Глава 21
НАПАДЕНИЕ ПАНТЕРЫ
Два неустрашимых врага перекрыли дорогу пиратам: один не менее опасный, чем другой. Но пока они не обращали внимания на людей, а двинулись навстречу друг другу, как бы намереваясь помериться силами.
Чем-то разъяренная и, видно, голодная пантера быстро взметнулась на толстую ветку, которая наклонялась почти горизонтально над потоком, образуя что-то вроде моста; рыча и показывая зубы, она двинулась по ней на другой берег.
Это была очень красивая пантера и к тому же очень опасная. у нее был размер и даже внешность небольшого тигра, правда, с более круглой головой и темно-желтой пятнистой шкурой. Она была метра полтора длиной, то есть одна из самых крупных в этом семействе.
Ее противником выступала безобразная обезьяна, ростом примерно со среднего человека, но с такими сильными и непомерно длинными руками, что казалась гораздо крупнее. Грудь ее была развита необычайно, а мускулы рук и ног образовывали настоящие узлы, указывая на необыкновенную силу.
Эти обезьяны, которых туземцы называют «майас», обитают в самых глухих лесах и предпочитают влажные низменные районы.
Они строят себе довольно просторные убежища на вершинах деревьев, используя для этого толстые ветки, которые ловко сплетают между собой.
Нрав у них очень суровый и замкнутый, они не любят больших компаний. Обычно они избегают человека и других животных в лесу. Первыми не нападают никогда, но, разъярившись, становятся ужасными, и тогда уж горе любому противнику.
Заслышав хриплое рычание пантеры, орангутанг разом остановился. Он находился на противоположном берегу ручья, перед гигантской кокосовой пальмой, которая выбрасывала свой прекрасный лиственный зонтик метрах в тридцати от земли.
Заметив свою опасную соседку, орангутанг в упор уставился на нее. Сначала он просто смотрел на пантеру, но чем дальше, тем больше шерсть на загривке у него становилась дыбом, а глаза наливались кровью.
– Похоже, мы увидим схватку этих титанов, – сказал Янес, который остерегался двигаться дальше. – Может, изменим курс?
Сандокан окинул взглядом берега. Две сплошные стены из стволов, листьев, шипов, корней и лиан обрамляли русло реки. Чтобы прорубить в них проход, пришлось бы основательно потрудиться.
– Мы не сможем выбраться, – сказал он. – При первом же ударе ножа обезьяна и пантера могут кинуться на нас с общего согласия. Останемся здесь и постараемся не дать себя заметить. Схватка не затянется.
– Нам потом придется иметь дело с победителем.
– Возможно, он окажется в таком жалком состоянии, что не сможет преградить нам путь.
– Тихо!.. Пантера разъярена.
– Орангутанг тоже сгорает от желания пересчитать ей кости.
– Взведи курок, Сандокан. Кто знает, что может случиться.
– Я готов стрелять и в одного, и…
Страшный крик, похожий на рев разъяренного быка, прервал его слова.
Орангутанг разъярился.
Видя, что пантера не желает покинуть ветку и спуститься на берег, он двинулся вперед, издав еще один угрожающий рев и в ярости ударяя себя по груди, которая резонировала, как барабан.
Это чудовище внушало страх. Его красноватая шерсть поднялась дыбом, на лице была страшная ярость, а длинные зубы, способные перегрызть ствол ружья, как простую палочку, скрежетали.
Увидев, что он приближается, пантера подобралась, как будто собираясь броситься в атаку, однако не торопилась покинуть свою ветку.
Орангутанг ногой уцепился за толстый корень, змеившийся по земле, затем схватился двумя руками за ветку, на которой сидела пантера, и тряхнул ее с такой силой, что она, несмотря на то что вцепилась в дерево своими острыми когтями, не удержалась и свалилась в реку.
Но это была молния. Едва коснувшись воды, она тут же взметнулась на берег и бросилась на обезьяну, вонзив ей когти в плечо и в бока.
Орангутанг взвыл от боли. Из ран хлынула кровь и, стекая по шерсти, закапала в ручей.
Довольная удачной атакой, пантера отпрыгнула назад и попыталась вернуться на ветку, пока ее противник не опомнился. Она подпрыгнула и уцепилась за ветку передними лапами, но задние подвели, соскользнули.
Орангутанг несмотря на свои страшные раны, быстро протянул руку и схватил врага за хвост.
Его руки, наделенные ужасной силой, впились в этот пятнистый хвост мертвой хваткой. Они сжали его, как клещами, вызывая у пантеры рев боли.
– Бедная пантера, – сказал Янес, который с живым интересом следил за всеми фазами этой дикой схватки.
– Она погибла, – сказал Сандокан. – Это ее последний миг.
Пират не ошибся. Почувствовав хвост в руках, орангутанг выпрыгнул вперед и взобрался на ветку.
Собрав все свои силы, он поднял пантеру, раскрутил ее в воздухе, как будто это была просто мышь, и ударил со всего размаху об огромный ствол дерева.
Послышался сухой удар, точно разбилась костяная коробка, и бедное животное, брошенное своим врагом, упало бездыханным на берег и медленно сползло затем в черные воды ручья.
– Черт побери!.. Вот это удар!.. – пробормотал Янес. – Не думал, что обезьяны могут так запросто справиться с пантерой.
– Они побеждают даже питонов, – сказал Сандокан.
– Но теперь он может кинуться на нас?..
– Он так разъярен, что не пощадит нас, если увидит.
– Похоже, однако, что он и сам в жалком состоянии. Кровь из раны хлещет вовсю.
– Орангутанги так живучи, что поправляются, даже получив несколько пуль.
– Подождем, пока он уйдет?
– Боюсь, что это затянется.
– Но ему здесь больше нечего делать.
– Я думаю, что здесь его убежище, на этом дереве. Я заметил среди листвы темную массу и перекладины, брошенные через ветки.
– Тогда нужно вернуться.
– Даже и не думай об этом. Нам придется сделать огромный крюк, Янес.
– Тогда пристрелим его и пойдем дальше по руслу ручья.
– Другого выхода нет, – сказал Сандокан. – Подойдем поближе, чтобы целиться наверняка. Здесь столько веток, что попасть трудно.
В то время как они готовились напасть на орангутанга, тот подошел к реке и полил из пригоршни воды на свои раны.
Пантера изуродовала его ужасно. Ее мощные когти разорвали плечи бедной обезьяны почти до костей. Из боков кровь так и хлестала, образовав на земле настоящую лужу.
Стоны, почти человеческие, время от времени срывались с губ раненого, сопровождаемые яростным воем. Зверюга еще не успокоился и, даже страдая, выказывал свой свирепый нрав.
Сандокан и Янес отошли к противоположному берегу, чтобы можно было скрыться в лесу в случае неудачных выстрелов.
Они уже остановились за толстой веткой, которая протянулась над ручьем, и оперлись на нее, чтобы лучше прицелиться, когда орангутанг вдруг вскочил на ноги, яростно барабаня себя по груди и оскалив зубы.
– Что с ним? – спросил Янес. – Неужели он заметил нас?
– Нет, – сказал Сандокан. – Это не на нас он собирается кинуться.
– Неужели какое-то другое животное пыталось напасть на него?
– Тсс!.. Молчи: я вижу, что ветки и листья двигаются.
– Черт побери!.. Неужели англичане?
– Тихо, Янес.
Сандокан осторожно приподнялся и, прячась за узловатым переплетением лианы, спускающейся с высоты, посмотрел на противоположный берег, где находился орангутанг.
Кто-то приближался из чащи, раздвигая перед собой ветки. Он, наверное, не знал, какая опасность его подстерегала, так как направлялся именно туда, где притаилась обезьяна.
Орангутанг не стонал больше и не рычал, только сиплое дыхание выдавало его присутствие.
– Так что же происходит? – спросил Янес у Сандокана.
– Кто-то неосторожно приближается к обезьяне.
– Человек или животное?
– Мне не удалось разглядеть его.
– А если это бедный туземец?
– Мы здесь, и не дадим растерзать его. О!.. Я не ошибся. Я заметил руку.
– Белую или черную?
– Черную, Янес. Целься в орангутанга.
В это мгновение гигантская обезьяна кинулась в заросли с жутким ревом.
Послышался вопль ужаса и сразу за ним два ружейных выстрела. Это Янес и Сандокан открыли огонь.
Орангутанг, которому пуля попала в грудь, повернулся с рычанием и, увидя пиратов, кинулся к ним через реку.
Сандокан бросил ружье и выхватил крисс, решив схватиться с ним один на один. Янес же, вспрыгнув на ветку, спешно пытался перезарядить карабин.
Тяжело раненный орангутанг все же бросился на Сандокана. Он уже протянул к нему свои чудовищные лапы, когда с противоположного берега послышался крик:
– Капитан!
И тут же прогремел выстрел.
Орангутанг остановился, схватившись руками за голову. Минуту он стоял прямо, сверля Сандокана последним взглядом своих сверкающих дикой яростью глаз, потом кинулся назад и свалился в воду, подняв тучу брызг.
В ту же минуту человек, едва не попавший в лапы обезьяны, бросился к ним через речку, крича:
– Капитан!.. Господин Янес!..
Пираты разом обернулись.
– Параноа!.. – вскричали они.
– Собственной персоной, мой капитан, – весело отвечал малаец, закидывая свой карабин за спину.
– Что ты делаешь в этом лесу? – спросил Сандокан.
– Ищу вас, капитан.
– А как ты узнал, что мы здесь?
– Я кружил по окраинам этой чащи, заметил англичан, которые рыскали здесь с собаками, и решил, что они ищут вас.
– И ты отважился забраться сюда один? – спросил Янес.
– Зверей я не боюсь.
– Однако только что орангутанг чуть не разорвал тебя на куски.
– И все-таки кончилось тем, что я всадил ему пулю в башку, – беспечно отвечал Параноа.
– А наши праос пришли все? – спросил Сандокан.
– Когда я уходил искать вас, никто еще не прибыл, кроме моего.
– Только один? – спросил Сандокан с тревогой.
– Да, мой капитан.
– Когда ты покинул устье речки?
– Вчера утром.
– Неужели наши праос постигла беда? – спросил Янес, с беспокойством глядя на Сандокана.
– Возможно, буря отнесла их слишком далеко на север, – отвечал Тигр.
– Наверное, так и случилось, капитан, – поддержал Параноа. – С юга дул такой страшный ветер, что противостоять ему было невозможно. Мне посчастливилось укрыться в маленькой бухте, милях в шестидесяти отсюда, поэтому я и смог раньше всех прийти в условленное место. Впрочем, я высадился вчера утром, а за это время другие тоже могли прийти.
– Тем не менее я очень беспокоюсь, Параноа, – сказал Сандокан. – Я бы хотел уже быть в устье реки, чтобы избавиться от этого беспокойства. Ты не потерял ни одного человека во время шторма?
– Ни одного, капитан.
– А судно не пострадало?
– Оно получило несколько мелких пробоин, которые уже заделаны.
– Ты его спрятал в бухте?
– Я оставил его в открытом море из боязни какой-нибудь неожиданности.
– Ты высадился один?
– Один, мой капитан.
– Ты не заметил англичан в окрестностях бухты?
– Нет, но видел, как они обшаривали этот лес.
– Когда?
– Сегодня утром.
– С какой стороны?
– С востока.
– Они пришли от виллы лорда Джеймса, – сказал Сандокан, глядя на Янеса.
Потом, повернувшись к Параноа, спросил его:
– Мы далеко от бухты?
– Нам не добраться туда раньше заката.
– А сейчас не больше двух часов пополудни! – воскликнул Янес. – Насколько же мы отдалились! Нам придется пройти немало, чтобы добраться до цели.
– Этот лес очень обширен, господин Янес, и к тому же труднопроходимый. Нам понадобится по крайней мере четыре часа, чтобы дойти до берега.
– Пошли! – нетерпеливо сказал Сандокан.
– Ты торопишься добраться до бухты, не так ли, дружище?..
– Да, Янес. Я боюсь несчастья и, вероятно, не ошибаюсь.
– Ты опасаешься, что оба праос погибли?
– К сожалению, Янес. Если сегодня мы их не найдем в бухте, то никогда больше не увидим.
– Черт побери!.. Это катастрофа для нас…
– Настоящая катастрофа, Янес, – сказал Сандокан со вздохом. – Какой-то рок преследует нас.
– А если случилось, что будем делать, Сандокан?
– Что делать?.. Для меня нет вопроса, Янес.
– Мы продолжим борьбу. На их железо ответим нашим железом, на огонь – огнем.
– На борту нашего праос не больше сорока человек.
– Сорока тигров, Янес. С нами они совершат чудеса, и никто не остановит их.
– Ты хочешь бросить их на виллу?
– Это мы увидим. Я не вернусь на мой остров без Марианны, даже если мне придется сражаться со всем гарнизоном Виктории. От этой девушки зависит теперь спасение или гибель Момпрачема. Наша звезда померкла, я вижу ее все бледнее, но, может быть, она еще засияет, яркая, как никогда. Ах!.. Если бы Марианна захотела!.. Судьба Момпрачема в ее руках.
– И в твоих, – ответил португалец со вздохом. – Но пока что бесполезно говорить об этом. Поищем речку, чтобы убедиться, что все праос на месте.
– Да, пошли, – сказал Сандокан. – С таким подкреплением я чувствую себя способным броситься на завоевание всего Лабуана.
Следуя за Параноа, они выбрались на берег и пошли по той самой тропинке, которую малаец обнаружил несколько часов назад.
Когда они добрались до берега маленькой бухты, уже несколько часов как спустилась темнота.
Параноа и Сандокан двинулись к последним скалам и начали внимательно осматривать темный горизонт.
– Смотрите, капитан, – сказал Параноа, показывая Тигру на светящуюся точку, едва различимую, которую можно было принять за звезду.
– Это фонарь нашего праос? – спросил Сандокан.
– Да, капитан. Видите, он движется к югу.
– Какой сигнал ты должен дать, чтобы судно приблизилось?
– Зажечь на берегу два костра, – отвечал Параноа.
– Пойдем на крайнюю оконечность этого маленького полуострова, – сказал Сандокан, – и дадим сигнал изменить курс.
Они углубились в настоящий хаос небольших скал, покрытых обломками раковин и кучами водорослей, и вскоре добрались до крайней точки уходящего в море мыска.
– Зажжем костры здесь, – предложил Янес. – Ориентируясь по ним, судно сможет войти в бухту без опасности сесть на мель.
– Мы велим ему подняться вверх ближе к речке, – сказал Сандокан. – Я хочу укрыть его от глаз англичан.
– Я тоже так подумал, – подхватил Янес. – Мы спрячем его в болоте среди тростника, прикрыв ветками и сняв предварительно мачты и снасти. Эй, Параноа, сигналь!
Малаец не терял времени. На окраине лесочка он набрал сушняка, сложил два костра, поместив их недалеко один от другого, и поджег.
Минуту спустя, пираты увидели, что белый фонарь на борту праос исчез, и на его месте загорелся красный.
– Они нас увидели, – сказал Параноа. – Теперь можно потушить огонь.
– Нет, – возразил Сандокан. – Он поможет нашим людям держать правильный курс. Ведь никто из них эту бухту не знает?
– Нет, капитан.
– Значит, мы будем вести их.
Три пирата уселись на берегу, не сводя глаз с красного фонаря, который изменил направление и медленно двигался к ним.
Минут десять спустя корабль стал ясно заметен. Его огромные паруса были подняты, и слышалось, как вода журчит перед носом. Проступая сквозь этот мрак, он казался гигантской птицей, скользящей по воде.
Он вошел в бухту и углубился в канал, ведущий к устью речки.
Янес, Сандокан и Параноа загасили костры и вернулись быстро назад, к берегам маленького болота.
Едва они увидели, что праос бросил якорь у густых тростников, как направились на борт.
При виде своих главарей экипаж готов уже был разразиться взрывом бурного восторга, но Сандокан жестом велел молчать.
– Враги, возможно, недалеко, – сказал он. – Хранить абсолютную тишину, чтобы нас не выследили здесь и не застали врасплох.
Потом, повернувшись к помощнику, спросил его с таким волнением, что его голос почти дрожал:
– Не пришли еще два другие праос?
– Нет, Тигр Малайзии, – отвечал пират. – За время отсутствия Параноа я обошел все ближайшие острова чуть ли не до Борнео, но не видел ни одного из наших судов.
– И ты думаешь?..
Пират не отвечал, он колебался.
– Говори, – приказал Сандокан.
– Я думаю, Тигр Малайзии, что наши суда разбились о северные берега Борнео.
Сандокан сжал кулаки так, что ногти почти вонзились в ладонь, свистящий вздох сорвался с его губ.
– Это рок!.. – прошептал он глухим голосом. – Ее золотые волосы приносят несчастье тиграм Момпрачема.
– Взбодрись, дружище, – сказал Янес, положив ему руку на плечо. – Не будем отчаиваться. Может, наши праос отнесло очень далеко, и они получили такие повреждения, что не смогла сразу выйти в море. Пока мы не найдем их обломки, нельзя быть уверенным, что они утонули.
– Но мы не можем и ждать, Янес. Долго ли еще лорд Джеймс будет оставаться на вилле?.. В любой момент он может покинуть ее.
– Я бы этого и хотел, дружище.
– Что ты хочешь сказать, Янес?
– Что у нас достаточно людей, чтобы напасть на него по дороге,
– Ты хочешь сделать это?
– А почему бы и нет?.. Наши пираты все отчаянные храбрецы, даже если лорд возьмет с собой в два раза больше солдат, они не уступят им в схватке. У меня зреет прекрасный план, и, надеюсь, он полностью удастся. Дай мне отдохнуть сегодня ночью, а завтра начнем действовать.
– Хорошо, я тебе доверяю, Янес.
– Не сомневайся, Сандокан.
– Однако праос мы не можем оставить здесь. Его может заметить какое-нибудь судно, которое войдет в бухту, или охотник, забредший случайно.
– Я подумал обо всем, Сандокан, и Параноа уже получил инструкции. Пойдем перекусим и сразу спать. Я, признаюсь тебе, уже на ногах не держусь.
Пока пираты под руководством Параноа разбирали снасти судна, Янес и Сандокан спустились в маленькую каюту на корме и набросились на еду.
Утолив голод, который много часов мучил их, они впервые за несколько дней с наслаждением вытянулись на койках.
Португалец, отличавшийся завидным хладнокровием, сразу же крепко уснул; Сандокан же, как ни старался, долго не мог сомкнуть глаз.
Мрачные мысли и смутное беспокойство не давали ему уснуть. И только перед самым рассветом он слегка задремал да и то ненадолго.
Когда утром он поднялся на палубу, пираты уже закончили работу по маскировке судна, ччтобы сделать его невидимым ни со стороны бухты, ни охотнику, который мог спуститься к реке. Судно оказалось спрятанным на краю болота, посреди густого тростника. Мачты вместе со снастями были сняты, а палуба завалена грудами тростника ветками и листьями, положенными так густо, что они покрыли ее целиком.
– Что ты об этом скажешь, Сандокан? – спросил Янес, который уже стоял на палубе под маленьким бамбуковым навесом, поднятым на корме.
– Отличная работа, – ответил Сандокан.
– Теперь пойдем со мной.
– Куда?
– На берег. Там уже двадцать человек, которые нас ждут.
– Что ты собираешься делать, Янес?
– Скоро увидишь. Эй!.. Шлюпку на воду и смотрите в оба.
