Дом в Павелецке, квартира в Москве, три машины, куча бабла – и все это на радость Никите. У Михи Лузгина всего лишь однушка на южной окраине Москвы, «Форд» пятилетней давности, да и на внешность он так себе. Зато какая у него телочка!

Никита с вожделением смотрел на стройную ясноглазку с пышными, светлыми волосами, которую привел Миха. У него самого тоже есть девушка, вроде блондинка, но с Лелькой уже неинтересно. Передержал он ее в постели. Это во-первых. Во-вторых, на внешность она, честно говоря, не фонтан. Как-то не очень везет ему на красивых девушек, не складывается с ними. Да и встречаются они не часто.

– Привет! – Никита обнял блондинку за талию.

Сначала она шарахнулась в сторону, а затем его за руку схватил Миха. Как будто с поличным поймал. А удар у Михи будь здоров. Никита тоже не промах, но, во-первых, нет у него сейчас желания драться, во-вторых, он под мухой. Глазомер уже не тот, как бы кулаком мимо морды не проехать.

– Меня зовут Никита!

– Ира! – удаляясь от него, бросила на ходу блондинка.

Никита цокнул языком, глядя ей вслед. Хороша стерва!..

– Ты это, не зарывайся, – заявил Миха и косо глянул на него.

– Это ты о чем? – Никита задиристо сощурил глаз.

– Ты понял.

– И не таких имели!

Никита вспомнил девчонку на остановке в Павелецке. Марьяна ее зовут. Она выделялась в толпе как маяк среди скал. Стояла ровно, вроде бы ничего особенного, но глаза как свет в ночи. Нога сама по себе на педаль тормоза нажала.

Но и та красотка была занята. Да кем? Какой-то хлыщ остроносый права на нее заявил. Мент, и что?.. Никита терпеть их не мог.

– Ты это, за словами следи! – Миха пошел за своей Ирой и толкнул Никиту плечом.

– Эй!

Миха застопорил ход, развернулся, резко глянул на него.

– Чего?

Никита мог бы сказать, что Миха у него в гостях, а не наоборот. Но тогда тот уйдет вместе со своей Ирой. А у него планы на эту девочку.

– Ничего.

– Я тебя предупредил.

– Я учел.

Ира подошла к стойке бара, за которой хозяйничал Юра Флинт. Квартира у Никиты конкретная, одна только студия размером с баскетбольное поле. И танцпол есть, и музыка со световым шоу, а бар – полная чаша, предмет для гордости.

Флинт готовил для Иры коктейль.

– Предпочитаешь «Маргариту»? – спросил Никита, занимая место рядом с ним, напротив девушки.

– Все равно.

– Тогда лучше «Космополитен». Коктейль для прекрасных женщин.

Никита ловко ссыпал кубики льда в бокал для мартини и в шейкер. Туда же пошла водка со вкусом лимона, апельсиновый ликер, лаймовый и клюквенный сок, все в строгих пропорциях. Лед охладил бокал и вылетел в мойку. Его место заняла мешанина из шейкера. Долька лимона на край бокала, и коктейль готов.

Никита старался, но Ира почему-то смотрела на него без особого интереса. Она как-то вяло поблагодарила парня и попробовала коктейль, но восторга в ее взгляде Никита не увидел.

– Ну и как?

– Хорошо.

– Самый лучший коктейль – виски с содовой, – сказал он, доставая бутылку. – Да, Миха?

– Не знаю, – ответил тот и настороженно посмотрел на него.

– Что, слабо? – Никита поставил на стойку пустой хайбол, наполнил его на треть и залпом выпил.

– Мне слабо? – Миха выпил вслед за ним и выдохнул в кулак.

– Один-один! – Никита снова наполнил бокал.

Миха только-только начал пить, но эта фора ему не помогла. Очень скоро глаза у него осоловели, язык затяжелел. Еще вдруг выяснилось, что вчера он очень поздно лег спать, а сегодня рано поднялся. Никита налил ему на дорожку. Он отчалил от стойки и пришвартовался к дивану.

Ира подсела к нему, Никита подал ей бокал, опустился рядом и как бы невзначай прижался бедром к ее ноге. Она слегка напряглась, но не отодвинулась – то ли пространства для маневра не было, то ли не хотела.

– Потанцуем? – спросил Никита.

На самом деле его и самого потянуло в сон, но как можно было спать, когда рядом Ира? От нее так приятно пахло, а теплое упругое бедро возбуждало.

– Неохота. – Она качнула головой, сделала несколько глотков, поставила бокал на столик.

Никита всего лишь на мгновение сомкнул веки, открыл глаза и увидел, что бокал пуст. В пальцах у Иры дымилась сигарета. Еще вдруг оказалось, что девушка переместила в его сторону тяжесть своего тела.

– Куришь?

– А что, нельзя?

– Почему нельзя? Можно! – Никита сместился чуть в сторону от Иры, ее тело наклонилось, отодвинулось от спящего Михи.

Никита обнял девушку. Ира этого как будто не заметила, но почему-то поднялась с дивана.

– Танцуем?

– Нет.

– Курим?

– Курим.

– Есть у меня одна вещь. – Он достал из загашника пакет с травкой, забил косяк, предложил Ире.

Она долго качала головой, с подозрением поглядывала на заряженную папиросу, но в конце концов пыхнула вместе с ним. Глазки ее сразу заблестели.

Миха спал на диване, Флинт куда-то исчез. В студии осталось только два более-менее живых человека. Играла музыка, крутились лазеры. Ира вышла на танцпол. Никита вдруг оказался рядом с ней, обнял девушку сзади.

– А где Ляля? – вырываясь, спросила Ира.

Никита встал как вкопанный, приставил палец к ноздре и вдруг засмеялся, хотя ему было совсем не весело. Его Лялька исчезла вместе с Флинтом. Видно, решила отомстить Никите за то, что он клеился к Ире. Если так, то она барахтается сейчас под Флинтом. Далеко ходить не надо, чтобы застукать их. Они где-то здесь, в одной из спален. Но накрывать парочку с поличным Никита не станет. Плевать он хотел на Ляльку!..

– А что тут смешного? – спросила Ира, удивленно поглядела на него и сама засмеялась.

– Да задрали уже!

– Все?! – Она смотрела на него возмущенно, но при этом держалась за животик.

– Может, послать их всех на худой конец? Пусть остаются здесь, а мы с тобой уедем.

– Куда?

– Ко мне домой.

– А это разве не твой дом?

– Это квартира. А дом у меня за городом. Там бассейн. Рядом с ним лучше всего танцевать.

– А в бассейне?

– В нем еще лучше!

– Ну, хорошо…

Никита обнял Иру, повел за собой к выходу и вдруг оказался с ней в своей машине. Они ехали по ночной дороге. Он сидел за рулем, она клевала носом рядом с ним.

Никита мотнул головой, пытаясь освежить пьяную память. Он и не помнил, как они сели в машину, выехали из Москвы. Парень глянул на экран навигатора. До Павелецка осталось совсем чуть-чуть. На пятнадцать километров от Москвы откатились, а он этого не заметил.

В свете фар мелькнул человек, выбегающий на дорогу. Никита запоздало поставил ногу на педаль тормоза. Но этот тип на трассу так и не вышел, всего лишь махнул жезлом, требуя остановиться.

Никита стал притормаживать, но вдруг вспомнил, что он пьяный и обкуренный, а у него и без того проблемы с местными ментами. Парень прибавил скорость, разогнал машину, и вдруг оказалось, что она стоит на обочине дороги, а к ней бегут люди в форме, да еще и с автоматами. Дверца открылась, чьи-то сильные руки вытащили Никиту из машины, заставили опереться о капот.

У отца побелели костяшки пальцев, настолько крепко он сжал кулаки. И зубы стиснул так, что они могли и треснуть.

– Что мне с ним делать? – спросил он.

– Выкупить, понять и простить, – ответил Трофим и пожал плечами.

А что еще можно сделать с Никитой? Ему хоть петуха на голову сажай, все равно в ней не рассветет. Не так давно человека по пьяному делу сбил, не успели отмазать, как он снова вляпался. На этот раз у него траву нашли. Это не считая управления автомобилем в нетрезвом состоянии.

– А дальше?

– Снова выкупим.

– А если он убьет кого-то или сам?.. – Отец вздохнул, закрыл глаза и перекрестился.

– Значит, нужно просто подкупить.

– Это ты о чем?

– Да есть у меня одна идея.

Трофим поскреб пальцами подбородок. Его посетила интересная мысль. Он опасался, что не сможет удержать ситуацию под контролем, но решил рискнуть.

«Именем Российской Федерации…». Никита не мог поверить своим ушам. Ему обещали условный срок, а судья вынес реальный приговор. Шесть месяцев исправительных работ. Что все это значит?

Но почему отец не расстроен? Трофим улыбается в кулак. Наказание Никита должен отбывать по месту постоянной работы, это понятно. Но нет у него такого. Вдруг он угодит куда-нибудь на «химию»?

Но его никуда не ведут, выпускают из-под стражи. Трофим подходит к нему, смотрит с усмешкой.

– Тебе весело? – спросил Никита.

– А повежливей нельзя? Я теперь твой начальник.

– С каких это чижей?

– Держи!

Трофим протянул ему трудовую книжку, раскрыл ее, а там запись: «Павелецкий металлопрокатный завод. Помощник генерального директора». Печать, подпись, все как положено.

– Так это вы все подстроили? – Никита обвел взглядом зал суда.

– Хочешь ты или нет, а работать придется, – с усмешкой проговорил Трофим.

Никита посмотрел на отца, но тот лишь кивнул, подтверждая слова брата.

– Я не буду работать! – вспылил Никита.

– А вот это зря. Не подчинишься решению суда, получишь реальный срок в колонии общего режима.

– Отлично! Лучше в колонию!

– Тебе решать. – Трофим пожал плечами, кивком показал на судью, который собирался покинуть зал, и повернулся к Никите спиной.

Отец мрачно глянул на младшего сына и последовал за старшим. Они предоставляли Никите право сделать заявление и снова оказаться под стражей – до нового решения суда. А потом этап, зона, зэки.

– Эй! – Никита догнал отца и брата, вместе с ними вышел из здания суда.

Отец сел в одну машину, а Трофим показал на другую, и Никита оказался в его «Мерседесе».

– Так я твоим помощником работать буду? – спросил он.

– Если хочешь. – Трофим откинул голову, закрыл глаза.

Машина плавно стронулась с места, покатила в сторону завода.

– А если не хочу?

– Тогда разнорабочим в горячем цеху.

– Разнорабочим? А ничего, что у меня высшее образование?

– Инженерное?

– Экономическое.

Трофим усмехнулся. Уж он-то знал цену этого диплома. Заплатили за престижные корочки много, но на деле они не стоили ничего. Ни учиться Никита не хотел, ни работать. А зачем ему напрягаться, когда у него все есть? Да и молод он еще, чтобы напрягаться, двадцать четыре года всего. Не нагулялся, не налюбился.

– Вот я и предлагаю тебе место своего помощника.

– Бурные аплодисменты!

– Спасибо.

– Что я должен делать?

– Смотреть, слушать, запоминать, анализировать.

– Смотреть?

– И видеть.

– Кого?

– Что. Свою перспективу на будущее. Освоишься на моем заводе, возьмешь под управление свой.

– Какой свой?

– Любой, на выбор. Я бы посоветовал тульский.

– Что бы ты еще посоветовал?

– Поменьше языком молоть, больше делать. Или чернорабочим в горячий цех.

– Напугал!

– Я не пугаю, а предупреждаю. Я твой начальник, куда хочу, туда и направлю. Не будешь слушаться!.. Пойми ты, Никита. – Трофим взял серьезный, лишенный всякой насмешки тон. – За тобой будет установлен надзор. Если что-то пойдет не так, тебя отправят в зону. Мы с отцом этого не хотим, но если ты сорвешься, ладошку подставлять не станем. Лучше зона, чем ты убьешься на машине по пьяному делу.

– Зона так зона!

– Не истери. – Трофим скривился. – Ты же не девочка.

– Что?!

Трофим промолчал, но взглядом призвал брата взять себя в руки. Никита присмирел. Своими детскими капризами он ничего никому не докажет. Тем более что его привязали к работе не отцовской волей, а приговором суда. Не важно, кто подложил ему эту свинью. Надо осознать, для чего это сделано. Не мытьем взяли Никиту, так катаньем.

Лариса так светилась изнутри от счастья, как будто джекпот в лотерее сорвала. А может, принц английский ей предложение сделал. Марьяна с легкой иронией смотрела на свою подругу и коллегу. Лариса – девушка взбалмошная, легковерная, да и сама соврет запросто – недорого возьмет.

– Нам что, зарплату подняли? – заметив сияние в ее глазах, спросила у Ларисы Татьяна Михайловна и щелкнула деревянными костяшками бухгалтерских счетов.

Компьютеры давно уже в ходу, калькуляторы разной степени сложности, но у Татьяны Михайловны своя методика расчетов. Хоть бы раз ошиблась!

– Зарплату?!. – Лариса на мгновение задумалась. – Если бы нам зарплату подняли, то вы бы уже знали.

– А чего тогда?

– А вас, Татьяна Михайловна, только зарплата интересует? – осведомилась Лариса, наманикюренными пальцами сняла со лба непослушный локон и опустилась на стул за своим рабочим столом.

Именно опустилась, с разгону, без торможения. Юбка при этом раздулась, и ей пришлось подправлять ее.

Сколько Марьяна знала Ларису, она никогда не видела ее в джинсах и в балетках. Только платья или юбки, высокий каблук. Волосы всегда распущены. Длинные ресницы, щедрый макияж, изящный маникюр.

Лариса всегда была во всеоружии своей красоты, только это почему-то мало ей помогало. Не везло барышне с мужчинами. То с одним встречалась, то с другим, а постоянного парня не имела.

Девушка действительно красивая, эффектная. Роскошные русые волосы, смазливое личико, пышная грудь, тонкая талия с крутым переходом на крепкие бедра и длинные стройные ноги. Мужчинам такие нравятся, может, потому Лариса и перебирала варианты. Требования к мужчинам у нее высокие. Как бы ей в девках не остаться. Двадцать три года уже, можно сказать, критический возраст.

– Зарплата меня интересует, – сказала женщина. – Муж, дети, внуки. А тебя?

– Во внучки я вам не гожусь. Может, потому и мужьями не интересуюсь.

– А пора бы уже.

– Я еще слишком молода для замужества. Но если вдруг, то так уж и быть!.. – Лариса вскинула палец, закручивая интригу.

– Что вдруг? – повелась Татьяна Михайловна.

– Знаете, кто к нам на работу устроился?

– Кто?

– Сын самого Высокова! Младший брат нашего директора. Помощником у него работать будет.

– Размечталась! – заявила Татьяна Михайловна.

Все знали, что Лариса нацеливалась на генерального директора. И хвостом перед Трофимом Степановичем крутила, и в секретарши к нему набивалась, а все без толку. Не обращал он внимания на ее красоту.

– А вдруг? – Марьяна улыбнулась. – Он парень холостой, свободный, в поиске.

– Ты откуда знаешь, что в поиске? – вскинулась Лариса.

– Глеб рассказывал. Высоков у них по какому-то там делу проходил. Он вроде бы сбил кого-то на машине. А Глеб – следователь.

– А почему в поиске?

– Кто, Глеб?

– Нет, Никита! – Лариса поморщилась и махнула рукой.

– Если парень холостой, то в поиске.

– Это хорошо! Я тоже в поиске!

– Работай, одиночество! – щелкая костяшками счетов, сказала Татьяна Михайловна.

Лариса вздохнула. Работы у нее много, а начальство строгое. Не будешь успевать – уволят и «до свидания» не скажут. А зарплата неплохая, жаль такую терять.

Появление Никиты Высокова на заводе не стало для Марьяны новостью. Глеб рассказал, по какой причине мажор попал на работу к старшему брату. Но об этом нельзя было говорить, а Марьяна не из болтливых.

Кабинет небольшой, но комфортный, даже с приемной. Секретарши, правда, нет, и кресло неплохо бы заменить, но в целом все хорошо. Уж куда лучше, чем в тюремной камере, среди уголовного люда.

– Что скажешь? – спросил Трофим, насмешливо глядя на Никиту.

– А если скажу, что плохо, будешь делать хорошо?

– У тебя все плохо. Как можно жить, когда нет ничего хорошего?

– Только давай без морали!

– Я твой начальник, должен воспитывать подчиненных.

– Обещаю принимать твои советы и выполнять приказы.

Трофим с подозрением посмотрел на брата. Оказалось, что он не зря заподозрил подвох в его словах.

– Если ты будешь передавать их через секретаршу.

Кресло в рабочем кабинете, игровой компьютер и кофе в исполнении красивой секретарши – это все, что ему нужно для счастья в исправительных работах. А почему бы и нет? Разве Никита не сын самого Высокова?

– Секретаршу? Советы передавать? – проговорил Трофим. – А через курьера не примешь?

– Через курьера – приказы.

– Через курьера – губозакаточный аппарат. Или вручную справишься?

– Я понимаю, в штате единица не предусмотрена. А если за свой счет?

– А у тебя есть счет? Его заработать надо. Давай располагайся, чувствуй себя как дома.

– Но не забывай, что в гостях.

– Ты не в гостях, а на работе. Устраивайся. – Трофим ушел.

Никита опустился в кресло, которому явно недоставало солидности, включил компьютер, но ничего интересного там не нашел. Он подошел к окну и увидел смазливую русоволосую девушку, которая, улыбаясь самой себе, подходила к административному зданию. Хорошенькое личико, сочные губки, внушительный бюст, ножки очень даже. Недорогое, но в цвет и стиль пошитое платье, туфли на высоком каблуке. Очень неплохо. Эта красотка, конечно же, умеет готовить кофе.

Никита вышел в коридор, спустился в вестибюль и увидел, как девушка, взятая на прицел, заходит в какой-то кабинет.

На двери красовалась вывеска: «Бухгалтерия». Никита зашел, не спрашивая разрешения. Русоволосая девушка стояла перед пожилой женщиной, которая гоняла костяшки по проволочным счетам. Никита принял начальственный вид и здороваться не стал, чтобы о нем вдруг не подумали хорошо.

– Фамилия? – спросил он, смерив красотку строгим взглядом.

– Васильева. – Девушка смотрела на него заинтригованно, в глазах ее закипал восторг.

Она знала, с кем имеет дело.

– А ты кто такой будешь? – спросила пожилая женщина, возмущенно глядя на него.

Но Никита и ухом не повел, взглядом не удостоил.

– Имя?

– Лариса.

– А я Татьяна Михайловна. – Женщина поднялась со стула, вытянулась во весь рост.

Но Никита не захотел терять на нее время и заявил:

– Васильева, на выход!

Он вышел из кабинета, и Лариса тут же выскочила в коридор вслед за ним.

– Васильева! – донеслось вслед.

– Начальница? – спросил Никита.

– Нет, начальник у нас там. – Лариса показала на соседнюю дверь с табличкой «Главный бухгалтер».

– Я ваше начальство.

– Да, я что-то слышала.

– Что ты слышала?

– Ты же… вы же Никита Высоков.

– Что еще слышала?

Трофим пообещал, что никто не узнает, по какой причине Никита попал к нему на завод, но начальник отдела кадров в курсе. Он мог и проболтаться. Возможно, в постели с этой милашкой.

– Что вы работать у нас будете.

– Зачем?

– Что зачем? Работать?.. Опыта набираться…

– А ты опыта набраться хочешь? – с усмешкой спросил Никита.

– Это вы о чем? – Лариса внимательно смотрела на него, пытаясь разгадать тайный смысл такого вопроса.

– Секретаршей ко мне пойдешь?

– Я?!. Да, если возьмете! – Она просияла.

– А кофе готовить умеешь?

– Еще как!

– Со сливками?

– Это для кого как. – Девица зарделась.

– Пошли.

Из сумрачного коридора они вышли в светлый вестибюль. Навстречу им шагала та самая Марьяна, о которой Никита не раз вспоминал. Она шла, о чем-то думая и поправляя волосы левой ладонью. В правой руке девушка держала пухлую папку с документами.

– Стоять! – Никита приложил усилие, чтобы не выдать своего волнения.

Если Марьяна работает здесь, то церемониться с ней нечего. Никита – сын самого Высокова, и все тут должны подчиняться ему. Одно только его слово, и Марьяна окажется на улице. Она должна это понимать.

Марьяна остановилась, недоуменно поглядела на него.

– Знаешь, кто я такой? – спросил он.

– Знаю. Пьяный за рулем.

– Что?!

– Ты человека сбил. Вы Никита Высоков. – Наконец-то она перешла на «вы». – Брат генерального директора.

– И твой начальник.

– Наверное. До меня не доводили.

– Я доведу. За мной!

Он повернул к лестнице, Лариса зацокала каблуками вслед за ним. Значит, и Марьяна должна была идти туда же, как телочка на веревочке.

Но девушка осталась в вестибюле.

– Где она? – спросил Никита, строго глянув на Ларису.

Та в ответ пожала плечами и обиженно скривила губы. Никита провел ее в свой кабинет.

– Посмотрим, справишься ты со своими обязанностями или нет, – сказал он, усаживаясь в кресло.

– А как смотреть будете? – Лариса нахмурила брови, как это делают, когда настраивают себя на неприятное занятие.

Но в глазах у нее запрыгали блудные зайчики в галстуках-бабочках.

– Марьяну сюда приведи.

– Зачем?

– Это ты так начинаешь работу?

– Хорошо.

Лариса вернулась минут через пятнадцать, нервная, расстроенная, с красными пятнами на нежных щечках. Без Марьяны.

– Не понял.

– Она не хочет идти.

– А ты звала? – Никита с подозрением посмотрел на нее.

– Звала.

– Точно?

– Сходи, узнаешь.

– Мы уже на «ты»?

– Сходите, узнаете, – опустив голову, буркнула Лариса.

– А если схожу и узнаю?

Он отправился в бухгалтерию с твердым намерением вернуть Ларису на прежнее место, если та на самом деле не звала Марьяну к нему в кабинет. Было у него подозрение, что Лариса ревнует Марьяну к нему и к своей новой должности.

Марьяна сидела за столом и листала какие-то документы. Увидев Никиту, она поморщилась. Он поманил ее за собой в коридор.

Она тяжело поднялась со своего места и спросила, выйдя за дверь:

– Что такое?

– Лариса вызвала тебя ко мне? – начальственным тоном осведомился он.

– Не вызывала, а звала. Вызывают к начальству.

– Я начальство.

– Не знаю, приказа не было.

– С огнем играешь.

– Хорошо, она позвала – я не пришла. Что дальше?

– Секретаршей у меня работать будешь.

– Кто сказал?

– Я сказал.

– Приказ будет – посмотрим.

– Я твой приказ!

– Не вижу.

– А ты присмотрись.

– Присмотрелась.

– И что?

– Ничего. – Марьяна отвела глаза, давая понять, что ее злит этот пустой никчемный разговор.

– Пожалеешь, – пригрозил он.

– Знаю.

– Что ты знаешь?

– Ничего. Другую работу найду.

Марьяна повернулась к нему спиной и скрылась. Дверь захлопнулась перед самым его носом. Никите ничего не оставалось, как вернуться в свой кабинет в расстроенных чувствах.

Лариса подала ему стакан холодной минералки. Хоть кто-то позаботился о нем.

– Спасибо!

– Я еще и вышивать могу, – с шутливой улыбкой сказала Лариса.

– Крестиком?

– И крестиком, и бантиком. – Покачивая бедрами, она вплотную подошла к нему.

Аромат духов он уловил обонянием, а запах страстного тела – чутьем.

– А еще чем?

Он поднялся, обнял ее за талию, и она покорно села на краешек стола.

– Чем захочешь. – Взгляд ее затуманился.

– А если я уже хочу?

– Это хорошо. – Ее голос опустился до шепота.

– Что хорошо?

– Жизнь такая короткая. Нужно наслаждаться каждым днем.

– Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? – Он сунул руки под ее юбку, нащупал резинку трусиков, потянул на себя.

Лариса подыграла бедрами. В ней чувствовалась опытная женщина, но именно это ему сейчас и нужно было. Марьяной с ее кажущейся невинностью он займется позже.