Адам Коэн и Джейсон Уиден пришли работать в Аризонский университет в 2006 году. Они оба защитили диссертацию в университете Пенсильвании, и тот и другой в какой-то момент заинтересовались эволюционной психологией. Кроме этого между ними нет ничего общего. Коэн из Филадельфии. О себе он говорит, что его главная характеристика — то, что он еврей. Он занимается исследованием психологических различий между евреями, протестантами и католиками, а в обычной жизни представляет собой что-то среднее между Хэнни Янгмэном и Вуди Алленом: постоянно хохмит, пересыпая шуточки словечками на идише типа «штупинг», «шмак» и «шикса». А Уиден говорит с легким техасским акцентом, по его утверждению, в храмы он почти не заходит. Он окончил юридический факультет Техасского университета, а потом защитил диссертацию по психологии. После этого ему предложили место юриста в одной корпорации, где он проработал три года, добросовестно соблюдая дресс-код: костюм и галстук. На этой должности Джейсон заработал достаточно денег, что позволило ему переключиться на более интересную для него эволюционную и социальную психологию.

Уидена заинтересовала психология религии и политики, кроме того, у него возникла весьма занятная идея, которую он решил проверить. Он предположил, что во многом причины борьбы американских «религиозных правых» с «либеральными левыми» не в том, что они не согласны по поводу каких-то высоких философских положений, все гораздо проще и отнюдь не так благородно: эти два лагеря имеют совершенно разные стратегии поиска партнера и продолжения рода. И враждуют они потому, что люди, придерживающиеся одной репродуктивной стратегии, стоят на пути тех, у кого иная стратегия. Поскольку я уже проводил исследования в области репродуктивных стратегий, а Адам занимался психологией религии, Джейсон решил привлечь нас к проверке своей идеи.

Уиден говорит, что в мире Соединенные Штаты часто рассматривают как очень религиозную страну, по крайней мере, по сравнению с европейскими странами. Но Джейсон, чей конек — работа с гигантскими базами данных и обработка результатов разных опросов, указывает, что на самом деле население США весьма различается по степени религиозности. По данным социального опроса, проведенного в США в 2006 году, 40% опрошенных посещают службы в церквях несколько раз в месяц, а 42% взрослых почти никогда на них не были. Каковы причины и следствия такой разницы между людьми глубоко религиозными и неверующими? Джейсон предложил теорию, которую мы впоследствии стали называть моделью репродуктивной религиозности. Если следовать этой теории, то основная функция религиозных групп в современных Соединенных Штатах состоит в том, чтобы содействовать моногамным гетеросексуальным отношениям и производству потомства, препятствовать сексуальной распущенности, укреплять роль семьи и способствовать повышению рождаемости. Религиозные группы проводят эту стратегию в жизнь двумя способами: с одной стороны (отрицательной), они вводят строгие моральные нормы (половая распущенность — грех); с другой стороны (положительной), они обеспечивают поддержку семьям, которые следуют их правилам.

Поскольку секс вне брака считается грехом, появляется стимул вступить в брак рано. А поскольку аборты и применение противозачаточных средств также считаются грехом, то люди будут заводить детей. По мнению Уидена, это помогает объяснить, почему рядовые члены движения «Религиозные правые» менее образованны, чем те, кто принадлежит к «либеральным левым». Если ваше время уходит на заботу о семье, то вряд ли вы сможете продолжать учебу или писать диссертацию по философии или нейробиологии. Такова цена, если вы избираете для себя длительные моногамные отношения с многочисленным потомством. С чисто репродуктивной точки зрения у этой стратегии есть и плюсы, и минусы. Для мужчины, посвятившего себя семье и детям, это означает отказ от других сексуальных возможностей. Поскольку мужчина никогда не может быть уверен, что именно он отец детей, в случае строгих правил в отношении связей на стороне у него появляется больше уверенности в том, что дети его. У женщин, которые предпочли такие отношения, появляются дополнительные выгоды: строгие нормы держат их мужей в узде и они не заводят романы на стороне, но, с другой стороны, женщина лишается возможности закрутить интрижку с каким-нибудь симпатичным дон-жуаном, который подарит ее детям гены сексуальности. (Исследователи Стив Гэнгстад, Рэнди Торнхилл и Марти Хэйзлтон сделали вывод, что женщин в период овуляции тянет к мужчинам типа Винса Вона или Джорджа Клуни, в особенности если эти дамы замужем за невзрачными типами.)

Сравнивая себя с другими членами своей консервативной религиозной группы, большинство полагает, что плата за ранний брак не так уж и велика. Религиозные сообщества не просто не одобряют беспорядочные сексуальные связи, они их осуждают, подвергают нарушителя остракизму, и платой за несоблюдение правил может быть потеря репутации. Но есть и плюсы для семейных пар: религиозные группы создают ясли для детей; если вам не с кем оставить ребенка, найдется кто-то, кто посидит с ним. А если кто-то потерял работу или заболел, то члены группы окажут финансовую помощь.

Типичный член движения «Либеральные левые» ведет совершенно иную жизнь. Он может не торопиться с браком и детьми, по крайней мере, пока не получит диплом. И даже после получения степени бакалавра он может решить пойти в магистратуру, заняться юриспруденцией или изучать медицину. Поскольку люди не сопротивляются зову плоти, то они не в восторге от того, что «религиозные правые» пытаются лишить их права на секс вне брака или использование противозачаточных средств. Левым либералам нет дела до того, чем вы занимаетесь в постели и с кем. Они явно представляют собой проблему для правых, поскольку таких сексуально раскрепощенных молодых людей очень много и они создают угрозу строгой системе, созданной правыми, с помощью которой они рассчитывают укреплять семейные узы.

Чтобы проверить, насколько правильна модель репродуктивной религиозности, Уиден проанализировал массу данных — результаты опроса 21131 человека (проведен в 2006 году в США). Мы с Коэном также изучали данные, но другого, более целенаправленного опроса — 902 студентов, обучавшихся в четырех американских университетах. Им задавали вопросы о планах завести семью, о взглядах на секс, об отношении к религии и к таким явлениям, как воровство, ложь и т. п. Мы обнаружили, что предрасположенность людей к посещению религиозных служб можно предсказать с помощью некоторых переменных величин, как правило, это женщина, не очень молодая, непьющая, не склонная к поискам чувственных удовольствий, честная. Мы также обнаружили, что посещение церкви связано с мнением людей по поводу проступков «несексуального порядка», таких как ложь родителям, кража в магазинах, сквернословие и пристрастие к наркотикам. Но самым интересным было то, что наиболее верным показателем того, что человек ходит в церковь, было его отношение к сексу и семейным ценностям: этот человек осуждает супружескую неверность, секс вне брака, аборты и т. д. И когда Уиден провел статистический контроль переменных относительно сексуальных и семейных ценностей, связи между посещением церкви и другими переменными исчезли.

Эти результаты говорят о двух важных вещах. Во-первых, в основе желания людей состоять в традиционных религиозных группах лежат консервативные взгляды на секс и репродукцию. Во-вторых, отношение людей к сексу и семье выступает причиной, по которой они ходят в церковь, а не просто результатом религиозного воспитания. Традиционно принято считать, что придерживаться консервативных взглядов на секс людей заставляет религиозное воспитание, тогда как наши данные свидетельствуют о другом: люди приобщаются к религии вследствие своих консервативных взглядов. Если эта точка зрения верна, то люди сами контролируют уровень своей набожности по следующей функции: уровень повышается или понижается в зависимости от сексуальных и репродуктивных стратегий человека.

Вернемся к тому, как я отошел от католической церкви. Это совпало с моим поступлением в колледж, когда я начал понимать, что если хочу стать ученым-исследователем, то учиться мне придется гораздо дольше. Хотя я и не планировал быстро жениться, избегать секса вне брака я тоже не собирался. Поэтому своему выбору между сексом и Богом я обязан многим образованным людям, которых встретил в колледже, а не только Римской католической церкви. Уиден обнаружил данные, свидетельствующие о том, что многие студенты отходят от традиционных религиозных убеждений, если у них возникает соблазн попробовать секс до брака без последующих обязательств перед партнером и если перспектива женитьбы или замужества пока находится под вопросом. Впоследствии, когда люди заканчивают учебу и устраивают семейную жизнь, многие из них вновь возвращаются в лоно церкви. Но их интимная жизнь может управлять их религиозностью по крайней мере так же, как религиозность обусловливает их интимную жизнь.