Из ужасающего
Вам когда-нибудь приходилось побывать в ужастике.
Ну, как в фильме «Муха»?
Вот укусила главного героя муха, и потом он сам в нее превращается.
А на экране показывают весь процесс в жутких подробностях.
Страшненький такой, ужасненький…
Что?
Нет. Мама Мухой не стала.
Хотя ей и говорят, что она иногда жужжит, как муха, долго и надоедливо.
И нет, ее никто не покусал.
Хотя некоторые до сих пор хотят.
Но почувствовать себя героиней вот такого вот сюжетика почти получилось.
Представьте – суббота.
Да-да, опять она.
У Мамы тоже иногда складывалось впечатление, что только в этот день с ней происходит нечто (хоть это и не так).
Так вот, суббота.
Утро.
Старшенький открывает входную дверь для того, чтобы пойти на бар-мицву (согласно традиции в иудаизме совершеннолетие у мальчиков, наступившее в тринадцатый день рождения) к брату своего друга.
В салоне, возле выхода, стоит остальное семейство, провожая его.
Мама напутствует.
Младшие ноют, почему он их не берет…
На крыльце, рядом с порогом, ползет здоровенный черный паучище.
Брюшко его размером с половину маминого большого пальца.
Ползет он неспешно, с достоинством, будто сообщает, мол, вы тут никто – мимо проходили…
Уже страшно?
Подождите, это еще не все.
Эта радость любого энтомолога не дает совершенно никакой возможности выйти из квартиры.
Почти все в тапках, конечно же, и боятся пошевелиться, чтобы взять обувь помассивнее и не спровоцировать это не-понять-что не понять на какие ужасные действия вроде того же ядовитого покусания.
Все, кроме Старшего, который, естественно, уже в туфлях.
Тот долго не думал и, аккуратно подняв ногу, решил задавить нарушителя, пересекшего границы частной собственности.
Вот после этого и случилось то самое, которое Стра-шно-е.
Нет, у паука не отросли челюсти, как у овчарки, и он не бросился прыгать на ногу Старшенького для «понадкусывать».
И нет, не выдвинул титановые жвалы, чтобы прокусить подошву и оттяпать хоть какой-нибудь палец.
Стоило туфле раздавить… эту беременную паучиху, как из лопнувшего брюшка прыснули в разные стороны множество ее микроскопичных прототипчиков этой членистоногой черной гадости.
У Мамы вся жизнь пронеслась перед глазами, стоило только подумать, что вот такое вот черное забежит и спрячется у нее в доме, вырастет, потом будет ходить беременное и пожираемое изнутри своими же детенышами…
Вам еще не плохо? Не тошнит?
Да, Маме тоже стало как-то нехорошо, при ее-то богатом воображении.
Следующие минут десять все семейство человеков уничтожало новорожденное паучиное кодло, топча что есть силы и стараясь ни одного не пропустить.
Люди, проходящие мимо, оглядывались, заинтересованно тянули голову, чтобы получше рассмотреть семейную чечетку.
Кто-то, наверное, скажет: «Гринписа на них нету» – и будет в чем-то прав, но… что поделать, если Мама не терпит чужих захватчиков собственной территории?
Даже если они в метафорическом плане своего рода родственные создания.
Мама та-ка-я паучиха, что свою паутину будет оберегать всегда.
(Мамин паучиный аццкий смех.)
