В XX веке было очень модно считать, что человеческий мозг увеличился в размере и вместе с этим в значительной степени утратил биологическую ограниченность.

Сегодня это утверждение так же безнадежно устарело, как и джинсы-варенки, расклешенные брюки и курение толстых сигар в калифорнийских ресторанах. С одной стороны, у нас, у людей, как и у крыс, разные отделы мозга отвечают за формирование отвращения или предпочтения к еде. В нашем мозге разные отделы помогают воспринимать чириканье воробья и цвет его крыльев, и эти системы в свою очередь тоже подразделяются (например, в механизме различения цвета и в механизме различения формы участвуют разные группы нейронов, а за различение движения отвечает третья система). Подобно этому в нашем мозге есть отдел, который участвует в процессе понимания слов, которые мы слышим, и другой отдел, который порождает слова, исходящие из наших уст.

Какие-то из этих механизмов мозга пространственно отделены друг от друга, другие — нет; многие из них имеют схожие подпрограммы; и практически всем им в процессе развития необходимы соответствующие условия для того, чтобы они проявились (вспомните, какое простое предложение, состоящее из двух слов, может произнести двухлетний ребенок и каким сложным будет высказывание этого же ребенка через два года). Кроме того, благодаря нейронной пластичности люди, у которых поврежден головной мозг, иногда восстанавливают часть утраченных способностей. Но говоря, что мозг обладает определенной гибкостью и что развитие мозга предполагает постоянное взаимодействие с окружающей средой, не следует утверждать, что наши головы «заполнены» чистыми досками с взаимозаменяемыми универсальными нейронами. Нет, наш мозг изначально содержит обширную программу, которая при нормальном ходе вещей развивается в особые подотделы мозга.

Сколько подотделов в нормальном человеческом мозге? Нам еще предстоит дать ответ на этот вопрос. Но мы точно знаем, что ответ «один» — неверный.

Многие эволюционные психологи поддерживают принцип массовой модулярности. Исходя этой концепции мозг «собран» из независимых модулей, каждый из которых обрабатывает только специализированную информацию. Ученые, изучающие человеческие эмоции и инстинкты животных, рисуют упорядоченные системы адаптивных механизмов более широкими мазками. Я полагаю, что эти две точки зрения необязательно должны исключать друг друга, то есть каждая из них может считаться правильной в зависимости от того, как ее подать.

Далее я еще раз вернусь к вопросу деления человеческого мозга, а пока поговорим о двух относящихся к нашей теме исследованиях. Одно посвящено странным совпадениям в предпочтениях гомосексуалистов и гетеросексуалов. Второе рассматривает, как люди реагируют на помощь разных людей, на секс с родственником, с другом и с незнакомым человеком.