Книга: Прежде чем ты уйдешь
Назад: Глава 3 18 февраля 1999 года
Дальше: Глава 5 20 января 2000 года

Глава 4
5 июня 1999 года

Пока на кухонном столе остывает чашка чая, я прислушиваюсь к тому, как Джейн бродит по комнате. Скоро она появится здесь, и мне хочется насладиться последними минутами одиночества.
Проснувшись сегодня утром, я поняла, что все опять повторяется, и меня охватило радостное возбуждение. Еще один день с Эдом. Когда в часы отчаяния после смерти Эда я умоляла Господа дать мне еще хоть немного побыть с мужем, то отчетливо представляла себе, что буду говорить и делать в эти короткие минуты: я скажу ему, что сожалею, что безумно люблю его и всегда буду любить. Я представляла себе, как буду обнимать, целовать, ласкать Эда – одним словом, делать все то, что больше не могу. И вот теперь мечты сбываются.
Мои губы невольно расплываются в улыбке.
– С чего это ты сияешь, как блин масленый? – Джейн, шаркая ногами, входит на кухню; волосы растрепаны, взгляд мутный. Она с трудом сдерживает зевок.
– Да так, ничего. Черт, ты выглядишь ужасно!
– Спасибо. И чувствую себя, как ходячий мертвец, – хмыкает она и бросает на меня подозрительный взгляд. – В отличие от тебя. Что это ты с утра такая живенькая?
– А разве непременно нужна какая-то причина?
Причины действительно нет, по крайней мере пока.
Джейн удивленно поднимает брови.
– Ты, случайно, не… – она косится на дверь моей спальни, – привела к себе мужика?
– Нет, ничего подобного. Просто я очень рада тебя видеть. Само собой, – ухмыляюсь я.
Джейн берет подушку и целится мне в голову. Я уворачиваюсь, и подушка, чудом не задев лампу, падает на пол.
– Кофе. Умираю хочу кофе. – Джейн достает из шкафчика банку растворимого кофе и насыпает в кружку.
– Давай сварю тебе человеческого кофе. – Я соскакиваю с табуретки.
Она смотрит на меня так, будто не узнает, но в результате лишь пожимает плечами:
– Ладно. Спасибо.
А потом плюхается на табуретку и кладет голову на сложенные на столе руки.
– Ну а ты чем занималась прошлой ночью? – В качестве отвлекающего маневра я гремлю ложками. Надеюсь, Джейн все-таки прольет свет на то, что происходит.
– Ты имеешь в виду, после твоего ухода? – хмурится Джейн.
Вот дерьмо!
– Ну да, конечно. Ты что, еще куда-нибудь зарулила?
– После обеда мы с Томом отправились в клуб «Тёрнмиллз». Полный отстой. Поэтому мы пробыли там не больше часа. А затем… ну… он пошел домой. Один. Снова.
Господи, только не Том! Мало того что Том был редкостным говнюком, он безобразно обращался с Джейн, которая встречалась с ним где-то около года. Том постоянно ее унижал и мог бросить в любой момент, словно она ярмо у него на шее. Оказалось, одновременно с ней он встречался с кем-то еще, но, к сожалению, это обнаружилось слишком поздно.
– Он водит тебя за нос. Просто пошли его к черту! – Слова эти вырвались сами собой, прежде чем я успела спохватиться.
– Что?! – вскидывает голову Джейн.
– Ну, ты понимаешь. Это же очевидно.
– Разве? И откуда такая уверенность? – Голос ее звучит холодно, почти агрессивно.
Я пытаюсь отыграть назад:
– Да нет. Не обращай внимания. Джейн, я просто хочу сказать, что он реально обращается с тобой, как с последним дерьмом. Он постоянно тебя динамит, да и вообще пудрит мозги. Значит, наверняка у него рыльце в пушку, разве нет?
Она смотрит на меня обиженно:
– Наверняка?
– Ну, я не знаю. Мне так кажется… Ладно, не обращай внимания. Я порю чушь. Мне не хочется, чтобы ты страдала. Ты еще наверняка встретишь приличного человека. Ты это заслужила.
Джейн сверлит меня глазами, явно прикидывая, обижаться или нет. К моему величайшему облегчению, она сменяет гнев на милость.
– Прости, Зо, – вздыхает она. – Конечно, ты абсолютно права. Я просто… уже ничего не понимаю. Он как апрельская погода. Сейчас он меня обожает, а через минуту уже видеть не может и не знает, как от меня отделаться.
– Ты не должна с этим мириться. – Я наливаю воду в кофеварку, горячий пар жжет лицо.
Она снова вздыхает:
– Все верно… Но он такой… – Джейн пытается найти подходящее слово. – Симпатичный.
Я закатываю глаза:
– Ну это как посмотреть. На мой взгляд, единственное, что он умеет делать, – это играть на твоих нервах.
– Да-да, – слабо улыбается Джейн и, помолчав пару секунд, добавляет с хитрой усмешкой: – Ладно, в любом случае ты хотя бы способна нормально разговаривать.
И я сразу понимаю, что меня ждет.
– Эд. – Утверждение, а не вопрос.
– Да, Эд. Брось, Зо! Ты знаешь, о чем я. Вы провели грандиозную ночь, а потом он соскакивает, и от него вот уже четыре месяца ни слуху ни духу. Это уже не игра на нервах, а откровенное хамство.
– Знаю, знаю. Но если посмотреть правде в глаза, то у него ведь есть девушка.
– И что с того? Он обещал все уладить. Тебе не кажется, что ждать четыре месяца – некоторый перебор?
– Ну да. Ты, конечно, права. Но с этим мы уже проехали. Я больше не собираюсь за ним гоняться. Он и сам может ко мне прийти.
– А что, если нет?
– Тогда я останусь с разбитым сердцем, и никогда себе этого не прощу, и умру одинокой старой девой, оплакивающей мужчину, которого потеряла.
– Эй, я вот что хочу спросить. Ты собираешься расставить точки над «i»? Конечно, давать советы другим куда легче, чем себе. И все же?
Я горестно вздыхаю:
– Да, ты, возможно, права. Возможно, стоит ему позвонить.
Джейн, буквально подпрыгнув от радости, хлопает в ладоши:
– Вот видишь! Именно это я и имела в виду. Ты непременно должна что-нибудь предпринять. Нельзя сидеть сложа руки и смотреть, как жизнь проходит мимо. Ты ведь знаешь старую поговорку. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал.
– А разве это не песня?
– Очень может быть. Что, в общем-то, не меняет сути, – улыбается Джейн.
Я отвечаю ей теплой улыбкой. Конечно, не Джейн давать мне советы, и тем не менее, как ни парадоксально, она неожиданно попала в точку. Возможно, именно так на этот раз и следует поступить, чтобы изменить ход вещей. Возможно, мне предначертано позвонить Эду, ускорить события и перестать понапрасну ждать. По крайней мере, вреда от этого точно не будет.
– Ладно, уговорила. Я ему позвоню.
– Ты серьезно? – Джейн по-прежнему смотрит на меня с подозрением.
– Вполне, – киваю я.
Она вскакивает с места, бежит через всю кухню и возвращается с телефоном в руке:
– Тогда звони прямо сейчас, пока не передумала.
Я беру трубку, рука предательски дрожит. При мысли о том, что предстоит разговор с Эдом, я невольно напрягаюсь. Я боюсь все испортить. И вообще, я до сих пор точно не знаю, какой сегодня день. Тогда откуда мне знать, что Эд хочет быть со мной?
– Пожалуй, позвоню потом.
– Ну ты и размазня! Почему не сейчас?
– Я просто… пока не готова. Еще не время. – Звучит явно неубедительно. Даже для меня. – Позвоню чуть позже. Обещаю. – (Джейн смотрит на меня прищуренными глазами, очень недоверчиво.) – Обязательно позвоню. Честное слово. Мне нужно собраться с духом. – И придумать, что я буду говорить.
– Уговорила. Но учти, Зои Морган, я не позволю тебе увильнуть. Потому что у меня уже уши вянут от твоего нытья по поводу Эда. – Я шутливо замахиваюсь на нее, она с ехидной улыбкой уворачивается, едва не свалившись с табуретки. – Ну ладно, давай не будем тратить драгоценное субботнее время на пустую болтовню об этих проклятых мужиках! Ведь у нас грандиозные планы на сегодняшний день!
– Разве?
– Ну конечно. Давай чего-нибудь по-быстрому выпьем – и я целиком и полностью в твоем распоряжении.
Тогда я достаю из буфета кружку с надписью «Я люблю шопинг» и синюю чашку из сервиза. У синей чашки немного сколота ручка. Забавно, но за долгие годы многие вещи из моей прошлой жизни как-то незаметно стерлись из памяти, в том числе и сколотые чашки, и громко тикающие ретрочасы на стене, и полочка с редко используемыми специями возле тостера. И вот они тут, родные и близкие, словно и не было всех этих лет.
Я наливаю Джейн кофе в кружку, а потом себе – в чашку.
– Постой-ка! А с чего это вдруг ты стала пить кофе? – удивленно хмурится Джейн.
– Э-э-э… – растерянно мямлю я. – Сама удивляюсь. Пожалуй, от кофе я пока откажусь. – Мысленно проклиная себя, я выливаю кофе в раковину.
В свое время я никогда не пила кофе, объясняя это тем, что мне категорически не нравится горький вкус. Спустя много лет я даже пристрастилась к кофе, но тогда, в 1999 году, я его на дух не переносила, и Джейн это, естественно, знала.
Джейн смотрит на меня долгим взглядом и, пока я завариваю себе чай, включает радио. По радио орет «Hey Boy Hey Girl» группы «The Chemical Brothers». Мы улыбаемся, довольные выбором песни, инцидент с кофе, похоже, исчерпан.
– Улет! – вопит Джейн, и следующие пять минут мы, хихикая точно школьницы, прыгаем в такт музыки.

 

Оказывается, на сегодняшнюю субботу у нас запланировано следующее: днем – шопинг, вечером – поход в бар. И вот спустя час мы с Джейн уже идем, взявшись за руки, к станции метро. Я надела джинсы, ботинки на шнуровке и черную майку. Джейн – любительница девчоночьего стиля одежды – вырядилась в сарафан на лямочках, с туго завязанным пояском. Солнце пригревает свежевымытую кожу, от стен и тротуаров идет приятное тепло. Неожиданно я замечаю веснушки на руках: похоже, хорошая погода установилась уже давно. В солнечный день Лондон выглядит совсем по-другому: он словно сбрасывает с себя привычную холодную сдержанность и становится шаловливым подростком, готовым на подвиги. Даже шелест листвы на ветру напоминает тихий смех, которому птицы вторят своим чириканьем.
Мы с Джейн замечательно проводим время, методично обшаривая магазины на Оксфорд– и Карнаби-стрит (когда мы проходим мимо «Головы Шекспира», на меня сразу обрушивается поток воспоминаний о вечере, проведенном здесь с Эдом), едим лапшу, примеряем нелепые наряды. Даже если я и не увижу Эда, сегодняшний день стоит каждой потраченной мной минуты. Ведь я напрочь разучилась веселиться, расслабляться и получать удовольствие от жизни – впрочем, так как же как и Джейн. И этот день стал для нас особенным.
И вот наконец в пять вечера, нагруженные покупками, с ноющими от долгой ходьбы ногами, мы поворачиваем в сторону дома. У меня кошки скребут на душе: пора выполнять данное Джейн обещание позвонить Эду. Я несколько опасаюсь долгосрочных последствий этого шага, но в то же время чувствую странное возбуждение.
Квартира встречает нас приятной прохладой, и я сразу отправляюсь в свою комнату положить вещи и переодеться. Я стою, любуясь новыми джинсами, которыми позволила себя побаловать, и неожиданно слышу, что меня зовет Джейн. В ее голосе звучат панические нотки.
Бросив джинсы, я бегу в гостиную, где застаю Джейн. Вид у нее ошарашенный.
– Что? Что случилось? – Джейн уже начинает меня немного пугать.
– Эд! – Джейн расплывается в широкой улыбке, картинно простирая руки в сторону автоответчика.
– Эд? – Я смотрю на телефон, словно ожидая увидеть сидящего возле него Эда, затем поворачиваюсь к Джейн. – А что с ним такое?
Джейн, все с той же глупой ухмылкой, включает автоответчик. Раздается странный треск, словно человек на другом конце линии уронил трубку, а затем комнату наполняет знакомый глубокий голос, отдающийся у меня в ушах колокольным звоном.
«Привет, Зо! Это я, Эд. Прости, что надолго исчез, но я пытался разобраться с делами, и вот теперь, ну… Ну, перезвони мне, пожалуйста. Хорошо?»
Эд говорит номер телефона, затем слышится длинный низкий гудок, и автоответчик замолкает. Я тупо смотрю на телефонный аппарат, словно ожидая продолжения.
– Он позвонил! – пронзительно верещит Джейн, подпрыгивая от нетерпения. – Зои? Зо, очнись! Ты меня слышишь? Эд только что тебе позвонил!
Я смотрю на Джейн не в силах сдержать улыбки:
– Он позвонил, да? Он действительно позвонил!
– Эй, чего стоишь столбом?! Перезвони ему, – командует Джейн.
Она хватает старый журнал, роется в сумочке в поисках авторучки и в третий раз нажимает на кнопку автоответчика. Голос Эда снова наполняет комнату, Джейн лихорадочно записывает номер на полях журнала, проверяя еще раз, не перепутала ли цифры, и сует его мне:
– Вперед!
Трясущимися руками я беру журнал:
– Исчезни! Как я могу ему звонить, если ты стоишь у меня над душой и подслушиваешь?!
Я шутливо ударяю ее по руке кружкой, и Джейн, торжественно удалившись в свою комнату, демонстративно хлопает дверью.
С тяжело бьющимся сердцем, я беру телефонную трубку. Каракули Джейн почти невозможно прочитать, и я набираю номер практически наугад. Раздается длинный гудок.
Я уже приготовилась услышать автоответчик, но, к моему удивлению, Эд снимает трубку. Я стою ни жива ни мертва.
– Алло?
– Э-э-э… привет. Хм, это я, – лепечу я. – Прости. Я хочу сказать, Зои. Это Зои.
– Ну привет! – радостно отвечает он. – Я счастлив, что ты позвонила.
Я буквально слышу его улыбку и начинаю потихоньку расслабляться.
– Итак… – начинаю я, не решаясь задать Эду сакраментальный вопрос, хотя заранее знаю ответ.
– Да, – коротко бросает он. – Я расстался с Дженни.
– Ох… – Судорожный вздох, нервный смешок, и я растерянно замолкаю.
Тогда инициативу берет на себя Эд.
– Итак. – Длинная пауза, я слышу его мягкое дыхание. И вот наконец он нарушает молчание: – Послушай…
– Похоже, нам надо встретиться.
– Похоже, что да. Вопрос – где? У тебя или у меня?
– Ты самый настоящий змей-искуситель! Скажи, ты по-прежнему в Лондоне?
– Да, по-прежнему в Лондоне. Может, встретимся попозже? Сходим куда-нибудь пообедать?
Я обдумываю его предложение. Единственное, чего мне действительно хочется, – провести ночь в объятиях Эда и больше его не отпускать. Но у нас непременно должно быть первое свидание, и этот момент настал. Обед так обед. Что ж, вполне нормально. Немного нормальности мне сейчас явно не помешает.
– Хорошо. С удовольствием.
Мы договариваемся встретиться в районе Ковент-Гардена. Эд знает там один симпатичный итальянский ресторанчик. Я тоже знаю этот ресторан. Ведь мы много лет там встречались. Однако я делаю вид, что слышу о нем впервые.
Я кладу трубку, и Джейн уже стоит у меня за спиной.
– Ну и куда вы идете?
– Ты подслушивала!
Джейн пожимает плечами:
– Естественно. А кто бы не стал? Так куда вы идете?
– Обедать. Ковент-Гарден. В восемь.
– Ага, променяла меня на парня!
– Ты что, против?
– Интересно, с какого перепуга я должна быть против? – Джейн бросает взгляд на часы. – Хотя это значит, что у нас только два часа, чтобы сделать из тебя роскошную женщину. Ну ладно, вперед!
Джейн несется в спальню, а я отправляюсь в ванную и включаю душ. Пока комната наполняется паром, я смотрю на свое расплывчатое отражение в запотевшем зеркале. Впервые за сегодняшний день у меня есть возможность остановиться и подумать, и мне хочется верить, что, возможно, я в результате буду счастлива.

 

Два часа спустя я готова, и Джейн пытается выставить меня из дому.
– Ну давай! А не то опоздаешь, а это, что бы ты там ни думала, вовсе не круто. – Она протягивает мне сумку. – Хорошо. Похоже, ничего не забыла. Деньги, ключи, косметику, зубную щетку… – Она лукаво улыбается в ответ на мой негодующий взгляд. – Что? Тебе не помешает быть в полной боевой готовности. Так?
Я закатываю глаза:
– Конечно так. И, Джейн?..
– Что?
– Спасибо тебе.
– Обращайся в любое время. – Джейн окидывает меня долгим взглядом, словно желая обнять. Но нет, она наклоняется ко мне, убирает со лба выбившуюся прядь и говорит с самым серьезным видом: – Разве я могла выпустить тебя из дому таким чучелом?
Я сердито хмурюсь, однако надолго меня не хватает, и мы начинаем дружно хихикать.
– Ну ты и нахалка! – Я клюю Джейн в щеку и поспешно расправляю несуществующие складки на майке. – Ладно, все путем. Пожелай мне удачи.
– Удачи. Надеюсь увидеть тебя завтра. – Джейн хитро подмигивает и выталкивает меня за дверь.
И вот я снова еду в поезде метро на встречу с Эдом. Сердце громко бьется в такт стуку колес. Я волнуюсь в предвкушении свидания – свидания из прошлого, когда мы еще оба были прежними.
Ведь если вернуться в 2013 год, то можно смело сказать, что мы с Эдом перестали быть друзьями, а тем более любовниками. В наших отношениях произошел критический перелом. Из нашей жизни исчезло понятие «мы», все помыслы были заняты исключительно попытками зачать ребенка, и в ходе этого процесса мы постепенно потеряли себя. А может, мне сейчас выпал уникальный шанс пойти другим путем, исправить прошлые ошибки и сказать Эду, что я по-прежнему люблю его, что он мой единственный, что я больше не буду зацикливаться на ребенке и снова стану ему хорошей женой?
От этой мысли у меня слегка кружится голова.
А вот и станция «Тоттенхэм-Корт-роуд». Я поспешно проталкиваюсь к дверям и вливаюсь в толпу пассажиров, направляющихся к выходу. Оставшуюся часть пути я иду пешком. Солнце по-прежнему ярко сияет на белесом небе, и у меня сразу поднимается настроение.
Я встречаюсь с Эдом!
В ресторан я прихожу на пару минут раньше условленного срока. Занимаю столик у окна и в ожидании Эда развлекаюсь тем, что разглядываю прохожих. Вот неспешно идущая рука об руку пара уступает дорогу мужчине в подвернутых слаксах и мокасинах, который сосредоточенно разговаривает по мобильному телефону. Тогда я позволяю себе немного пофантазировать. А вдруг этому парню в слаксах выпал тот же уникальный шанс, что и мне, и он повторно проживает этот день, попав в параллельную реальность? И хочет скорректировать прошлое, с тем чтобы изменить будущее? Конечно хочет. Кто ж от такого откажется!
Кто-то осторожно дотрагивается до моего плеча, я оборачиваюсь. Передо мной стоит Эд, и у меня перехватывает дыхание.
Его волосы выгорели на солнце и отросли почти до плеч. Косая прядь очень сексуально падает на один глаз. Эд явно постарался навести красоту, а теперь чувствует себя неловко в рубашке с коротким рукавом и узких джинсах. Вскочив с места, я бросаюсь к нему и заключаю в неуклюжие объятия.
– Ух ты, какой горячий прием! – удивляется Эд.
Мы садимся, и я неожиданно робею. Он кажется удивительно молодым; именно таким Эд сохранился в моей памяти, и поэтому мне трудно говорить.
Меня спасает появление официанта.
– Что будете пить?
– Я… э-э-э… Мне белого вина, пожалуйста. Большой бокал.
– А мне красного. Тоже большой, – просит Эд, а когда официант испаряется, поворачивается ко мне. – Похоже, нам не помешает выпить для храбрости, а?
– Определенно, – отвечаю я.
В разговоре возникает длинная пауза, и я нервно тереблю угол салфетки.
– Зо, прости, что надолго ушел в подполье, – наконец нарушает молчание Эд. – Разборки с Джен и прочее. Все оказалось сложнее, чем я думал.
Я киваю, выдергиваю из салфетки нитку, затем другую.
– Но теперь все определенно кончено, да?
– Определенно, – кивает Эд. – И не переживай. Я не сделал ничего ужасного. Она в порядке. Все отлично.
Он явно меня хорошо знает. Но теперь, пожалуй, пора сменить тему. И больше не говорить о Дженни.
– Спасибо.
– На здоровье. – Он бросает на меня осторожный взгляд. – Нервничаешь?
Посмотрев вниз, я обнаруживаю, что окончательно раздергала салфетку.
– Извини. Дурная привычка. – Я оставляю в покое салфетку и беру меню, но не могу вникнуть в смысл написанного.
Эд сейчас так близко, что хочется к нему прикоснуться, но нельзя, и это самая настоящая пытка. И все же в данный момент я, похоже, ни о чем другом не способна думать. Эд, задумчиво морща лоб и периодически облизывая кончиком языка губы, изучает меню. Я вижу на скатерти его тонкие, жилистые руки – коричневые, благодаря езде на велосипеде, с выгоревшим симпатичным пушком, – длинные пальцы задумчиво барабанят по столу, выстукивая какой-то ритм. Меня так и тянет их погладить.
– Готова?
Подпрыгнув от неожиданности, я поднимаю глаза и вижу, что Эд внимательно за мной наблюдает, а официант терпеливо ждет возле столика.
– Хм, да. – Лицо предательски горит, я рада, что Эд не может прочесть мои мысли.
Я заказываю первое, что приходит в голову: пасту с морепродуктами, именно то, что я потом постоянно заказывала, когда мы с Эдом приходили сюда. Официант уходит, я поворачиваюсь к Эду. Он смотрит на меня с нескрываемым любопытством:
– Зои, ты в порядке? Ты кажешься очень… рассеянной.
Если бы он только знал!
– Все отлично, честное слово! Я счастлива, что сижу здесь, с тобой.
– Я тоже. – Он осторожно берет мою руку, такое ощущение, будто через меня пропустили электрический ток. – Итак?
– Итак? – Я пожимаю плечами.
– Что теперь?
Серьезный вопрос. Что теперь? В последнюю встречу мы с Эдом мило болтали о нашей жизни, друзьях, работе. Но сейчас этого явно недостаточно. Слишком уж обыденно. Мне кажется – и эта мысль засела в моем подсознании еще утром, как только я открыла глаза, – что сейчас я получила идеальный шанс попытаться изменить прошлое. Да, до сих пор это не работало, ну и что с того? Кто посмеет утверждать, будто ничего не получится? Кто посмеет утверждать, будто эффекта бабочки больше не существует?
Мои мысли отчаянно мечутся в поисках вариантов. А их множество. Возможно, если я подниму тему потомства и с самого начала дам понять, что я пока не хочу детей (что не совсем так – я не хочу их сейчас, у меня есть другие первоочередные задачи, но, вполне вероятно, когда-нибудь я захочу родить ребеночка), то это как-то изменит ход событий. Возможно, если Эд поверит, что я вовсе не горю желанием заводить ребенка, то в будущем нам будет проще решить такой деликатный вопрос.
Достаточно непростая тема, чтобы поднимать ее на «первом» свидании, но, как мне кажется, я достаточно хорошо знаю Эда, а потому можно попробовать. Игра стоит свеч.
– Давай поговорим. Я имею в виду, серьезно. О нашем будущем, чего мы хотим и чего не хотим. – Эд явно заинтригован, и я продолжаю: – Ведь мы никогда не говорили о том, чего ждем от жизни, так? А я хочу знать.
Его лицо на секунду мрачнеет, но тут же проясняется.
– Ух ты! Ну ладно, о’кей. – Вид у него встревоженный.
– Можно я начну.
– Валяй.
Я делаю глубокий вдох:
– Ладно, в этом, конечно, нет ничего особенного, но мне всегда хотелось поездить по миру, повидать разные места. Но было ужасно страшно, я опасалась, что если прерву учебу в школе, в универе или уволюсь с работы, то не смогу вернуться. Поэтому я нигде не была, кроме Франции, куда мы с семьей ездили в отпуск. И вот теперь мне уже двадцать четыре, вполне зрелый возраст, а я вообще не видела мира. Но очень хочется. – Я поднимаю глаза. – Твоя очередь.
– Ладно. Ну, я немного попутешествовал, это факт, поэтому мои желания чуть-чуть другие. Ты ведь в курсе, что меня вырастила мама, мы, строго говоря, практически всегда были вдвоем. – (Я согласно киваю.) – И это здорово. Просто замечательно. Моя мама – замечательная. Но в квартире всегда было слишком тихо, а я в основном играл в одиночестве, или с кузенами, или с еще более дальними родственниками. И мне всегда хотелось узнать, каково это иметь большую семью, крепкий деревенский дом, полный детей, огромный сад, где можно было бы играть. Согласен, я рисую слишком идиллическую картинку, и все это пустые фантазии, но только не в том, что касается детей. Вот детей мне точно хотелось бы иметь. – Должно быть, я страшно побледнела, потому что Эд, бросив на меня пристальный взгляд, добавляет: – Ты спросила, я ответил.
– Все верно, – выдавливаю я жалкую улыбку.
– А как насчет тебя? Чего именно ты хочешь? Выйти замуж? Обзавестись детьми? Работать?
Вопрос на засыпку. Ответ на него может кардинально изменить мое будущее, но у меня нет времени на обдумывание.
– Ну… – Я делаю паузу, чтобы собраться с мыслями. Мои слова должны звучать искренне и правдиво. – Боюсь, я и сама не знаю. Мне бы хотелось выйти замуж, а вот насчет детей – я пока не уверена. Конечно, все женщины планируют рано или поздно, а может, прямо сейчас завести детей. Однако когда я представляю себе, как изменится моя жизнь после рождения ребенка, то, честно говоря, начинаю сомневаться. Мне нравится мой нынешний образ жизни, нравится моя работа, да и вообще, насколько тебе известно, я очень амбициозна. Я хочу много работать, сделать карьеру, стать успешной. Конечно, мне всего лишь двадцать четыре, и со стороны может показаться, что я успею еще сто раз передумать, но, по правде говоря, пока я определенно не вижу себя матерью семейства. По-моему, это не то, что мне хочется.
Закончив свой монолог, я устало откидываюсь на спинку стула. Эд смотрит на меня, и выражение лица у него какое-то странное.
– Вау!
– Ты спросил, я ответила, – слабо улыбаюсь я.
– Да, спросил. Но уж больно безапелляционно все это звучит. Слишком уверенно.
– Я и вправду абсолютно уверена. На данный момент. Кто знает, что нас ждет в будущем… – Осознав всю грустную иронию своего заявления, я невольно вздрагиваю. – Но сейчас я думаю вот так.
Повисшая тишина кажется мне настолько гнетущей, что я испытываю явное облегчение, когда официант приносит еду. Некоторое оживление за столом: звон столовых приборов, комментарии насчет внешнего вида поданных блюд, просьбы передать пармезан, перец, налить вина – все это позволяет расслабиться и на время забыть о неприятном разговоре. Я ковыряю свою пасту с морепродуктами, стараясь не встречаться с Эдом глазами, ведь он наверняка догадается, что я лукавлю.
Я понимаю, что своей жестокостью и прямолинейностью разбила его мечты об идеальной семье, которыми он рискнул поделиться. Окажись на его месте кто-либо другой, это не имело бы принципиального значения. После первого свидания еще рано строить планы насчет совместной жизни. Но у нас с Эдом есть общее прошлое – более того, я знаю, что ожидает нас в будущем, – и наша встреча – нечто большее, чем просто первое свидание. Мы притираемся друг к другу, планируя быть вместе.
Остается только надеяться, что изложенные мной тезисы не разрушили эти планы.
– Может, я немного переборщила? Была слишком резкой?
Взгляд Эда остается непроницаемым.
– Нет, не резкой. Ни в коем случае. – Он останавливается, подбирая слова. – Но я очень надеюсь, что наши разные взгляды на жизнь не помешают нам быть вместе. Надеюсь, это не станет дурным предзнаменованием.
У меня екнуло сердце.
– Господи, нет, конечно! Я так не думаю. Я хочу сказать, что в конце концов пары всегда притираются, разве нет? Мы ведь так молоды. У нас впереди еще куча времени, чтобы подумать.
Эд на секунду-другую задерживает на мне взгляд и в конце концов решает сменить тему:
– Ты права. Не стоит начинать с этого наше свидание. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Как насчет музыки? Ты по-прежнему фанатка жуткого хеви-метала, от которого балдела во время учебы в универе?
– Жуткого? Ты говоришь прямо как мой папа.
– Это потому, что у твоего папы хороший вкус.
– Это потому, что мой папа вообще не разбирается в музыке. И вообще, мне казалось, тебе нравится моя музыка!
– Только кое-что. Но эти кошачьи вопли! Нет уж, увольте. Хотя если дашь мне послушать «Роллинг стоунз», – ради бога, в любой день.
– Непременно дам, – киваю я. – А кстати, что случилось с твоей группой? Насколько я понимаю, эти лабухи обломали тебя с записью? – Я пытаюсь скрыть усмешку, но, похоже, не слишком удачно.
– Нет, они просто плохо понимают, что теряют, – ухмыляется Эд. – А если честно, Зо, мне нравится играть на гитаре, но группа у нас была дерьмовая. Я сильно сомневаюсь, что музыка – это мое будущее.
– Тогда что твое будущее? Надеюсь, ты не собираешься до конца жизни продавать кулеры для воды?
– Нет, никаких кулеров. Работа торговым агентом разъедает душу. Впрочем, она сослужила мне хорошую службу, ведь я сумел найти тебя.
Его лицо снова становится серьезным, и я ликую в душе.
– Так и есть. Да здравствуют кулеры для воды!
– Пожалуй, за это стоит выпить. За кулеры и всех тех, кто ими пользуется. И за нас, куда бы это нас… – он обводит пространство между нами рукой, – ни завело.
Мы чокаемся и пьем, погруженные каждый в свои мысли.
Когда мы заканчиваем есть, ресторан начинает потихоньку пустеть, но мы остаемся сидеть, держась за руки и хихикая, точно дети. Хозяева ресторана наверняка на нас дико злятся, но мне наплевать. Быть может, это мой последний день с Эдом, и я хочу остановить мгновение.
Но все хорошее когда-нибудь кончается, и мы больше не можем растягивать удовольствие. Остатки десерта лежат на тарелках, растаявшее мороженое и потеки от шоколадного торта, наши бокалы пусты и захватаны жирными пальцами, поскольку мы весь вечер вертели их в руках. И вот уже все гости ушли, остались только уныло слоняющиеся официанты, которым явно не терпится поскорее закрыть заведение, но элементарная вежливость не позволяет им выставить нас вон.
Ужасно жаль расставаться с Эдом, но я не могу пригласить его в нашу квартиру. Джейн наверняка устроит ему допрос с пристрастием, а мне хочется его от этого избавить, по крайней мере на сегодня. И вообще, я категорически не желаю ни с кем его делить. Поэтому я делаю нечто такое, что совершенно не в моем духе.
– Может, все-таки пойдем к тебе?
Я немного пьяная от вина и осознания того, что он мой и любит меня – возможно, пока еще нет, но очень скоро точно полюбит, – и это придает мне смелости.
– Что ж, тогда пошли! – Эд платит по счету и торопливо тащит меня за руку к метро.
Меньше чем через час мы уже в его квартире. Эд наливает нам по бокалу вина. Мне кажется, будто душа, отделившись от тела, парит под потолком и, точно в кино, наблюдает за тем, как разворачиваются события. Эд здесь, он мой, счастье вовсю пенится в груди, взрываясь радостными пузырьками.
С бокалом в руке я присаживаюсь на краешек дивана и жду, когда Эд сядет рядом. Но Эд останавливается и, протянув мне руку, говорит:
– Брось, к чему эти игры? Пошли в постель.
– Надо же, какое романтическое предложение! – улыбаюсь я и, взяв его за руку, встаю с дивана.
– Ну, ты ведь меня знаешь, – пожимает плечами Эд.
Эд притягивает меня к себе, мы падаем на его кровать, наши тела жадно сплетаются. Боже, какое это потрясающее чувство – снова оказаться в его объятиях! Его губы буквально обжигают мою кожу, ведь я так истосковалась по нему. Я с трудом верю, что Эд здесь и все это не сон.
А затем я лечу в бездну, и мне уже все равно, изменит ли наша ночь что-нибудь или нет.
Потом мы молча лежим на кровати, наблюдая за тенью ветвей в оранжевом свете фонаря за окном, и впервые за много месяцев, а может, лет я чувствую себя абсолютно счастливой. Ведь даже в самых смелых фантазиях я не могла представить себе, что снова увижу Эда! И тем не менее я здесь. Я покоюсь в объятиях Эда, наблюдая за тем, как мерно вздымается его грудь, и мало-помалу расслабляюсь. И наконец закрываю глаза.

 

Очнувшись, я не сразу понимаю, где нахожусь. Честно говоря, я сама точно не знаю, что ожидала увидеть, но, к моему удивлению, я по-прежнему лежу, опустив голову на плечо Эда. Я осторожно сажусь и оглядываюсь по сторонам. Солнце неуверенно пробивается через щели жалюзи, кругом царит полумрак, но даже в этом тусклом свете я вижу, что мы в той же самой комнате, явно на следующее утро после памятного свидания. На полу свалены мои шмотки, рядом – одежда Эда; на столе у окна бокалы с недопитым вином, забытым в пылу страсти. Воспоминания вгоняют меня в краску, я мечтательно улыбаюсь.
Ужасно хочется пить. Я накидываю на себя рубашку Эда и шлепаю на кухню за стаканом воды. И пока живительная влага льется мне в горло, я пытаюсь понять, что здесь происходит. Я оказалась в другой нормальности – по сравнению с моей новой нормальностью – и теперь не знаю, как это интерпретировать. Почему я проснулась на следующий день, а не дни или месяцы спустя?
Кто знает? Однако у меня впереди еще один день с Эдом, поэтому просто грех жаловаться. Я возвращаюсь в спальню и залезаю в постель. Эд беспокойно ворочается, открывает глаза, щурясь на меня в полутьме.
– Ну, с добрым утром тебя. – Дыхание у него несвежее, но я все равно целую его, и он жадно мне отвечает. Окончательно проснувшись, он дарит мне озорную улыбку. – Итак, прошлой ночью было весело.
Подперев подбородок рукой, я бросаю на Эда ласковый взгляд:
– Да уж, с тобой не соскучишься.
Подложив под спину подушку, Эд садится на кровати ко мне лицом:
– Ну и чем ты хочешь заняться?
– Откуда тебе известно, что я сегодня свободна?
Он пожимает плечами, его губы насмешливо изгибаются.
– От верблюда.
Я пихаю Эда локтем в бок, Эд валится на кровать.
– Ой! Больно же! – стонет он, но я не обращаю внимания.
– Ладно, на самом деле у меня нет на сегодня никаких планов, и я в твоем полном распоряжении.
Эд с улыбкой смотрит на часы. Сейчас 9:30.
– Как тебе идея устроить пикник?
– Ух ты! С удовольствием! – Я хлопаю в ладоши. – Обожаю пикники!
– Прекрасно. Ну что, поедем в парк Клэпхем-Коммон?
– Но я не могу ехать в таком виде, – хмурюсь я. – Не возражаешь, если я сперва заскочу домой переодеться? А может, сходим в Элли-Пэлли?
– Легко. – Его глаза обшаривают мое тело, я чувствую, что краснею. – Хотя я не понимаю, зачем тебе переодеваться? Ты классно смотришься в одной рубашке.
– Спасибо на добром слове, молодой человек. – Я комично хлопаю ресницами, и Эд сжимает меня в объятиях.
– Но сейчас ты никуда не идешь. У нас еще уйма времени. – Его губы щекочут мою шею, покусывают соски – я улетаю.

 

Я оказываюсь в своей квартире только после полудня, естественно, в сопровождении Эда. Джейн, слава богу, нет дома. Эд ждет меня в гостиной, а я, пока Джейн не вернулась и не начала приставать к Эду с вопросами, поспешно прыгаю в душ и молниеносно одеваюсь.
Через полчаса я готова. Можно отправляться в путь. Я кладу в пакет хлеб, сыр, чипсы, бутылку вина, Эд закидывает пакет на плечо, и мы идем по пропеченным жарким солнцем улочкам в сторону Александра-паласа. Ладонь Эда буквально обжигает мне кожу, но я не отпускаю его руку. Не могу отпустить.
В этот жаркий солнечный воскресный день в Александра-парке полно народу. Синее небо стало белесым от жары, все кругом дышит ленивой негой. Лондонцы, не избалованные летним солнцем, жадно впитывают его лучи, отдельные энтузиасты лениво перебрасываются фрисби или мячом. Откуда-то издалека доносится визг и заливистый смех: это ребята, собравшиеся шумной компанией, поливают друг друга водой из водяных пистолетов. Мы с Эдом с трудом находим местечко в тени и расстилаем на траве полотенца. Пока Эд вынимает из пакета еду, я наслаждаюсь давно забытым видом. Вдали виднеются длинные ряды домов Крауч-Энда; разбавленные зелеными пятнами садов, они тянутся в сторону центра Лондона, а потом их сменяют гигантские небоскребы делового района Канэри-Уорф, тонущего в знойном мареве. От этого грандиозного зрелища у меня буквально захватывает дух.
– Господи, я просто умираю с голода! – Эд засовывает в рот здоровенный кусок хлеба, осыпая полотенце крошками.
– Да уж, умеешь ты произвести впечатление на девушку! – Выразительно закатив глаза, я стряхиваю рассыпанные мелкой дробью хлебные крошки.
– Извини. – Эд, с непрожеванным куском за щекой, похож на хомячка.
Я делаю себе сэндвич с сыром, на такой жаре каждое движение сродни подвигу. Воздух наполнен летними звуками: где-то гудит газонокосилка, лениво жужжит случайно залетевшая оса, слышится гул голосов. Мои глаза спрятаны за солнцезащитными очками, и я осторожно разглядываю Эда. Он успел положить в рот очередной ломоть хлеба и теперь продолжает самозабвенно жевать, усиленно работая челюстями. Волосы прилипли к взмокшему лбу, темные пряди упорно падают на глаза. Кожа в капельках пота, смешанного с кремом для загара, блестит на солнце. Воспользовавшись тем, что Эд сейчас смотрит не на меня, а на каких-то мальчишек, играющих в фрисби, я снова любуюсь его широкими плечами, обтянутыми футболкой с коротким рукавом, сильными, тонкими руками. Затем смущенно опускаю глаза и, стараясь не думать, что там у него под одеждой, разглядываю мускулистые ноги в коротких шортах. Эд внезапно поворачивается ко мне, я поспешно отвожу глаза. Надеюсь, он не заметил моего тайного вожделения. Пусть лучше думает, что я раскраснелась из-за жары.
Эд лежит, приподнявшись на локте, и наблюдает за мной.
– Что? – Я чувствую себя страшно неуютно, мне кажется, будто он видит меня насквозь, читает мои мысли.
– Ничего. Просто наслаждаюсь видом. – Эд с хитрой ухмылкой откидывается на спину, заложив руки за голову.
Я следую его примеру и под тихий шелест листьев пытаюсь найти ответы на мучающие меня вопросы, но понимаю, что это бесполезно. Эд сейчас так близко от меня, что мне хочется к нему прикоснуться. Перекатившись на бок, я кладу голову ему на бедро, Эд ласково перебирает мои волосы. Тело внезапно охватывает дрожь, я чувствую, что сейчас окажусь в сладких объятиях сна, а значит, уже не смогу остановить время. Но мне наплевать, ведь я так счастлива. Даже если это моя последняя минута, проведенная с Эдом, так тому и быть. На меня наваливается безмерная усталость, веки тяжелеют, глаза закрываются, и я не в силах этому помешать.
Назад: Глава 3 18 февраля 1999 года
Дальше: Глава 5 20 января 2000 года