превращается в бою. Волевые качества чувствуются даже сейчас», – подумал Сергей, мельком оглядев сидевших людей.

– Присаживайся, сержант, – сухо проговорил майор. – Сейчас я введу тебя в курс дела.

Сергей сел, отметив про себя, что на столе ничего не лежит, ни одного листка бумаги.

– Формируется группа для сбора разведданных, – незнакомый Сергею офицер был по-военному краток и лаконичен. – Вам будет поставлена боевая задача. Нам некогда ждать, пока ты и твои товарищи закончат обучение.

Сергей кивнул, ничем не выдавая своих эмоций.

Светловолосый молча рассматривал Сергея. Одинцов почувствовал раздражение.

«Такое ощущение, что ко мне прицениваются, как к лошади, – раздраженно подумал он. – Купить, не купить…»

– Я знаю, что вам запрещают смотреть телевизор больше получаса в сутки, – майору понравилась сдержанность курсанта, и он стал говорить немного приветливее. – Ты в курсе последних новостей?

– Каких именно, товарищ майор?

Все курсанты в первый же день прибытия в школу сдали свои сотовые телефоны, планшеты и все остальные современные гаджеты невысокому, плотному старшине и получали их обратно только на несколько часов на выходные. Поговаривали, что эта идея полностью принадлежит Вожатому. Курсанты были недовольны. Они не понимали, к чему такие ограничения. Что же касается Сергея, то он мало переживал по этому поводу. Нескольких звонков раз в неделю вполне хватало ему, чтобы чувствовать себя спокойным за родителей. Отец и мать были в полном порядке, а бодрый дед готовился к чемпионату города по шахматам и старался больше ходить пешком. Постоянной спутницы у Сергея еще не было, и поэтому он не переживал из-за разлуки с любимой девушкой.

– Ты следишь за обстановкой в Сирии?

– По мере возможности.

– Коротко изложи свое мнение.

Сергей долго не раздумывал:

– Там формируется вооруженный кулак радикальных исламистов для дальнейшего разрастания конфликта. Кто-то спонсирует и вооружает боевиков. Вполне допустимо нападение с территории Афганистана на Таджикистан и Узбекистан. Если эти республики сомнут, то нам придется принимать бой на наших южных рубежах. Полыхнет и Кавказ. В общем, надо готовиться к войне.

– Соображаешь, – побарабанил пальцами по столу майор. – Значит, понимаешь, что лучше разгромить этот кулак на подступах, чем потом возиться с ним у наших границ?

– Понимаю.

– Это хорошо, что ты так мотивирован. Тогда слушай. Группа будет заброшена в Сирию. Задача – найти и взять живым человека, который контролирует финансовые потоки боевиков в северных провинциях. Он нужен в качестве источника информации. Ты хочешь спросить, почему бы не захватить какого-нибудь главаря одного из бандформирований? Отвечаю – полевые командиры нам неинтересны, если только не поступит задача на их уничтожение. Методы и способы ведения партизанской войны нам хорошо известны и без них. А вот как, откуда и куда идут к боевикам деньги – еще нет.

Сергей ошеломленно покачал головой. Светловолосый усмехнулся. Майор невозмутимо продолжил:

– Старший группы специальной разведки – Варяг. Вот он, – майор показал подбородком на мужика в джинсе. – Время на подготовку – неделя. За это время ознакомитесь с легендой прикрытия, получите экипировку и изучите район предстоящих действий, причем довольно основательно. География, население, религия, менталитет, обычаи. Вопросы?

– Я могу узнать, кто еще входит в группу Варяга с нашего курса?

– Ты один.

Сергей задумчиво почесал переносицу. Его тренированная психика военного человека уже справилась с шоком от неожиданного разговора, и он начал раздумывать о том, как лучше выполнить задание.

Было бы отлично, если бы на задание отправились те бойцы, кого Сергей уже знал. Например, командир группы – Варяг, а остальные – парни с его кубрика. Они прожили полгода вместе и досконально изучили друг друга. Или хотя бы ребята с курса. Ведь руководство знает, как важен в боевых условиях пусть и маленький, но уже сколоченный коллектив. В этом случае успех выполнения задания возрастает многократно. Но, видимо, у командования свои планы. Жаль, что его совета никто не спрашивает.

– Основные критерии отбора – это наличие боевого опыта, – легко прочитал его мысли майор. – У тебя он есть.

По слегка изменившемуся тембру голоса офицера Сергей понял, что ему говорят неправду. Значит, критерий отбора другой.

– Я понял, товарищ майор.

Сергей решил не лезть с уточняющими вопросами. Он уже знал по опыту, что все равно ему большего не скажут.

– Иди. Собери вещи. Машина будет возле штаба через час.

Сергей посмотрел на часы и поднялся. Когда за ним закрылась дверь, Варяг пошевелился и лениво спросил:

– А вы уверены, что мне нужен именно такой парень? Чем хуже мои ребята? Моя группа давно обкатана, люди притерты друг к другу, и все вместе представляют собой единый, идеально отлаженный механизм. Мы понимаем друг друга с полуслова. Если бы мы были музыкантами, то могли бы импровизировать целый день. Зачем мне этот пусть и неплохой, но дополнительный привесок?

– Это не привесок. Это боец, имеющий особую подготовку. – Майор недовольно посмотрел на собеседника. – Но я понимаю вас. Как командир группы, вы имеете право знать, с кем идете на задание.

Варяг подобрался, изменил позу и уже с интересом посмотрел на майора. Контрразведка ерундой заниматься не будет.

– Этот первый выпуск курса после 1987 года. Для него мы постарались подобрать особенных ребят. Правда, пришлось повозиться.

Майор покачал головой и хмыкнул. Варяг понял по выражению его лица, что тому действительно пришлось повозиться.

– Сначала кратко: для чего и зачем было возрождено подобное учебное заведение. Дело в том, что за несколько последних лет мы понесли неоправданные потери в группах спецназа. Раньше на это не обращали внимания – на войне как на войне. Но в Генштабе посчитали иначе и собрали статистику. Конечно, ту, которую удалось собрать. Проанализировав цифры, командование посчитало недопустимым терять первоклассных бойцов только из-за того, что, например, группа могла в полном составе зайти на минное поле. Или попасть под лавину. Случайность, скажете вы? Не совсем.

Варяг внимательно слушал.

– Не говоря уже о срыве выполнения боевой задачи, погибали отборные люди, на подготовку которых были затрачены серьезные ресурсы. Мне поручили разобраться в этом деле и дать рекомендации, как свести потери к минимуму. Не постесняюсь и скажу, что работа была проделана колоссальная. Пришлось поднимать архивы и искать людей из разведки и спецназа, давно уже ушедших в запас. Так вот, оказалось, что в советское время существовали курсы, которые готовили, если можно так выразиться, военных экстрасенсов.

– Кого, кого?! – подался вперед Варяг.

– Неудачный термин, согласен. Но другого пока не придумали.

Варяг выпрямился и оглянулся на пожилого человека, сидящего в торце стола.

– Да, да, – кивнул майор. – Вы, капитан, были очень удивлены, когда поняли, что полковнику уже за шестьдесят. Мы оторвали человека от весеннего огорода и предложили ему вспомнить былые навыки. Что поделать, пока других специалистов нет. Но мы отвлеклись. Так вот, присутствие в боевой группе военного экстрасенса может резко понизить процент глупых случайностей, о которых я уже упоминал. Во всяком случае, руководство на это очень рассчитывает.

– Так вы хотите сказать, что этот парень…?

– Именно. Его мать обладала навыками гипноза и умела снимать головную боль. На спор удерживала металлическую ложку на ладони совершенно отвесно, не сжимая пальцы. Никто ее этому не учил, она всю жизнь проработала бухгалтером. Не имея медицинского образования, эта женщина, проведя ладонями по телу, могла совершенно точно определить больной орган.

Отец сержанта – водитель. За тридцать лет водительского стажа – ни одной царапины на машине. Это вам о чем-нибудь говорит, капитан?

– Э… ну, в принципе… да, впечатляет.

– Его товарищи по автобазе вспомнили несколько случаев, когда Одинцов-старший сознательно задерживал рейс, мотивируя задержку всякой ерундой. Простая прикидка по времени показала, что если бы он выехал вовремя, то оказался бы на участках, где происходили страшные аварии с участием нескольких машин.

Позже он возил начальника автобазы. Однажды он отказался подвезти начальника прямо к подъезду дома, поставил «Волгу» невдалеке и предложил тому пройти домой пешком. Начальник вскипел, сам сел за руль и поставил машину там, где она обычно стояла. Через три минуты в припаркованную «Волгу» врезался мусоровоз. У него отказали тормоза. Естественно, что Одинцова-старшего в машине не было.

Майор несильно хлопнул ладонью по столу, как бы подытоживая сказанное.

– У сержанта явно имеются скрытые экстрасенсорные возможности. То есть они были скрыты. Я очень надеюсь, что на этих курсах ему помогли их укрепить, развить и применять в боевой ситуации. Впрочем, так же, как у других. На курсы было отобрано около шестидесяти человек. Сорок пять из них отсеяли и вернули на прежнее место службы. Остальные будут использованы при выполнении боевых задач повышенной сложности. В том числе и в вашей группе, капитан.

Варяг только молча развел руками.