Ан Овомойела
Право на воду
Взрыв был прекрасен. Джордан по-своему повезло: она как раз удачно сидела, наблюдая, как Земля растет, заполняет иллюминатор и выходит за его пределы, и не обращала внимания на нитку космического лифта с толстенькими модулями подъемных кабин, пока одна из них вдруг не полыхнула, извергнув из себя внутренности россыпью алмазной пыли.
Парень на соседнем сиденье, заснувший, после того как пересекли лунную орбиту, вздрогнул и проснулся от импульса тормозных двигателей, остановившего катер в километре от подъемной станции. Перегнувшись через ремень безопасности, он уставился на радужное мерцание вокруг лифта с открытым ртом.
– Боже, как красиво! Что это?
У Джордан пересохло во рту, сердце стучало с утроенной частотой.
– Вода, – выговорила она. – Это вся наша вода.
К тому времени, как на станции прикинули степень ущерба и подняли на ноги всю охрану, на катере воцарился гвалт, а шкафчик с бесплатными напитками оказался надежно заперт. Когда пассажиры высыпали на станцию, космос вокруг уже пестрел спасательными судами и пришедшим на выручку частным транспортом, а охранники с беспулевым оружием свирепо зыркали на затопивших зал ожидания новоприбывших.
Очередь перед стойкой транзита вытянулась такая, что Джордан просто протолкалась к легкому челноку, идущему на Лагранж-Один, обогнув при этом пару землян, настолько взвинченных, что оба дернулись, когда она коснулась их плеч. «Вот бедолаги». Если они собирались занять места в идущей вниз лифтовой кабине, то необходимость приспосабливаться к частым толчкам при почти отсутствующей гравитации – наименьшая из их проблем.
«По причине аварии подъемника полеты всех транспортных средств на водородном и кислородном топливе со станции Гиперион приостановлены, – послышалось из громкоговорителя. – Повторяю, по причине аварии подъемника…»
Джордан показала удостоверение группке охранников у терминала, подошла к окошку и внесла доплату за перелет в отдельном модуле с передатчиком. По сравнению с кабинами лифта модуль был тесным, как шкаф; даже непонятно было, зачем здесь ремни против невесомости, все равно между локтями Джордан и стенкой оставалось не больше десяти сантиметров.
Она набрала код связи со своим комплексом, и спустя несколько секунд на экране появилось лицо Маркуса; его темная кожа румянилась в свете ламп широкого спектра.
– Ох, слава богу, – воскликнул он. – Вы в порядке?
– Я очень сильно потрясена и взбудоражена, Марк, – ответила Джордан. – Слушай меня: нужно перевести комплекс на аварийный расход воды. Прекратить все новые посадки и ограничить, насколько возможно, использование ресурсов для личных нужд.
Прошло несколько секунд. Джордан смотрела на лицо Маркуса с застывшим выражением ожидания, пока сигнал передачи добирался до него.
– Уже сделано, мис Оволе, – откликнулся он наконец. – Сразу, как только мы услышали новости. Вы уже знаете самые последние?
– Знаю, что прекратили орбитальные полеты кораблей на аш-два и о-два. Хорошо еще, нашей деловой активности хватает, чтобы поддерживать фотонный коридор с Лагранжа-Один.
– Да, спасибо большому бизнесу, – согласился Маркус. – Эл-Один вводит налог на кислородно-водородные двигатели, который должен сократить их использование. Да, и еще вас разыскивает Этьен.
Ему, по крайней мере, хватило вежливости принять при этих словах стеснительный вид. Джордан застонала.
– Вместе с заправочными станциями Гало и Бардруа наш запас составляет шестьдесят процентов воды в колониях Приземелья, – продолжил Маркус. – Ближайший резерв находится на Марсе, а следующий – на Европе. Они нам не помогут. Этьен не понадобится много времени, чтобы прийти к этому выводу.
– А наблюдения Этьен сопровождаются требованиями?
Маркус тяжело вздохнул:
– Вы же знаете, что требования будут. К счастью, они еще скрипят мозгами, пытаясь рассчитать, надолго ли мы сможем растянуть то, что есть. От Уран-Гипериона что-нибудь слышно насчет сроков ремонта?
– Ты же знаешь, как все делается на Земле, – сказала Джордан. – Какое-то время не будет ничего, кроме заверений в безопасности да ценных указаний. Маркус, я еще даже не послала сообщения Харпер. Она собиралась встретить меня на Земле и бог знает что сейчас думает.
Пришлось подождать несколько секунд. Еще не дождавшись ответа, она добавила:
– Они это называют «аварией». Понимаю, что хотят избежать массовых беспорядков, но не считают же они нас всех идиотами?
– Джордан, – Маркус уткнул кончики пальцев в камеру. – Она наверняка уже слышала о взрыве Лифта и сможет сложить два и два.
Пауза – он выслушивал вторую часть ее слов.
– На их месте я бы не знал что и думать. Слушайте, я вас встречу на Лагранже-Один, идет? У Раксел здесь все под контролем, а вам может пригодиться сопровождающий. И выпить чего-нибудь крепкого, а бары небось будут переполнены.
Джордан ответила быстрой сухой улыбкой.
– Ты просто ангел, Маркус. Можешь, если понадоблюсь, звонить мне в любой момент. На Лагранже увидимся.
После паузы Маркус помахал ей ладонью, и передача прервалась.
Джордан прикрыла глаза и прислушалась, пытаясь определить, продолжается ли еще посадка или пилоты уже готовят фотонный двигатель к запуску, разобраться не смогла и набрала еще один код связи. Экран вспыхнул красным светом.
СВЯЗЬ С ЗЕМЛЕЙ ВРЕМЕННО ПРИОСТАНОВЛЕНА, – гласила надпись. – ДИРЕКТИВА СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ ЗЕМЛИ ОТ 515.05.81, 03:07 ПО ВСЕМИРНОМУ ВРЕМЕНИ.
– Здорово, – пробормотала Джордан. – Просто шикарно.
Лагранж-Один был не настолько велик, как станция Уран-Гиперион на вершине Лифта, но достаточно значителен, чтобы к нему и от него вели фотонные трассы. И достаточно обширен, чтобы, стоило Джордан покинуть челнок, на нее со всех сторон обрушился приглушенный гул спорящих голосов, тревожные восклицания радиодикторов, запах множества испуганных людей. Джордан поморщилась. Гигиена теперь пойдет псу под хвост.
Терминалы на стенах показывали все те же новости, которые она просматривала последние восемь часов на борту челнока. Периодически их прерывали объявления по станции, призывавшие всех сохранять спокойствие.
Спокойствие не сохранял никто.
Стоило ей отойти от линии, обозначавшей зону посадки, метра на три, как кто-то заорал: «Эй! Вы Джордан Оволе?» – и она обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть подплывающего человека, который тут же ухватил ее за руку. Импульсы их тел объединились, и мгновение спустя оба впечатались в стену. На этом типе были угольно-черные доспехи, означающие, что их носитель принадлежит к силам безопасности общесистемной юрисдикции; бирка на груди гласила: ЛИСТЕР. Он был низенький, крепкий и, похоже, подвергся значительной хирургической перестройке, то есть никоим образом не мог родиться в невесомости. Похоже, новичок в космосе, и сегодня он не слишком доволен новым местом службы.
– Что-то не так? – осведомилась Джордан.
– Мы получили сигнал с челнока, – ответил Листер. – Вы пытались связаться с кем-то, находящимся на Земле?
– Да, я должна была сегодня спуститься и встретиться там с сестрой, – пояснила Джордан. – Это что, преступление?
– Ваша сестра – Харпер Оволе? – вопросил Листер, и в горле у Джордан встал комок.
– Это что, преступление? – повторила она, на сей раз холодней.
– Она писала все эти статьи, – пробубнил Листер. – Мол, Земля не должна вывозить свою воду, это, дескать, невозобновимый ресурс…
– Да, мне ее взгляды известны, мы иногда беседуем, – перебила Джордан. – Что…
– Зачем вы пытались ей позвонить?
– Я собиралась ее навестить! – рявкнула Джордан. – Мы хотели посмотреть розы!
Кажется, на мгновение охранник опешил:
– Какого черта, что это значит? Розы…
– Джордан!
«Дай тебе бог здоровья, Маркус», – подумала Джорждан, взглянув через плечо Листера. Маркус проталкивался сквозь толпу. Будь она неладна, общесистемная безопасность. Когда Маркус оказался рядом, Джордан снова перевела взгляд на Листера.
– Я арестована… сэр?
Листер отпустил ее руку – словно выбрасывал какую-то дрянь.
– На вас есть сигнал, – выговорил он, ткнув в нее пальцем, прежде чем пойти прочь.
– Putain de merde, – пробурчал Маркус. – Что ему было нужно?
– Он напуган, – сказала Джордан, глядя вслед безопаснику. – Все напуганы, и место сейчас здесь неподходящее. Давай уберемся с этого куска металлолома.
Маркус повернулся к ней и протянул, пряча в ладони, пакетик из фольги – по всей видимости, спиртное. Судя по размеру, решила Джордан, чистый этанол.
– Постарайтесь не показывать, – предупредил Маркус, хлопая ее по плечу. – Подумают, что вода. Давайте отправимся домой.
Легко было сказать.
Они уже находились достаточно близко к комплексу, чтобы ее узнавали. Прежде чем добрались до посадочного терминала, кто-то ухватил Джордан за руку:
– Мис Оволе? Джордан Оволе?
– Я этого не делала, – откликнулась Джордан и с опозданием поняла, что шутка, вероятно, дорого ей обойдется.
– Вы ведь продаете, да? – настаивал встречный. – В новостях сказали, что теперь это на усмотрение частных собственников…
«Ох, только не это».
– Перестаньте немедленно. Замолчите.
– Я дам любую цену. На моей станции пятнадцать семей. Восемь с детьми.
– Дело не… – начала было Джордан, но продолжить ей оказалось нечем. Разве что пнуть этого типа от души, чтоб улетел на тот конец коридора, и смыться.
– Козырь на букву «Э», – шепнул Маркус.
Джордан пожалела, что, в отличие от него, не знает французских ругательств.
– Я ожидаю звонка от Этьен.
И впервые в жизни мысленно благословила Этьен. Проситель не отступил, но, похоже, принялся взвешивать в уме, стоит ли нажимать дальше.
– Так что нам надо идти, – подхватил Маркус, вклиниваясь между ними. – Я вместе с ней.
Их уход был очень похож на отступление.
Маркус старался по возможности держаться между Джордан и станционными толпами, хотя проделать это и на лифтовой станции было бы нелегко, а на Эл-Один оказалось почти невозможно. С каждым хлопком по плечу для коррекции движения напряжение, казалось, росло, словно слой ила или прогрессирующая болезнь, и, когда они наконец добрались до отсека, где находился челнок, идущий к гидропонному комплексу, облегчение оказалось буквально осязаемым. Здесь размещался всего один охранник. Он проверил документы, отдраил дверь шлюза и произнес:
– Дайте мне знать, если я смогу быть чем-то полезен.
Это замечание совершенно не вязалось с обычной процедурой и на миг привело Джордан в замешательство:
– Прошу прощения?
Охранник твердо посмотрел ей в глаза. По виду он принадлежал к уроженцам космоса: длинный и тощий, – а на лице, хоть и серьезном, не было и следа паники, охватившей остальную станцию. Пожалуй, наивное лицо. И уж точно молодое.
– Вы ведь Джордан Оволе? Хозяйка гидропонного комплекса?
– Я не продаю, – проронила Джордан.
– Мне и не надо, – возразил охранник. – Просто если понадобится моя помощь, дайте знать.
Полет к «Гидропонике Оволе» на легком катере занял чуть меньше пятнадцати минут и первым, что Джордан увидела по прибытии, был ее рабочий терминал, поджидавший прямо у шлюза. Джордан огляделась, ища Раксел – только она могла оставить настолько толстый намек, – но той нигде не было видно.
– Отдам все царство, лишь бы избежать этого звонка, – простонала Джордан, подхватывая терминал, паривший у переборки. – Хотя, конечно, все мое царство-то ей как раз и нужно.
– Хотите, я приму…
– Она все равно заставит тебя соединиться со мной, и ты это прекрасно знаешь, – возразила Джордан. – Если от меня не будет вестей, посылай спасательную экспедицию.
Она повернулась, уперлась ногой во внутренний край двери и толкнула себя по направлению к кабинету.
Официально Этьен не занимала никакой должности в администрации колоний Приземелья, однако все знали, что с ней лучше не ссориться. В представлении Джордан она была не то овчаркой, пасущей стадо местных поселений, не то хитрым шерифом с Дикого Запада, сколь архаичными ни казались оба образа. Этьен можно было любить или ненавидеть, но приходилось признать, что без кого-то вроде нее не обойтись.
А сейчас особенно.
Джордан набрала контактную информацию и подождала, пока местные радиостанции ловили, интерпретировали и передавали ее звонок. Минуту спустя на экране вспыхнула надпись ЖДИТЕ, а вскоре после этого возникло лицо Этьен.
– Джордан. Как приятно, что вы позвонили.
– Пришлось, – пробормотала Джордан.
Этьен кивнула почти тотчас же, так что Джордан вздрогнула. Задержка не составила и секунды, не говоря уж о десяти, которые понадобились бы для передачи сигнала на околоземную орбиту и обратно. Выходит, Этьен прибыла на группу станций Лагранж-Один лично.
– Я слышала, у вас был захватывающий день, – произнесла Этьен.
Джордан покряхтела:
– Как раз подлетала к станции Гиперион, когда взорвался лифт. Видела все своими глазами из окна катера.
– Мерзкая история, – Этьен прищелкнула языком. – Если бы имена виновников стали известны публике, то некоторые из известных мне солярных спутников могли бы вдруг перенацелить свои энерголучи с приемных станций совсем в другую сторону.
Джордан сделалось так тревожно, что закружилась голова.
– Вы это не серьезно.
– Разговоры о возмездии ходят постоянно, Джордан. Несмотря на то что мы понятия не имеем, в кого целиться, – Этьен помахала ладонью. – Успокойтесь. Никто не обрушит на Землю огненный шквал, пока я на страже.
Джордан вовсе не успокоилась.
– Однако перейдем к делам, – продолжала Этьен.
Джордан глубоко вздохнула:
– Эт, вся наша вода занята на производстве продуктов питания. Почему все смотрят на нас? Что стряслось с резервом?
– О, так вы еще не видели цифр, не так ли? – Этьен улыбнулась. – Проблема в том, что мы растем слишком быстро, милая. Резерв всегда-то был жалкой отсрочкой, а сейчас он и вовсе что капля на раскаленной сковородке. Следовательно, Приземелью нужны вы.
Джордан покачала головой:
– Не будет воды – не будет и урожая, не будет пищи.
– Воды просто станет меньше, меньше урожай, меньше пищи. Вы – один из наших немногих предметов роскоши. Как вы думаете, станут ли люди жаловаться на исчезновение с рынка кумкватов, если на другой чаше весов окажется смерть от жажды?
Джордан пропустила шпильку мимо ушей.
– Целые годы ушли на приживление некоторых культур. В гидропонном комплексе нельзя просто остановить производство, а потом включить заново.
– Тогда попробуйте перестать пить, – отпарировала Этьен. – К тому же, дорогая моя, я ведь просматривала регистрационные записи на Уран-Гиперионе. Вы заказывали воды больше, чем требовалось для нужд бизнеса.
Джордан застонала.
– Даже не стану спрашивать, как вам это удалось. – Этьен могла добраться до любой информации, какая бы ей только понадобилась. – Слушайте, я знаю, произошла катастрофа, но ведь должны же быть другие варианты. У меня куча непогашенных займов, а на восстановление прерванных культур уйдут годы… я могу разориться.
– Мы рассматриваем все доступные варианты. – Этьен побарабанила пальцами по консоли, и усиленный звук отозвался в динамиках грозной барабанной дробью. – Вы получите компенсацию расходов…
– Никакая страховка на Земле или в небесах не оплатит мне раздачу воды и уничтожение жизнеспособных культур, – заявила Джордан. – Мне причитается возмещение за груз, потерянный при взрыве, но невозможно получить что-либо после спешной распродажи запасов.
– Я об этом позабочусь, – пообещала Этьен. – Дорогая моя, на резерве не протянуть дольше месяца. Хотите знать, сколько литров мы расходуем ежедневно?
– Нет. Не хочу, – Джордан потерла виски и осунулась. – Выкладывайте расчеты.
– На ремонт подъемника уйдет семь месяцев. Резерв уйдет за две недели обычного использования, при аварийном рационировании – за месяц. Еще четыре месяца продержимся, использовав восемьдесят процентов вашей воды и шестьдесят пять процентов запасов заправочных станций. Остальное остается у вас, чтобы растить еду, и у Гало с Бардруа – чтобы доставлять еду и воду и справляться с аварийными ситуациями. Таким образом, мы дотянем до момента, когда спасательные организации смогут прислать нам воду в достаточном количестве, чтобы продержаться остаток срока.
– Так это ставка на случай? – переспросила Джордан. – Ваш лучший сценарий все равно оставляет два месяца на слепую надежду?
– Что ж, это куда предпочтительнее шести месяцев отчаяния, – указала Этьен. – Я знала, что мы можем на вас рассчитывать, дорогая.
– На меня набрасывались на Эл-Один! – взвизгнула Джордан. – Мы еще и не прикоснулись к резерву, а люди уже хотят раскупить мой запас. Что же будет, когда рационы подойдут к концу?
– Если вам понадобится защита, то это, сами знаете, не проблема, – заверила Этьен. – И защита от Уран-Гипериона, при необходимости, тоже.
Джордан потребовалось лишнее мгновение, чтобы переварить эти слова.
– Вы говорите о моей сестре.
– Я говорю о вас, дорогая, – возразила Этьен. – После этого взрыва вы – самый богатый человек в космосе.
Джордан ощутила, как смесь недоверия и гнева поднимается от основания легких.
– Богатый? – яростно переспросила она. – Вы это называете богатством? Пустить под нож собственные культуры, отшвырнуть бизнес на годы назад, сбросить за борт все, чего я достигла, все, что планировала…
– Вот как, и что же вы планировали? – заинтересовалась Этьен.
– Я планировала… не суйтесь не в свое дело, черт возьми! – рявкнула Джордан и оборвала связь.
Раксел и Маркус поджидали ее перед дверью кабинета. По их взглядам ясно читалось, что оба пытаются определить, много ли она вырвала с головы волос: может, уже пора менять воздушные фильтры? Подлетев к ним, Джордан погасила инерцию и указала движением подбородка на один из тоннелей:
– Идем посмотрим, велики ли повреждения.
– По мне, так оставить воду себе, и все, – проворчала Раксел. – Нам троим ее, поди, до конца жизни хватит.
– Это уж точно. Тем более что нас в таком случае быстро убьют, – уточнила Джордан. – Этьен сейчас уговаривает народ не мстить Земле с помощью энерголучей солнечных станций. Лучше ее не злить, а то она может предложить им сменить мишень.
– Так вы пришли к чему-нибудь? – спросил Маркус.
Джордан скорчила рожу:
– Я ее послала.
– …Э-э, – протянул Маркус.
– Знаю, знаю. Если переборки вдруг пронзит лазерный луч, вините меня, – согласилась Джордан. – Думаете, у нас есть выбор? Наши культуры – или жизнь всех остальных. Но нетрудно понять, что я вышла из себя, глядя, как все, ради чего работаю, отправляется на помойку.
Она ухватилась за скобу, зафиксировав себя в воздухе, и треснула кулаком по стене. Работники переглянулись.
– Можно обезвоживать продукт, – предложил Маркус. – Так удастся ненадолго растянуть водяной запас.
– Совсем ненадолго. Да к тому же любому, кто будет это есть, все равно понадобится больше воды, – возразила Джордан. – Для хранения, однако, это наилучший вариант. Когда мы снизим производство, всем придется затянуть пояса.
Раксел бросила взгляд на пустой отсек:
– Она знает про заначку?
– Это Этьен. Она все знает, – Джордан выбрала нужную дверь и оттолкнулась, направляя себя к ней; Раксел и Маркус полетели следом. – Так что нам нужен план, как сократить потребление воды на восемьдесят процентов.
– Восемьдесят! – воскликнула Раксел. Она первой долетела до двери и уже набирала открывающий код. – К какому сроку?
– Я думаю, к распределению продуктов в конце месяца, – предположила Джордан. – Спасибо, – она перебросила себя в раскрытую дверь и ухватилась ступнями за гамак. – Есть идеи?
– А хватит ли этого вообще, чтобы прокормиться? – поинтересовалась Раксел.
– Оставим самое существенное, самое урожайное, – предложил Маркус.
– И что это? – размышляла Раксел. – Бобовые, картофель, горох, лук? Озимые сорта пшеницы, пожалуй, если воды хватит. Смогут люди на этом жить?
– Прожить можно, – пробормотал Маркус.
– Народ взбунтуется, если на тарелках не будет ничего яркого, – заявила Джордан. – Фруктов и овощей. Черти в аду не так злы, как разозлятся колонисты, оставшиеся без клубники и винограда, которые им якобы полагаются, кризис там с водой или не кризис – неважно.
– Может, стоит нанять охрану? – предположила Раксел, и Джордан вспомнила охранника возле эллинга на Эл-Один. – Знаю, бюджет не позволяет, но можно еще чуть-чуть уменьшить посевы и платить пресной водой, пока все не утрясется.
Джордан потерла уголки глаз костяшками больших пальцев.
– Кто-нибудь, кроме меня, уже начинает думать, что противники экспорта воды были правы? – спросила она. Отчаяние при малой гравитации порождало странное ощущение: как и раньше, казалось, будто кто-то давит тебе на грудь, но это давление было единственным. Одинокое чувство веса посреди невесомости. – Может быть, нам вообще нечего делать в тех краях, где невозможно самим себя обеспечить.
Маркус с Раксел обменялись взглядами, и Раксел произнесла:
– Расскажи это моей семье в Фениксе.
Джордан фыркнула и швырнула ей в голову карандаш.
Раксел, протянув руку, схватила его, потом перевела взгляд на Маркуса:
– Марк, зачем ты отправился в космос?
Тот пожал плечами:
– Мис Оволе была единственной, кто захотел взять на работу тридцатилетнего чудика с Гаити, слишком много времени потратившего на получение степени бакалавра по гидропонной агрикультуре. Да и неплохо было поменять угол.
– А вы, Джордан? – продолжала Раксел.
– Я в прошлой жизни была первопоселенцем из 1860-х, – откликнулась Джордан. – Ну а ты, Раксел? Я так понимаю, ты клонишь к чему-то.
– Да, клоню, – подтвердила та, тыча карандашом в Маркуса. – Я считаю, мы тут все по одной причине: потому что, если бы нас здесь не было, нам бы нипочем не послать подводника на Европу. А не попади мы туда, то до другой звезды и подавно не добрались бы, – она махнула рукой за спину, на наблюдательные экраны, охватив этим жестом весь Млечный Путь целиком. – Потому что мы или расселяемся, или говорим, что все, дальше нам уже не бывать. Потому что Земля, она… ну, как родительский дом, а Приземелье – наша первая занюханная квартирка, а где-то там, дальше, есть Нью-Йорк, и Нью-Дели, и Сидней, и Мадрид, и одни мечтают, как бы попасть туда, а другие делают, и мы делаем. По крайней мере пытаемся.
На миг воцарилось молчание. Затем Маркус откашлялся:
– Ракс, ты сколько статей об этом написала?
На сей раз карандаш полетел в его сторону.
– Я как раз собиралась сказать, что мы совсем младенцы, едва от пуповины оторвались, и все это очень незрелая затея, – заметила Джордан.
Раксел бросила на нее уничтожающий взгляд.
– Ну ты можешь не соглашаться, – проронила она, – но это всегда была сделка. Еще когда на орбиту запускали отдельные ракеты, которые извергали столько дерьма, что могли на полдня превратить какой-нибудь природный заповедник в кислотное болото. Так знаешь, как тогда говорили? «Гибель животных произошла в интересах дела». Можно любить Землю, а можно любить космос.
Пальцы Маркуса сомкнулись на карандаше, и он обеспокоенно взглянул на Джордан.
– Так это мы или они? Я хочу сказать, мы ведь решили топливную проблему с помощью лифта. Ты же не думаешь…
– Маркус, – сказала Джордан. – Детишки. Вы оба. Ты хочешь спасти мир, – она перевела взгляд с Маркуса на Раксел, – а ты хочешь заселить звезды. Давайте-ка сосредоточимся на том, чтобы не остаться без пищи и воды и не выйти у Этьен из фавора, пока не починят чертов лифт, а тогда уже сможем побыть героями.
Раксел продемонстрировала раскрытые ладони. Маркус с покаянным видом оттолкнулся и подлетел к Джордан.
– Вот ваш карандаш, – сказал он, и его ладонь сомкнулась на ее плече. Джордан накрыла ее своей.
– Спасибо, – сказала она, заглядывая в свои заметки. – Итак, рис, чечевица и земляника.
Можно нанять охрану, можно задраить люки, можно сделать почти все что угодно, но невозможно в приземельных колониях закрыть двери перед Этьен.
Она прибыла на легком катере, как рассудили бы на Земле, в совершенно неуместный час, но Джордан еще не спала и встретила ее. Она отвела Этьен в модуль внутреннего обозрения, устроила близ длинного ряда плодоносящих фруктовых деревьев и, открыв шкафчик, извлекла два пакета с авамори, которое Маркус гнал с помощью тайного и не вполне законного дистиллятора, припрятанного в глубине рисовых модулей. Один пакет подтолкнула к Этьен, та поймала его и расположила в воздухе рядом с собой.
– Знаете что, – произнесла Этьен, оглядывая комплекс; лицо ее смягчилось, вбирая отсветы зелени. – Если цивилизация здесь когда-нибудь рухнет, то всем, кто не отправится на Европу, остается надеяться, что вы пустите нас сюда. У вас тут своя маленькая экосистема.
– Это экосистема, на поддержку которой все еще требуются значительные усилия, – указала Джордан. – Мы не на Земле.
– И все же, если переключиться на выращивание еды только для себя, строгое дозирование воды, переработку всего до капельки… Сколько, как думаете, могли бы вы продержаться?
Джордан, вздохнув, покрутила головой:
– С нынешним персоналом? Не один год. Точно нельзя сказать. А это важно? – Она отщелкнула крышечку с авамори, провела пальцем вокруг горлышка. – До такого никогда не дойдет.
– Хмм, – согласилась Этьен.
С минуту они посидели молча, разглядывая растения, перемещенные сюда с мест их произрастания на Земле. По земным канонам они выглядели странно вдалеке от природного окружения и богатых почв. Но у космоса свои правила и своя правота.
– Итак, дорогая, – Этьен подчеркивала свой застарелый французский акцент, и по лицу Джордан пробежала полуулыбка. – Пора выложить все начистоту. Что вас гложет?
– Вы будете смеяться, – сказала Джордан.
– Не буду.
– Будете-будете, – Джордан откинулась назад, опершись плечами об изгиб переборки. – Вы сказали, мы – предмет роскоши. Вся штука в том, что мы наконец достаточно преуспели, чтобы действительно им стать.
– Гранаты произвели особое впечатление, – согласилась Этьен.
Джордан покачала головой:
– Я хотела розовый сад.
Этьен уставилась на нее. Мгновение спустя переварила информацию и приподняла пакет с авамори, давая знак продолжать.
– Из всех привередливых, жрущих воду растений – именно розы, – поведала Джордан. – Харпер должна была устроить мне встречу со специалистом по розам. Великий жест примирения, демонстрация, что она наконец смирилась с моим переездом сюда, и притом понадобилось всего – сколько, бишь? – семнадцать лет, чтобы страсти перегорели. А теперь взорвался подъемник, и, наверное, мы обе в подозреваемых, потому что она столько кричала о водяном кризисе на планете, а я теперь выгляжу богачкой и…
– Переведите дух, милая, – Этьен помахала рукой.
Джордан злобно уставилась на нее.
Этьен рассматривала собеседницу так, словно взвешивала, чего может стоить ее защита. Однако, когда она наконец раскрыла рот, раздалось лишь:
– Розы? В самом деле?
– Что, не похожа я на любительницу роз? – Джордан приподняла бровь. – Этот специалист по розам… Этьен, у него есть сорта, происходящие из Садов Альбареда, розы из Чандигара ; есть «Осенний Дамаск», от которого щемит сердце. Я хотела, чтобы у меня здесь было что-то такое. Что-то просто красивое, – вздохнув, она отпила из пакета. – Здесь, на фронтире, все такое чертовски практичное. А раз так, то и я так.
– Числа и цифры, мечтатели и безумцы, – проговорила Этьен. В голосе ее звучала непривычная Джордан нежность. – Они приводят нас сюда и проводят сквозь все. Так, значит, понадобится несколько лишних лет.
– Несколько лишних лет понадобится, чтобы вернуть к нормальной производительности хозяйственные культуры, – возразила Джордан. Она покачала головой. – Для роз еще дольше. Вот вам и «мечтатели», а? Один маленький взрыв и – бац… – Одной рукой Джордан изобразила взрыв. – Проклятущие радуги на геосинхронной орбите. Мы едва начали поднимать достаточно воды, чтобы я вообще могла покуситься на излишек, и к чему нам идти теперь?
– А к чему мы шли всегда? – уточнила Этьен.
– Раксел говорит, что жить в космосе – значит начисто осушить Землю.
Этьен помяла в пальцах пакетик с выпивкой, затем скрестила ноги в лодыжках, а руки – на груди.
– Джордан Оволе, как ты полагаешь, люди здесь, наверху, оплатили бы тебе воду, если бы могли?
Джордан пожала плечами:
– Пожалуй, полагаю, что да. Но…
– Тогда давай так Земле и скажем, – Этьен пожала плечами. – Когда-нибудь все будет оплачено. Мы пригоним за их хлопоты несколько славных комет или чего уж им там понадобится. Здесь у нас здорово. Полно возможностей.
– Ты в космос когда-нибудь смотрела? – осведомилась Джордан. – Он не полный, он пустой.
– Здесь больше всего, чем когда-либо было там, внизу, – возразила Этьен. – Просто нужно немного постараться.
– В этом-то и проблема.
Этьен преувеличенно громко вздохнула:
– Знаешь, ты чертовски цинична для обитателя космоса, Джордан. Удивительно, что ты вообще удосужилась оторвать ноги от земли, – она вытянула собственную ногу, оттолкнулась одним изящным движением и поймала Джордан за плечо. – Милая, это космос. Мы помогаем друг другу или становимся трупами, уплывающими в ничто. Поделись своей водой – и каждый косможитель, сто`ящий глотка воздуха и пакета с выпивкой, вложится в то, чтобы твоя мечта исполнилась. Гарантирую.
Джордан улыбнулась невеселой кривой улыбкой.
– Хочешь сказать, что ты будешь клевать их, покуда не согласятся на твои условия.
Этьен приложила руку к сердцу.
– Ах, Джордан, – восхитилась она. – Как же хорошо ты меня понимаешь!
Джордан просматривала журналы регистрации семян, когда ее теленот пискнул, получив сообщение. Протянув руку, она не глядя открыла его и нажала кнопку «перевести текст в аудио». ФАЙЛ С ИЗОБРАЖЕНИЕМ, – зачитало устройство, – ИМЯ ИЗОБРАЖЕНИЯ: ОБЕЩАНИЕ.
Джордан поневоле перевела взгляд.
Это была роза. Отрисованная на компьютере вручную, вращающаяся вокруг трех осей. Джордан проверила данные и обнаружила, что сообщение прибыло от врача из колонии в Циолковском. Никакого текста к рисунку прикреплено не было.
Некоторое время Джордан изучала картинку. Врача она не знала, хотя имя слышать приходилось. Они ни разу не встречались.
Наверное, она продолжила бы расследование, но его прервал новый сигнал сообщения. Еще одна роза, на сей раз рисунок маслом в пастельных тонах.
Четыре минуты спустя – еще одна.
Они все приходили. Одна за другой, от рисунков до фотографий и снимков памяти – напоминания о богатой ароматами Земле. На глазах у Джордан их число перевалило за тридцать, потом за шестьдесят, потом за сотню.
– Ах ты, черт, – сказала она и потерла глаза основаниями ладоней. Протянула руку к теленоту и набрала номер: – Маркус…
На экране вспыхнуло очередное письмо.
Джордан открыла его. На сей раз послание оказалось текстовым, и включенная речевая программа исправно принялась его зачитывать. Одновременно Джордан сама читала то же самое.
Маркус принял вызов, на видеопанели возникло его лицо:
– Мис Оволе?
– Этьен может передать сообщение моей сестре на Землю, – процитировала Джордан, продолжая водить глазами по строчкам на экране.
– Здорово! – воскликнул Маркус. – На Этьен можно положиться. Что вы собираетесь передать?
Джордан глубоко вздохнула.
– Я скажу: «Я тебя по-прежнему люблю, по-прежнему скучаю. Приятной прогулки по садам в Зангрехаузене» ,– ответила она. – И знаешь что, Маркус?
– Да?
Джордан закрыла все картинки и собралась с духом, готовясь к наступлению трудной поры:
– Передай Раксел, что мы ей верим – на этот раз. И начинайте сокращение посевов. Пора готовиться к раздаче воды.
