На следующий день они собрались в рабочем кабинете Поля — небольшой аскетичной комнате, стены которой были сплошь покрыты книжными полками. Большой стол белого дерева, усыпанный папками, из которых выглядывали испещренные уравнениями и символами листки бумаги, служил бюро. Поль был уже весь в работе, когда прибыли остальные. Небрежным жестом он указал им на три табурета и снова погрузился в вычисления. Наконец, покончив с подсчетами, он сказал:

— Итак, друзья мои, сейчас состоится наш первый военный совет. Нам предстоит наметить основные направления экспедиции и распределить различные задачи. На мой взгляд, этой экспедиции нужны: 1. Физик, это я. 2. Астроном: Луи. 3.Геолог — это ты, Бернар. Затем еще — химик: им будешь ты, Сигурд. Нам не хватает минералога, врача, инженера для строительства летательного аппарата, механика и прекрасно знающего свою работу кинооператора. Ни зоолога, ни ботаника я не считаю, так как, во-первых, как я полагаю, им там просто нечем будет заняться, а во-вторых, в случае чего, наш друг Бернар — не только выдающийся геолог, но и прекрасный натуралист. — Бернар комично поклонился. — Стало быть, нам следует заняться поисками оставшихся. Это должны быть люди надежные и отважные — ни безумцы, ни наймиты нам не нужны.

— Что касается минералога, то это вообще не проблема, — сказал Сиг. — Минералогия мне близка в той же мере, что и химия, а может, даже и в большей.

— Отлично! — обрадовался Поль. — Бернар как-то говорил, что инженера он знает. Значит, остаются: механик, фотограф и — что очень важно — врач.

— Знакомый фотограф у меня есть, — сказал Сиг. — Вы слышали про Рэя МакЛи?

— Не тот ли это американец, который снял этот необычный документальный фильм о жизни горилл?

— Он самый. Я с ним прекрасно знаком. Очаровательный парень, крайне образованный, и лучший фотограф из всех, кого я знаю. Храбрости и отваги ему тоже не занимать — ради оригинальных съемок отправится куда угодно. Он согласится, это я беру на себя.

— Как у него с физической формой?

— У Рэя-то? Да он всего пятидесяти метров не дошел до вершины Эвереста! Ростом с меня, очень выносливый и упорный.

— Думаю, — подал голос Луи, — у меня под рукой есть механик. Помнишь, Бернар, того малого, с которым мы познакомились в прошлом году в Ландах? Сколько вопросов он мне задавал о Луне, Марсе и тому подобном!.. Так вот, он заезжал ко мне потом в обсерваторию. Живет рядом с Орли, по специальности — авиационный механик, причем бортовой. Он довольно-таки молод — двадцать четыре года, но очень способный и ничего не боится.

— Похоже, — заметил Поль, — мы найдем всех, кто нам нужен, даже не выходя из этой комнаты. Остается, однако же, врач.

Здесь они вынуждены были признать, что не видят никого, кто соответствовал бы требуемым условиям. Все те, кого они знали, были привязаны к Земле семьей или же — по тем или иным причинам — не могли оставить свою работу.

— Ладно. Посмотрим. В любом случае раньше, чем через год как минимум, мы не улетим. А сейчас давайте распределим фронт работ. Ты, Сиг, займешься аккумуляцией средств, которые нам понадобятся на первых порах. Я поеду с вами в Париж, где встречусь с директором Национального центра исследований, с которым хорошо знаком. Государство, я уверен, тоже подкинет деньжат, но это займет какое-то время. Помимо этого, Сиг, ты разыщешь того инженера, о котором говорил Бернар, предупредишь своего американского друга, а затем составишь список всего того, что тебе потребуется для выполнения твоей двойной работы. Впрочем, нам всем нужно составить подобные списки. Ты, Луи, сейчас же займешься дорожными исчислениями — все необходимые данные я тебе предоставлю. Да, и свяжись со своим механиком… Тебе, Бернар, поручается найти подходящую для отлета площадку и запасы продовольствия. Их должно хватить как минимум на полгода для команды из семи человек. Все остальное я беру на себя. А теперь — за работу!

Ясным июньским утром 19... года, у строго охраняемых ворот, за которыми начинался эллинг, еще восемь месяцев тому назад возникший на этом уединенном плато Атласских гор, остановился автомобиль. В машине находились Луи, Сиг, Бернар и высокий молодой мужчина, чьи черты лица совершенно определенно указывали на его англо-саксонское происхождение. Он вылез из авто последним, продемонстрировав длинные худые ноги и высокую широкоплечую фигуру, вполне сравнимую с комплекцией шведа, разве что весил незнакомец килограммов на десять — пятнадцать меньше скандинава. Весь его костюм выдавал поиски скорее удобства, нежели элегантности, а большим ногам явно было комфортно в прочных подкованных башмаках. На гладко выбритом лице с хорошо развитой челюстью мечтательно и нежно сверкали лазурно-голубые глаза, слегка подправляя все то, что было в его наружности энергично-брутального. На плече у него висел дорогой с виду фотоаппарат.

Четверо спутников направились к просторному ангару, мало чем отличавшемуся от обычного авиационного. Пройдя внутрь через небольшую, также охраняемую дверь, они оказались на площадке, где под ярким электрическим освещением трудились несколько десятков рабочих. В углу Поль что-то обсуждал с инженером Жаном Фортеном, довольно-таки пожилым мужчиной с впалыми глазами. Но Рэй их даже не заметил: все его внимание было обращено на гигантский летательный аппарат, строившийся на верфи. Аппарат этот имел форму чуть сплюснутого веретена, один из концов которого был округленным, а другой — удлиненным, оснащенным стабилизаторами. Звездолет имел шестьдесят метров в длину, четырнадцать метров в ширину в самой утолщенной своей части и двенадцать метров в высоту. В задней трети аппарата из боков выступали два коротких крыла. Корпус был снабжен иллюминаторами, прикрытыми мобильными затворками из листового железа, — в передней части судна эти иллюминаторы были чуть более широкими, нежели в задней. Над аппаратом, выступая за палубу примерно на полтора метра, возвышалась небольшая башня, тогда как сам звездолет покоился на десяти колесных шасси, убирающихся при взлете. Пораженный размерами корабля, Рэй не сразу пришел в себя от изумления.

К нему уже приближались Поль с инженером. Быстро были произведены подобающие таким случаям представления, и начался осмотр аппарата.

— Если вас интересуют точные размеры этого звездолета, — сказал Фортен, — то они таковы: длина — 61 метр ровно, высота — 12 м 30 см, ширина — 13 м 80 см. Вы удивитесь, когда увидите, сколько места занимают жилые помещения, в которых вам, возможно, придется провести многие месяцы.

Через створчатую дверь они проследовали в библиотеку, полки которой были все еще пусты. Интерьер корабля еще только начинали обустраивать, и потому многие помещения были голыми. Они проходили из одной каюты в другую через раздвижные двери или по складывающимся вертикальным металлическим лестницам. Каюты были просторными. В большом зале в кормовой части звездолета располагалось все электрическое оборудование, скрывавшее свою сложность под простой формы защитными экранами.

— Здесь, — пояснил Поль, — собраны все диссоциаторы и необходимые для их функционирования аппараты. Пульты контроля находятся в рубке управления. Как только мы взлетим, вход в нее будет воспрещен всем, кроме меня и Сига, — на протяжении всего нашего полета там будут царить потоки опасных излучений.

— Но что помешает им пробиться за перегородку и распространиться по всему звездолету? — спросил Рэй.

— Это и есть мой секрет, если вообще можно называть «секретом» то, чего не понимаешь. Я нашел практически абсолютную изоляцию, но совершенно не понимаю, как она действует. Я обнаружил ее случайно и теперь использую повсеместно, даже не зная всех ее свойств. Такова участь многих открытий.

— За сколько времени мы долетим до этой чертовой планеты?

— На предельно полной скорости и при постоянной акселерации мы бы добрались до нее за несколько часов. Но нам придется экономить уран, и потому весь путь займет у нас пару недель.

— Так много?

— Полагаю, это еще немного, учитывая тот факт, сколь огромную бездну нам предстоит преодолеть! Да и потом, мы сможем воспользоваться крайне благоприятным моментом, так как Марс сейчас находится в оппозиции, чуть более чем в 56 миллионах километров. А теперь пойдемте познакомимся с другими членами экспедиции, или скорее — с другим членом. Это молодой механик, ему всего двадцать четыре, но он знает свое дело «от» и «до». Во время службы в авиации ему не раз доводилось бывать в переделках. Три года назад он входил в экипаж «Фландра», разбившегося посреди экваториального леса. Они с пилотом как могли поддерживали пассажиров на протяжении тех двух месяцев, которые длилась поисковая операция. Похоже, смелости и решительности ему тоже не занимать.

Покинув ангар, они направились к бревенчатому домику, где в одной из комнат обнаружили склонившегося над каким-то чертежом, который он изучал, молодого мужчину. Встав из-за стола, он подошел к ним. Внешне он ничем не отличался от трудившихся на стройке рабочих. Он был невысок ростом, темноволос, приземист, с лицом, которое показалось бы совершенно обычным, не освещай его блеск очень черных глаз.

Поль представил их друг другу:

— Рэй МакЛи, кинематографист. Артур Ледруа, механик.

— Я слышал о вас, МакЛи, и даже был механиком на том самолете, который доставил вас в Южную Америку для вашего репортажа о племени живарос. Я прочитал его с удовольствием, так как все написанное в нем — правда. Я и сам, как вы, возможно, знаете, жил среди воинов этого племени после того, как «Фландр» разбился в тех местах. Они — славные парни, пусть и слишком падкие на человеческие головы.

— Теперь, — сказал Поль, — у нас практически полный комплект, не хватает лишь врача, которого я пока еще не нашел. В общем, думаю, уже можно провести совет. С этого момента мы считаемся единой командой. Командой, которую ждет самое невероятное приключение из всех, какие когда-либо выпадали на долю человека. Вопреки всем расчетам, наши шансы на благополучное возвращение домой равняются всего тридцати процентам. Лететь или не лететь — решать вам. Отказаться еще не поздно. И в этом не будет ничего постыдного. Я знаю вас, Луи, Бернар, Сиг. Что до вас, МакЛи и Ледруа, то вы уже не раз проявляли себя с самой лучшей стороны, и никто не посмеет обвинить вас в трусости. После отлета я от всех буду требовать жесточайшей дисциплины, сейчас же зачту вам проект правил поведения на борту. Затем мы обсудим его и проголосуем, но после голосования он уже примет силу закона. Итак,

«Пункт 1. Руководитель экспедиции — Поль Бернадак. Его заместитель — Сигурд Ольсен.

Пункт 2. Вход в машинное отделение категорически запрещен. Доступ туда имеют лишь руководитель экспедиции, его заместитель и механик, получивший соответствующее распоряжение. Нарушившему данный запрет выносится смертный приговор.

Пункт 3. Любая небрежность или злонамеренность, способная повлечь за собой гибель экспедиции, наказывается либо смертным приговором, либо каким-то иным взысканием, накладываемым судебным советом.

Пункт 4. В судебный совет входят все члены экспедиции, кроме обвиняемого, а также двух человек, назначаемых руководителем экспедиции на роль соответственно народного обвинителя и адвоката.

Пункт 5. Все важные решения, касающиеся хода экспедиции, обсуждаются на совете. Все члены совета имеют решающий голос. Голос руководителя экспедиции также учитывается — за два.

Пункт 6. В случае смерти руководителя экспедиции командование возьмет на себя Сигурд Ольсен, с которым я уже поделился всеми своими секретами. Если, в свою очередь, погибнет и он, оставшимся в живых нужно будет открыть опечатанный ларец, который они найдут в библиотеке, и придерживаться инструкций, содержащихся внутри находящегося в нем (также запечатанного) конверта». Ну, что скажете? Согласны?

— Лично я — да, — промолвил Бернар. — Не имею ни малейших возражений. А вы?

— С нашей стороны их тоже не будет, — подтвердили остальные.

— И все же кое-что меня беспокоит, — заметил Бернар. — Как именно будет осуществляться смертная казнь, если это понадобится, чего, конечно же, не хотелось бы?

— За счет оставления на Марсе, с респиратором и недельным запасом продовольствия… А вообще, нам еще предстоит немало работы. Вылетаем сразу же по окончании строительства звездолета, то есть в конце сентября. До этого времени каждый должен научиться пилотировать небольшой реактивный самолет, который мы возьмем с собой для наших исследований. Нужно также, чтобы все те, кто ее не знают, освоили технику оказания первой медицинской помощи. На борту у нас, разумеется, будет врач, но он не сможет находиться всюду одновременно. Самолет в данный момент стоит в ангаре рядом с моей лабораторией. Сиг, который окончил курсы пилотов, научит вас им пользоваться. Впрочем, управление там — наипростейшее. Я останусь здесь, буду следить вместе с Фортеном за ходом работ. Вам следует явиться сюда 20 сентября — со всем, что пожелаете с собой взять. Не более 200 килограммов. Тебе, Бернар, я поручаю где-нибудь все же раздобыть нам какого-нибудь медика. До свидания, и постарайтесь никому не проболтаться о цели экспедиции. Пресса пребывает в полной уверенности, что это будет стратосферный полет.