Минная война

В ходе боевых действий советских войск в Афганистане им пришлось столкнуться с тактикой противника, в значительной степени сориентированной на ведение активной минной войны, а также направленной на срыв коммуникаций путем минирования и разрушения участков дорог и дорожных сооружений. Кроме того, жаркий климат и малая водообеспеченность районов боевых действий создавали дополнительные трудности в водоснабжении войск. В то же время практически полное отсутствие леса, преобладающий горный рельеф местности и слабо развитая система существующих дорог серьезно усложняли выполнение задач инженерного обеспечения.

В этих условиях основными задачами инженерного обеспечения являлись: инженерная разведка противника и местности; оборудование и содержание переправ, подготовка и содержание путей для движения и маневра подразделений; преодоление минно-взрывных заграждений, завалов, разрушений и обеспечение передвижения войск; фортификационное оборудование районов и позиций, занимаемых войсками: устройство инженерных заграждений; добыча, очистка воды и оборудование пунктов водоснабжения.

К выполнению этих задач привлекались все рода войск. Однако решение наиболее ответственных задач и выполнение сложных инженерных мероприятий, требующих специальной подготовки и применения инженерных машин, возлагалось на части и подразделения инженерных войск различных специальностей, оснащенных необходимыми средствами инженерного вооружения: инженерно-разведывательные, инженерно-саперные, инженерно-дорожные, инженерно-позиционные переправочно-десантные, понтонно-мостовые подразделения и подразделения инженерных заграждений, разминирования, водоснабжения и др.

Одной из главных задач инженерных войск в Афганистане являлась инженерная разведка местности и особенно маршрутов передвижения войск с целью определения условий их проходимости, а также выявления и устранения различных минно-взрывных заграждений противника.

Уже в первые недели и месяцы после ввода соединений и частей 40-й армии в Афганистан основным видом противодействия со стороны мятежников было уничтожение мостов, устройство завалов и воронок на труднопроходимых участках горных дорог, устройство противотанковых рвов и промоин, обрушение карнизов и подпорных стенок, а также установка одиночных и групп мин на путях движения войск. В этот период особенно широко противник применял разрушение мостов и создание различных невзрывных заграждений.

Участники событий отмечают, что разрушениям подвергались практически все мосты на направлениях продвижения советских войск. Железобетонные, металлические и каменные мосты чаще всего разрушались путем подрыва их с применением взрывчатых веществ, порохов, артиллерийских снарядов и мин. Подрыв элементов моста проводился, как правило, в одном сечении, что приводило к их частичному разрушению. Деревянные пролетные строения сжигались или разбирались с последующей распиловкой несущих конструкций.

Особую трудность при преодолении у войск вызывал такой тип заграждений, как обрушение проезжей части дороги и подпорных стенок на карнизах, косогорных участках. Разрушения производились как взрывным способом, так и вручную, путем насильственной мобилизации населения. Участки разрушения достигали длины 10–100 м, а высоты от 3 до 10 м, готовились также «сюрпризы» в виде подкопов проезжей части или устройства «волчьих ям» путем перекрытия разрушенного участка жердями и землей, при наезде, на которое происходило обрушение техники в пропасть. Устройство противотанковых рвов производилось взрывным способом или вручную. На проезжей части дороги оборудовались рвы шириной 5–6 м и глубиной 3–5 м.

Широко применял противник малотрудоемкие (для юга) разрушения дороги путем пропуска через нее воды из арычной системы. В результате этого через 1,5–2 суток поперек дороги образовывалась промоина шириной 5–10 м и глубиной 3–5 м.

С переходом сил оппозиции преимущественно к партизанским действиям минной войне их командованием придавалось особое значение. Для устройства минно-взрывных заграждений душманы использовали противопехотные мины советского (ТМ-46), американского (М 18), английского (№ 5 Мк 1), итальянского (ТS-50), пакистанского и китайского производства. Для поражения бронеобъектов и другой техники мятежники применяли противогусеничные мины производства США (М 19), Англии (Мк5 и Мк7), Италии (ТS-2,5 и TS-6,1) и Бельгии (Н 55 и МЗ). Кроме того, широко применялись различные самодельные мины и фугасы, изготавливающиеся из неразорвавшихся авиабомб, минометных мин, артиллерийских снарядов и зарядов взрывчатых веществ.

Минно-взрывные заграждения душманы устраивали для прикрытия оборонительных позиций, важных военных объектов и баз снабжения, а также затруднения подвоза по дорогам материальных средств и движения войсковых колонн. Их основу составляли либо противотанковые и противопехотные, либо смешанные минные поля, очаги или группы мин.

В оставляемых населением пунктах (на огородах, в домах, школах, мечетях и на пешеходных тропах) противник устанавливал мины-сюрпризы. Для их изготовления использовались авторучки, карманные фонари, книги, посуда, другие предметы домашнего обихода, детские игрушки.

Установка мятежниками мин и фугасов на путях движения войск производилась заблаговременно или при приближении колонны войск. Как правило, лунки для мин отрывались заранее, а минирование дорог и местности проводилось за 0,5–1 час до подхода колонны. Имели место случаи минирования дорог после прохода подразделений разведки и разминирования. Поэтому рекомендовалось, если позволяли условия, сокращать дистанции в движении между группой разведки и разминирования и основной колонной войск с обеспечением визуальной связи между ними.

Наиболее вероятными местами установки мин и фугасов являлись въезды в населенные пункты; карнизные участки дорог, не имеющие объезда, подъемы, спуски и повороты; мосты и водопропускные трубы, подъезд к источникам воды, бродам, выходы из ущелий к дорогам; места, удобные для посадки вертолетов, устройства привалов и отдыха войск; позиции и окопы, периодически занимаемые советскими и афганскими войсками.

Противотанковые мины устанавливались на дорогах главным образам в колеях, межколейном пространстве и на обочинах в линейном и шахматном порядке или бессистемно, как по одной мине, так и группами. Фугасы устанавливались одиночно или группами. Мины и фугасы могли соединяться детонирующим шнуром или электровзрывной сетью. Для повышения поражающего действия в одну лунку иногда устанавливались две мины. Глубина установки мин и фугасов от поверхности земли составляла от 2–3 до 60 см и более. Сверху для затруднения обнаружения и обеспечения срабатывания на нажимную крышку взрывателя мины укладывали камень или кусок дерева. Иногда встречались случаи установки мин и фугасов в трещины дорожного полотна с асфальтовым покрытием, реже — под асфальт сбоку полотна дороги. В большинстве случаев фугасы были установлены в межколейном пространстве, а замыкатели, приводящие в действие взрыватель, — в колеи.

Почти все мины душманы ставили на неизвлекаемость. Более того, один и тот же боеприпас мог иметь не только по нескольку способов приведения в действие, но и устанавливаться на неизвлекаемость. Мины и фугасы устанавливались также и на выборочное поражение (в зависимости от вида замыкателей — только на гусеничную или на колесную технику), против танков, оснащенных тралами, на срабатывание после нескольких прохождений техники (после разноса повышенного маскировочного слоя земли).

Все мины искусно маскировались под окружающий фон (например, в месте установки фугасов на полевой дороге несколько раз прогоняли автомобильный скат, создавая видимость накатанной колеи). Установленные заграждения, как правило, прикрывались пулеметно-ружейным огнем.

Для затруднения поиска мин миноискателем устраивались ложные заграждения и создавались помехи. Например, рассыпалось или зарывалось в грунт большое количество металлических осколков, дробленое взрывчатое вещество. Для притупления чувствительности минно-розыскных собак мины плотно оборачивались в целлофановые мешки и поливались керосином, соляркой, маслами. Кроме того, для затруднения обезвреживания противотанковых мин и фугасов душманы часто устанавливали вблизи них противопехотные фугасные и осколочные мины кругового и направленного поражения. Противопехотные мины применялись иногда для усиления невзрывных заграждений различного типа.

Для оповещения с целью пропуска своей техники, облегчения поиска боеприпасов и их снятия для повторного использования душманы в большинстве случаев обозначали места установки мин, фугасов, линий управления и замыкателей малозаметными ориентирами. Такими ориентирами могли быть: сломанная ветка или зарубка на стволе дерева, рассыпанное зерно, кучка камней на обочине дороги или вблизи нее, оставленная на поле соха и т. д. Признаком минирования могла быть и оставленная на дороге техника, пострадавшая от подрыва ранее, поскольку одиночные мины устанавливались несколько раз на одних и тех же участках дороги.

Инженерная разведка велась воздушным фотографированием, наземным поиском минных полей и их непосредственным осмотром. Кроме того, определенные сведения поступали в результате допроса пленных, перебежчиков и опроса местных жителей.

Воздушную разведку вели инженерные разведывательные дозоры на вертолетах, оборудованных специальной аппаратурой. Аэрофотоаппараты, входившие в состав разведывательного комплекта, позволяли осуществлять плановое и перспективное фотографирование местности в различных масштабах. По аэрофотоснимкам определялось состояние мостов и дорог, степень их разрушения, наличие завалов, возможность их обходов, а также выявлялись места установки минно-взрывных заграждений.

Непосредственные мероприятия по разведке и обезвреживанию мин и фугасов на дорогах, восстановлению разрушенного дорожного полотна на марше выполнялись инженерно-саперными подразделениями общевойсковых соединений и частей, из которых создавали группы разведки и разминирования, группы разграждения и дорожно-мостовые группы, входящие в состав отрядов обеспечения движения (ООД). Состав и оснащение групп определялись объемом выполняемых задач и конкретных условий обстановки.

Группы разведки и разминирования комплектовались из инженерно-разведывательных, инженерно-саперных и инженерно-дорожных подразделений, с расчетами собак минно-розыскной службы (МРС). В группу разграждения могли включаться мотострелковые, танковые и инженерно-саперные подразделения с кумулятивными зарядами, зарядами взрывчатых веществ, мотоперфораторами, инженерные машины разграждения (ИМР), танки с навесным бульдозерным оборудованием. ООД, как правило, имели один-два инженерно-саперных взвода со средствами поиска и уничтожения мин; два-три расчета вожатых собак минно-розыскной службы; два-три танка с колейными минными тралами, инженерную машину разграждения. Для прикрытия группа усиливалась мотострелковым взводом.

Передвижение личного состава групп разведки и разминирования осуществлялось на БМП, в котором также перевозился специальный комплект, включавший переносные миноискатели, щупы, запас взрывчатого вещества и средства взрывания. Командиром машины назначался офицер инженерно-саперного подразделения, имеющий опыт боевых действий в данном районе и хорошо знающий приемы и способы минирования, применяемые мятежниками.

Действия групп разведки и разминирования разделялись, как правило, на два этапа: разведка (траление) дорог механизированным способом и разведка в пешем строю. При обнаружения следов минирования на дороге или при подходе к участку дороги, который предположительно мог быть заминирован, а также при взрыве мины (фугаса) под тралом группа разведки и разминирования останавливалась. Личный состав инженерно-саперного подразделения спешивался и производил проверку дороги, обочин, кюветов и съездов на наличие мин и их разминирование. При выполнении задачи группу разведки и разминирования прикрывало подразделение охранения, занимавшее ближайшие склоны гор господствующей высоты.

Разведка и разминирование дорог вручную осуществлялись саперами со средствами поиска и обезвреживания мин и фугасов. На удалении 40–50 м за ними двигались бронированные машины разминирования, затем танки с БТУ и бронетранспортеры или БМП. Для обеспечения непрерывного продвижения ООД, как правило, выделялись два расчета в группе разведки и разминирования, которые сменяли друг друга через установленное командирам ООД время. Обнаруженные мины уничтожались на месте накладными зарядами взрывчатого вещества или за пределами проезжей чести, куда они удалялись кошками. Управляемые мины и фугасы обезвреживались путем поочередного перерезания проводов линии управления.

В целом объем и эффективность работ по обезвреживанию мин инженерными войсками постоянно возрастали. Если за весь 1980 г. ими было обезврежено 1032 мины и фугаса, то лишь за 10 месяцев 1986 г. на счету саперных подразделений числилось обезвреженных 35 тыс. мин и 650 фугасов.

Не менее важной задачей инженерного обеспечения в ходе боевых действий советских войск в Афганистане было оборудование и содержание переправ и путей движения. Уже при вводе части сил 40-й армии в Афганистан в 1979 г. перед инженерными войсками встала серьезная задача обеспечения их переправы через реку Амударью, имевшую ширину до 700 м, глубину от 0,3 до 4 м, скорость течения — 2 м/сек и более и мелкую пойму обоих берегов шириной 40 и 90 м.

Исходя из условий обстановки и особенностей водной преграды было принято решение оборудовать мостовую переправу, для чего было сосредоточено пять понтонно-мостовых парков (ПМП).

Наводка моста была осуществлена путем сборки проезжей части из понтонов, которые буксировались катерами. Доставка понтонов и катеров через мелкую пойму к чистой воде производилась с помощью гусеничных плавающих транспортеров ПТО.

Оборудование подходов к мосту, мест разгрузки катеров и звеньев парка ПМП производилось заблаговременно под видом строительства гражданскими организациями. Исходный берег и островная часть в оси моста были выложены железобетонными плитами. Усиление противоположного берега и выходов от моста проводилось в ходе оборудования переправы инженерной техникой, переправляемой первым рейсом на баржах. Кроме того, для защиты берега от размыва в местах сопряжения с ним моста под береговые звенья на всю их длину укладывалась выстилка из парка ПМП. Для удержания прибрежных участков моста винтовые анкера ввинчивались в грунт лебедкой автомобиля или тросом тягача с помощью простейшего ворота, монтируемого на платформе понтонного автомобиля.

Одной из наиболее сложных задач явилось удержание ленты моста от сноса течением. В условиях легкоразмываемых грунтов дна реки табельные якоря речных звеньев парка ПМП показали недостаточную удерживающую силу. Не оправдали себя и специально изготовленные якоря так называемой «повышенной держащей силы». При перемещении донного грунта течением якоря периодически оголялись, якорные канаты ослабевали, а последующее подтягивание их приводило к постоянному смещению якорей под мост.

Сносу якорей способствовал также плавник, нависающий на якорных канатах. Все это затрудняло удержание речных звеньев на фарватере в оси моста.

Надежное удержание речной части моста было достигнуто путем замены якорей звеньями морской якорной цепи длиной 10–20 метров. Такой способ до этого широко использовался для заякоривания барж в Амударьинском речном пароходстве. Находясь на дне, якорная цепь быстро заиливалась и не подвергалась подмыву. Кроме того, с верховой стороны находилась баржа, подготовленная к затоплению. В случае необходимости при увеличении скорости течения она могла быть затоплена и использоваться при удержании моста. Это позволяло удерживать и надежно эксплуатировать мост при высокой скорости течения реки.

В результате тщательно спланированных и проведенных подготовительных мероприятий мостовая переправа через р. Амударья двумя участками 160 и 350 м была оборудована за 7 часов 15 минут, а переправа войск заняла 12 часов, что предопределило успех операции по стремительному вводу советских войск в Афганистан.

В последующем возведенные мостовые переправы постоянно требовали защиты от диверсионных групп, сплавных мин (подрывных зарядов) и плывущих предметов. С этой целью в системе комендантской службы на противоположном берегу была организована непосредственная оборона мостовой переправы, были устроены верховая и низовая речные заставы, созданы мостовой караул и дежурное подразделение.

Для охраны и обороны переправ выделялось от усиленной мотострелковой роты до батальона. Система огня строилась на сочетании флангового и перекрестного огня стрелкового оружия, артиллерии и БМП и увязывалась с инженерными заграждениями и естественными препятствиями. Позиции подразделений тщательно оборудовались и в инженерном отношении. Передний край и промежутки между позициями прикрывались проволочными заграждениями в сочетании с сигнальными минами.

В состав верховой и низовой речных застав назначались один-два понтонных взвода, мотострелковый взвод на БМП и установка ПТУР. Верховая речная застава располагалась от моста на удалении до 2–2,5 км, низовая — до 1 км. Речные заставы вели круглосуточное наблюдение за водной преградой, наблюдательными постами и разведывательными дозорами. В темное время суток боновые ограждения и поверхность воды на подступах к ним освещались прожекторами. Созданная система охраны и обороны мостов исключала случаи диверсионных действий противника.

В годы пребывания 40-й армии на территории Афганистана инженерным войскам постоянно приходилось восстанавливать дороги и мосты, которые подвергались разрушительному воздействию не только противника, но и природы. Поэтому на всех путях передвижения войск для дублирования мостов и преодоления возможных искусственных и естественных разрушений были созданы маневренные дорожно-мостовые группы в составе инженерно-дорожных рот с пятью мостоукладчиками МТУ-20 или тяжелыми механизированными мостами ТММ. Это позволяло в случае разрушения моста оборудовать его обход, устраивать мостовой переход, расчищать завалы проезжей части дорог.

Для пропуска войск через перевалы были созданы дорожные группы в составе ИМР, путепрокладчика техники, обслуживающего перевалы. Основной задачей групп была расчистка дорог на перевалах от снежных заносов и обвалов. В результате частых обстрелов работающий инженерной техники применение путепрокладчиков БАТ, имеющих большую уязвимость, было ограниченным. Основная работа по расчистке снежных заносов падала на ИМР и бульдозеры типа С-100, оборудованные самодельной бронированной кабиной.

Ограниченность путей движений войск создавала большие скопления машин на дорогах, что способствовало быстрому разрушению проезжей части. Кроме того, противник постоянно создавал завалы из камней и опрокинутых машин, что в значительной степени снижало пропускную способность дорог. Поэтому в зоне ответственности охраны каждого мотострелкового полка были созданы и действовали отряды обеспечения движения (ООД) в составе ИМР, БАТ, МТУ-20 и комплекта ТММ, позволявшие постоянно содержать путь в проезжем состоянии.

Подготовка путей в горах во многих случаях затруднялась из-за недостаточного фронта работ. В этих случаях дорожные подразделения вынуждены были действовать, последовательно перемещаясь от объекта к объекту, что резко снижало темпы восстановительных работ. В ряде случаев на помощь инженерным войскам приходили транспортные вертолеты, которые использовались для переброски инженерных подразделений, техники и дорожно-мостовых конструкций, механизированных мостов ТММ и МТУ на значительное расстояние. Инженерные подразделения, перебрасываемые на вертолетах, оснащались бульдозерами ДЗ-42, автомобилями ГАЗ-САЗ-53Б и ГА3–66, буровыми установками, средствами малой механизации. Они обладали необходимой автономностью и могли самостоятельно выполнять различные инженерные работы одновременно на нескольких участках разрушенной дороги.

Большую сложность представляло восстановление разрушенных мостов. Иногда частичное разрушение моста удавалось компенсировать засыпкой грунта. Однако чаще всего разрушения были столь значительные, что восстановление моста на старой основе в короткие сроки становилось практически невозможным. В этих случаях практиковалась наводка новых мостовых переходов с помощью мостоукладчиков МТУ-20, ТММ и элементов «переход».

При разрушении моста с пролетом более 20 м он восстанавливался с использованием разборного металлического моста РММ-4.

Особую трудность при восстановлении дороги вызывали обрушения проезжей части дороги на карнизном участке. Основным способом преодоления таких участков являлось возведение подпорных стенок и уширение проезжей части дороги за счет заглубления в скалу. Восстановление дороги производилось последовательно, участками. При возведении подпорных стенок широко использовались местные материалы (грунт, камень), земленосные мешки, техническая ткань. Для устойчивости подпорных стенок из камня их армировали хворостом, металлическими сетками, а для заполнения пустот каменной кладки каждый слой камня присыпался грунтом. В ряде случаев для восстановления подпорных стенок с успехом использовались также освободившиеся ящики из-под артиллерийских снарядов, заполненные грунтом или щебнем, которые сбивались друг с другом гвоздями и крепились к грунту с помощью анкеров.

Восстановление подпорных стенок осуществлялось и по другим конструктивным решениям. Как показала войсковая практика, весьма эффективным являлось восстановление подпорных стенок с использованием габионов, выполненных из металлической сетки, и других высокопрочных гибких материалов, в том числе и из технической ткани.

При охране дорожно-мостовых объектов (мостов, плотин, тоннелей, подпорных стенок, проходящих по ущельям) основу обороны обычно составляли взводные опорные пункты. При их инженерном оборудовании отрывались основные и запасные окопы для мотострелковых отделений, БМП (БТР), приданных танков, орудий и минометов, а также небольшие погребки для боеприпасов. Для наблюдения и управления боем оборудовался командно-наблюдательный пункт командира взвода, устраивались блиндажи (землянки) для личного состава. Все возведенные фортификационные сооружения соединялись ходами сообщения. В незанятых постройках, находящихся за пределами опорного пункта на удалении 500–1000 метров и более, выставлялись наблюдательные посты, для которых подготавливались окопы и перекрытые щели, а сами строения приспосабливали для ведения огня.

При фортификационном оборудовании позиций широкое применение находили сооружения из камнебута, глины с примесью соломы или сухой травы, а также сборные железобетонные пулеметные сооружения промышленного изготовления (СПС и СПСМ), списанные БМП, БТР и танки. В горах максимально использовались защитные и маскирующие свойства местности. Для создания сооружений приспосабливались крупные валуны, скальные глыбы, выступы и углубления. Широкое применение находили сооружения полузаглубленного и насыпного типов с использованием камня, земленосных мешков и грунта.

При размещении взводного опорного пункта у крепости или других заброшенных построек в них оборудовались все необходимые для жизни и быта помещения, склады для боеприпасов, имущества и продовольствия, КНП командира взвода. В глинобитных заборах (дувалах), ограждающих двор, устраивались амбразуры, а из кирпича-сырца или самана возводились примкнутые к стенам стрелковые ячейки для ведения огня вдоль стен и по территории внутри двора. На плоских крышах строений устраивались закрытые сооружения для ведения огня и наблюдения. Для этого использовались земленосные мешки, саман, заполненные грунтом ящики из-под боеприпасов. Окна построек заделывались кирпичом-сырцом. Перед входом в строения устраивались из камня или кирпича защитные стенки. Вокруг крепости (постройки) отрывались окопы для танков, БМП, БТР, орудий и — минометов, мотострелковых отделений и укрытия для — автомобилей. Сама крепость (постройка) соединялась с внешними фортификационными сооружениями ходами сообщения.

При охране и обороне аэродромов, пунктов дислокации войск, гидротехнических сооружений и других важных объектов основу позиций подразделений составляли позиции мотострелковых отделений и взводов, усиленных танками, орудиями и минометами, которые располагались на удалении 700–800 метров друг от друга по периметру охраняемого объекта, а также на ближних и дальних подступах к нему. На позиции отделения отрывались участки траншей, устраивался окоп для БМП (БТР) и блиндаж, соединенные между собой ходами сообщения. К окопу для танка примыкал погребок для боеприпасов и блиндаж для экипажа. Ход сообщения был устроен так, что экипаж мог быстро и без труда проникнуть в танк через нижний десантный люк, не подвергая себя опасности попасть в зону огня противника. КНП командира взвода оборудовался на позиции одного из отделений и с позициями других отделений и ряде случаев связывался ходами сообщения.

Земляные работы производились либо вручную, либо, если позволяли условия местности, с применением инженерной техники. В последнем случае использовались полковые землеройные машины ГЗМ-2 и траншейные машины БТМ-З, ТМК-2 и котлованные машины МДК-3. Тактико-технические характеристики землеройных машин приведены в приложении.

Во всех случаях фортификационные сооружения возводились с таким расчетом, чтобы они лучше вписывались в рельеф местности и находились вне зон возможных обвалов, камнепадов, оползней, селевых потоков и затопления в период ливней и паводков, снежных лавин. Для их защиты от затопления поверхностными водами устраивались нагорные канавы, а от заносов песком — барьеры и вертикальные экраны.

Исходя из применяемых мятежниками средств поражения основная часть фортификационных сооружений устраивалась для защиты от пуль и осколков, а укрытия для личного состава, боеприпасов и ГСМ оборудовались для защиты от прямого попадания мин и реактивных снарядов. Ввиду того что выбор местных материалов, как правило, был ограничен глиной и камнем, защитные толщи сооружений, брустверов устраивались из мешков, наполненных грунтом, или камня, уложенного насухо или скрепленного глиняным раствором. Для исключения рикошета пуль и осколков бруствер из камня присыпался мягким грунтом или обкладывался дерном.

Для устройства фортификационных сооружений войсками широко применялись конструктивные элементы (корпусы, рамы и т. п.) бронетанковой и автотранспортной техники, не подлежащей ремонту, ящики и металлические укупорки из-под боеприпасов, элементы аэродромных покрытий. Одиночные окопы, траншеи и ходы сообщения отрывались полного профиля. Одежда крутостей и защитные стенки окопов для танков, БМП, БТР и артиллерии, расположенных на поверхности грунта, устраивались из мешков с землей, глинобитных блоков, кирпичей, ящиков из-под боеприпасов, камня и т. п.

Для защиты личного состава оборудовались перекрытые щели различной вместимости. Для их создания использовались элементы волнистой стали, доски, ящики из-под боеприпасов, рамы автомобилей, кузова автосамосвалов и т. п. Кроме того, для укрытия личного состава использовались закрытые кузова автомобилей, корпуса БТР и другой техники, не подлежащей ремонту. Аналогичным образом устраивались укрытия для боеприпасов и ГСМ. Для их защиты от пуль и осколков устраивались грунтовые обваловки.

В районах сосредоточения, занимаемых в ходе ведения боевых действий, для защиты личного состава широко применялись щели, устраиваемые непосредственно под боевой техникой, а также защитные стенки из камня. Для повышения защиты личного состава на позициях боевого охранения устраивались стенки из глины и камня. Кроме защиты от пуль и осколков эти стенки обеспечивали скрытое перемещение личного состава в ходе боя. Для скрытия жизнедеятельности войск широко применялись различные маскировочные покрытия в виде вертикальных масок. Фортификационные сооружения промышленного изготовления КВС-А к КВС-У использовались, как правило, для создания командных пунктов и скирдов боеприпасов взрывчатых веществ в пунктах постоянной дислокации частей и подразделений.

Устройство минно-взрывных заграждений являлось одной из важнейших задач инженерного обеспечения боевых действий ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Сложность ее выполнения заключалась в отсутствии четко обозначенных границ районов и направлений действий противника, а также в преобладании твердых грунтов, затрудняющих установку минно-взрывных заграждений.

Решение на применение заграждений для прикрытия объектов принимал командир соединения (части), в зоне ответственности которого находились эти объекты. На основе решения командира начальник инженерной службы соединения (части) разрабатывал план устройства инженерных заграждений, который утверждался вышестоящим командиром.

Устройство минно-взрывных заграждений осуществлялось штатными и приданными инженерными частями и подразделениями. К установке мин привлекались также нештатные саперы подразделений родов войск и специальных войск. Для механизации процесса установки мин иногда использовались прицепные минные заградители ПМЗ-4.

Минные поля, прикрывающие позиции подразделений охранения и объекты, обязательно ограждались двойным проволочным ограждением и прикрывались огнем из стрелкового оружия. В целях исключения стаскивания ограждения соединялись с сигнальными минами или осколочными минами кругового поражения. Для предупреждения личного состава войск и местного населения о минной опасности на проволочном ограждении или вблизи него устраивались предупреждающие знаки с надписями «Стой, мины» на русском и афганском языках.

Для прикрытия объектов применялись противопехотные фугасные, осколочные мины кругового поражения и мины направленного действия. Вся территория охраняемых объектов ограждалась сплошным проволочным забором, а наиболее важные из них элементы (стоянки самолетов, склады и т. д.) имели дополнительные ограждения. С внутренней стороны ограждения объекта в местах, где был возможен скрытый подход противника, устанавливались противопехотные минные поля из осколочных мин, а с внешней стороны на удалении 150–200 м от ограждения — сигнальные мины. Участки внешнего ограждения объекта, где минные поля не устанавливались, усиливались малозаметными препятствиями. Все подходы к объекту и минные поля простреливались пулеметным огнем, для чего возводились закрытые пулеметные сооружения.

На все устанавливаемые минно-взрывные заграждения составлялись формуляры, которые высылались в части и соединения. Командиры подразделений, кроме того, имели схемы с показом на них мест, количестве рядов, расстояний между рядами и минами, ориентиры.

При ведении боевых действий в горах широко применялись также противопехотные осколочные мины ОЗМ-72, МОН-50, противопехотные фугасные мины типа ПМН и различные мины-ловушки. При этом наиболее широкое распространение получил способ установки противопехотных узлов заграждений в ущельях на разведанных или предполагаемых маршрутах движения мятежников и караванов. При этом минировались дороги, тропы, высохшие русла рек, горные перевалы, другие места, удобные для передвижения мятежников, автомобильного и гужевого транспорта.

В пустынной местности, где возможности для маневра противника значительно шире, преимущественно устанавливались минные поля большой протяженности и значительно реже — группы мин.

При решении задач по минированию дорожно-мостовых сооружений применялись противотранспортные и противотанковые мины. Высокая эффективность применения МВЗ достигалась в засадных действиях при установке управляемых минных полей. Такие заграждения наиболее часто применялись при ведении боевых действий подразделениями специального назначения. При организации засад минно-взрывные заграждения устраивались в местах вероятного движения бандгрупп: на пересечении нескольких маршрутов, не имеющих обхода естественных преград, при входе (выходе) из ущелья и на спуске (подъеме) с перевалов и других мест. Для минирования применялись противопехотные мины фугасного и осколочного поражения, кругового и направленного действия в управляемом варианте. Они устраивались на входах, выходах и в самой засадной зоне, а также на путях возможного выхода мятежников из-под обстрела. Установка мин производилась на безопасных расстояниях от позиций прикрытия (пунктов управления взрывом) и на дальность визуальной и оптической видимости, обеспечивающих прикрытие автоматно-пулеметным огнем.

В большинстве случаев минно-взрывные заграждения устраивались вручную. Установка минных полей дистанционными средствами (авиационными и артиллерийскими) чаще всего осуществлялась в ходе боевых действий на достоверно разведанных маршрутах движения противника, а также на труднодоступных горных перевалах.

При установке минных полей, прикрывающих опорные пункты, охраняемые объекты и районы дислокации советских войск, все боеприпасы устраивались в неизвлекаемое положение с использованием мин-ловушек. При минировании районов боевых действий, где в последующем могли оказаться мирные жители, во всех случаях мины устанавливались с элементами самоликвидации.

Особо важными задачами инженерных войск в Афганистане являлись добыча, очистка воды и оборудование пунктов водоснабжения. В повседневной жизни обеспечение войск водой осуществлялось с пунктов водоснабжения, развернутых на источниках подземной воды (стационарных скважинах, колодцах), а также на кяризах и открытых водоисточниках.

Характер и количество пунктов водоснабжения, оборудуемых в соединениях, частях и подразделениях, в основном определялись расположением войск и водообеспеченностью районов.

Пункты водоснабжения оборудовались с использованием табельных средств. Так, например, с вводом наших войск в Афганистан обеспечение их водой осуществлялось исключительно за счет применения автомобильных фильтровальных станций МАФС и тканево-угольных фильтров ТУФ-200. Только в некоторых гарнизонах использовались существующие скважины на местных предприятиях с обязательным хлорированием воды. В дальнейшем в районах расположения войск стали бурить скважины. Всего на территории Афганистана было оборудовано около 180 скважин с суммарным дебитом 60 тыс. куб. м в сутки.

Место расположения пункта водоснабжения выбиралось с учетом санитарно-эпидемического состояния района, производительности источника и качества воды в нем, возможности заражения болезнетворными микробами, а также условий охраны, обороны и маскировки. Содержание пункта водоснабжения осуществлялось штатными расчетами средств полевого водоснабжения, а охрана и оборона — мотострелковыми подразделениями.

В пунктах постоянной дислокация обеспечение войск водой было организовано по централизованной схеме, предусматривающей доставку воды на водоразборные пункты подразделений.