Грабар не сразу понял, где оказался. Только-только стоял рядом с Яной, и на тебе! Осмотрелся – кругом темнота. Лишь кое-где переливались мягким светом крохотные точки. Ощущение, словно разложил карты снов и выпрыгнул в мир сновиев. Но карт не было давно – один пепел остался. Да и перехода самого тоже не почувствовалось.

Слева что-то зашуршало. Грабар вслушался. Мысленно выругался, стараясь отогнать подступающую панику. Все же Читающий Сны не имеет никаких способностей на борьбу с реальным врагом. Только во снах. Другое дело – Слышащие Землю или Шепчущие с Ветром. Да и Дышащие Морем тоже многое умеют. Здесь же…

– Кто здесь? – крикнул Грабар.

Со всех сторон донесся тихий смех, походивший на шорох фольги. Пришлось сделать глубокий вдох, чтобы утихомирить эмоции. Яна, оставшаяся на земле, в привычном мире, ему не поможет. Хотя… кто его знает, может, Яне куда больше нужна сейчас помощь?

Олег попробовал потянуться к нитям, связывавшим его с напарницей. Тронул – зазвенели, всхлипнули. Что-то не так. Но держат крепко. Значит, есть надежда.

Смех повторился. Зашуршало возле самого уха. И вдруг расчертило тьму серебряной молнией.

– Прочитай меня, пройди по звездам, пойми, – зашептали со всех сторон.

Миг – и в нескольких сантиметрах от лица вспыхнуло сиреневое пламя, опалив нестерпимым жаром. Олег отпрянул назад, сердце замерло. Шумно выдохнул, зачарованно уставившись на длинные языки огня, тянувшегося к нему, но натыкавшегося на какую-то невидимую преграду.

Присмотревшись, он понял, что может различить в пламени высокий курган, тонкую фигурку, распростершуюся ниц возле него. А еще увидел туманное колесо, медленно вращающееся над курганом.

– Что, любопытно? – неожиданно спросили за спиной.

Грабар резко обернулся. И замер каменным изваянием. Совсем рядом стоял Призрачный Цимбалист, облаченный в одеяние из тьмы и звезд.

– Ох, шановный пан Грабар, никак, есть в вашем роду мольфары, – заметил он, хитро прищурив желтые продолговатые глаза. Склонился к Олегу, втянул шумно воздух, словно почуял след самой сладкой жертвы. – Так бы вас и…

«Этого еще не хватало», – подумал Грабар, спешно соображая, куда драпать, если вдруг Цимбалист все же надумает откусить от него кусочек.

Тот потянулся к Олегу, почти коснулся щеки длинным изогнутым когтем, но потом невинно сложил руки. Будто ничего и не хотел. Только из прищуренных глаз не исчезли ни интерес, ни голод.

– Не стоит, – произнес Олег, делая шаг назад. – Не люблю я этого, знаете ли.

Призрачный Цимбалист усмехнулся. Странно повел пальцами в воздухе, словно наигрывал какую-то мелодию.

– Жаль, – промурлыкал он. – Я бы с радостью. Но на нет и суда нет. Лучше взгляните – ничего не узнаете?

На ладони Цимбалиста появилась колода карт. Фиолетово-черных, со звездной пылью. Олег сглотнул, зачарованно глядя на родные карты. Аж сердце заныло, как захотелось прикоснуться. Хоть на секунду обмакнуть пальцы в сонную ночь, рассыпать вокруг осколки звезд. Осколки – да. Есть легенда, что когда-то все на свете карты снов были единым целым – огромной звездой. Еще в те времена, когда богов из ветра и воды, света и тьмы создавал тот, чье имя никогда не узнать. И едва закончил он свое дело, как юные боги принялись за создание людей.

Но один из расы первозданных не творил человеческий род. Куда милее ему было носиться вихрем среди космических просторов. И с каждым днем становился он все сильнее, вбирая энергию тьмы и бесконечности. И вот однажды он решил расколоть звезду создателя, чтобы показать, что главнее он и все должны ему подчиняться. Звезда разлетелась. Но что-то пошло не так – вместе с ней и боги разлетелись миллиардами осколков и упали на землю, попав в сердца людей. С тех пор каждый человек несет в себе частичку божественного. А то, что было слишком мелким, даже чтобы быть осколком – так, пылинками, превратилось в карты снов, колокольцы ветра, камешки морей… и многое другое, что помогает чувствующим стихии.

Грабар отчасти верил, отчасти – нет. Слишком непонятной была легенда, никем не подтвержденная. Потому и верить можно было только сердцем, но не разумом.

– Узнаю, – прошептал наконец-то пересохшими губами. – Только к чему это?

– Да вот, – задумчиво произнес Призрачный Цимбалист и сжал ладонь – колода карт исчезла, словно и не было. – Подарите мне сокровища кургана, шановный, тогда и верну вам колоду.

Сердце внутри замерло. Сокровища кургана? Ну и ну! Пожелал так пожелал! Появилась робкая надежда, но тут же исчезла, как роса на жарком солнце. Олег криво усмехнулся:

– Насмехаетесь? Разве ж можно вернуть то, что и Следящий достать не может?

Тонкие губы Цимбалиста вновь разошлись в улыбке. Он покачал головой:

– Следящий не ходит по той стороне ночи, не знает слов заветных. – Желтые глаза под звездными ресницами обожгли, заставили забиться сердце часто-часто. – Потому… подумайте.

Грабар на миг обернулся, чтобы посмотреть на курган в сиреневом пламени, но ничего уже не было. А взгляд Цимбалиста жег огнем, не давал спокойно выдохнуть. И карты. До безумия, просто до ненормальности хотелось вновь ощутить их в руках, огладить кончиками пальцев чуть шершавую поверхность, вдохнуть запах прессованной бумаги и кошмаров.

Призрачный Цимбалист это заметил. Оказался вдруг близко-близко, положил руку на плечо. Зашептал на ухо звездным шепотом:

– Не жить Тому, из кургана. Не дадут. Высшим он неугоден. А в кургане много вещиц – волшебных, зачарованных. А моя сокровищница мольфарская без них такая… пустая.

Грабар невольно усмехнулся. Сокровищницы Цимбалиста он никогда не видел, но мог предположить, что всякого добра там навалом. Однако куда больше волновал другой вопрос: что делать? И как справиться с этим простому Читающему Сны?

– Ты сможешь помочь Яне, – подначил Цимбалист. – Ну же…

«Провоцирует, черт», – мысленно усмехнулся Грабар.

Но в то же время он прекрасно понимал, что хуже уже не будет. А Яна… ведь ей действительно может требоваться помощь.

– Что мне делать? – тихо спросил он.

Призрачный Цимбалист рассмеялся звенящим смехом, словно ветер тронул струны цимбал.

– Хитрый. Где согласие?

Олег прищурился:

– Что я должен делать?

Цимбалист ощерил в зверской улыбке острые зубы. Олег сжал кулаки, с трудом удержал невозмутимое выражение лица. Тут у каждого свое на уме, поэтому нельзя поддаваться. Закрутят, околдуют, задурят голову – потом не выберешься.

– Хорошо… – прошелестел шепот, и Цимбалист вдруг рассыпался серебристой пылью у ног Грабара. – С-смотри-и-и. Читай сны, ты уже умеешь.

Вмиг перед глазами все закружилось, спуталось. На голову будто обрушилось что-то тупое, тяжелое, стало нехорошо. Олег пошатнулся, ощутил мерзкую слабость. И тут же внутри разлился дикий страх.

Над головой – тьма. Земля давит, прячет под собой не одну сотню лет. И рвется душа в немом безысходном усилии прорваться наверх, а не выходит. Не пускает зачарованная, влажная, черная… Погребает под собой.

И хочется выть безумно, царапать когтями землю, хоть на секунду ощутить свежий ветер, да только… ничего. Не простил создатель разрушенной звезды. Сжег, искалечил, заключил в древний курган… И нет отсюда выхода, и вход замурован навечно. Только остается, что видеть сны и в каждом собирать по осколку уничтоженных собственными руками богов.

Грабар вздохнул. Понял, что оказался во сне. И страшно было предположить, в чьем. Но холодящий сердце шепоток прокатился во тьме, зазвенел струной:

– Тот…

Тот, из кургана. Замкнутый в своей темнице, желающий хоть как-то вырваться на волю.

К горлу подкатила тошнота. Новая волна сновидения окутала с ног до головы.

И плещет перед глазами море. Радостное, шальное, залитое солнцем. Вот они, осколки на открытых ладонях. Всего лишь часть – пропащие души, погубленные жизни. В ладонях не удержать, но это далеко не все.

– У моря нет бога, – шепчут нечеловеческие губы, тянутся в улыбке.

Не дал создатель для стихии хозяина, оставил бесхозной. И радостно от этого очень. Значит, не будет врагом ему, а станет убежищем.

И вдруг налетает ветер. Немыслимый, беспощадный. Разбрасывает осколки, роняет прямо в бездонную голубизну. За миг до того, как обрушивается кара, и земля закрывает небо и звездные просторы.

И, лишь мерцая сказочным серебром, опускаются осколки богов на дно, прячась под соленой толщей воды. Но тут же слышится тихий довольный смех:

– Нет бога у моря. Не-е-ет… Или есть?

Грабар провел ладонями по лицу. У Того сны тяжелые – уловить их сложно, не то что человеческие. Вязкие, долгие, охватывающие безумием и тоской. И дышать даже тяжело, кажется, что проваливаешься в черный раскручивающийся омут, из которого не выбраться.

– Смотри дальше, – шепнул Цимбалист. – Или до конца.

Грабар понял, что отступать поздно. Прикрыл глаза, задержал дыхание… и рухнул с головой, растворился в чужом сне.

Костры меотов горят жарко, ярко. Сыплют искры вокруг, падают в землю. Смех черноволосых женщин разлетается под южной ночью и замирает над гладью моря. Меотские воины чистят оружие, обсуждают коней. Лишь иногда поглядывают на смеющихся красавиц. И взгляды темных глаз еще жарче костров.

Только Зурет, пряха, обходит всех стороной и идет к возвышающемуся мрачной громадой кургану. Знает, что ждут ее. Подходит. Кладет белую руку на камень возле основания кургана, шепчет непонятные слова.

Золотым огнем вспыхивает камень. Расходится земля. В черных глазах пряхи отражается блеск заколдованных щитов и кинжалов, ритонов и кубков. Багрянцем разливается свет пылающих рубинов и гранатов на заколдованных кольцах и ожерельях. Сверкают начищенные шлемы, прячутся арфы и свирели с зачарованными голосами.

И вдруг Грабар понял. Не один век взывавшие к Тому носили сюда заколдованные предметы. Дарили Тому, насыщали его курган силой. Чтобы тюрьма стала оружием. Только все было мало, все не шло… Словно что-то тянуло силу заколдованных подарков. Что-то…

– Дотянешься, Читающий Сны, – получишь свою колоду, – шелестяще рассмеялся Призрачный Цимбалист и вдруг с силой толкнул Грабара в спину.

Олег от неожиданности взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, однако рухнул на колени. Поморщился от саднящей боли.

И вдруг сообразил, что находится на берегу моря.

Море зашумело, окутало колышущейся бездной. Вмиг стало холодно, захотелось остановиться и больше не двигаться. Но разве это было сейчас важно? Не знаю, за сколько я преодолела разделявшее нас расстояние и схватила брата в охапку. Прижала к себе. И вдруг с недоумением осознала, что сама утонула в этих объятиях неправильно сильных рук. По телу разлилось приятное тепло.

«Азов», – промелькнула усталая мысль.

– Сволочь, – прошептала я непослушными губами.

– Давай о любви потом? – Он перехватил меня крепче и вдруг, чуть приподнявшись, помчался прямо по волнам.

Я оторопела, позабыв, где нахожусь. Ощущение было настолько нереальным и странным, что потеряла дар речи. Даже не сразу поняла, что ходить по воде – теперь не голословное утверждение.

Азов выскочил на берег и поставил меня на ноги.

– Ты можешь помочь своему брату. Быстро.

Ухватил меня за руку и потянул за собой. Бежал так быстро, что я еле успевала переставлять ноги. То и дело запиналась о ветки и камешки, но Азов всегда удерживал, не давая упасть.

– Где… Рома? – с хрипом выдохнула я.

– У кургана, – бросил Азов.

– Зачем ты… – шумный выдох, – принял его облик?

Азов не смутился. И даже не обернулся ко мне. Лишь на ходу бросил:

– Я не принимал. Просто зов твоего брата оказался слишком сильным.

От услышанного я все же спотыкнулась и рухнула на колени. Слышала не раз, что когда близкий человек в беде, то может как-то передать свой образ на какой-то предмет. Однако… Азов – не предмет, а вполне живое создание, резко подхватившее меня под руки и поднявшее на ноги.

Через несколько секунд мы оказались у подножия высокого кургана. Точнее, некогда бывшего высоким, а сейчас утерявшим часть былого величия. И хоть свет исходил только от луны и звезд, мне стало не по себе. Казалось, курган вот-вот оживет. Еще миг – и спрятанная в нем чудовищная сила вырвется наружу. Трудно описать словами напряжение, которым напитался воздух. Кончики пальцев закололо, и я покосилась на Азова. Под ногами стало горячо. Земля сопротивлялась, не желала подчиняться.

– Тот погружен в сон, – шепнул Азов. – Смотри.

И на мгновение будто став выше и увидев всю картину сверху, я замерла. Возле кургана стояли Рома и Олег. Оба – с закрытыми глазами и сжатыми руками. Неподвижно, страшно. Их руки иногда подрагивали, словно старались что-то удержать.

– Они плетут сеть сновидений, – прошептал Азов, и я даже не сразу сообразила, где он находится. – Навевают на Того свои чары, убеждают уснуть крепче. Теперь твоя очередь.

Навевают сон? Гипнотизировать не сложно, если знать как. Особенно Читающим. В мозгу не укладывалось, что я вижу перед собой брата, живого и невредимого. Что-то упорно застилало разум, не давая нормально соображать.

– Что я должна делать? – хрипло спросила, снова ощутив под ногами твердую землю.

– Разрушь курган, – выдохнуло море, и по коже пробежали мурашки.

Конечно. Курган. Что же еще?

Надо было задать тысячу вопросов, однако я прекрасно понимала, что сейчас не до этого. Вообще не до чего, кроме Того. Потом разберемся.

Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что так нельзя, но тут же исчезла. Меня нереально взбудоражило, что прямо сейчас можно навредить врагу. Ведь все беды пошли от этого существа. Про Липу думать не хотелось. Пусть он сдвинувшийся ненормальный Шепчущий с ветром, но он не того масштаба, чтобы…

Я судорожно выдохнула и чуть не рассмеялась. Слышал бы меня кто. Кажется, просто схожу с ума.

– Ну же, – прошелестел рядом шепот Азова. – Давай. Теперь ты можешь.

Тело наполнилось силой. Живой, настоящей. Вмиг стало легко-легко. Показалось, что я спокойно могу взмыть в небо. Силы становилось все больше. Еще чуть-чуть – и перейдет через край.

Широко расставив ноги, я заняла устойчивое положение. С моря подул сильный ветер. Соленый, будоражащий. Будто сам Азов посылал его, давая понять, что не оставит одну.

Я почувствовала, что вся горю. Улыбнулась. Направила тонкие импульсы под землю. Миг – они распробовали толщину почвы и помчались к кургану. Замерли, словно озадаченные. Мол, уверена ли ты, хозяйка?

Я легонько притопнула ногой – земля дрогнула. Зашумело торжествующе море, зашипел ветер, рванул мои волосы и тунику. Но не шелохнулась, не испугалась. Сейчас в такие игры не играю. Здесь и сейчас – мое место. А ведь известно – сдвинуть Слышащую Землю с места не может никто, если она сама того не пожелает.

Существо в кургане спало тревожным сном. Ворочалось в липких костлявых пальцах кошмара, сдерживало рвущиеся наружу стоны.

Горящая паутина снов опутывала его полностью. Пусть не было у Того тела – ни ног, ни рук, ни головы, – только Читающим Сны все равно. Серебристые нити – то Грабар напускает ледяной ужас, стынь одиночества, страх перед пробуждением. А зелено-черные, отливающие изумрудом, – Ромка. Только не признать и не ощутить. Пропитаны они чужой мощью, пронизаны сотнями искр, от которых глазам делается больно.

И Тот, из кургана, дышал тяжело и часто. Крутился в полуночном кошмаре, выскользнуть наверх не мог. Перед моими глазами расцветали сумасшедшими красками причудливые картины: беспроглядная тьма, серебро звезд. Сияние всех цветов радуги, и тут же – сочная зелень холмов, синева раскинувшегося моря. Солнце – желтое-желтое, слепящее глаза.

А потом появились люди. Пестрые шатры, громко ржущие кони, загорелые воины. Женщины с длинными косами. Сверкающие щиты, острые копья. Кругом слышались смех и грубый воинский говор. Но в то же время есть что-то неуловимо прекрасное и понятное во всем происходящем. Картинка исчезла, на смену ей явилась сгорбленная фигура жреца в черном одеянии. В его руках находились фигурки грифонов, украшенные драгоценными камнями. На мгновение мне показалось, что признаю их. Именно они были при первом появлении существа, несшего в себе души Зурет и ее ашаука. Раздался стук, и жрец скрылся за огромным прядильным колесом, медленно вращавшимся по часовой стрелке…

Я вздрогнула и очнулась.

Импульсы проникли под землю, поползли к Тому. Не рискнула я соваться в плетение Читающих. Туда ни своих, ни чужих не пускают. Потому уж лучше своими методами.

Земля вновь содрогнулась, раскалилась докрасна под ступнями. Я почувствовала жар, но не шелохнулась. Сила – в одном положении. Двинусь – импульсы разорвутся. Сила земли текла в мое тело лавой: густо, неторопливо, безжалостно. На лбу выступила испарина, волосы прилипли к вискам. Вмиг захотелось содрать с себя одежду. Слишком жарко, слишком безумно. Что там одежду – лучше кожу.

По кургану вдруг прошла странная рябь. Медленно-медленно начала осыпаться земля.

Ярко-красной сетью импульсы оплели курган, сжимая и сдавливая. Донесся ужасающий стон. У меня едва не заложило уши. Я зажмурилась и приказала себе не двигаться, хотя ноги уже подгибались. Нельзя, надо стоять. Иначе никак.

– Яна, держись… – из ниоткуда донесся еле различимый шепот. И не понять было, кому он принадлежит: Ромке или Азову.

– Держусь, – шевельнула я одними губами, упрямо глядя сквозь мельтешащие перед глазами черные точки на курган.

Одежда уже намокла и прилипла к телу. Пот стекал по лицу. Еще чуть-чуть – и вспыхнет все алым пламенем. Только курган держится, не сдается. Я смутно понимала, что таяли силы Читающих. Хоть что один, что другой не выпускали тварь, все глубже и глубже сталкивали его в путы кошмара.

Налетел ветер, остудил мое пылающее лицо. Заволновалось море:

– Держись. Только держись.

Ставшие деревянными губы сами улыбнулись. Ничего не обещаю. Постараюсь.

Только сжала кулаки и плеснула весь жар, всю силу земли единым потоком. Пусть знает, как выходить, когда не просят! Импульсы вспыхнули живыми рубинами, а потом, спустя доли секунд, погасли, стали горелыми головешками.

Курган налился маслянистой чернотой. Где-то загрохотало, будто рядом были горы и с них неслась лавина. Чернота вздулась, стала шириться во все стороны. До меня донесся крик Олега. Я дернулась, но тут же обожгла волна раскаленного воздуха.

Дикий крик, сразу и животный, и человеческий, пронзил воздух, заставил съежиться от ужаса. Земля задрожала вновь, грохот повторился. Курган затрепетал, словно живой. Потянулся ко мне смоляным червем, изгибаясь на ходу. И там, где он проползал, затухали красные метки земли.

– Не уйду-у-у один… – прошелестело в голове. – Заберу-у-у-у с собой.

Внутри все онемело, захлестнула паника. Я мгновенно собралась и снова пропустила через себя всю мощь, на которую была способна. Вокруг озарилось все красным. Смоляной червь взорвался изнутри, разлетелся на множество влажных ошметков.

Леденящий душу вой оглушил. Я зажмурилась и зажала уши. Не помогло. Лицо и шею опалило, воздух застрял в легких. Вой смешался с шумом морских волн. На миг показалось, что неудержимая стихия хлынула на берег. Внутри заплескал страх. Надо бежать! Срочно! Иначе утону – точно не вернуться тогда.

Ноги подкосились, и я не удержалась и упала. К горлу подкатила тошнота, руки мерзко затряслись. Силы вмиг покинули, ушли, как воды в песок. Сердце гулко стучало, уши заложило. Земля еще была горячей. Земля знает, что делать. Под ней хранится все то, что не должно видеть солнце.

– Яна! Яна! – послышался взволнованный крик. Потом – болезненный стон.

Я шумно вдохнула, сглотнула. Надо найти силы и приподняться. Попытаться хоть как-то спасти ситуацию. Точнее, того, кто, совсем не подумав, ломанулся ко мне, не дождавшись нужного времени. Сказать, что ко мне пока нельзя. Вон, земля вся оплавилась. Кто ногой ступит, потом лечиться будет очень долго. Сила Слышащих Землю редко показывается, но с ней лучше не шутить.

Но звавший, видимо, на это плевал. Возле меня опустился, перевернул на спину. Но у меня не было сил даже раскрыть глаза. Спасительная темнота звала куда более нежно и сладко.

– Яна, – прошептал он дрожащим голосом. – Яна… Как ты?

Прохладные пальцы коснулись моего лица, невесомо огладили обожженную щеку. С такой трепетно-затаенной нежностью, что сердце сжалось и застучало быстро-быстро.

– Ромка… – прошептала я потрескавшимися губами.

Только вышло хриплое сипение. Попыталась прокашляться, чтобы позвать его снова, но перед глазами потемнело, и сознание ускользнуло прочь.