В арсенале Бернар обнаружил трех марсиан, командиров подземных бригад. Он объяснил им устройство пулеметов и попросил показать ему на плане, где пройдет битва. Наибольшей опасности в данный момент подвергался тот сектор, в котором находился Эйль. Желтые марсиане удерживали там лишь большой воздушный туннель. Все прочие пути, соединявшие Эйль с Анаком, уже с неделю как перешли в руки черных марсиан, которым удалось проникнуть на располагавшиеся в Бильсе, неподалеку от большого туннеля, заводы хромовых соединений. Обычный туннель, тянувшийся из Эйля в небольшой городок Абиль, представлявший собой металлургический центр, оказался блокированным. Потеря Бильса и Абиля привела бы к 30-процентному сокращению производства хрома, и если бы пал Эйль, долго бы ее ждать не пришлось. Ближайший, 34-й пилон, защищавший регион на поверхности, был взят врагом накануне.

Бернар решил отправиться в эти места. Им предстояло на самолете долететь до города Флоо и уже оттуда на глиссере добраться до поля боя. Пулеметы погрузили в самолет, который тут же взял курс на Флоо. Быстро преодолев 250 км пути, они пересели в глиссер. Бернар установил два пулемета спереди и устроился рядом с ними, готовый при необходимости стрелять, но поездка прошла без эксцессов. Желтые марсиане были вооружены легкими фульгураторами и чем-то вроде пневматических гранатометов.

Тогда-то и начался для Бернара изнуряющий двухнедельный период. Подчиненные сразу же категорически воспротивились тому, чтобы он рисковал собственной жизнью. Тем не менее он все же отправился на аванпосты, чтобы лично установить там пулеметы. Его план состоял в том, чтобы освободить Бильс, где враг прочно удерживал минные галереи, и, атаковав с другой стороны, вернуть себе контроль над туннелями. Это позволило бы устранить угрозу окружения. Вторая часть плана прошло как по маслу, и уже через два дня после его прибытия туннели были освобождены, что во многом решило проблему снабжения. Но в Бильсе неприятель лишь укрепил свои позиции, и, несмотря на возражения своего генштаба, Бернар счел необходимым взять командование операцией на себя. По мере того как его глиссер приближался, шум боя становился все более и более оглушительным. Черные использовали пневматические пулеметы, звучание которых напоминало грохот отбойных молотков. Температура была повышенной — судя по всему, из-за теплоты, выделяемой фульгураторами. Оставив свой глиссер, Бернар проскользнул в галереи. Сражение в узких туннелях было беспорядочным, бесславным и яростным, отдавая жестокостью примитивных войн. Вследствие многочисленных поворотов использование усовершенствованного оружия было почти невозможным: черным лишь изредка удавалось пускать в ход свои пневматические ружья, желтым — их гранатометы. Зачастую то была обычная рукопашная с применением холодного оружия. Желтые выглядели более крепкими и ловкими, но черные имели численное превосходство.

В тот момент, когда Бернар явился на аванпосты, они как раз вели наступление. Ставкой в бою был важный перекресток, через который проходило с десяток галерей. Он был залит ярким светом; казалось, противники, по молчаливому согласию, решили сохранить освещение. Черные подступали по шести галереям, но анакийцы удерживали центральную площадь. Позади укрепления из перевернутых вагонеток укрылся один из пулеметов и обслуживающий его расчет. Прибыв в минуты затишья, Бернар проворно дополз вдоль идущей по насыпи железной дороги до самого пулемета, который обслуживали двое — парень и ослепительной красоты девушка. Шестеро вооруженных гранатометами бойцов составляли их группу поддержки.

Позиция черных была очень сильной. У входа в галереи они построили баррикады из крупных камней, опрокинутых вагонеток и хромосодержащих минералов.

— Тут не помешала бы настоящая пушка, — пробормотал Бернар. — А нельзя ли воспользоваться фульгуратором?

— Слишком малое расстояние, — ответила девушка.

С минуту-другую он раздумывал над тем, как бы преодолеть эти препятствия, затем вдруг хлопнул себя ладонью по лбу:

— Ну, не дурак ли я? Для этой войны нужны огнеметы! Постарайтесь продержаться, — бросил он, удаляясь.

Вернувшись в ставку, он по радиотелефону связался с Сигом.

— Бросай все дела и, как хочешь, но сделай мне огнеметы. Подбери к ним подходящую зажигательную смесь. Они нужны мне уже послезавтра. Справишься?

— Это будет непросто, но я постараюсь. Как там, внизу?

— Пару суток продержимся. Дальше ничего гарантировать не могу. Что в Анаке?

— Работа продвигается. Первые реактивные минометы уже на испытаниях. Металлурги творят чудеса, химики тоже. Оборудование у них тут и правда отменное.

— Какова общая ситуация?

— Криоксы пока держатся. «Уэллс», пилотируемый Рэем, уничтожил несколько крабов. Бомбы скоро уже будут готовы. Строительство самолетов идет, но первый появится дней через двадцать пять — тридцать, не раньше.

— Что с пилонами?

— 44-й мы вернули, но в любой момент можем потерять 28-й. Постараемся этого не допустить — направили туда тридцать два криокса.

— Как там наши товарищи?

— Поль весь в работе, сутками не вылезает из лабораторий. Рэй занят обучением пилотов. Вот только Луи…

— Что с ним?

— Да какой-то он вялый, аморфный. Делает все, будто во сне. Это было для него слишком тяжелым ударом.

— Знаю. Сам такое пережил когда-то… А Ингрид?

— С ней все в порядке. Быть может, немного устала, но она в этом никогда не признается. За тебя, конечно же, переживает.

— Я тут в полной безопасности. Правда, когда решил обойти наши передовые посты, мои офицеры взвыли во весь голос!

— Там у вас, наверно, идут ожесточенные бои?

— Ожесточенные — это еще мягко сказано! Так что с реактивными минометами не затягивай!

— О'кей. Ну, все тогда, до связи… Ах да, чуть не забыл. В одном из наземных сражений была ранена Анаэна. Три осколка снаряда вошли ей в правую ногу. Впрочем, ранение несерьезное.

— Каковы ваши потери?

— Потери мы, увы, несем тяжелые. Но они все же не столь значительны, как у черных: согласно докладам Совета, с начала военных действий мы лишились 321 криокса, а враг — 950 крабов, не говоря уж о тех, которых уничтожил «Уэллс». Старине Г. Д. такая война миров и не снилась! А что у вас?

— 265 убитых, примерно столько же — тяжелораненых, вдвое больше — получивших легкие ранения.

— Это официальные цифры?

— Да. Можешь передать их Совету. И не забудь про минометы.

— Считай, они уже у тебя. Ну все, пока!

Как только экран погас, Бернар связался с Бильсом. Ситуация там оставалась прежней; он передал новости и анонсировал скорое появление мощного оружия. Затем он провел предварительный инструктаж будущих огнеметчиков, инструктаж беглый и не слишком детальный, так как какими именно будут эти огневые средства, он еще не знал. Среди добровольцев была и уже знакомая ему девушка-пулеметчица, Мауно. После того как остальные ушли, Бернар задал ей несколько вопросов — не только из любопытства, как он пытался себя убедить, но и из внезапно возникшей симпатии. Она была совсем юной и хрупкой, с — большая редкость для ее расы! — зелеными глазами и медно-красной шевелюрой, которая делала ее немного похожей на Ингрид. Она рассказала, что учится на инженера-металлурга, и что незадолго до прилета землян два ее брата были убиты черными. Она говорила о черных с такой ненавистью, что ее аж трясло, и мечтала о том, чтобы улететь с землянами, когда они отправятся назад, но боялась, что Совет ей этого не позволит. В прошлом году, по ее словам, она объехала на криоксе всю планету.

— Видишь ли, — говорила она Бернару (сперва марсиане обращались к землянам на «вы», но теперь, после натурализации последних, перешли на «ты»), — я хотела бы узнать Землю не только ради того множества вещей, которым могло бы меня научить подобное путешествие, но еще и потому, что у вас есть океаны, облака, горы. Я видела все это в старых-престарых фильмах, снятых еще в те времена, что предшествовали великой катастрофе, но это все-таки не одно и то же. Как думаете, я могу полететь с вами?

— Не вижу к этому никаких препятствий, так как — увы! — два места у нас теперь свободны. Но согласится ли на это Совет? И потом, знаешь ли, на Земле отнюдь не все так прекрасно. Там гораздо более сильная гравитация, из-за чего у тебя могут возникнуть проблемы.

— Я к ней привыкну. В крайнем случае создам машину, которая доставит меня обратно…

— Хорошо. Только давай вернемся к этому разговору позднее. Как-никак, сейчас идет война, и на кону в ней — судьба всей твоей расы.

— Уверена, мы победим. Ваше прибытие пробудило во всех нас энергию и какие-то скрытые силы. Мне вернуться на свой пост, к пулемету?

— Нет, останься здесь.

Из глубины его сна Бернару показалось, что кто-то зовет его. Он устало — предыдущий день выдался крайне тяжелым — открыл глаза и увидел Мауно. Девушка выглядела встревоженной. Он тотчас же распрямился:

— В чем дело?

— Они атакуют. Уже заняли перекресток.

— А пулемет?

— Кончились припасы. Пулемет теперь тоже у них.

— А его расчет?

— Они все мертвы.

— Черт возьми!

Он вскочил на ноги. Где-то вдали шло сражение, шум которого, прокатываясь по галереям, разносился на многие километры.

— Почему меня раньше не разбудили?

— Командиры думали, что продержатся.

— Ладно. Не все еще потеряно.

Он связался по радиотелефону с Анаком.

— Что там с огнеметами?

— Уже отправляю самолетом. Их там десять штук. Плюс запасы горючего.

Бернар произвел быстрый подсчет. Они будут здесь часа через два. Еще час уйдет на то, чтобы разобраться в их функционировании и доставить к месту боя. Итого — три часа. Необходимо продержаться еще как минимум три часа. Он вызвал к себе начальника генштаба, Билои.

— Я должен сам взглянуть на то, что там происходит. Централизуйте новости, восстановите связи. И постарайтесь больше не плошать. Это единственный ваш шанс исправить допущенную вами небрежность и спасти свою шкуру!

Он взял два револьвера, карабин и с десяток гранат, а затем сказал Мауно:

— Останешься здесь. Собери огнеметчиков, чтобы нам не пришлось терять время, когда прибудет оружие. Считай, это приказ. Выполняй.

С небольшой, человек в десять, группой сопровождения, он начал пробираться по галереям. Миновал санчасть, в которую свозили раненых, потом две линии обороны. За одним из углов шел яростный бой. Вражеская пуля отколола кусок скалы чуть правее его плеча, срикошетировала и угодила в висок одному из его людей, убив его наповал. Подобрав боезапас убитого, они ползком двинулись в обход.

В ярком свете Бернар видел бегающих, прыгающих, прижимающихся к земле, стреляющих черных. Ответный огонь желтых был каким-то вялым. Должно быть, у оборонявшихся уже заканчивались патроны.

«Этому идиоту Билои придется сильно постараться, чтобы спасти свою шкуру!» — подумал он.

Оборону облегчал ров, который проходил через всю галерею, и в котором можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Бернар пригибаясь пробежал метров десять-пятнадцать вдоль одной из стен, запрыгнул в ров и взглянул на часы. До прибытия огнеметов оставалось еще полтора часа.

С появлением командира-землянина желтые марсиане заметно приободрились. Их огонь стал более точным. У девяти человек из прибывшего с Бернаром отряда подкрепления хватало боеприпасов. Чтобы не оказаться отрезанными в результате обходного маневра черных через другие галереи, Бернар отослал парочку связных. Затем, предупредив желтых марсиан, бросил одну за другой четыре гранаты, которые, срикошетировав от стенок, осыпали находившихся вне укрытий врагов сотнями осколков. Обрушились и несколько достаточно крупных обломков скалы. Победоносный свист сменился воплями ярости и боли. Получив небольшую передышку, желтые смогли утолить жажду, оказать первую помощь раненым. Судя по всему, неприятель дожидался подхода подкрепления. Вскоре оно действительно подошло в виде небольшой пневматической пушки, довольно-таки малоэффективной по причине слишком настильной стрельбы и глубокого рва, служившего анакийцам прекрасным укрытием. Но ее снаряды, разрывавшиеся у изгиба галереи, сильно затруднили подход гонцов или возможного подкрепления.

Первое же полученное Бернаром послание вселило сдержанный оптимизм. В других галереях сражение шло в непосредственной близости от потерянного перекрестка — окружения, судя по всему, удалось избежать. Спустя двадцать минут Мауно доложила о прибытии огнеметов и двух пусковых реактивных установок, стреляющих снарядами с метательным зарядом. Вскоре их доставили на передовую, и Бернар приступил к обстрелу позиций неприятеля.

Наконец появился и взвод Мауно. В него входили совсем еще молодые люди, которые быстро вывели свои боевые установки на огневую позицию. По приказу Бернара все замерли в ожидании вражеской атаки. Черных подстерегал пренеприятнейший сюрприз. Колышущейся бесформенной массой они ринулись вперед, но не успели пробежать и двадцати метров, как десять огненных струй превратили для них эту относительно узкую галерею в настоящий ад. Живыми и вопящими факелами черные, спотыкаясь, пробежали еще несколько метров, а затем воздух наполнился омерзительным запахом керосина и горящей плоти.

Под защитой этого огненной стены небольшой отряд в масках выдвинулся к перекрестку, где, обезумевшие и задыхающиеся, вертелись черные. Все они, до последнего человека, вскоре превратились в обугленные трупы. Пользуясь этим успехом, анакийцы продолжили продвижение и через какое-то время при поддержке подошедшего подкрепления освободили шахту. К вечеру было восстановлено взаимодействие всех групп войск, а еще через шесть дней желтым удалось вернуть себе пилоны и полностью очистить подземелья от черных. Бернар распорядился взорвать ту галерею, которая была пробита черными для последующего вторжения; его потери оказались минимальными: 39 убитых, около полусотни — тяжелораненых, еще примерно сто человек получили незначительные ранения. Персональный ущерб Бернара выразился в потере половины левого мизинца. «Определенно, им чем-то не нравятся мои фаланги, — шутил он. — Хорошо еще, что я не играю на флейте!»

Вместе с Мауно и своими людьми, которых заменили новые, более свежие бойцы, он вернулся в Анак. Со стороны подземелий опасность, похоже, им больше не грозила, и битве теперь предстояло носить исключительно наземный характер. Сиг и Ингрид, а также небольшая делегация Совета, ожидали его у дебаркадера. Старик Билиор, возглавлявший делегацию, взволнованным голосом поблагодарил Бернара и его отряд за одержанную победу.

— Отныне, с этим новым оружием, полученным от вас, и нашим старым, традиционным, мы сможем успешно противостоять врагу, перенести войну в его города и там его уничтожить, потому что — увы! — ничего другого нам не остается. Красные уже захватили один из черных городов.

— Отлично, — ответил Бернар, — но сейчас я хотел бы немного передохнуть. — Затем он указал на Мауно: — Она была великолепна. Именно она оказалась для меня самым ценным помощником, поэтому я хотел бы просить Совет о небольшом для нее одолжении…

Едва державшаяся на ногах, девушка вдруг потеряла сознание и рухнула на землю. Бернар бросился к ней, но Сиг и Ингрид его опередили.

— Думаю, она спасла мне жизнь, — продолжал Бернар. — В какой-то момент я решил было, что мне уже конец. У 33-го пилона один из черных навел на меня свое ружье, а у меня как раз закончились патроны, и я бы, вероятно, погиб, не поджарь она его с поразительным хладнокровием. Можешь сказать ей спасибо, Ингрид. А теперь я хотел бы поспать… да, поспать.

Ингрид и несший Мауно Сиг помогли ему подняться в поезд, который доставил их в Анак. В лифте Бернар опустился на пол и моментально уснул.