Тяжелое золото ацтеков
С того момента, как сырым октябрьским днем 1963 года в западногерманском городе Баден-Бадене 60-я сессия Международного олимпийского комитета избрала столицу Мексиканских Соединенных Штатов Мехико местом проведения Олимпийских игр 1968 года, начались жаркие споры и дискуссии. В Мексику со всех континентов ринулись спортивные разведчики, по миру поползли слухи и легенды о коварном высокогорном климате будущей олимпийской столицы. Тренеры и врачи всех команд забили тревогу. Они считали, что на такой высоте – 2240 метров над уровнем моря – сильное физическое напряжение может быть опасным для организма человека, живущего на уровне моря.
Мексиканцы были возмущены этими заявлениями. С убийственной иронией они отвечали, что о высоте говорят те, кто заранее хочет оправдать свое поражение.
Мало-помалу споры утихли, и каждая страна постаралась устроить тренировочный лагерь для своих спортсменов повыше в горах, чтобы «сделать» Мехико у себя дома. Например, Швеция решила направить своих лучших спортсменов в столицу Эфиопии Аддис-Абебу, которая находится на высоте 2500 м над уровнем моря. Там они должны были пройти акклиматизацию и хорошо подготовиться к необычным условиям Мехико. Олимпийский комитет Великобритании создал специальную научную комиссию для изучения влияния условий Мехико на организм спортсменов. Основная цель исследований – установить продолжительность периода, необходимого спортсменам для акклиматизации, выявить характер изменений в тренировке на период акклиматизации и определить влияние местоположения Игр на спортивные результаты.
Американский профессор Д. Иоки, как сообщала немецкая газета «Шпорт-курир», отметил, что особенно основательно изучаются проблемы, связанные с предстоящими Играми, в Советском Союзе, Франции, Великобритании и США. А итальянский профессор Джулио Гатти заявил, что «Олимпийские игры 1968 года в Мехико будут состязанием физиологов и спортивных врачей».
Некоторые страны, не сумевшие по каким-либо причинам организовать высокогорные тренировочные лагеря для своих спортсменов, продолжали негодовать по поводу такой «несправедливости». Но с другой стороны, разве было бы справедливо лишить страну права проводить Олимпийские игры по причине неудобного географического положения?
Была еще одна важная причина, мешавшая нормальной подготовке к Играм. В Мексике росло движение студентов, недовольных существующим режимом. В частности, они считали, что в стране, где полно нищих, проведение Олимпиады, требующей огромных затрат, нецелесообразно. Студенты использовали подготовку к Играм как повод для привлечения внимания к себе и своим проблемам. Их столкновения с властями за месяц до начала Олимпиады создавали тревожную ситуацию: на улице рядом с Университетом (источником основных проблем) стояли танки. И это было напротив Олимпийского стадиона. После нескольких демонстраций и манифестаций, проведенных в знак протеста против Игр, в мгновение охвативших всю страну и явно втянувших в противостояние уже не только студентов, армия в ночь на 2 октября, за десять дней до открытия Игр, подавила разгоравшийся не на шутку конфликт. Демонстрация, в которой принимали участие более десяти тысяч человек, проходила на площади Трех Культур в столице страны. Солдаты окружили площадь и после нескольких предупреждений открыли огонь. Схватка между вооруженными солдатами и безоружными людьми длилась пять часов. Было убито более 260 человек и ранено 1200. На этом проблемы закончились, и проведению Игр уже ничто не мешало.
Несмотря на все неприятности, предшествовавшие Играм в Мехико, XIX Олимпиада стала значительным событием мировой спортивной истории. Прежде всего потому, что мексиканцы решили сделать Игры XIX Олимпиады не только спортивным состязанием, но и огромным форумом мировой культуры. У мексиканцев было несколько причин выдвинуть такой проект. Первая – субъективного порядка: Мексика является страной такого четкого культурного профиля, такой непрерывности и универсальности культурных традиций, что мексиканцы решили не ограничиваться только метрами, секундами и килограммами. Они хотели показать огромной армии телезрителей со всех концов света неповторимую индивидуальность своей страны, которая ярче всего проявилась в культурных сокровищах прошлого и настоящего.
О второй и, пожалуй, главной причине говорил на пресс-конференции перед открытием Игр председатель Оргкомитета XIX Олимпиады Педро Рамирес Васкес. Он сказал, что привычка рассматривать Олимпийские игры прежде всего с точки зрения спортивных результатов вызывает недовольство развивающихся стран, которые – в большинстве случаев не по своей вине – не имеют еще собственных спортивных традиций и спортсменов международного класса. Соединение спортивных состязаний с демонстрацией достижений культуры – в духе античных олимпиад – позволит молодым странам выступать в Мехико в «едином строю».
Однако из этого не следует, что собственно спортивная программа Игр была в какой-либо мере сокращена. Напротив, в этом отношении Мехико предпринял такие меры, которые в организационном и техническом отношении превзошли все, сделанное до того устроителями прежних Олимпийских игр. В частности, было решено построить гигантский стадион на 125 тысяч мест. Проект был довольно дорогостоящий, и организаторы нашли остроумный способ, как собрать деньги на строительство. Они выпустили сезонные пропуска на все соревнования, которые будут проходить на этом стадионе до 2068 года. К началу 1967 года, то есть когда строительство было в самом разгаре, удалось продать 8 тысяч пропусков.
Игры XIX Олимпиады имели много присущих только ей особенностей. Впервые Олимпийские игры проводились в Латинской Америке, впервые Олимпийские игры, благодаря использованию новейших достижений техники, имели такую громадную аудиторию, словно весь мир превратился в один гигантский стадион: олимпийские состязания по телевидению одновременно могли наблюдать более полумиллиарда человек на всех континентах.
Спортивная конкуренция во всех видах соревнований, характерная для Игр 1964 года, в Мехико еще больше обострилась. Возросло число спортсменов высокого класса в командах большинства стран. Соревнования XIX Олимпиады отличались очень высоким уровнем результатов: было установлено 76 олимпийских рекордов, из которых 28 превысили мировые. Легкоатлеты установили 30 олимпийских рекордов в 36 видах, входящих в программу Игр, а в 14 видах улучшили прежние мировые достижения. Результаты Игр в легкой атлетике превзошли самые смелые прогнозы. Кто мог предположить, что в Мехико будет совершен прыжок на 8 метров 90 сантиметров, шесть прыгунов тройным покорят рубеж 17 метров, а мировой рекорд в беге на 400 метров с барьерами будет улучшен сразу на секунду!
Пловцы установили 23 олимпийских рекорда, из них 6 мировых. Штангисты – 18, из которых 3 превышают мировые. Стрелки – 5 олимпийских и 2 мировых. Велосипедисты – 3 мировых рекорда.
Победы на XIX Олимпиаде доставались дорогой ценой. В Мехико требовались не только полная отдача физических сил, отточенное мастерство, но, может быть, не меньше были необходимы здесь железная воля, высокий спортивный дух, уверенность в своих силах. Это диктовалось специфическими условиями города Мехико, находящегося на высоте 2240 метров над уровнем моря. Мехико расположен в котловине, окружен горами, и обилие автомобильного транспорта на его улицах обедняет и без того скудные запасы кислорода. Автомобильная гарь затрудняет дыхание даже пешеходов. Вот почему относительно продолжительные по времени упражнения (бег на средние и длинные дистанции, спортивная ходьба, гребля, бокс, борьба, фехтование, плавание и некоторые другие) были для участников соревнований тяжелым испытанием. Картина, когда спортсменов уносили после финиша на носилках в результате кислородной недостаточности, оказалась типичным явлением. У некоторых гребцов, заканчивавших дистанцию, верхнее кровяное давление падало до 60, и наоборот, у штангистов, боксеров, борцов в период интенсивных тренировок и соревнований оно поднималось до 200.
Недаром ведь в печати часто мелькали слова: «тяжелое золото ацтеков». Да, победы действительно доставались в тяжелой борьбе не только с соперником, но и с самим собой, со своим организмом, зачастую медали добывались буквально на пределе человеческих сил и возможностей. Примеров настоящего мужества, воли, собранности, сознания своего долга – множество. И победители, олимпионики, как их называли в древности, достойны самого глубокого уважения. Каждый из них заслуживает самой сердечной похвалы, каждый отдал все силы победе, внес значительный вклад в борьбу команды.
Пожалуй, ни один боксерский турнир на Олимпиадах до Мехико не был так богат сенсациями и скандалами, безудержным пристрастием публики и необъективным судейством, новыми именами боксеров и триумфом ветеранов. В истории олимпийского бокса еще не было такого количества участников – 312 из 64 стран – и такого количества проблем, которые возникали как в ходе турнира, так и после его окончания.
Многое на этом ринге было непривычно. Впервые после 1952 года финалист был дисквалифицирован. Это был американец А. Робинсон. Впервые за последние пять Олимпиад одна из золотых медалей досталась боксеру без боя. Этим счастливчиком оказался советский полутяжеловес Дан Позняк. Его преимущество символически демонстрировали стоящие на нижних ступенях пьедестала почета румын И. Моня со сломанным носом и поляк С. Драган с рукой, закованной в гипс. Впервые в числе финалистов олимпийского турнира было так много боксеров из Африки, и впервые турнир был настолько труден и продолжителен: некоторым боксерам в течение двух недель пришлось провести по 5–6 тяжелейших боев.
Лучше других выглядели ветераны. Большой опыт подготовки к соревнованиям и умение проводить длительные турниры в самых различных условиях, видимо, сыграли свою роль. Не удивительно поэтому, что средний возраст финалистов турнира в Мехико был самым высоким за последние 25 лет и впервые одновременно два боксера – поляк Ежи Кулей и Борис Лагутин из СССР – выиграли вторые подряд Олимпийские игры. Причем у Лагутина это была третья олимпийская медаль. Первую, бронзовую, он получил еще в Риме. Но и дебютант Валериан Соколов из Чебоксар доказал, что побеждать могут не только ветераны. 22-летний боксер не оставил никаких надежд соперникам в легчайшем весе.
Молодой и прекрасно сложенный негр Джордж Формен из США вновь подтвердил превосходство американцев в тяжелом весе, уверенно выиграв у советского боксера Йонаса Чепулиса. Прогрессируя от боя к бою, американец в финале окончательно поверил в свои силы. Пожалуй, это был его лучший бой в турнире и худший бой советского боксера в этих соревнованиях, не сумевшего навязать свою манеру и принявшего невыгодный бой на дальней дистанции. Утешением Чепулису может послужить лишь то, что он дрался с будущим абсолютным чемпионом мира среди профессионалов. Сразу же после Игр Формен перешел в профессионалы и спустя три года нокаутировал тогдашнего чемпиона мира Джо Фрэзера, победил самого Мохаммеда Али, совсем немного правил на боксерском троне, потом ушел с ринга, стал проповедником, а через двадцать лет вернулся и смог снова стать самым сильным боксером планеты.
Еще задолго до олимпийских стартов специалистов по гребле на байдарках и каноэ волновал вопрос: можно ли гребцам в условиях Сочимилко (канал, на котором проходили соревнования гребцов) «размениваться» на несколько стартов, можно ли одному и тому же спортсмену стартовать в нескольких классах лодок, как это часто бывало раньше?
Многие, даже очень сильные, экипажи решили не испытывать каверз среднегорья. И подобная стратегия оказалась наиболее удачной.
Международная федерация гребного спорта, в отличие от других федераций, предусмотрела возможность влияния высоты на спортсменов и составила программу соревнований таким образом, чтобы каждый участник имел между заездами по крайней мере один день отдыха. Дело в том, что американские специалисты еще после проведения Панамериканских игр в Мехико писали, что по трудности адаптации к условиям среднегорья академическая гребля занимает первое место. Олимпийская регата показала, что они не ошиблись. Так, например, в день утешительных заездов было зарегистрировано более 30 случаев потери сознания, причем у многих спортсменов это случилось прямо на дистанции. Некоторые гребцы распластывались на веслах, и их нужно было иногда просто вытаскивать из лодок в конце дистанции. Тем большего уважения заслуживают те, кто, несмотря на все трудности, пришел к финишу первым.
Тяжелыми были и соревнования по парусному спорту. Проходили они на тихоокеанском побережье в заливе Акапулько, находящемся на расстоянии 400 км от Мехико, в открытом море при большой глубине – от 15 до 100 морских сажень. В них участвовали яхтсмены 41 страны на 123 яхтах. Соревновались в тех же пяти классах судов, как и в Токио: «5,5», «Дракон», «Звездный», «Летучий голландец» и «Финн». В четырех классах спортсмены выступали на своих судах, «Финны» предоставлялись участникам страной-организатором.
Приливно-отливные течения, постоянное «дыхание» океана, волна, появляющаяся от местного ветра, обычно не совпадающая по направлению с океанской волной, отраженная волна и безветренная полоса от скалистого высокого берега – все это создавало специфические трудности при управлении яхтами. По свидетельству четырехкратного олимпийского чемпиона Пауля Эльвстрёма, нигде в мире нет таких условий, как в Акапулько.
Большой олимпийский приз по выездке достался советскому коннику – ленинградцу Ивану Кизимову. А ведь все могло кончиться очень плохо. На самолете авиакомпании «Сабена», который вез в Мехико лошадей советской команды, разыгралась настоящая трагедия. Оставалась уже совсем небольшая часть пути, когда кони вдруг начали нервничать. Конюхи ничего не могли поделать с животными, которые вдруг начали буйствовать. Особенно разволновался конь Кизимова – Ихор. Он так бил копытами, что сотрясал весь самолет. И если других лошадей кое-как удалось утихомирить, то Ихор ни в какую не поддавался уговорам. И тогда один из пилотов достал пистолет: по инструкции в подобных случаях неспокойное животное надлежит застрелить. Конюхи стали упрашивать пилота пощадить Ихора, конь же тем временем успокоился. В Мехико его привезли израненного, с поврежденными ногами. А через две недели ему предстояло выступать.
После первого дня соревнований Кизимов и Ихор проигрывали лидеру западногерманской команды Йозефу Неккерману и его коню Мариано ровно 40 баллов. Но ленинградский наездник обладал редкостным качеством: чем крупнее соревнования, тем он увереннее. И эта уверенность передавалась Ихору. Во второй, решающий день Неккерман не выдержал напряжения. Он, как говорят конники, задергал свою лошадь. И на табло загорелись цифры: «Кизимов, Советский Союз, 1572 очка. Неккерман, ФРГ, 1546 очков…»
По результатам финального забега на 200 м у мужчин 16 октября первое и третье место заняли члены сборной США афроамериканцы Томас Смит и Джон Уэсли Карлос. Церемонию награждения эти спортсмены использовали как трибуну для выражения протеста против расовой дискриминации в Америке. Во время исполнения американского гимна они подняли вверх кулаки и склонили головы. Как позднее рассказал журналистам Томас Смит, он поднял правый кулак в черной перчатке вверх как олицетворение мощи чернокожих в США, а Джон Уэсли Карлос – как знак единства черных.
Черный шарф на шее Смита означал гордость черных, а черные носки без обуви – бедность. По словам Томаса Смита, этот протест был «актом любви». Поведение атлетов стало жестом в поддержку акции преподавателя университета Сан-Хосе Гарри Эдвардса, который за несколько месяцев до Олимпиады основал Олимпийский проект за права человека и призвал чернокожих спортсменов бойкотировать Игры в знак протеста против убийства в апреле 1968 года Мартина Лютера Кинга. Поведение спортсменов на награждении вызвало негодование у руководства сборной США. Спортсменов исключили из команды и выслали из Олимпийской деревни, награды за ними, правда, сохранили.
На Олимпийских играх 1968 года впервые проведены тесты на содержание в организме спортсменов запрещенных веществ. Годом ранее МОК утвердил запретный список. Первой жертвой проверки стал шведский спортсмен Ханс Гуннар Лиенвалль, бронзовый призер в состязаниях по современному пятиборью. После соревнований в стрельбе в крови спортсмена было обнаружено избыточное количество алкоголя. Впервые в олимпийской истории за употребление запрещенных веществ спортсмен был дисквалифицирован. Сборная Швеции лишилась бронзовой медали, и третье место досталось Франции. В настоящее время алкоголь считается допингом только для некоторых видов спорта (в том числе и для современного пятиборья).
Олимпиада в Мехико выявила знаменательную тенденцию в развитии современного спорта, в выступлениях сильнейших атлетов мира. Если на прежних Играх фавориты нередко добивались превосходства над соперниками без предельной мобилизации сил, показывая достаточный для победы, но далекий от предела результат, то теперь положение резко изменилось. Не случайно для большинства олимпийских чемпионов путь к золотой медали лежал через личный рекорд. Пожалуй, именно этим можно объяснить обилие рекордов на «Эстадио олимпико» в Мехико.
