Из веселого-разведывательного
Вы когда-нибудь участвовали в охоте на лис?
Нет-нет, не в знаменитом на весь мир развлечении английской аристократии, а в самой обычной спортивной радиопеленгации.
Когда все бегают по пересеченной местности с картой, компасом и радиоприемником для того, чтобы отыскать свой радиопередатчик.
А Мама почти что поучаствовала.
День Маса Кумта у Старшенького.
Шесть тридцать утра.
Чат батальонных мамочек:
– Заняли наблюдательный пост рядом с … стадионом, пока никого не видно.
– Мы тоже на месте – вокруг тишина, наших не видно.
– Вы уверены, что они пройдут именно там?
– По рассказам весеннего призыва в прошлый раз проходили здесь.
Мама со всем благородным семейством уже вовсю тряслась в машине по дороге на… трепетно зажимая в ладошке телефон.
Тот не молчал, вибрировал и пиликал, в общем, всем своим видом сообщал, что чат не дремлет и уже вовсю охотится.
– Ну что там? – нервически переспрашивает Папа, одним глазом следя за дорогой, вторым – кося на Маму.
– Пока не нашли, – бормочет Мама, одновременно с этим прочитывая очередное, выскочившее на экране сообщение.
Утро перед деточкиной маса кумта для Мамы началось рано.
Очень рано.
Мама уже вовсю собирала сумку-холодильник со всем для «перекусить семье на целый день» рационом, когда на кухню по ее зычному зову начали подтягиваться остальные члены дорогого семейства.
О том, с какой стороны в Иерусалим будут входить измученные затяжным марш-броском солдаты, данные разнились.
Потому еще с вечера по тайному уговору в мамочковом чате было принято решение отправить сразу в несколько мест по мобильной группе из таких же солдатских родителей.
Мечущиеся по городу мобильные группы умудрялись не только не привлечь к себе внимание бдительной полиции, но и оперативно сообщать остальным о том, где кто побывал и что никого там совсем не застал.
Кто-то из мамочек уже дожидался своих деток в форме возле Гиват-ха-Тахмошет (Арсенальной Горки), ожидая отмашку.
Кто-то только еще выезжал из дома и надеялся успеть приехать к моменту, когда отмытых в гостиничных душах солдат можно будет разобрать на родительский час.
Кто-то же на просьбы присутствующих обещал сфотографировать и снять видео, проходящих последние километры детей и разослать по контактам чата…
В общем, телефон Мамин накалялся, нервировал Папу, прыгал в Маминых руках и тем самым заставлял подрыгивать остальных в нервическом ожидании.
Долгожданное сообщение застигло Маму на въезде в город.
Папа прибавил газу…
Несчастные замученные солдаты родительской поддержке были рады.
Отцы-командиры, промаршировавшие с ними все семьдесят шесть километров, тоже сделали вид, что «конечно же, прекрасно понимают – встреча была совершенно случайна и дорогие родственники, переодетые в футболки с принтами фотографий своих сыновей и поднимающими дух слоганами, совершенно случайно оказались у них на пути».
Дальше вся радостная (со стороны родственников) и замученная (со стороны солдат) толпа двинулась в сторону все того же Гиват-ха-Тахмошет под приветственные звуки клаксонов проезжающих мимо машин.
Мамы-папы, следуя за своими кровинушками радостно перекликались и во всех ракурсах фиксировали замурзанные щетинистые мордахи. Мордахи же цепочкой трудолюбивых муравьев в полном снаряжении и с дополнительной нагрузкой, которая иногда скрывала их полностью, оставляя на виду только голову, держа каждый товарища за плечо, вот так подталкивали друг друга к концу своего экзаменационного похода.
Кое-как доковылявшие до точки сбора, дети падали на собственные вещи прямо на землю в редком тенечке от сосен, готовые раскинуться звездочкой и не отсвечивать.
Армейское начальство же, вообще, решило не давать им расслабиться, отрывая просто-таки от материнского сердца, загоняли солдат по автобусам.
Вид они, солдаты – не автобусы, имели несчастный и Маме даже иногда напоминали документальные хроники «потрепанные немцы зимой на оккупированных территориях». Отличало тех персонажей былых времен от нынешних современных хроник – совершенно счастливое выражение лиц последних.
Несмотря на сутки без сна, килограммы пыли и песок по всему (даже на зубах) и кровавые мозоли на ногах – мамочковые солдаты были счастливы.
Что прошли этот путь, что с успехом сдали еще один жизненный экзамен.
Автобусы, увезшие детей в гостиницу для помывки и переодевания, дал самим родителям возможность прийти в себя и приготовить радостную встречу своим отпрыскам.
«Свои люди – наше все», – так думала Мама, глядя на организованность действий избранного мамочкового комитета.
Раскинутые на территории музея тенты от дяди такого-то… «у него открытый ресторанчик есть – он поможет…».
Столы и стулья от дедушки такого-то… «Йоси его самый любимый внук, он из своего олама (зал для проведения торжеств) привезет…»
– Все нормально, – ответствовала очередная мамаша, – я договорилась с музейным кафе – они нам дадут два морозильных ларя, так что мороженое-торты и вода не пропадут и будут холодные…
Робота кипела.
Ставились тенты.
Стелились одноразовые скатерти.
Расставлялись стулья.
Бедные папы под зычным женским ором метались с одного места на другое, расставляя стулья и крепя динамики, подключенные к усилителю и магнитофону…
Отправленные на пост дожидаться кейтеринг засланцы высматривали нужную машину…
Менее организованные родители из других батальонов с легкой завистью посматривали на этот пчелиный рой, расставляя сумки-холодильники и расправляя соломенные циновки для пикника…
Из автобусов свежевымытых детушек разбирали сразу, подхватив под ручки.
Некоторые хромающие на обе ноги товарищи опирались на подставленные мамо-папиные плечи и шли к накрытым всякой снедью столам.
– Ну рассказывай, – пристала Мама к Старшенькому, стоило тому откинуться от стола с округлившимся пузом, – где вас черти носили?
Старшенький, испытывая Мамино терпение, потянулся за персиком, в другую руку подхватил нарезанный красивыми ломтиками арбуз…
– Покусаю, – пригрозила Мама, одновременно с этим давая по рукам младшим, потянувшимся за третьей порцией мороженого.
– Ты не поверишь, мам…
«Все-таки Моисеевы гены иногда пробиваются в наших соплеменниках», – думала Мама, слушая рассказ сынули.
Второй неосознанной мыслью в голове отплясывало: «Если б я только знала…»
Что бы в таком случае было, Мама еще не знала, но перед глазами отчетливой картинкой вставали кадры из виденного еще в детстве мультфильма «Про Сидорова Вову».
Вечером до этого весь батальон высадили рядом с парком, что возле Маминого города. А потом младший командный состав, аки Моисеи по пустыне, водили всю ночь на пятаке в двадцать два километра между Маминым городом и Иерусалимом солдат.
Водя их по горным тропам кругами, отмеряли полагающиеся семьдесят шесть полноценных километров.
Маме так и представлялось, как запыленные бойцы, плутая между сосен, кустарника и эвкалиптов, наматывали извилистые круги, то поднимаясь вверх, то скатываясь с горки вниз…
Накормленные до отвала, обласканные родительским теплом, детки по зову ротных и их заместителей поднимались из-за столов и ковыляли на репетицию будущей церемонии вручения.
Мамо-папино сообщество тоже времени зря не тратило – зашуршало, готовя деточкам сладкий стол для «подкрепиться после репетиции», уселось кучками за столы, переговариваясь и заново знакомясь…
Каменный амфитеатр всех желающих, естественно, не вместил. Потому дорогие родственники, следуя местной традиции, размещались на парапетах и ступенях.
Уже знакомые по предыдущим торжественным событиям операторы в фирменных футболках носились, выбирая лучший кадр, а по воздуху лилось с перерывами знакомое объявление о традиционных «видео и фотографиях».
«Все же эта армия одна сплошная социальная каша, – прослезившаяся Мама ждала нужного момента, чтобы самолично сфотографировать ребенка во время вручения кумты, – в одном подразделении дружно служат сын банкира и ребенок из семьи среднего достатка… а различия между ними делают только по личным достижениям во время службы, а не за счет родительского благосостояния».
В Мамином сознании определялась какая-то неправильность в подобном положении дел. Но эта неправильность или, даже сказать, непохожесть была хорошей. Маму совсем не расстраивала, а наоборот – радовала…
Три дня, данные ребенку для отдыха, тот провел совсем не отдыхая, на следующий же день унесшись на встречу в баре с друзьями.
А Мама, выпытав у родной кровинушки все интересное по второму кругу, со спокойной совестью принялась уже по сложившейся традиции разгребать стоящее от въевшейся пыли армейское шмотье для генеральных постирушек.
* * *
«Ну чисто выпускной вечер с продолжением», – шептала под нос Мама, рассматривая полученные в чате фотографии с «Йом Плуга» (день роты).
Бассейн, шезлонги, опять же таки кейтеринг на столе и подарки от родителей и спонсоров для всей роты и их командиров…
Вот как праздновали мамочатовские чадушки окончание прохождение учебки, организованное родителями.
Мамин телефон уже несколько дней не смолкал партиями, передавая по чату фотографии и видео с Маса Кумта, снятое добросовестными мамашами и выдаваемое партиями по пятьдесят штук за раз.
Изображения с Масы плавно переходили уже в фотографии у бассейна из серии «шоб я так жил!», а Мама выискивала мордочку своего чадушки, тихо хихикая над счастливыми пацанячьими лицами. И особенно тщательно всматриваясь в фотоотчет по подаркам, на собранные деньги родителей…
* * *
«Шо, уже всё?» – Мама в легком недоумении изредка поглядывала на, до того не замолкающий, телефон.
За прошедший месяц с «дня роты» мамочковый чат вымер, лишь изредка выплевывая фотографии сыночковых сослуживцев на недельном отдыхе со всей семьей где-то на местных трех морях.
Старшенький тоже катался в свой отпуск. И шашлык с семьей жарил. В общем, как и положено, развлекался.
Теперь же, вместе с друзьями снова отправленный на службу в пустыню, к бедуинам, с их вечно забредающими на территорию воинского расположения верблюдами и ослами.
В мыслях у Мамы уже крутилась настойчивая мысль, что клуб батальонных мамочек, успешно пережив учебу детей, постепенно распадается, если бы…
– Дорогие мамочки, – возмущенный смайлик одной из мам вопиял, требуя обратить на себя внимание, – была сегодня у детей на базе. Детям нечего пить!!!
Мамино сердце дало сбой на мгновение, а глаза по строкам заскользили в ускоренном режиме.
В чате тем временем уже вовсю начали выскакивать возмущенно-вопросительные сообщения – мамочки еще не могли окончательно определиться, чего в них бурлило на тот момент больше.
– …У них сломалась машина для генерирования льда, – продолжала вещать навестившая ребенка мамочка, – питьевая вода теплая – совершенно невозможно пить. А киоск с бутилированной водой стоит далеко, и они не могут туда сбегать купить сладкую воду! Что будем делать?
В ответ тут же посыпались предложения готовых то ли саму машинку для льда на своем горбу притащить, то ли поставить на уши все армейское (вплоть до министра обороны) начальства ради собственных детей мамочек.
«Ничего в этой жизни не меняется», – удовлетворенно кивала, успокоенная недавним разговором с чадушком, Мама и посмеивалась над особо деятельными особами.
