Профессор Джеймс К. Морби и его давний друг и соратник Бернар Бошан сидели в кафе неподалеку от гостиницы, в которой остановился Морби, смаковали крепкий ароматный кофе из хрупких фарфоровых чашек и глазели на прохожих, сновавших туда-сюда по тротуару. Разговор не клеился: каждый думал о чем-то своем. Жан-Клод, почтительно сидевший рядом, пожирал глазами нетронутые круассаны, лежавшие перед его спутниками. Свой круассан он давно уже проглотил и теперь набирался смелости спросить, не намерены ли Бошан и Морби отказаться от сладкого.

– Уже собрал чемоданы, Джим? – как бы между прочим спросил Бошан.

– Что? Извини, задумался. Да, скоро ехать. Боюсь, я зашел в тупик.

– В тупик? Не понимаю, что ты хочешь сказать.

– Я всегда верил, что найду ее – первую собаку, первого одомашненного волка. И вот теперь, когда мои поиски завершились, когда цель достигнута, я не знаю, что делать дальше.

– Значит, ваша работа завершена? – спросил Жан-Клод.

Бошан и Морби улыбнулись.

– Не то чтобы совсем завершена, – ответил Морби. – Информация, которую можно извлечь из нашей находки, крайне ограничена. Фактически вся моя работа сводится к тому, что можно назвать обоснованной догадкой. Хотите круассан, Жан-Клод?

– Ну… только если вам не хочется.

– Вы пялились на него так же, как мой бигль, когда я нарезаю мясо, – иронически заметил Бошан.

Морби, тепло сощурившись, протянул Жан-Клоду тарелку.

– Давайте на миг перенесемся в то время, Жан-Клод. Климат изменился, на сушу надвигаются ледники. Судьба человеческого рода висит на волоске – нас еще так мало, что во всей Евразии не наберется и на один футбольный стадион. По неизвестным науке причинам медленно вымирают неандертальцы. И в одном племени, внутри одной родовой общины, один человек каким-то образом смог приручить волка. Подумайте только, какие изменения это могло повлечь!

Жан-Клод наморщил лоб и, дожевав кусок, спросил:

– А почему мсье профессор считает, что с появлением собаки все изменилось?

Морби понимающе кивнул.

– Вы исходите из представлений о собаке, как о домашнем питомце, компаньоне. Но представьте, что, приручив волка, люди открыли новую технологию. Они стали по-новому охотиться, обучив волков приносить им мелкую дичь, они стали успешно защищаться от диких зверей, которые не смели напасть на человека с волком. Не забудем и о войне. Лично я не верю, что древние люди жили в своего рода Утопии, не вступая в стычки между собой. Нет, приручение волка – настоящий технологический прорыв. – Морби улыбнулся. – Как говорила Тэмпл Грандин, животные делают нас людьми.

Жан-Клод задумчиво покивал, стараясь не глядеть на тарелку Бошана.

– Учтите, Жан-Клод, далеко не все согласны с таким утверждением, – заметил Бошан, без лишних слов передав ему свою тарелку. – Теория нашего коллеги подвергается суровой критике со стороны научного сообщества.

Морби с невозмутимым видом глотнул кофе.

– Сейчас принято считать, что человечество достигло верха пищевой цепочки, опередив неандертальцев, только потому, что мы более склонны к сотрудничеству. При этом мы эгоистически полагаем, что наши предки сотрудничали лишь с себе подобными, игнорируя другие виды, такие, как Canis lupus, например.

– Как бы я хотел жить в то время, своими глазами видеть эти перемены! – мечтательно протянул Бошан.

– Да, обстоятельства тогда круто поменялись, – кивнул Морби. – Собаки не просто помогали нам выживать – они спасли нас! Они сопровождали нас на всем пути нашего развития. Вот почему мы любим их, и они отвечают нам взаимностью: мы с ними неразрывно связаны. Мы нужны друг другу. Люди без собак имели худшие шансы на выживание. Мы эволюционировали благодаря собакам! В свою очередь, мы отбирали лучших из них, отбраковывая враждебно относившихся к нам особей. В конце концов, мы вывели бульдогов и боксеров, такс и доберманов, пекинесов и лабрадоров. Но мы никогда не задумывались над тем, что собаки фактически изменили судьбу нашего вида. Прежде мы вели дикий образ жизни, ничем не отличаясь от других животных. Так же, как и они, борясь за место под солнцем, мы зависели от целого ряда случайностей. С одомашниванием волков мы стали по-другому смотреть на мир. Мы задумались над тем, чтобы одомашнить других животных, стали селекционировать растения. Иными словами, мы стали менять природу и распоряжаться ею.

– А что потом? – спросил Жан-Клод. – Да, неандертальцы вымерли, оставив нам часть своей ДНК, а люди стали приручать других животных. Понятно. Но что было потом, когда появились первые собаки? Как изменился образ жизни людей, когда собаки были еще, как вы говорите, «новой технологией»?

Профессор Морби допил кофе и со звоном поставил чашечку на блюдце.

– Вы задаете правильные вопросы, Жан-Клод. Жаль, что вы не у меня учитесь. Да, мне бы тоже хотелось знать, что было потом. Впервые в истории человечества волки стали нашими верными друзьями и ценными помощниками. Их даже хоронили рядом с людьми. Наша жизнь преобразилась. Однако грандиозные перемены всегда чреваты потрясениями, конфликтами, неудачами. Поэтому ваш вопрос совершенно справедлив: что было потом?