Рейды на территорию врага

Рейдовые действия, или, как называли их советские воины, рейды, заключались в выдвижении подразделений по определенному маршруту или направлению до назначенного конечного пункта, который находился на глубине нескольких десятков, а то и сотен километров. В ходе движения осуществлялись поиск отрядов оппозиции и уничтожение их. Решение этой задачи возлагалось на рейдовые отряды, которые, как правило, состояли из одного-двух советских батальонов на боевых машинах пехоты или бронетранспортерах, разведывательного подразделения, саперов и артиллерийских подразделений. Обязательно совместно с советскими действовали афганские подразделения. Рейдовые отряды поддерживались боевыми и транспортно-боевыми вертолетами, а также самолетами фронтовой авиации. Продолжительность одного рейда обычно составляла 3–7 суток. Командиры рейдовых отрядов пользовались общими данными об обстановке на маршруте и о противнике, полученными от афганских войск. Иногда к ним приставлялись проводники из служащих министерства внутренних дел и министерства государственной безопасности Афганистана.

Следует отметить, что система разведки 40-й армии в первом периоде войны могла обеспечить штабы информацией о противнике лишь в районах, непосредственно примыкающих к пунктам дислокации. Поэтому основные данные о расположении и деятельности сил оппозиции, ее планах на направлении предстоящего рейда командиры и штабы получали через советских военных советников у афганских разведывательных органов. Однако эти данные не в полной мере отражали действительное положение дел. В них численность противника обычно намеренно завышалась. Это делалось с той целью, чтобы показать, что афганские части по объективным причинам своими силами с неприятелем справиться не могут, и поэтому необходимо для его разгрома привлекать советские войска. К сожалению, были даже случаи, когда разведывательные данные оказывались просто ложными, и если бы они были реализованы в виде огневых ударов без перепроверки, то могли бы привести к тяжелым последствиям для мирного населения. Поэтому перепроверка и уточнение данных о противнике в обязательном порядке осуществлялись в ходе выполнения задачи силами рейдового отряда, путем опроса местных жителей и допроса пленных.

Уже в начале весны 1980 г. со стороны оппозиции участились случаи нападения на сторожевые заставы, пункты постоянной дислокации советских войск, колонны боевой техники и автомобили, перевозящие грузы, административные и хозяйственные центры страны. В этой обстановке советские войска, как самостоятельно, так и совместно с афганскими соединениями и частями, приступили к рейдовым действиям.

О том, каким образом проводились первые рейды советскими подразделениями, рассказал А. П. Пивоваренко, который проходил службу в Афганистане в должности командира разведывательного взвода. Так, в апреле — мае 1980 г. резко осложнилась обстановка в районе участка дороги Термез — Кабул. Большая часть этой дороги приходилась на перевал Саланг. Именно здесь участились нападения бандформирований на колонны боевой техники и автомобилей. Поэтому было принято решение активизировать борьбу с оппозицией силами советских войск.

Мотострелковый батальон, ранее выполнявший задачу по охране одного из участков этой дороги, был выделен для рейдовых действий в направлении Чарикар, Вамиан, Панджаб. Ему придавались танковая и разведывательная роты, самоходно-артиллерийская батарея, взвод зенитных установок и саперное отделение.

Первый рейд батальона начался в ночь на 20 мая. На рассвете он на боевой технике подошел к населенному пункту Горбанд. В это время оттуда прозвучали выстрелы, по агентурным данным, в кишлаке находился большой отряд солдат афганской армии, которые заявили о своем переходе на сторону оппозиции. В ответ на огонь мятежников рейдовый отряд увеличил скорость и, ведя огонь на ходу, ворвался в Горбанд. Было уничтожено шесть душманов, сожжены одна боевая машина пехоты и пять автомобилей, еще две боевые машины были захвачены в качестве трофеев. Несмотря на всю стремительность действий рейсового отряда, главная часть оппозиции ушла из-под удара в направлении города Бамиан, куда и устремились советские подразделения. Однако на подступах к городу они попали в засаду, в которой потеряли, к счастью, только технику — боевую машину пехоты и ЗСУ-2–4. Лишь вечером атакой с фронта силы рейдового отряда овладели городом, в котором они находились больше месяца. В течение этого времени были совершены два рейда вблизи города, которые закончились безуспешно.

Лишь 28 июня рейдовый отряд продолжил движение в направлении Пенджаба. Прочесывали близлежащую местность, искали склады с оружием и боеприпасами, однако ни складов, ни бандформирований выявить не удалось. Через десять дней батальон был вынужден возвратиться в Бамиан.

10 июля, возвращаясь в расположение полка, колонна батальона была обстреляна мятежниками с противоположного хребта. Убитыми и умершими по пороге до госпиталя потеряли четыре человека. Таковой оказалась цена этого первого рейда.

В послесловии к этому рассказу следует отметить, что потери рейдового отряда могли быть значительно больше, если вспомнить, что населенные пункты захватывались с ходу, без должной разведки. Решения командира батальона характеризовались прямолинейностью, в них не просматривается стремление к обманным и маневренным действиям. Это явилось наглядным следствием весьма существенных просчетов в командирской подготовке офицеров в начале войны в Афганистане.

О другом неудачном рейде разведывательной роты отдельного разведывательного батальона в мае 1980 г. в провинции Фарах вспоминает участник событий С. В. Никитин, проходивший службу в Афганистане в период с декабря 1979 г. по октябрь 1881 г., кавалер ордена Красной Звезды. В ходе его проведения у подножия горы Лурках были обнаружены следы автотранспорта, ведущие к горному ущелью. Попытка проникнуть в глубь ущелья на боевых машинах пехоты не удалась. При входе в ущелье одна машина подорвалась на мине.

Тогда разведывательная рота попыталась проделать это же в пешем порядке. Пройдя 200–300 м, одна из разведывательных групп обнаружила слева от дороги большой склад имущества и продовольствия. Возле него не было ни одного человека. Рота продолжила движение. Ущелье резко поворачивало вправо. В этом месте разведчики были обстреляны из крупнокалиберного пулемета. Было ранено три человека, которые укрылись за крупным валуном. Попытки эвакуировать раненых ни к чему не привели, так как пулеметом простреливались все подступы к валуну. Только с наступлением темноты разведчики проникли к своим товарищам, но все они оказались мертвыми. Забрав убитых, разведывательная рота вышла из ущелья и заблокировала вход в него.

На следующее утро в район боевых действий прибыли основные силы отдельного разведывательного батальона и мотострелковый батальон. Была предпринята попытка овладеть ущельем, наступая вдоль дороги. Однако подразделения смогли продвинуться только до поворота. Огнем пулемета, который находился под каменным козырьком, они были остановлены. Следует отметить, что это наступление осуществлялось без артиллерийской поддержки, не предпринималось попыток совершить маневр и обеспечить огневое прикрытие наступавших.

Для подавления пулемета был вызван штурмовик СЗ-25. Точным бомбометанием пулемет был уничтожен. Разведывательный батальон во главе с его командиром перешел в наступление, успешно преодолел поворот ущелья и продвинулся вглубь еще на 500 м, где вновь был обстрелян душманами из автоматов. Командир батальона был ранен, а два разведчика убиты. Огонь противника прижал разведчиков к земле.

Через час в район действий прибыл командующий армией. Он провел разбор боя и уточнил задачу. Было решено овладеть ущельем после 10-минутного артиллерийского огневого налета. На склонах горы то в одном, то в другом месте вспыхивали султаны разрывов. Гулкое эхо плыло по ущелью. Но вот наступила тишина. Батальон вновь пошел в атаку, но, встреченный огнем стрелкового оружия противника, смог продвинуться всего на 75–100 м. Еще два разведчика получили ранение. Огневые точки душманов оказались неподавленными ввиду того, что артиллерия вела огонь не по конкретным разведанным целям, а по площади. Данный вид огня в условиях горной местности оказался неэффективным.

Разведывательный батальон не смог овладеть ущельем и был переброшен на другое направление. Задача по овладению ущельем была возложена на мотострелковый батальон, который выполнил ее за двое суток благодаря поддержке самолетов и вертолетов. Противник, оставив на поле боя 8 человек убитыми, скрылся в горах. По мнению очевидца, личный состав разведывательного и мотострелкового батальонов при ведении боев действовал героически. Не хватало боевого опыта, практики в управлении огнем и подразделениями, тактической выучки личного состава. Опыт показал, что разведчики и стрелки могут успешно вести бой в горах только при активной их поддержке другими мощными огневыми средствами, и прежде всего авиацией, вертолетами и артиллерией. При этом огневые удары достигали хороших результатов, если они наносились не по площадям, а по конкретно указанным целям.

Еще один поучительный боевой эпизод вспоминает подполковник А. Л. Макковеев, который проходил службу в Афганистане в период с декабря 1979 г. по ноябрь 1981 г. в должности командира мотострелковой роты, кавалер ордена «За службу Родине» III степени. По его словам, в течение зимы 1980 г. обстановка в районе южнее Кабула была спокойной. Однако начиная с весны, и особенно в начале лета, мятежники активизировали свою деятельность. Борьба с ними усложнялась тем, что душманы действовали дерзко и решительно. Осуществив огневое нападение на советские войска, они не ввязывались в длительный огневой бой, а быстро отходили и скрывались в горах. Такая обстановка становилась нетерпимой.

Поскольку разведке не удавалось определить точное месторасположение отрядов противника, было принято решение на проведение поиска в районе кишлака Киргак. Для этой цели был создан рейдовый отряд в составе 3-го горно-стрелкового батальона, усиленный 7-й мотострелковой ротой на боевых машинах пехоты.

В 5 часов 22 июля рейдовый отряд начал выдвижение в район выполнения боевой задачи. На технике вдоль речки смогли пройти всего 4–5 км. После этого, ввиду возросшего количества препятствий, командир батальона приказал личному составу спешиться. Технику сосредоточили в удобном месте и организовали ее охрану силами одного взвода.

Продвигаясь в пешем порядке по хребту гор, подразделения вышли к высоте № 4. Здесь Макковеев получил от командира батальона капитана Ю. П. Левинтаса задачу прочесать кишлак, находившийся справа от высоты, с тем, чтобы проверить, нет ли в нем душманов. Затем рота в походной колонне должна была выйти к главным силам отряда. Развернувшись цепью, рота начала движение к кишлаку.

За ее боевыми порядками на восточной окраине кишлака был развернут в готовности к открытию огня пулеметно-гранатометный взвод. В течение полутора часов рота провела прочесывание кишлака с осмотром домов и подвалов. Не выявив никаких следов пребывания в кишлаке противника, личный состав роты стал сосредотачиваться у моста на его юго-западной окраине. Командиры проверили наличие личного состава. Все были в сборе.

В этот момент душманы открыли сильный огонь с высоты № 2. Рота залегла за дувалами и заняла оборону на юго-западной и западной окраинах кишлака. Ее командир решил двумя отделениями 1-го мотострелкового взвода под прикрытием огня с фронта обойти высоту № 2 слева и справа и уничтожить противника атакой с фронта и с тыла. Одновременно выслать на высоту № 1 дозорное отделение и захватить ее. Но, когда подразделения начали выполнять поставленную задачу, мятежники с обеих высот открыли огонь и вынудили их залечь.

Через тридцать минут был получен приказ командира батальона на отход роты в район высоты № 4. Но как только рота начала маневр, на нее обрушился огонь душманов с высоты № 3. Подразделения оказались в огневом мешке и собственными силами не могли эффективно воздействовать на врага, занимавшего господствующие высоты. Каждое действие советских воинов находилось в поле его зрения. Пришлось вызывать помощь.

После поражения душманов ударами боевых вертолетов рота в полдень смогла выйти из боя и возвратилась в указанный район, имея потери убитыми и ранеными. Это явилось следствием того, что в ходе выполнения боевой задачи слабо велась разведка противника и не был осуществлен захват господствующих над местностью высот, что позволило душманам напасть внезапно и держать под обстрелом практически весь район боевых действий роты. Несомненно и то, что на результатах боевых действий сказалось отсутствие у командира роты опыта борьбы с противником в условиях гор.

Таким образом, для первых рейдов было характерно то, что они готовились в сжатые сроки, при этом основное внимание уделялось подготовке вооружения, боевой технике и экипировке войск. Разведке противника, отработке тактических приемов придавалось недостаточное значение. В ходе рейда войска преимущественно продвигались вдоль дорог, что позволяло противнику их легко обнаруживать и проводить соответствующие контрмеры. Все это в целом снижало результативность рейдов, приводило к неоправданно большим потерям в личном составе, вооружении и боевой технике.

В последующем опыт неудачных рейдов был детально изучен и учтен при подготовке командиров и войск. Майор С. В. Полещук, проходивший службу в Афганистане в период с декабря 1979 г. по ноябрь 1981 г. в должностях командира мотострелкового взвода и мотострелковой роты, награжденный медалью «За отвагу», вспоминает рейд, в котором он участвовал непосредственно. Причиной его проведения явилось то, что в сентябре — ноябре 1980 г. в районе восточнее провинции Герат при поддержке зажиточной части населения близлежащих кишлаков активизировал свою деятельность крупный отряд душманов под предводительством Шир-Аги. Он держал в страхе мирное население данного района. Активисты, выступившие в поддержку правительства, были уничтожены. Участились случаи нападения на афганские посты боевого охранения на восточной окраине провинции. Командование афганской армии через военных советников обратилось к советскому командованию с просьбой о проведении совместного советско-афганского рейда с целью поиска и уничтожения данного отряда.

Во второй половине ноября началось планирование и всесторонняя подготовка рейда. Был определен состав привлекаемых сил и средств — два мотострелковых батальона, танковая рота, артиллерийский дивизион и батальон афганской армии. Наземной и воздушной разведками было установлено место дислокации мятежников, их примерный численный состав — порядка 80 человек.

С подразделениями, привлекавшимися к рейду, были проведены тактико-строевые занятия по блокированию кишлаков и уничтожению противника в зданиях при поддержке танков и артиллерии. Кроме того, мотострелковые роты, разделенные на боевые группы, готовились к самостоятельным действиям в отрыве от главных сил. Механики-водители танков и БМП, водители бронетранспортеров и тягачей готовились к боевым действиям в горах в зимних условиях. Интенсивно шла подготовка техники и вооружения, средств разведки и наблюдения, в том числе приборов ночного видения. Пополнялись материальные средства, принимались меры по предупреждению обморожения личного состава. Накануне выхода были поставлены боевые задачи и организовано взаимодействие по карте.

Ранним утром 5 декабря рейдовый отряд, совершив марш протяженностью около 40 км, вышел в район, где, по данным разведки, должен был находиться отряд Шир-Аги. Здесь личный состав спешился, артиллерийский дивизион занял огневые позиции вблизи дороги, ведущей к городу Герат.

Подразделения в пешем порядке, развернувшись в цепь, начали наступать в северном направлении. К 10 часам 3-й мотострелковый и афганский батальоны вышли к кишлаку Ходжадара, а 1-й мотострелковый батальон — к другому кишлаку, который находился в двух километрах северо-западнее. Мятежников в населенных пунктах обнаружено не было. Не оказалось их и в соседних кишлаках. Проведя поиск вдоль хребта Давиндар глубиной 15 км восточнее и 10 км западнее кишлака Ходжадара, батальоны спустились с гор к дороге. После выполнения этой задачи 1-й мотострелковый батальон с танковой ротой и батальоном афганской армии без одной роты убыл в пункт постоянной дислокации. А 3-й мотострелковый батальон продолжил рейд в южном направлении к северо-западным склонам хребта Банда-Сара. Выйдя к кишлаку Шахабап, отряд расположился на отдых. Ночь прошла спокойно. Рано утром командир батальона майор А. П. Вересоцкий объявил план дальнейших действий и поставил боевые задачи командирам рот. Замысел состоял в том, чтобы скрытно в пешем порядке выйти к кишлакам Чат, Пехийск. После этого 7-й мотострелковой ротой, усиленной минометной батареей, во взаимодействии с ротой афганской армии блокировать и уничтожить противника в кишлаке Чат. Остальными силами блокировать и уничтожить противника в кишлаке Дехнишк.

В 8 часов 5 декабря отряд приступил к выполнению боевой задачи. Через четыре часа головным дозором 7-й роты на подступах к кишлаку Чат были обнаружены места засады, оставленные противником. Рота, действуя боевыми группами под командованием лейтенантов А. Чебыкина и В. Нахушева и прапорщика Л. Самоевского, приступила к блокированию кишлака. Были заняты господствующие высоты и перекрыты все выходы из него. С началом блокирования мятежники обнаружили головной дозор, который, вступив в бой, приковал к себе внимание противника. Поэтому появление роты у кишлака оказалось для противника неожиданным. Рота афганской армии приступила к прочесыванию кишлака. Организованное вооруженное сопротивление оказали укрывшиеся в одном из домов всего несколько человек во главе с сыном Шир-Аги. Но этот очаг сопротивления был через некоторое время уничтожен.

В результате боя противник потерял убитыми 8 и пленными 13 человек. Было изъято 40 единиц огнестрельного оружия, большое количество боеприпасов. Рота потеряла одного человека убитым и двух ранеными.

Однако поставленная цель полностью достигнута не была. Две другие роты не смогли выполнить поставленную задачу. 7-я рота была обнаружена еще задолго до выхода 8-й и 9-й рот к кишлаку Дехнишк. Это дало возможность части мятежников во главе с Шир-Агой уйти в горы. Убедившись в отсутствии противника, отряд возвратился в пункт постоянной дислокации.

Рейд продолжался двое суток. Он характеризовался быстрой сменой направлений действий войск, введением противника в заблуждение путем возвращения значительной части сил и средств в пункт постоянной дислокации, высокой слаженностью действий личного состава, уверенным управлением командирами подразделений. В значительной степени это стало возможно благодаря целенаправленной подготовке подразделений к рейду. В последующем подобный подход получил широкое распространение в Афганистане.

Первые рейды показали, что действия рейдовых отрядов по долинам и вдоль дорог малоэффективны. Мятежники, имея хорошо поставленную разведку и оповещение, своевременно вскрывали не только выдвижение советских войск в намеченные районы, но и замысел предстоящих действий их командования. В результате, используя удобные участки местности, они организовывали засады на пути следования рейдового отряда или же своевременно укрывались в горах, зеленой зоне, кишлаках. Подразделения советских войск, назначенные в рейдовые отряды, наученные горьким опытом предшественников, стали действовать более осторожно, отказывались от прямолинейных движений, стали шире практиковать различные приемы и способы обмана, военной хитрости.

Так, роте, которой командовал капитан В. И. Сидякин, в 1980 г. предстояло совершить рейд в горах и захватить объект противника в ущелье. Местность была очень сложной. Высокие горы с куполообразными вершинами, крутые скаты и каньоны усложняли движение. К тому же на каждой высоте за многочисленными валунами мог находиться затаившийся противник, готовый в любую минуту открыть огонь.

Действовавшее впереди дозорное отделение обеспечивало роте успешное продвижение. Ставя ему задачу, командир роты особое внимание обратил на выявление в ходе рейда опорных пунктов и засад противника, его огневых средств, а также на разведку местности. Для быстрого устранения неисправностей техники в ходе движения было создано техническое замыкание. Тыльный дозор следовал за колонной на удалении зрительной связи и огневого взаимодействия с главными силами.

По всей колонне было организовано круговое наблюдение. Оружие находилось в готовности к немедленному открытию огня в установленных секторах. С подходом к указанному району возросла вероятность огня со стороны противника. Личный состав, находившийся на броне боевых машин пехоты, становился хорошей мишенью. Командир роты, чтобы рассредоточить мотострелков, дал команду на спешивание личного состава и приказал им развернуться в боевой порядок.

«Я понимал, — вспоминал позже В. И. Сидякин, — что противник, прикрывшись труднопроходимыми горами, считает себя неуязвимым с флангов. Предшествовавший боевой опыт свидетельствовал, что советские подразделения, не адаптировавшиеся к специфическим условиям горной местности, в первые месяцы войны обычно действовали только вдоль дорог, пренебрегали в определенной степени маневром, обходом и военной хитростью. В результате их действия часто характеризовались низкой результативностью, противнику удавалось уходить в горы, подразделения несли потери. После получения боевой задачи меня постоянно мучил вопрос — как достигнуть выполнения задачи и при этом сохранить жизнь моих подчиненных? Наконец, пришел к выводу, что, несмотря на всю сложность рельефа местности, необходимо частью сил передвигаться по гребням высот справа от дороги. Именно это направление представлялось мне наиболее удобным для отхода мятежников в горы. Для выполнения этой задачи выделил один мотострелковый взвод. С двумя другими взводами и средствами усиления продолжал движение по дороге на удалении, исключавшем поражение личного состава из засад с гребней гор. Эти взводы продвигались медленно, скачками от рубежа к рубежу.

Нельзя было допустить того, чтобы взвод, находящийся справа, оказался сзади роты. В этом случае его роль была бы сведена к нулю. Поэтому, несмотря на большие затраты времени, мы были вынуждены двигаться очень медленно, в постоянной готовности к бою. После начала очередного скачка вперед душманы по роте открыли огонь. Личный состав залег. Я дал команду поддерживающим огневым средствам. После огневого налета противник попытался отойти в горы, но тут же попал под огонь взвода, находящегося на гребне высоты. Такое развитие обстановки оказалось полной неожиданностью для мятежников, в рядах которых началась паника. Воспользовавшись этим, рота стремительной атакой овладела опорным пунктом».

В рассмотренном боевом эпизоде действия мятежников носили оборонительный характер. Условия обстановки создавали предпосылки для нанесения удара во фланг и тыл противника. Командир реализовал эту возможность и выиграл трудный бой.

Однако в ряде случаев маневр в ходе рейда не приводил к желаемым результатам. Причины этого были самые разные, но чаще всего отрицательно сказывалось отсутствие боевого опыта у вновь прибывающих для смены командиров и личного состава, низкие навыки отдельных офицеров в управлении подразделением в сложной обстановке, форсирование событий некоторыми вышестоящими начальниками в процессе выполнения боевых задач их подчиненными, несоответствие разведывательных данных реальной обстановке. Некоторые из указанных причин проявились в том же рейде в соседней роте, действовавшей на другом направлении.

В полном составе рота продвигалась вдоль ущелья в боевом порядке и была встречена огнем противника. Сосредоточив огонь взводов с места, подразделение подавило огневые точки душманов и продолжило движение. Однако вскоре вновь попало под огонь мятежников, который прижал мотострелков к земле. Командиру роты стало ясно, что атакой с фронта врага из занимаемых позиций не выбить. Тогда он решил двумя взводами совершить обход и остановить врага с тыла. Однако маневр не удался, мятежники разгадали его замысел и, поняв, что перед ними с фронта находится лишь один взвод, перешли в контратаку. Потребовались большие усилия, чтобы отразить это нападение и спасти личный состав.

В ходе рейдовых действий в интересах разгрома противника применялись обходящие отряды. Об одном из таких случаев вспоминает майор В. В. Вишневский, командовавший в Афганистане мотострелковой ротой. В марте его рота участвовала в рейде с целью захвата ущелья Дурках в районе Фараха, имевшего Т-образную форму и глубину до 1,5 км. В нем находились склады мятежников с оружием и продовольствием. Само ущелье было хорошо укреплено и подготовлено к обороне, бетонированные окопы располагались в несколько ярусов, в них находились различные огневые средства противника. Вход в ущелье прикрывал минированный завал.

Командир разведывательной роты, действовавшей в голове рейдового отряда, решил проникнуть в ущелье в обход завала вдоль русла пересохшей реки. Не обследовав этот маршрут, он направил по нему подразделение, которое вскоре было остановлено из-за подрыва двух БМП на минах. Не сделав должных выводов, командир спешил личный состав и повел его дальше в глубину ущелья. Душманы, подпустив разведчиков поближе, открыли по ним кинжальный огонь с противоположных склонов. Рота вынуждена была принять бой в крайне невыгодных условиях и лишь под покровом темноты вышла из ущелья, потеряв убитыми двенадцать человек.

Учтя горький опыт разведчиков, Вишневский решил действовать иначе. Ночью два взвода поднялись на склоны ущелья и внезапными действиями заняли окопы противника, основные силы которого в это время спускались вниз за водой и пищей. Утром эти подразделения огнем своих средств обеспечили наступление третьего взвода по дну ущелья. Успех данного боя был определен ночным маневром подразделений, к которому противник не был готов.

На следующий день главные силы рейдового отряда вошли в ущелье и, разгромив противника, захватили единственный в этой местности источник воды. В итоге трудный рейд завершился успешно.

Более результативными были рейды, которые проводились совместно советскими и афганскими войсками. Богатый опыт таких рейдов приобрел командир горного батальона майор К. И. Атангенздшев. В конце первой декады декабря 1981 г. разведкой был установлен сбор вооруженных групп противника в кишлаке Валихейль. Батальону Атангенздшева было приказано совершить рейд в район сбора мятежников, блокировать кишлак и провести его прочесывание. На усиление он получил разведывательную роту, боевые машины ЗСУ-2–4 и саперное отделение. Для поддержки было выделено звено вертолетов Ми-24. Кроме того, в рейде, назначенном на 24 декабря, участвовали два батальона афганской армии.

Боевую технику в целях обеспечения скрытности и достижения внезапности действий было решено не применять. Для передвижения использовались автомобили местного населения. Всего было задействовано пять грузовиков, в которых водителей-афганцев временно заменили советские солдаты.

Совершив двухчасовой ночной марш, рейдовый отряд остановился в 10 км от района предполагаемого сбора мятежников.

Далее он продолжил движение в пешем порядке. При выдвижении личным составом соблюдалась маскировка, исключались разговоры и курение, наблюдение велось исключительно с использованием приборов ночного видения. К рассвету 24 декабря кишлак Валихейль был отрезан от гор засадами, выделенными из состава двух мотострелковых рот и роты разведчиков.

Утром, по ранее утвержденному плану, батальоны афганской армии во взаимодействии с 3-й мотострелковой ротой приступили к прочесыванию кишлаков в районе города Баглан. Это делалось с той целью, чтобы ввести в заблуждение мятежников в кишлаке Валихейль и вынудить их уйти в горы в направлении выставленных засад. Прочесывание кишлаков осуществляли афганские подразделения, а 3-я рота действовала на флангах, не допуская отхода мятежников в направлениях, не прикрытых засадами. С началом действий отвлекающих сил мятежники, находившиеся в кишлаке Валихейль, по оврагам пытались уйти в горы, до которых оставалось всего 200–300 м. Однако огонь из засад перекрыл им путь к спасению. Был взят в плен 21 душман и захвачены боевые трофеи, в том числе мастерская по изготовлению мин. Успех этого рейда был обеспечен умелыми совместными действиями советских и афганских подразделений, строгим соблюдением мер маскировки, применением военной хитрости в интересах достижения внезапности.

Очень похожей на рейдовые действия была деятельность дежурных сил. Правда, дежурные силы не искали противника. Они были нацелены на совершенно конкретный объект, положение и состав которого были точно известны. В среднем дежурные подразделения соединений и частей 40-й армии выходили на выполнение задач по реализации разведданных 20–25 раз в месяц (240–300 выходов в год), многие из них были успешными.

Об одном из таких рейдов вспоминает майор В. Л. Барноволоков. Основанием для его проведения была задержка в ущелье Анавас двух душманов — инструкторов по стрельбе из ручных гранатометов. В ходе допроса они показали, что после успешно проведенной советскими войсками операции в мае — июне 1985 г. мятежники стали создавать склады в небольших кишлаках, на которые, как правило, не обращалось внимания. По данным пленных, в одном из домов в кишлаке Калайи-Мулловани был оборудован склад боеприпасов к стрелковому оружию, а в другом — медицинский склад.

После непродолжительной оценки обстановки и производства тактических расчетов было принято решение на реализацию этих данных силами двух дежурных разведывательных рот, которые находились в постоянной боевой готовности, личный состав этих подразделений, ранее участвовавший в разгроме базы мятежников в ущелье Анавас, хорошо знал район предстоящих действий. Замыслом командования определялось совершить 40-километровый марш и внезапными действиями двух обходящих отрядов, в составе взвода каждый, с востока и запада и главными силами с севера охватить кишлак Калайи-Мулловани. Отход мятежников в горы в южном направлении должен быть воспрещен ударами поддерживающей авиации. Для осмотра кишлака и обнаружения складов боеприпасов и медикаментов были созданы специальные досмотровые группы.

В 7 часов 16 августа отряд в составе двух разведывательных рот (без танковых взводов), усиленный самоходной артиллерийской батареей, инженерно-саперным взводом и огнеметным отделением, начал марш, имея впереди, на удалении до трех километров, отряд обеспечения движения. Боевые машины пехоты и бронетранспортеры позволяли двигаться вне дорог, не применяя танки с тралами. При приближении к району выполнения боевой задачи обходящие отряды, имея в своем составе саперов и артиллерийских корректировщиков, увеличили скорость и к 9 часам 30 минутам заняли указанные рубежи. Вертолеты огневой поддержки нанесли удары по вершинам гор, местам возможных наблюдательных пунктов и позиций огневых средств противника. Внезапный выход подразделений к кишлаку и удары вертолетов обескуражили мятежников. Это положительно сказалось на результате боя и полностью исключило потери.

Показания пленных оказались точными. В указанных домах были обнаружены склады боеприпасов и медикаментов.

Практика свидетельствует, что рейды дежурных подразделений не всегда были удачными. Одной из причин этого, как утверждают воины-афганцы, являлось то, что командиры и политработники, нацеленные на уничтожение мятежников в конкретном районе или кишлаке, стремились как можно быстрее выйти в район боевой задачи. При этом в ходе марша не уделяли должного внимания разведке, охранению. Эти просчеты немедленно использовались противником. Подразделения попадали в засады и несли тяжелые потери еще в период выдвижения. Об одном из таких случаев вспоминает майор С. Н. Петров: «По данным разведки, в районе населенного пункта Арганхейль, в зоне ответственности одной из частей, действовала хорошо вооруженная группа мятежников численностью до 40 человек.

3-й парашютно-десантный батальон, являвшийся дежурным подразделением, получил задачу к 2 часам 20 марта 1982 года выдвинуться в район кишлака Арганхейль и уничтожить противника. Его поддерживали артиллерийский дивизион и две пары вертолетов Ми-24.

По решению командира батальона отряд выдвигался ночью по одному маршруту, имея впереди боевой разведывательный дозор на удалении около 300 м от колонны главных сил. Марш проходил по широкой прямой дороге, слева вдоль которой тянулся дувал, а справа — бетонированный канал (арык) шириною до 5 м и глубиной до 2,5 м.

Неожиданно, через бойницы в дувале, практически в упор, противником был сделан залп из гранатометов по дозорному взводу. Почти одновременно из дома, расположенного не далее 150 м от разведывательного дозора, вдоль арыка стал вести огонь пулемет. Десантники, пытаясь занять огневые позиции, падали, сраженные огнем врага. Командир батальона вызвал огонь артиллерии и вертолетов. Выявленные цели были уничтожены, однако маневр с целью окружения противника оказался запоздалым. Мятежники, нанеся короткий и сильный удар, скрылись, воспользовавшись системой кяризов. Батальон, потеряв убитыми восемь человек, в том числе двух офицеров, шесть человек ранеными, от дальнейших действий отказался.

Память меня часто возвращает к этому трагическому моменту. Ищу ответ на постоянно мучающий вопрос — можно ли было избежать столь трагического исхода? Задним числом, конечно же, мы бываем очень умны. Вместе с тем нельзя не отметить, как мне представляется, следующие просчеты, отрицательно повлиявшие на выполнение боевой задачи дежурными подразделениями. Во-первых, командование батальона не учло тот факт, что бой в Афганистане возникал не всегда там, где его планировали. Он мог начаться внезапно, в любом удобном для противника месте, в любое время суток. Предшествующий боевой опыт свидетельствовал, что дувалы, находившиеся вблизи дорог, всегда представляли серьезную опасность для советских войск. Они обеспечивали противнику скрытность и внезапность действий. Этот фактор не был учтен. Во-вторых, колонна батальона, имея охранение только впереди, выдвигалась по одному маршруту, что весьма затрудняло маневр силами. Полагаю, что при возможности движения вне дороги выделение бокового охранения могло бы заставить противника отказаться от засады. В-третьих, должным образом не была организована разведка, а готовность личного состава к применению оружия была низкой.

Таким образом, рейдовые действия нашли широкое применение в начале второго периода вооруженной борьбы в Афганистане. Их эффективность была наибольшей прежде всего тогда, когда советские и афганские подразделения осуществляли тщательную и целенаправленную подготовку личного состава, вооружения и техники, а в ходе рейдирования добивались качественного ведения разведки, скрытности и внезапности действий.

Рейды имели место как самостоятельный тактический прием с целью контроля за определенной территорией (направлением). Но чаще всего они осуществлялись с целью выхода войск в определенный район для его последующего блокирования и прочесывания. При этом часть сил выделялась для создания неподвижных блокпостов, а другая — для маневренных прочесывающих сил.

На первых порах блокирование и прочесывание отдельных кишлаков, в которых, по данным разведки, находились мятежники, имели ряд существенных недостатков. Примером тому может служить операция в районе кишлака Нишин в ноябре 1980 г. Для ее проведения были выделены советский мотострелковый батальон и танковый батальон и пехотный батальон афганских правительственных войск, усиленный танковой ротой.

По замыслу батальон афганских войск и одна мотострелковая рота Советской Армии были выделены в состав сил блокирования и заблаговременно заняли позиции вокруг кишлака на удалении 600–1000 м. После этого всем мирным жителям было предложено покинуть населенный пункт на время операции.

Затем начали выдвижение силы прочесывания в составе двух мотострелковых рот, усиленных танковыми взводами. Наступление групп прочесывания производилось одновременно с востока, юга и запада. Впереди двигались танки и боевые машины пехоты, за ними шли мотострелки.

Противник на окраине кишлака принял бой, который продолжался до вечера. Под покровом ночи душманы мелкими группами начали отходить в северном направлении, определив разрывы в боевых порядках сил блокирования. В результате удалось уничтожить только часть отряда душманов, остальные ушли в горы».