27. Always on my mind

Билли все еще спала. Мило отправился предупредить Кароль. Мы договорились встретиться через два часа в библиотеке отеля и разработать план сражения. Проходя через холл, я наткнулся на Аврору, оплачивавшую счет у стойки администратора.

Волосы в искусном беспорядке, гламурные солнечные очки, стиль богемный и немного ретро: короткое платье, косуха «Перфекто», ботильоны на высоких каблуках. В руке она держала винтажную дорожную сумку. Для любой женщины это было бы «чересчур», но Аврора выглядела безупречно.

– Уезжаешь?

– Завтра вечером у меня концерт в Токио.

– В Киои-холле? – спросил я, сам удивленный тем, что я помню место, где она играла, когда я сопровождал ее в турне по Японии.

Взгляд Авроры зажегся:

– Ты помнишь тот старый «Плимут», который ты арендовал? Мы долго кружили по городу, чтобы найти зал, и я приехала за три минуты до начала моего выступления. Мне пришлось переводить дыхание на сцене, так я бежала!

– И все-таки ты хорошо сыграла.

– А после концерта мы ехали всю ночь, чтобы посмотреть «кипящую преисподнюю» в Беппу!

Воспоминания об этом эпизоде погрузили нас обоих в ностальгию. Да, и у нас были мгновения счастья и легкости, и не так давно…

Аврора нарушила наполовину неловкое, наполовину завораживающее молчание, извинившись за поведение Рафаэля Барроса. Она звонила мне ночью, чтобы узнать о моем самочувствии, но меня не было в номере. Пока посыльный занимался ее чемоданами, я коротко рассказал ей о том, что случилось с Билли. Она с интересом слушала меня. Я знал, что ее мать умерла в тридцать девять лет от поздно выявленного рака груди. После этой внезапной смерти Аврора стала не то чтобы ипохондриком, но очень заботилась о своем здоровье и о здоровье своих близких.

– Кажется, твоя девушка серьезно больна. Как можно быстрее вези ее к компетентному врачу. Если хочешь, я могу тебе кое-кого порекомендовать.

– Да?

– Профессор Жан-Батист Клузо, он бесподобный диагност. Что-то вроде французского доктора Хауса. Он возглавляет кардиоцентр в Париже и бо́льшую часть времени посвящает созданию полностью искусственного сердца, но если ты придешь к нему от моего имени, профессор тебя примет.

– Он твой бывший любовник?

Аврора подняла глаза к небу:

– Профессор – настоящий меломан, он часто приходит на мои концерты в Париже. А когда ты его увидишь, то поймешь, что он далеко не Хью Лори! Но он гений.

Продолжая говорить, она включила свой «Блэкбери» и принялась искать среди контактов номер телефона врача.

– Я его тебе перешлю, – пообещала Аврора, садясь в машину.

Служащий закрыл дверцу, а я смотрел вслед автомобилю, удалявшемуся в направлении массивных ворот, охранявших въезд в комплекс. Но проехав метров пятьдесят, такси остановилось посредине аллеи, из него выпорхнула Аврора. Она вернулась, чтобы торопливо поцеловать меня, вынула из кармана цифровой плеер, надела на меня наушники и ушла.

Я чувствовал на губах вкус ее языка, в голове звучали музыка и слова песни, которую запрограммировала Аврора. Это была самая красивая композиция Элвиса, с которой я познакомил ее, когда мы были достаточно влюблены, чтобы дарить друг другу песни: