14. Who’s that girl?

– И куда мы теперь направимся? – поинтересовался я, обеими руками вцепившись в ремень безопасности.

Свернув на бульвар Пико, «Бугатти» понесся по Пасифик-коуст-хайвей.

Вообразившая себя Айртоном Сенной, Билли вела машину агрессивно: резко тормозила, так же резко газовала и входила в повороты, не сбрасывая скорость.

– Это не машина, а ракета! – только и ответила она.

Моя голова была прижата к подголовнику, и мне казалось, что я во взлетающем самолете. Я смотрел, как Билли с необычайной ловкостью меняет скорость. Она явно наслаждалась процессом.

– Шумноватая машина, верно?

– Шумноватая! Вы шутите, что ли? Музыка мотора «Бугатти» – это же Моцарт!

Она как будто не услышала моего первого вопроса, поэтому я раздраженно спросил снова:

– Так куда мы едем?

– В Мексику.

– А?

– Я собрала для вас дорожную сумку и положила туалетные принадлежности.

– Но так нельзя! Никуда я не поеду!

Раздосадованный оборотом, какой принимало это дело, я попросил Билли отвезти меня к врачу, чтобы тот занялся моей щиколоткой, но она проигнорировала мою просьбу.

– Остановитесь! – приказал я, хватая ее за руку.

– Вы делаете мне больно!

– Немедленно остановите эту машину!

Билли резко затормозила, вильнув к краю дороги. «Бугатти» подпрыгнул и застыл в облаке пыли.

– Что это еще за история с Мексикой?

Мы оба вышли из машины и орали друг на друга на зеленом газоне у дороги.

– Я везу вас туда, куда вам не хватило храбрости уехать!

– Вот как? Могу ли я узнать, на что вы намекаете?

Я вынужден был кричать, чтобы перекрыть шум шоссе, от чего боль в ребрах становилась еще сильнее.

– Вы должны найти Аврору! – рявкнула Билли в тот момент, когда большегрузный автомобиль пронесся мимо «Бугатти», едва не задев его, оглушая нас ревом клаксона.

Я смотрел на нее совершенно ошарашенный.

– Не понимаю, какое отношение к нашей дискуссии имеет Аврора, а?

Воздух был маслянистым и грязным. За металлическим забором вдалеке виднелись взлетные полосы и башни контроля международного аэропорта Лос-Анджелеса.

Билли открыла багажник и отдала мне номер журнала «Пипл». На обложке несколько тем спорили за первенство: угроза разрыва в семействе Питта и Джоли, похождения Пита Догерти, фото из Мексики, где отдыхали чемпион «Формулы-1» Рафаэль Баррос и его новая невеста… Аврора Валанкур.

Словно желая причинить себе боль, я открыл еженедельник на указанных страницах и увидел снимки гламурной пары, сделанные в райском месте. Между крутыми скалами на фоне белого песка и бирюзовой воды Аврора сияла красотой и безмятежностью в объятиях своего идальго.

У меня все поплыло перед глазами. Остолбеневший, я пытался читать статью, но у меня ничего не получалось. Только выделенные в тексте фразы болезненно отпечатались в моем мозгу:

Аврора: «Наша история началась недавно, но я знаю, что Рафаэль – это тот мужчина, которого я ждала».

Рафаэль: «Наше счастье будет полным, когда Аврора подарит мне ребенка».

Я с отвращением отшвырнул паршивый журнал и, несмотря на отсутствие прав, сел за руль, захлопнул дверцу и развернулся, чтобы ехать обратно в город.

– Эй! Вы же не бросите меня на обочине дороги! – закричала Билли, замахав руками и встав перед капотом.

Я подождал, пока она сядет, и понял, что она не намерена дать мне ни минуты передышки.

– Понимаю вашу боль… – начала Билли.

– Оставьте вашу жалость при себе, вы ровным счетом ничего не понимаете.

Я вел машину и старался упорядочить мысли. Мне необходимо было обдумать все то, что произошло со мной с утра. Я должен был…

– И куда, собственно, вы направляетесь?

– Домой.

– Но у вас больше нет дома! Впрочем, у меня дома тоже нет.

– Я найду адвоката, – пробормотал я. – Найду средство, чтобы вернуть себе дом и все те деньги, которые я потерял по вине Мило.

– Из этого ничего не выйдет, – отрезала Билли, качая головой.

– Заткнитесь! И занимайтесь своими делами.

– Но это и мои дела тоже! Напоминаю вам, что оказалась здесь по вашей вине из-за проклятой, плохо отпечатанной книги!

Остановившись на красный сигнал светофора, я порылся в кармане и с облегчением нашел тубу с капсулами транквилизатора. У меня было сломано ребро, щиколотку жгло огнем, а сердце было разбито. Поэтому я не испытал никакого чувства вины, отправив под язык три капсулы сразу.

– Это намного легче, чем… – В голосе Билли слышались упрек и разочарование.

Именно в эту минуту мне захотелось выпотрошить ее, но я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

– Если сидеть сложа руки и объедаться лекарствами, то вы никогда ее не вернете, эту вашу подружку!

– Вы ничего не знаете о моих отношениях с Авророй. К вашему сведению, я уже все перепробовал, чтобы ее вернуть.

– Возможно, вы действовали неловко, или момент был неподходящий. Может быть, вы считаете, что знаете женщин, но на самом деле ничего в них не смыслите. Мне кажется, я могла бы вам помочь…

– Если вы действительно хотите мне помочь, помолчите хотя бы одну минуту. Одну!

– Вам не терпится от меня избавиться? Что ж, садитесь за работу. Чем быстрее вы закончите ваш роман, тем быстрее я вернусь в мир вымысла!

Довольная своей репликой, она сложила руки на груди в ожидании моей реакции. Но ее не последовало.

– Послушайте, – увлеченно продолжала Билли, – я предлагаю вам сделку. Мы едем в Мексику, я вам помогаю вернуть Аврору, а вы пишете третий том вашей трилогии, потому что это единственный способ отправить меня туда, откуда я пришла.

Я массировал веки, обескураженный этим фантастическим предложением.

– Кстати, я захватила с собой ваш компьютер, он в багажнике, – уточнила Билли, как будто эта деталь могла как-то повлиять на мое решение.

– Все не так-то просто, – начал объяснять я. – Нельзя приказать человеку написать роман. Это своего рода алхимия. И потом, мне потребуется не меньше шести месяцев упорной работы, чтобы закончить эту книгу. Это долгий и тяжкий труд, для которого у меня нет ни сил, ни желания.

Она передразнила меня:

– «Нельзя приказать написать роман! Это своего рода алхимия…» – Помолчала немного и взорвалась: – Черт побери, когда вы наконец прекратите жалеть себя?! Если вы не положите этому конец, то плохо кончите. Намного легче разрушать себя потихоньку, чем набраться храбрости и снова взяться за дело, верно?

Я не ответил, но принял ее аргумент. Она была не так уж и не права. Впрочем, совсем недавно, в кабинете психиатра, когда я швырнул статую, чтобы разбить окно, во мне словно что-то прорвалось. Это был бунт, желание вернуть контроль над своей жизнью. Правда, приходилось признать, что оно исчезло так же быстро, как и появилось.

Но теперь я чувствовал, что Билли клокочет от возмущения, готовая взорваться и высказать мне в лицо всю правду:

– Если вы не вступите в настоящий бой с самим собой, вы знаете, что произойдет?

– Нет, но я рассчитываю, что вы мне скажете.

– Вы будете принимать все больше лекарств и наркотиков. Каждый раз вы будете опускаться все ниже, все сильнее будет ваше отвращение к себе. А так как у вас больше нет ни гроша, вы закончите свои дни на улице, где однажды утром вас найдут мертвым со все еще торчащим из вены шприцем.

– Очаровательно…

– И еще вы должны знать, что если не начнете действовать незамедлительно, то больше никогда в жизни у вас не будет энергии, чтобы написать хотя бы одну строчку.

Положив обе руки на руль, я уставился на дорогу с отсутствующим видом. Разумеется, она была права! Но, вполне вероятно, было уже слишком поздно что-либо менять. Я, несомненно, уже был готов пойти на дно, выпустив на волю все самое разрушительное, что во мне было.

Билли посмотрела на меня тяжелым взглядом:

– И все эти прекрасные ценности, которые вы проповедуете в ваших книгах: сопротивляйтесь несчастьям, используйте второй шанс, мобилизуйте внутренние резервы, чтобы встать после удара судьбы… Это куда легче написать, чем применить на практике, так?

Ее голос неожиданно дрогнул, как будто надломился от избытка эмоций, усталости и страха.

– А я? На меня вам наплевать?! Я все потеряла в этой истории: у меня больше нет семьи, нет работы, нет крыши над головой, и я нахожусь в реальности, где единственный человек, способный мне помочь, предпочитает сидеть и жалеть самого себя.

Удивленный ее отчаянием, я повернул голову и посмотрел на нее, немного смущенный, не слишком хорошо понимая, что ей ответить. Ее лицо светилось, бриллиантовые искорки сверкали в ее глазах.

Я посмотрел в зеркало заднего вида, нажал на газ, чтобы обогнать длинную вереницу автомобилей, потом снова развернулся и направился на юг.

– Куда мы едем? – спросила Билли, вытирая одинокую слезу.

– В Мексику, чтобы вернуть мою жизнь и изменить – вашу.