Обедал Торп Хэзелл в клубе. Здесь уже привыкли к его эксцентричным выходкам, и никто не поднял головы́ от газеты, когда Хэзелл отошел в угол, показавшийся ему удобным, снял пиджак и занялся тем, что называл «зарядкой для аппетита». В столовой все уже было готово, так как он заблаговременно предупредил метрдотеля, что придет. На зарезервированном для Хэзелла столике стоял графин с молоком, лежал батон черного хлеба, на блюде были поданы его любимые бисквиты. Вскоре после того, как Хэзелл сел за стол, перед ним поставили чашку – он не признавал глубокие тарелки – с чечевичной похлебкой, и он приступил к трапезе.

Не прошло и пары минут, как его похлопали по плечу, а чей-то голос произнес:

– Привет, Хэзелл! Не объедайся, старина!

– Мастерс! Неужели это ты? – воскликнул Хэзелл, подняв глаза. – Я думал, тебя нет в городе.

– Полчаса назад так и было. Я только что приехал по Северо-Западной железной дороге и зверски голоден. Решил зайти перекусить, прежде чем отправиться домой.

Хэзелл жестом пригласил приятеля за свой столик. Подбежал официант и подал гостю меню. Хэзелл подождал, пока Мастерс сделает заказ, а потом сказал:

– От супа из бычьих хвостов бросает в жар. Мерлуза пригодна к употреблению лишь в течение двух часов после того, как ее выловили. Карри убийственно воздействует на печень. Как можно переварить горячие тосты с сыром, выше моего разумения, алкоголь же в любом виде – чистый яд, доказано ведущими учеными.

Фрэнк Мастерс от души расхохотался.

– Твоя жизнь, должно быть, наполнена страданиями, Хэзелл!

– Вовсе нет. Я никогда не страдаю от несварения.

– Я тоже.

– Возможно, однако старость покажется тебе нестерпимой мукой.

– С чего ты взял, что твоя старость будет иной? Ты со своей системой еще не проверил это экспериментально!

Хэзелл грустно покачал головой, глядя, как его приятель набросился на суп. Беседы в клубе крайне редко заставляют кого-либо переменить мнение.

– Ты хорошо добрался? – спросил Хэзелл через некоторое время.

– Превосходно.

– Где был?

– В Редминстере.

– А ты приехал на экспрессе, который прибывает в семь двадцать восемь?

– Да, мистер Брэдшоу.

Мистером Брэдшоу Хэзелла прозвали в клубе, и он носил это прозвище с гордостью. Любой бы поленился листать железнодорожный справочник, если поблизости был Хэзелл.

– Поезд пришел вовремя?

– Минута в минуту.

– Как обычно. Ты не заметил, его вез компаунд?

– Что?

– У поезда был паровоз-компаунд?

– Мой дорогой друг, я не имею ни малейшего представления, о чем ты толкуешь. К концу путешествия мне уже было не до паровозов. Отличный поезд, кстати. Едет безостановочно, тормозит только на Уисденском узле, и то, думаю, без этой остановки можно было бы обойтись.

– Там берут билеты, – заметил Хэзелл.

– Я знаю. Но почему эти парни из железнодорожной компании бросают на них беглый взгляд во время остановки, вместо того чтобы собрать их, пока поезд едет, – это одна из тех тайн железной дороги, в которых ты разбираешься куда лучше меня.

– Конечно, их могут собрать в поезде, – ответил Хэзелл, – или даже в Редминстере. Но имеется еще одна причина, по которой составы останавливаются в Уисдене: на случай, если там есть пассажиры, едущие в Южный Лондон.

– Так почему пассажиров беспокоят во время поездки, заставляют шарить по всем карманам, только для того, чтобы едва мазнуть взглядом по билету?

– Да не делает так никто, – продолжал упорствовать Хэзелл, с аппетитом поглощая вареный рис: как раз принесли второе.

– Я тебе говорю, делают.

– Ну, значит, это какое-то новшество. Я путешествовал тем же поездом две недели назад, и тогда так не делали. Хотя… Какой же я осел! Должно быть, тебе повстречался контролер. Железнодорожные компании не столь глупы, как ты думаешь, Мастерс, и часто ловят таким образом безбилетников.

Далее разговор перешел на более общие темы. После обеда Хэзелл распрощался с приятелем, не забыв уверить его в том, что приятная компания придала трапезе особое очарование.

На следующее утро, едва Хэзелл успел позавтракать у себя в квартире, в дверь позвонили и он услышал, как слуга приглашает кого-то в кабинет. Спустя несколько секунд Хэзелл рассматривал визитную карточку, на которой значилось: «Мисс Сент-Джон Мэллеби».

Пройдя в кабинет, Хэзелл увидел весьма привлекательную девушку, выглядевшую, однако, встревоженно.

– Я надеюсь, вы не возражаете против моего визита, мистер Хэзелл, – начала она, – Но вы, насколько мне известно, знакомы с моим братом.

– Присаживайтесь, прошу вас, – ответил он. – Да, мы действительно встречались.

– Он рассказывал мне о вас, о том, какой вы отличный детектив в делах, касающихся железной дороги, и поэтому я пришла. Я подумала, может, вы могли бы дать мне совет.

Хэзелл улыбнулся.

– Боюсь, моя репутация незаслуженная. Едва ли меня можно назвать детективом.

– Но вы ведь поможете мне? Прошу вас! – взмолилась девушка.

– Конечно, я сделаю для вас все возможное, мисс Мэллеби. Однако расскажите же мне, что случилось.

– Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал об этом. То есть, прошу, пообещайте мне, что никто не узнает. У меня очень большие неприятности. Я совершила ужасную ошибку и теперь жестоко наказана.

– Моя дорогая юная леди, – серьезно произнес Хэзелл, – прежде чем вы доверитесь мне, подумайте, разумно ли делать это.

– О, да, да, да. Потому что вы, вероятно, способны мне помочь. Позвольте рассказать вам обо всем.

– Что ж, я слушаю, – ободряюще сказал Хэзелл.

– Я потеряла бриллиантовое ожерелье, – выпалила девушка.

Хэзелл кивнул, ожидая продолжения.

– Хуже всего то, что мне вообще не следовало надевать его, – добавила она. – Это ожерелье моей тети. Бывая в городе, я живу в ее доме. Понимаете, оно в скором времени станет моим, тетя обещала подарить его мне на совершеннолетие, и потому я осмелилась взять его.

– Может быть, – мягко предложил Хэзелл, – вы начнете с начала и расскажете о том, что именно произошло?

– Да, я постараюсь вспомнить все подробности. Мы с матерью приехали на прошлой неделе, чтобы провести сезон у тети. И она показала мне ожерелье. Я немало слышала о нем, оно принадлежит нашей семье много лет. И вот в прошлый понедельник тете пришлось срочно уехать, заболел ее брат. Она оставила ключи моей матери. А я во вторник должна была поехать в Эплдон, к сэру Роланду Хартингфорду. Его дочь, моя близкая подруга, праздновала совершеннолетие, поэтому в доме давали бал. И перед самым отъездом мне пришла в голову мысль, как чудесно я выглядела бы на танцах в этих бриллиантах. Я знаю, это ужасно дурной поступок, но искушение было столь велико, что я поддалась ему и взяла ожерелье, убедив себя, будто тетушка сама с радостью одолжила бы мне его.

– Как вам удалось заполучить бриллианты?

– Это было очень просто. Я попросила у матери какой-то ключ, и она дала мне всю связку. Там было много разных ключей. Прежде чем я поняла, что именно делаю, уже была в комнате тети и отпирала ее сейф. Ожерелье лежало в маленьком кожаном футляре. Я достала его, закрыла сейф и отдала ключи матери.

– Вы признались ей?

– Нет. Она до сих пор не знает.

– И куда вы спрятали украшение?

– В свой дорожный несессер. Там лежат мои драгоценности, и я всегда беру его с собой в поездки. Потом в сопровождении служанки я отправилась в Эплдон и танцевала на балу в этих бриллиантах. А на обратном пути – вчера – потеряла их.

– В поезде?

– Да. Именно поэтому и пришла к вам, мистер Хэзелл. По крайней мере, думаю, все должно было произойти в поезде… У меня просто слов нет. Это все так ужасно!

– Постарайтесь, однако, рассказать поподробней.

Девушка задумалась.

– Эплдон расположен на боковой ветке, – наконец продолжила она, – а в Редминстере надо пересесть на главную.

– Совершенно верно, – снисходительно подтвердил Хэзелл.

– Ожерелье, должно быть, пропало в поезде, идущем по главной ветке, потому что, после того как мы зашли в вагон, мне понадобилось кое-что в несессере, я открывала его. Ожерелье было на месте, я совершенно в этом уверена.

– Каким поездом вы ехали?

– Экспрессом, который отправился из Редминстера в пять сорок. Мы со служанкой путешествовали первым классом. Этот поезд состоял из вагонов с тамбурами.

– С вами в купе ехал кто-нибудь еще?

Девушка смешалась и слегка покраснела. Наконец она сказала:

– Один из гостей бала в Эплдоне, мистер Кестрон, возвращался в город тем же поездом, и мы ехали в одном купе.

– Достопочтенный Джордж Кестрон?

– Да.

– Я с ним немного знаком, – отозвался Хэзелл, припоминая упорные слухи, будто у этого Кестрона финансовые затруднения. Поговаривали, он занимает деньги.

Мисс Мэллеби обратила внимание на то, как прозвучали эти слова.

– Нет, нет! – воскликнула она. – Я не могу его подозревать.

– Но вы подозревали?

– Такая мысль – всего на миг! – приходила мне в голову. Это одна из причин, почему я не пошла в полицию. Ох, мистер Хэзелл, не знаю, что и думать.

– Продолжайте, прошу вас. Как вы расположились в купе?

Мисс Мэллеби рассказала, что сначала села у прохода, лицом к хвосту поезда, а Кестрон сидел напротив нее. Служанка устроилась слева от мисс Мэллеби, у окна, несессер же, накрытый пледом, лежал между ними. Через некоторое время Кестрон предложил поменяться местами, потому что мисс Мэллеби призналась, что не очень любит сидеть против хода поезда. Она точно помнит, как взяла несессер с собой. Потом Кестрон снова пересел и, пока поезд не доехал до Уисденского узла, сидел рядом с ней, а несессер лежал между ними.

– Вы давно знаете мистера Кестрона? – спросил Хэзелл.

– До бала мы встречались всего несколько раз. Много танцевали в тот вечер, но я недостаточно хорошо его знала и потому попросила служанку не оставлять нас одних в купе.

– А как случилось, что вы ехали вместе?

– Накануне он спросил меня, на каком поезде я буду возвращаться.

– Понятно. Итак, в какой момент вы потеряли ожерелье?

По словам девушки, это произошло, когда поезд отошел от Уисденского узла. Она просунула руку во внешний карман несессера, где держала кошелек, и с ужасом нащупала широкий разрез на его внутренней стороне. Открыв несессер, мисс Мэллеби обнаружила, что ожерелье пропало.

Кестрон сошел в Уисдене, ему надо было пересесть на другой поезд и съездить по делам перед возвращением домой.

– Вы знаете, где он живет? – спросил Хэзелл.

– На Ланкастерской улице, дом, кажется, восемь.

Обнаружив пропажу драгоценности, девушка ужасно расстроилась и даже спросила служанку, не брала ли та ожерелье. Служанка, возмутившись, предложила немедля обыскать ее. Они осмотрели все. Исчезновение произошло средь бела дня; между Редминстером и Уисденом ни одна из них не покидала купе.

– Кто-нибудь заходил?

– Нет, даже контролер стоял в дверях, когда просил предъявить билеты.

Хэзелл вдруг вспомнил, что его приятель, с которым он обедал вчера, ехал тем же поездом. После некоторых размышлений Хэзелл попросил девушку рассказать, как они сидели, когда пришел контролер, и кто предъявлял билеты.

– Мистер Кестрон сидел рядом со мной – это произошло уже после того, как он пересел во второй раз. Я передала его билет контролеру, тот взглянул на него и вернул мне. А наши со служанкой билеты были у нее, она всегда следит за такими вещами и показывала билеты сама.

– Но как она могла это сделать, если сидела у окна?

– Ну конечно, – раздраженно ответила мисс Мэллеби, – она подошла к контролеру.

– Понятно, – задумчиво отозвался Хэзелл. – Проход, разумеется, был слева от вас, вы ведь уже сидели по ходу движения. Не помните, контролер шел с хвоста или с головы поезда? И где располагалось ваше купе?

– Примерно посередине вагона. Контролер пришел со стороны паровоза, однако незадолго до того он уже проходил мимо нас.

– Только один раз незадолго до того?

– Да.

– Вот как. Что ж, пожалуй, вы рассказали мне все необходимое. Довольно запутанное дело. Кстати, что случилось, когда вы прибыли на вокзал?

– Меня ожидал тетушкин двухместный экипаж, лакей принес мои вещи из багажного вагона. Мы со служанкой сразу сели в карету. Наверное, это было глупо, но я никому ничего не сказала. Мысль о том, чтобы пойти в полицию, приводила меня в ужас. Я сама чувствовала себя воровкой. И… и…

– Полагаю, вы подозревали мистера Кестрона?

Она опустила глаза, не выдержав его взгляда, и медленно кивнула.

– Это неудивительно, – сказал Хэзелл.

– Но… но… Мистер Хэзелл, вы думаете, это он? Я не знаю, что делать… Сегодня вечером возвращается тетя, я буду вынуждена сказать ей. Если… если это он взял ожерелье… вы попробуете найти украшение?

– Вам придется немного помучиться ожиданием, мисс Мэллеби, – сказал Торп Хэзелл. – Идите домой и никому не говорите, что приходили ко мне. Дайте, пожалуйста, ваш адрес, я свяжусь с вами сразу же, как смогу, – надеюсь, это будет сегодня. Я ничего не могу вам обещать, но шанс напасть на след похитителя есть.

Мисс Мэллеби поблагодарила его. Хэзелл надел шляпу и проводил девушку до дверей, за которыми ее ждало такси. Подозвав еще одно, велел шоферу поскорей доставить его на станцию западной ветки Северной железной дороги.

– Подождите здесь, – сказал он, выбираясь из машины, – вы мне скоро понадобитесь.

Хэзелл направился прямиком в кабинет управляющего перевозками, с которым был хорошо знаком.

– Мне нужна кое-какая информация, – заявил он. – Не скажете, проходил ли контролер или другой проверяющий по поезду, отправившемуся вчера в пять сорок вечера из Редминстера?

– Еще одна загадка? – спросил служащий.

– Да, но, боюсь, шансы разгадать ее невелики.

Управляющий позвонил, вызывая клерка, и отдал несколько распоряжений. Через десять минут пришел ответ: «В этом поезде не было контролера или другого проверяющего».

– Ну, теперь все ясно! – воскликнул Хэзелл. – Я бы посоветовал вам следить, куда девается старая униформа ваших служащих. Хорошего дня.

После этого он поехал к Фрэнку Мастерсу, которого нашел погруженным в изучение каких-то документов, коих перед ним лежала целая стопка.

– Извини за беспокойство, – сказал Хэзелл, – но у меня важный вопрос по поводу твоей вчерашней поездки. Тот странный контролер – ключ к разгадке таинственного происшествия. Ты можешь припомнить, как он выглядел?

– Могу. Это был мужчина с черной бородой, усами и довольно хриплым голосом.

– Проверив твой билет, он пошел дальше?

– Он сначала прошел вперед, а билеты смотрел на обратном пути.

– И шел от начала поезда, как я понял. Теперь скажи, где ты ехал – то есть, в какой части вагона было твое купе.

– Третье с конца, первый класс.

– Третье от хвоста поезда?

– Да.

– Хм. Хотелось бы мне знать больше о двух последних купе.

– Так я могу тебе рассказать.

– Отлично! – воскликнул Хэзелл. – Но откуда тебе известно об этом?

– Я сначала ехал в купе, где один пассажир курил египетские сигареты. Не в состоянии выносить их запах, я ушел оттуда.

– После того, как проверили билеты?

– Да, минут через десять, как раз перед Уисденом. В следующем купе ехали дамы, и я не стал туда заходить. Последним же было купе второго класса, но меня это не смутило. Там ехал всего один мужчина.

– Прекрасно! – с огромным воодушевлением вскричал Хэзелл. – За это стоит выпить! – С такими словами он достал молочный бидончик. – Как выглядел этот мужчина?

– Он был гладко выбрит, оставил только аккуратные бакенбарды. Когда я зашел, пассажир читал газету.

– Он-то мне и нужен. Видишь ли, я по чистой случайности знаю, что задняя дверь вагона всегда заперта и ключ хранится у кондуктора. То есть просто пройти из одного вагона в другой невозможно. Вот бы узнать, где сейчас тот человек!

Вдруг Мастерс резко развернулся на стуле.

– Расскажи мне, зачем тебе это, – сказал он.

– Нельзя, дружище.

– Хорошо, тогда поклянись, что никому не будет причинен вред, если я помогу тебе разрешить эту загадку.

– Наоборот, ты поспособствуешь восстановлению справедливости.

– Тогда слушай. На вокзале я сразу взял такси до клуба. Так вот, мой попутчик сел в следующую машину. У него был с собой большой кожаный саквояж и сумка поменьше.

– Это решает дело! – воскликнул Хэзелл. – Я должен идти.

Через полчаса он снова был на станции и беседовал со смотрителем, который следит за такси у ворот вокзала.

– Мне нужен номер и адрес назначения такси, отправившегося сразу за машиной, которая отвозила вчера в клуб на Авеню пассажира, сошедшего в семь тридцать с поезда из Редминстера.

Понятное дело, Хэзелл знал, что каждый таксист выкрикивает, куда едет, проезжая маленькую караулку у ворот. Смотритель сверился со своими записями.

– Такси номер 28 533 доставило пассажира на Ланкастерскую улицу, дом восемь.

Торп Хэзелл застыл как громом пораженный.

– Дом Кестрона! – пробормотал он себе под нос. – Должно быть, девушка все же оказалась права. Скверная история.

– Кажется, эта машина сейчас на стоянке, сэр, – продолжал смотритель.

Так и было, и шофер подтвердил, что адрес верный и его пассажир действительно вошел в дом номер восемь. Хэзелл попросил отвезти его туда.

– Как жаль девушку, – негромко рассуждал он, сидя в авто. – Но я, по крайней мере, в силах попытаться запугать его. Хотя все это очень странно. Похоже, где-то в мои рассуждения закралась ошибка. Если, конечно, у того типа не было подельника. Не могу понять.

Он позвонил в дверь дома номер восемь, и вскоре на пороге появилась служанка.

– Мистер Кестрон дома?

– Нет, сэр, он ушел полчаса назад.

После небольшой заминки Торп Хэзелл спросил:

– То есть вчера вечером он вернулся из загородной поездки, верно?

– Да, сэр. Приехал поздно вечером.

– Часов около восьми?

– Нет, сэр, не раньше десяти.

– Вот как, – безразлично бросил Хэзелл. – Я думал, он ехал поездом, который прибывает в полвосьмого, и сразу с вокзала отправился домой.

– Нет, сэр. Примерно в это время вернулся камердинер с его вещами, а сам мистер Кестрон прибыл позже.

В тот же миг Хэзелл ясно увидел разгадку. Он достал полсоверена и сказал девушке:

– Мне нужно поговорить с камердинером.

Служанка колебалась, неуверенно глядя на посетителя.

– Я друг вашего хозяина, – мягко произнес Хэзелл.

И взятка наконец сработала. Через пару минут в комнату, куда провели Хэзелла, вошел камердинер. Ни слова не говоря, Хэзелл подошел к двери и запер ее, после чего развернулся к вошедшему:

– И как, коллекционирование билетов приносит хороший доход?

Камердинер побледнел.

– Я не понимаю, – сказал он.

– Могу доказать, что вчера вечером вы развлекались, проверяя билеты у пассажиров поезда, следовавшего из Редминстера. Мне известно все до мелочей.

Это заявление застигло камердинера врасплох. Сначала он все отрицал, но что-то в спокойном поведении Хэзелла сломило его сопротивление.

– А если даже и так? – с вызовом спросил он. – Если это и правда был я, что с того? Это вполне безобидная шутка. Вы из железнодорожной компании, да?

Хэзелл проигнорировал вопрос.

– Мне нужно бриллиантовое ожерелье, переданное вам служанкой мисс Мэллеби, – сказал он, – да побыстрее! – Он подскочил к камердинеру и гневно воскликнул: – О, вы придумали очень хитрую схему на двоих там, в Эплдоне! Но у вас ничего не вышло! Я все знаю. И ежели вы, голубчик, станете делать глупости – вам конец. – Затем Хэзелл пустился в объяснения, что если негодяй немедленно вернет ожерелье, никаких последствий для него не будет. – Разумеется, я делаю это не ради вас, – сухо добавил он, – а потому, что всю эту историю лучше не предавать огласке. В случае сопротивления открою окно и велю таксисту вызвать полицию. Вот мои условия: вы отдаете ожерелье и выметаетесь отсюда, пока не вернулся ваш хозяин. Сдается мне, ему все станет известно не сегодня завтра.

– Да кто вы такой?! – выплюнул камердинер.

– Меня зовут Торп Хэзелл, коль вам так интересно, и это уже не первая железнодорожная афера, которую мне удалось раскрыть.

– Я слыхал о вас, – буркнул камердинер. – Вы ехали в том поезде?

– Нет. Ожерелье, будьте так добры.

– Я… я схожу за ним.

– В таком случае я пойду с вами.

Камердинер покосился на посетителя, вытащил из внутреннего кармана пиджака маленький черный футляр и с проклятьями подал его Хэзеллу. Тот, немедленно открыв коробку, убедился, что бриллианты невредимы.

– Благодарю, – сказал он. – И еще два вопроса – из чистого любопытства. Зачем вы попросили билеты у всех, кто сидел в вагоне?

– Не хотел вызывать подозрений. Тревогу могли бы поднять до прибытия поезда и опросили бы пассажиров, а те рассказали бы…

– О, это не выдерживает никакой критики! – перебил его Хэзелл. – А как вы собирались переодеться в форму железнодорожника, если бы в купе был кто-то еще?

– В вагоне есть уборная.

– Понятно. Всего хорошего. Можете считать себя счастливчиком, любезный.

Уже через час ожерелье было в руках мисс Сент-Джон Мэллеби, которая расточала благодарности Хэзеллу.

– А вы уверены, что?..

– Что мистер Кестрон здесь ни при чем? Абсолютно. А теперь, пожалуйста, вызовите свою служанку.

Та вошла. Хэзелл держал ожерелье в руках.

– Ваша хозяйка считает, – сказал он, – что вам лучше немедленно получить расчет. Камердинер мистера Кестрона тоже уволен. Вы взре́зали несессер ножницами, пока он лежал, накрытый пледом? Или использовали нож?

Какое-то время служанка просто стояла затаив дыхание, а потом вышла из комнаты, так и не произнеся ни слова.

– Это было интересное дело, мисс Мэллеби, – заметил Хэзелл, – и я рад, что мои неглубокие познания в области железной дороги и связанных с нею загадок помогли обелить невиновного, а также привели эту историю к счастливому концу.