Глава 2. Почему журнал «Playboy» вреден для ума

Для человека, вырвавшегося из слякотного и промозглого зимнего Нью-Йорка, университетский городок Аризоны был раем на земле. При каждой возможности я старался пообщаться с другими студентами-психологами. Мы собирались на главной аллее, любовались голубым небом, наслаждались хорошей погодой и обсуждали прочитанное по психологии за неделю. Мы прерывали наши научные дискуссии каждые пятьдесят пять минут на короткий перерыв. И в эти моменты смотреть на моих однокурсников, а тем более вести с ними дискуссию на тему философских различий между бихевиоризмом и феноменологией становилось просто невозможно. Поскольку на пятнадцатиминутную перемену между занятиями выходили толпы студенток — пройтись по аллее. Мне, двадцатичетырехлетнему парню, эта картина тоже казалась привлекательной, потому что большинство студенток были весьма и весьма симпатичны, прекрасно сложены и одеты так, будто собрались на кастинг, проводимый журналом «Спортс Иллюстрейтед», для раздела купальников. Трудно было, глядя на них, не заахать и не заохать. Мне тогда казалось, что самая средняя студентка в Аризонском университете красивее всех девушек, которых я встречал ранее.

Но вот толпа редела, и начинало происходить что-то странное. Во время перемены, когда из аудиторий выходили сотни студенток, казалось, что большинство из них просто фотомодели, но когда их оставалось несколько десятков, возникло впечатление, что это самые обычные студентки. Куда делись потрясающие красотки?

Я начал искать возможные объяснения факту их «исчезновения». Может быть, все они безвылазно сидят на лекциях или в библиотеке, а простушки прогуливают занятия и болтаются по главной аллее кампуса? Но такое объяснение казалось маловероятным. Тогда я начал думать, что происходит что-то еще и что я и мои приятели предвзято подходим к оценке красоты студенток Аризонского университета. Я рассуждал таким образом: когда перед глазами мужчины большая толпа, он выхватывает из нее наиболее красивую женщину. Когда эта женщина уходит, он осматривает следующие двести или триста человек и выбирает из них следующую красотку, которая в статистическом отношении может быть и нерепрезентативна, но тем не менее невероятно привлекательна. Но когда поток редеет, полагал я, и становится тонким ручейком, вы начинаете рассматривать каждого человека в отдельности и ваше сознание выбирает что-то среднее, причем делает это менее пристрастно. Новое умственное построение таково: средний человек в небольшой группе выглядит именно как средний человек. Такое объяснение показалось мне лучше, но предположения остаются предположениями. Потребовались два десятилетия и сложное оборудование, прежде чем я смог проверить свою идею.

Однако независимо от предвзятости моих когнитивных оценок я был уверен, что в Аризонском университете больше красивых женщин, чем в Нью-Йорке. Поэтому меня несколько удивили слова моего соседа Дэйва: «По-настоящему красивых женщин в Аризонском университете нет». Дэйв, как и я, недавно перебрался в Аризону из Нью-Йорка, поэтому вряд ли наши взгляды на то, как выглядит женщина средней внешности, существенно отличались. Кстати, его завышенные требования вовсе не означали, что у его двери стояла очередь из фотомоделей. Он был парнем с довольно обычной внешностью и часто жаловался, что ему некого пригласить на свидание в выходной день. Почему же он был таким разборчивым? Одно объяснение я получил, когда он устроил у себя дома вечеринку и я получил возможность увидеть обстановку его квартиры: вся его спальня была увешана фотографиями из журнала «Playboy».