Катящийся к лагерю Семиугольника и мертвой долине «Рони» шатало из стороны в сторону. Через несколько минут пути земляне были уже у загадочных призм.

Элен, выдвинувшая гипотезу о кристаллизации, была яростно атакована Бернаром и Сигом, которым не составило труда доказать ей, что эти, также семиугольные, призмы не могут быть природными без того, чтобы не разрушить все до единого законы земной кристаллографии. И раз уж земная химия применяется к звездам, нет никакой причины не применять земную кристаллографию к Марсу. Нет, эти призмы могут быть только искусственными.

— Стало быть, на Марсе существовала — а возможно, и сейчас существует — некая гуманоидная форма жизни, — сказал Бернар стоявшей рядом с ним Ингрид, а про себя подумал: «Теперь я уверен, что все это в ту ночь мне не приснилось».

Поль и Сиг внимательно осматривали призмы. Те были метра три высотой и сантиметров семьдесят шириной.

— Для чего, черт возьми, они могли использоваться? И что это за металл?

Сиг подошел к одной из призм и с помощью инструментов попытался отделить от нее кусочек.

— В любом случае он очень твердый.

Наконец, после очередного могучего удара молотком, часть грани отскочила. Сиг подхватил ее, позвал Ингрид и поднялся в «Рони». Вернувшись, он объявил:

— Сплав платины, в незначительной доле, и иридия. На Земле каждая такая призма стоила бы целое состояние.

— И это притом, что только тут таких — целых семь! — воскликнул Артур. — Но это ничего не говорит нам о возможном способе их использования!

— Быть может, здесь был какой-нибудь храм, — предположил Луи. — Этот драгоценный металл…

Рэй пожал плечами:

— Для них это не обязательно был драгоценный металл.

— Ты прав. Пока что мы об этом ничего не знаем.

— Лучшее, что можно сделать, — сказал Бернар, — это начать копать в основании.

— Сразу видно геолога. Копай, где тебе вздумается, а я сделаю несколько снимков окрестностей. Ты идешь, Луи? Нужно снять карту местности.

— Нет, я останусь. Хочу посмотреть, во что они вросли. Начались работы по снятию грунта, на которые был брошен легкий экскаватор, извлеченный из грузового отсека «Рони». Под опытным управлением Артура он быстро проделал в сыпучем песке достаточно широкую воронку. В ней, на глубине примерно в два метра, они наткнулись на гладкую металлическую поверхность, в которую погружались — причем плавно, без каких-либо линий разрыва — призмы. Поль и Сиг спустились в яму.

— Странно, — начал последний…

Где-то вдалеке прозвучал приглушенный выстрел, за ним еще один, потом еще два. И наступила тишина…

— Рэй! Рэй!

Этот призыв, усиленный мегафонами, которыми были оснащены шлемы, зловещими отзвуками разнесся по всему пространству. Они разбились на три поисковые группы, после того как в тысяче восьмистах метрах от лагеря, уже выйдя из долины, обнаружили пустые гильзы и ружье Рэя — с искривленным и наполовину обрезанным, словно мощными кусачками, стволом. На песке следы шагов резко обрывались, сменяясь странной дорожкой в виде шедших через равные промежутки коле́й.

— Рэй!

В гладком бескрайнем пространстве это прозвучало смехотворным криком. Звук долго парил и упал без ответа.

— Рэй! Рэй!

Поль плакал от ярости и отчаяния.

— Это я виноват. Мне следовало запретить ему отходить так далеко от лагеря.

Раскатистый гул заставил его обернуться. Сиг и Бернар выкатили из грузового отсека «Г. Д. Уэллс» и поднялись в воздух. Самолет набрал высоту, сверкая в черном небе, под тусклым солнцем, развернулся и устремился на восток, в том направлении, куда уходили следы. Сиг сидел за штурвалом, Бернар обозревал окрестности, выискивая хоть малейшее указание на то, куда мог подеваться Рэй. Оба, даже невозмутимый швед, кипели от сдерживаемых гнева и боли — ведь, в глубине души, они так любили своего потерявшегося товарища, этого молчаливого американца, помешанного на фотографии и приключениях! Сейчас они готовы были разорвать в клочья неведомых врагов, вероломно напавших на тех, кто их никак на это не провоцировал.

Они пролетели над довольно-таки большим холмом, украшенным широким портиком природного, судя по всему, происхождения. Дорожка уходила прямо под этот портик, внутрь холма. Спикировав вниз, самолет остановился метрах в тридцати от входа. С полными гранат сумками через плечо они прошли внутрь и, замедлив шаг, неторопливо осмотрелись. Они находились под арочным сводом метров в двадцать высотой, который постепенно растворялся во мраке. Осторожно, с гранатой в руке, они двинулись дальше. Кругом стояла мертвая тишина. На скалистом полу никаких следов видно уже не было. Затем луч фонарика Сига высветил до боли знакомый предмет: кожаный футляр от «Лейки» Рэя. Бернар поднял его. Он оказался пустым и закрытым. Расстегнув футляр, Бернар обнаружил в нем смятый листок бумаги, на котором карандашом были не очень разборчиво начерканы несколько строк.

«Угодил в плен. Металлические крабы. Марсиане, похожие на людей, но маленькие и крайне уродливые. Думаю, убил одного. Не волнуйтесь, случалось бывать и не в таких переделках. Зажат в клешне, немного больно, но терпимо. Не рискуйте собой ради меня (трижды подчеркнуто)».

Бернар и Сиг переглянулись через стекла их шлемов. В голову им пришла одна и та же мысль: «Идем дальше!»

— Нет, — сказал наконец Сиг. — Нас слишком мало. Нужно позвать остальных.

Бернар схватил его за руку.

— Осторожно!

Погасив фонарики, они распластались на неровном полу пещеры. Приближалось металлическое бряцание, сопровождавшееся волочением по земле чего-то тяжелого. Сиг подкрутил линзу своего фонаря таким образом, чтобы можно было послать вдаль тонкий пучок света, и снова его включил. Луч прошелся по земле, удалился и замер метрах в пятидесяти. В их направлении двигался большой, метров трех с половиной-четырех в диаметре, аппарат, идеально имитирующий краба с его тремя парами ног, двумя клешнями, усиками и небольшими стебельчатыми глазками. И все же некоторая жесткость движений выдавала машину. Она приближалась к ним со скоростью идущей рысью лошади.

Практически одновременно они швырнули гранаты и упали на каменистый пол. В свете фонарей и взрывов они увидели, как во все стороны разлетелись куски металла, подбитый краб пошатнулся и повалился на раздробленные ноги. Пещеру осыпало осколками металла и скальной породы. Услышав над собой скрежетание, они подняли глаза: часть свода грозила вот-вот обвалиться.

— Убираемся отсюда! Скорее!

Они со всех ног припустили к выходу. Позади них с адским грохотом рушилась пещера. Еще десять метров, еще пять… Бернар ощутил сильный удар в голову и провалился во мрак.

Первым, что он увидел, придя в себя, было встревоженное лицо товарища. Он лежал на полу самолета. Рядом с ним валялся футляр от «Лейки» Рэя. Он вспомнил их находку, битву, обрушение пещеры.

— Что со мной произошло?

— А, уже оклемался!.. Тебе в голову прилетел камень. На Земле, учитывая его размеры, он бы тебя убил. Здесь же тебе на руку сыграли слабая гравитация и защитный шлем.

— Где мы?

— В воздухе. Возвращаемся в лагерь.

— А пещера?

— Забудь о пещере, ее больше нету… Ну, вот и долина. Прибыли. Но… Взгляни-ка на это, Бернар!

Бернар с трудом поднялся на ноги. Он ощущал острую боль в затылке, да и в мозгу была полная сумятица. Плюхнувшись на второе сиденье, он посмотрел вниз через боковое стекло.

«Рони» со всех сторон обступили крабы. Их было несметное количество, с сотню, не меньше. Башня звездолета беспрестанно вертелась, и ее пушка выдавала один выстрел за другим. Снаряды взрывались в песке, осыпая врагов осколками, или же на панцирях крабов, пробивая их насквозь. Несколько десятков крабов уже удалось обездвижить, но им на смену приходили другие, выбиравшиеся из огромного люка в земле в четырех или пяти километрах от лагеря. С дюжину машин яростно молотили клешнями по корпусу звездолета. Другие преследовали «Жюля Верна», который вычерчивал отчаянные зигзаги, извергая огонь своих учетверенных пулеметов.

Ошеломленные числом врагов, они с пару-тройку секунд пребывали в ступоре, но Сиг быстро взял себя в руки.

— К счастью, мы уже заправились бомбами. Целься получше, Бернар! Первый удар нанесем по люку.

Лицо его было напряженным и жестким. На никелированной поверхности панели Бернар увидел отражение своего собственного — сморщившегося от боли и желания показать себя с лучшей стороны. Прочертив в воздухе кривую, «Уэллс» спикировал прямо на цель. Бернар склонился над визиром, и когда люк, из которого выползали вражеские машины, оказался в поле зрения прицела, переключил тумблер режима бомбометания в положение «залп». Обернувшись, он увидел, как блестящие точки снарядов какие-то доли секунды еще следовали за самолетом, потом опустились и исчезли. Затем по краям люка словно разверзлись вулканы. Спустя несколько мгновений до них донесся звук взрыва. Самолет развернулся, чтобы оценить результаты. Земля была покрыта фрагментами машин, а выводившая их на поверхность система, должно быть, вышла из строя, так как крабы из люка выползать перестали.

— Повезло, что Поль настоял на том, чтобы мы захватили с собой и всегда держали наготове это прекрасное снаряжение. А я еще смеялся! — пробормотал Бернар.

— А теперь поможем друзьям.

Они сделали круг над полем битвы. «Рони» яростно защищался, тогда как осаждавшим мешали обломки их товарищей, которые они вынуждены были отбрасывать в стороны, чтобы приблизиться к звездолету.

Похоже, орудий у них нету, — облегченно вздохнул Сиг. Что до «Жюля Верна», то ему приходилось несладко: он был уже почти окружен и, судя по всему, израсходовал весь свой боезапас. «Уэллс» устремился к нему, и через пару секунд затрещали размещенные в его крыльях автоматические пушки калибра 20 мм. Два краба рухнули на землю, остальные отхлынули назад, и внезапно началась паника. Собравшись в несколько кучек, крабы стремительно понеслись назад, к тому месту, откуда выползли. Сиг и Бернар сбросили на них остатки своих бомб, раздробив колонны. Затем, когда Сиг спикировал на отставших, поливая их огнем, Бернар снова провалился в беспамятство.