«ВОЗВРАЩАЮТСЯ ЛИ ДУХИ?» Как оказалось, комиссия ни на шаг не приблизилась к ответу на этот вопрос, когда в октябре в журнале «В мире науки» вышел предварительный отчет о бостонском медиуме. Удостоится ли Марджери обещанной Мунном награды? Комиссия так и не пришла к единому решению. Пока что со своим мнением определились только два члена комиссии, но и они не были согласны друг с другом в том, были ли проявления способностей Марджери сверхъестественными. В итоге и Крэндоны, и Гудини, и все остальные были разочарованы столь неоднозначными результатами исследования, продолжавшегося целых семь месяцев. И пусть исследование ставило перед собой благородные цели, многие рассматривали эту ситуацию как состязание Марджери и Гудини, состязание, из которого один непременно выйдет победителем, а другой – проигравшим. Едва ли кто-то рассчитывал на ничью. После боя в Шелби, штат Монтана, длившегося пятнадцать раундов, судья ведь не поднял руки и Джека Демпси, и Томми Гиббонса и не стал объявлять ничью просто потому, что на этот раз Демпси не отправил противника в нокаут, как обычно. Судьи на конкурсе красоты не говорили, что не могут выбрать мисс Америка из множества красавиц, проходивших по улицам района Гарден-пирс в Атлантик-Сити, поскольку некоторые предпочитают девушек, похожих на Мэри Пикфорд, а другие – на красоток, нарисованных Чарльзом Гибсоном. Если еще хотя бы две пары стояли на ногах после сорока восьми часов непрерывного танца, ни один танцевальный марафон не завершался раньше срока и деньги не прикарманивал владелец танц-клуба, спонсировавший мероприятие, а также никто не говорил, что танцевать так долго слишком опасно.

Что ж, по крайней мере, Хиуорд Каррингтон был готов голосовать. «После более сорока сеансов с Марджери я пришел к окончательному выводу о том, что на ее сеансах проявляются подлинные сверхъестественные (физические) феномены», – писал он. Уолтер Принс высказал предварительное несогласие с такими выводами. Комсток также сказал, что «неопровержимые доказательства пока что не были получены». И Принс, и Комсток призывали к дальнейшему изучению способностей Марджери, но уже при ярком освещении. Выяснить мнение Макдугалла так и не удалось. А вот Гудини не видел причин для дальнейших экспериментов. «Все, что происходило на сеансах, которые я посещал, было результатом намеренного и изощренного мошенничества», – заявил он.

Журнал «В мире науки» опубликовал предварительные выводы комиссии, но сам не сделал никакого заявления о медиуме. И если раньше Берд писал хвалебные статьи о Марджери, то теперь его преемник Е. Е. Фри, новый редактор, отвечавший за освещение паранормальных исследований, лишь подтвердил, что журнал выплатит награду Марджери, если такое решение примет комиссия, в остальном же воздержится от высказываний до тех пор, пока комиссия не придет к окончательным выводам.

Даже заключенная в ящик Гудини, Марджери выпустила в этот мир больше бед, чем Пандора, считал Гарри. Теперь, когда предварительные выводы комиссии были опубликованы, Гудини больше не ограничивало его обещание хранить молчание и он мог публично обвинить Марджери как аферистку. На следующий день после того, как в «Таймс» вышел отчет комиссии о медиуме, Гудини опубликовал провокационный памфлет под названием: «Гудини разоблачает фокусы бостонского медиума Марджери». В этой работе он изобличал Марджери, подробно описывая пять сеансов, на которых присутствовал. К статье прилагались иллюстрации и диаграммы, объясняющие, как именно возникал тот или иной якобы сверхъестественный феномен. Газеты Херста опубликовали памфлет по частям, и в каждой статье этой серии Марджери представала перед читателями как искусный иллюзионист и ловкий акробат. По мнению Гудини, пока члены комиссии контролировали ее руки, Марджери удавалось высвободить ногу, чтобы нажать на кнопку звонка, податься вперед и поднять головой столик для сеансов. Кроме того, она удерживала на голове рупор, надев его, точно колпак, и затем сбросила к ногам Гудини. Хотя не было в мире медиума-мошенника виртуознее нее, Гудини утверждал, что разгадал все ее трюки. Мина двигала по комнате якобы прочную и тяжелую кабинку для сеансов, переворачивала и разбивала ее – и все потому, что кабинку специально оборудовали именно для таких целей. Более того, у Марджери были сообщники – Берд и Каррингтон. Они помогали ей в темноте. А еще ее муж пытался дать Гудини взятку. Когда ее пособники отсутствовали, Марджери попыталась протащить в кабинку складную линейку, которой легко было бы нажать на кнопку звонка, но Гудини поймал ее за руку.

Поскольку этот цикл статей вышел как раз в то время, когда Гудини гастролировал с лекциями о медиумах-аферистах, публикация принесла ему не меньше денег, чем «В мире науки» предлагал подлинному медиуму. Вскоре Гудини уже устраивал выступления, на которых показывал, как именно он разоблачил Марджери. Путь медленно, но неуклонно вел его в Бостон.

И в каждом городе находились спиритуалисты, пытавшиеся защитить своего медиума. «МОГУТ ЛИ МЕРТВЫЕ ГОВОРИТЬ С ЖИВЫМИ?» После того как Гудини ответил «Нет!» на этот вопрос, разоблачая методы Марджери в выставочном центре Симфони-холл в Чикаго, легионы ее последователей устроили акцию протеста в том же здании. «ГУДИНИ НАВЛЕКАЕТ ГНЕВ 1500 СПИРИТУАЛИСТОВ», – гласил заголовок в «Чикаго Трибьюн».

– Ни у кого нет права подниматься на сцену и насмехаться над религией, – заявил председатель представительства Национальной ассоциации спиритуалистких церквей в штате Иллинойс. В своем выступлении он восхвалял Берда и Каррингтона и поносил Гудини, а затем попытался продемонстрировать сверхъестественные силы, которые дискредитировал иллюзионист. Работая с аурами добровольцев из зрительного зала, председатель «излечил» одного зрителя от ревматизма, но не смог помочь двум другим, жаловавшимся на нервный тик.

Гудини в своеобразной манере нажил целую армию врагов – и не только среди призраков, но и среди исследователей, считавших, что мастер побега изолгался. «Мне только что дали почитать одну из изобличающих статей Гудини, – писал Роберт Дж. Тилльярд, выдающийся австралийский биолог, сочувствующий Крэндонам. – Но эта статья выставляет в дурном свете самого Гудини. Можно лишь предположить, что он увидел в Марджери куда более талантливого иллюзиониста, чем он сам, и потому взял быка за рога, чтобы уничтожить ее».

Чтобы защитить медиума, доктор Крэндон передал в газету «Бостон Геральд» около девяноста протоколов сеансов, проведенных в присутствии членов комиссии «В мире науки», – вышла настоящая «Книга Марджери». Эти записи вели доктор Крэндон и доктор Ричардсон, и каждый протокол, завершавшийся выводами о сеансе, подписывали все присутствовавшие члены комиссии, в том числе и Гудини. После каждого из пяти сеансов, в которых он принимал участие, Король наручников ставил под протоколом свою подпись.

– Факты – вещь бесспорная, – заявил доктор Крэндон Стюарту Грискому: все подписались под заявлением о том, что способности Марджери проявлялись «в условиях идеального контроля». – Удивительно, что Марджери вообще удалось добиться каких-то проявлений сверхъестественного, учитывая атмосферу недоверия, постоянной критики и ненависти со стороны комиссии.

И хотя доктор Крэндон хотел избежать «очернительства», во время сеансов в «Чарльзгейте» один из членов комиссии, имя которого он не стал называть, попытался подбросить складную линейку в кабинку медиума с целью дискредитации Марджери. Доктор считал, что все члены комиссии, «как джентльмены», должны были публично осудить этого человека. По этой причине и поскольку исследователи явно забыли, что подписывали эти протоколы, доктор Крэндон предложил Орсону Мунну в дальнейшем называть своих экспертов «Комиссия журнала “В мире науки” по предотвращению возникновения паранормальных явлений».

Хотя «Бостон Геральд» и не считалась газетой для высшего сословия, в 1924 году издание удостоилось своей первой Пулитцеровской премии. Эта просуществовавшая уже почти восемьдесят лет газета славилась своими серьезными обзорами и вскоре стала центральным изданием, освещавшим медиумизм Марджери: к декабрю бо́льшая часть новостей по этому делу впервые публиковалась именно в «Бостон Геральд».

Поговорив с доктором Крэндоном, Гриском на следующий день отправился к Комстоку и Макдугаллу, чтобы выяснить их отношение к этой противоречивой ситуации. Заголовок его статьи, опубликованной девятнадцатого ноября, ясно давал понять, что они оба склоняются в пользу медиума: «ИССЛЕДОВАТЕЛИ СЧИТАЮТ, ЧТО ГУДИНИ НЕСПРАВЕДЛИВО ОТНОСИТСЯ К МИССИС КРЭНДОН». Может быть, комиссия и не пришла к единому мнению касательно способностей медиума, но все, кроме Принса, единогласно осуждали Гудини за «предубежденное и несправедливое отношение» к Марджери.

Приняв журналиста в своем кабинете в Гарварде, доктор Макдугалл описывал эксперименты со звонком, которые он и Элвуд Уорчерстер проводили с Марджери.

– Я не готов пересмотреть мои представления о законах природы просто потому, что какое-то устройство пару раз зазвонило на столе в темной комнате, – заявил Макдугалл.

Однако если звонок продолжит звонить при иных экспериментальных условиях и если результаты других исследований будут позитивными, он согласится принять теорию о том, что проявления способностей Марджери вызваны некоей астральной силой.

Профессор также негодовал по поводу заявления Гудини, что, мол, именно он спас впавшую в заблуждение комиссию от вручения награды Марджери.

– Мне не нужны поучения Гудини в том, в чем я, вероятно, разбираюсь куда лучше него, – возмущался Макдугалл. Более того, он утверждал, что решение по делу Марджери предстоит принять трем людям – Принсу, Комстоку и ему самому. – Если кто-то из нас окончательно уверится в способностях Марджери, Крэндоны получат награду.

В гостинице «Чарльзгейт», где Гудини якобы нанес смертельный удар медиумическим претензиям Марджери, Гриском взял интервью у Дэниэла Комстока. В этой беседе физик куда сильнее поддержал миссис Крэндон, чем в своем заявлении для журнала «В мире науки». Задача Комстока состояла в доказательстве существования некоей ментальной силы, и он хотел завершить свои эксперименты с этим медиумом, которая могла быть проводником такой силы. По словам Комстока, лишь недавно произошло открытие такого явления, как радиоактивность, новое понимание атома произвело революцию в физике – и точно также придется пересмотреть некоторые законы физики, поскольку существование астральной энергии, «безусловно, уже доказано».

Способности Марджери были лишь одним из проявлений этой энергии, как заявил Комсток, хотя она была «наиболее интересным и многообещающим» медиумом из всех, с кем ему приходилось сталкиваться. Комсток сомневался, что за этими загадочными феноменами стоят духи, но при этом и не разделял убежденности Гудини в том, что Марджери – талантливейший иллюзионист мирового масштаба. В интервью Комсток упомянул, как однажды во время сеанса плотно зажал рот и нос как Марджери, так и доктору Крэндону, но голос Уолтера все еще раздавался в комнате:

– Я не знаю, откуда он доносился и каким образом. Но я слышал его.

Почему же Марджери не смогла проявить свои способности в его номере в «Чарльзгейте»? Комсток предположил, что сеансы оказались пустышками из-за враждебной и напряженной атмосферы в комнате:

– Гудини уже заранее был убежден в том, что медиум мошенничает, и все свои аргументы строил исходя из этого тезиса. Например, обсуждая один из экспериментов, он сказал мне, что «это все из-за ее волос».

Комсток счел это обвинение абсурдным. Он все еще не был до конца уверен в том, что проявления способностей Марджери были обусловлены ее экстрасенсорной силой, но сказал, что готов поставить на это, и поставить немало.