Из несоответствующего

В Мамином детстве было много сказок.

Сначала это были просто грузинские, персидские, дагестанские… продолжать можно до бесконечности.

Потом Мамина мама, сдав энное количество макулатуры, получив талончик и отстояв бессонную ночь в очереди в книжный магазин, таки купила свои заветные четыре томика «Тысячи и одной ночи», которую всё семейство по дружно таскало друг у друга и устанавливало очередность кто за кем и что читает…

Потому некие критерии для каждого уважающего себя подобного жанра опуса Мама точно знала…

Непременно в каждой восточной сказке описывалась луноликая дева, имеющая голосок тише самого тихого ручейка… (уж простите Маму за тавтологию).

Это все к чему сейчас?

За луноликую Мама ничего сказать не может – иногда даже попадается.

И смуглая нежная кожа, и цвета темного бархата глаза, и даже яркие губы с четко очерченным контуром, не тронутые ни граммом помады…

Но стоит луноликим девам старше шестнадцати открыть рот – и Мама в девяносто процентов из ста слышала такой голос…

Невольно Мама начинала думать – какой стаж курильщика у этой луноликой?

Какой там ручеек?! Иерихонская труба, не иначе.

Сразу же к Маме приходило понимание одного простого факта.

Стоит только сцепиться с таким ручейком, и ее, Маму, снесет просто децибелами. Причем с каждой убывающей минутой уровень звука голосовой атаки только будет повышаться.

Хитро так, не переходя в фальцет. То есть громкость больше, а голос заядлого курильщика с хроническим бронхитом останется.

Иногда Маме кажется, что, если бы у мужчин древности не было подходящих труб – достаточно было бы поставить строй таких вот дев с «ручейками» вместо голоса и позволить в волю поразговаривать.

Тогда бы не только стены рухнули – дома бы сровняло.