Мне представлялось, вокруг меня все было окутано перламутровым туманом, в котором кружились неясные видения, и среди них, однако, достаточно четко можно было различить фигуру молодого человека, слишком тонкая шея которого уже говорила о трусливом и ворчливом характере. Лента на его шляпе была заменена плетеной бечевкой. Он спорил с невидимым мне индивидом, а затем, будто в испуге, бросился в сумрак вагона.
В другом видении он явился мне идущим по залитой солнечным светом площади вокзала Сан-Лазар. Он был со знакомым, говорившим: «Тебе следует пришить пуговицу к этому пальто».
