ГЛАВА 5
Когда император, милорд Милфорд и баронесса Кромер вышли из отцовского кабинета, мы с Денисом были изрядно поддатыми. И что — что времени было мало? Не больше часа? Зато мы старались. Да и остатки яблочного сока, который кто-то любезно принес с собой от магазина, где я исчезла — пригодились. А то, что бутылка была одна — так у Дениса в машине и вторая нашлась.
— Как у вас весело… — печально протянул его величество. — А у меня совещание…
— Они все равно не поверили моим доводам о готовящемся дворцовом перевороте… — пожала я плечами, поднялась, достала с полки еще три бокала. Денис разлил коньяк. И раздал народу. — И что в ваших совещаниях толку…
— Справедливо, — улыбнулся император Тигверд.
— Не гномий самогон, конечно, — проворчала я. И выпила свою порцию, не дожидаясь остальных. — Денис, повторишь?
— Слушаюсь! — улыбнулся он мне, и налил еще.
Имперцы смотрели в свои бокалы. Император о чем-то раздумывал, а остальные ждали от него отмашки.
— Если что — у отца в кабинете есть еще, — кивнула я на практически допитую бутылку.
— Да и я в машине не одну вожу, — обижено посмотрел на меня бывший студент. — Мало ли что.
Баронесса Кромер глядела на меня в каком-то священном ужасе.
— А вам как наш мир, Луиза? — решила начать я светскую беседу.
— Я здесь счастлива, — тихо ответила она.
— Как Алан? — спросила я о ее сыне.
— В школе, — чуть улыбнулась она. — На удивление хорошо общается с одноклассниками.
Император тяжело вздохнул, все-таки выпил коньяк, недовольно оглядел нас всех:
— Я к себе.
— Погодите… — остановила я его. — Вы сегодня обедали?
— Что? — удивился он. Да и все остальные все посмотрели на меня с изумлением.
— Пирожки еще есть. Мы с мамой их наделали в промышленном масштабе. Мама еще борщ варила. Будете?
— Буду, — улыбнулся он.
— Сейчас все разогрею. А потом отправитесь на совещание.
— Слушаюсь, миледи, — насмешливо протянул Фредерик.
Я быстро накрыла на стол, покормила всех. Император удалился. Луиза и Денис ушли в папин кабинет — им было о чем поговорить. Я стала собирать посуду со стола, когда поняла, что плачу.
— Что случилось? — подошел ко мне милорд Милфорд.
— Не обращайте внимания, — я зло вытерла глаза. — Это пьяные слезы. Ничего. Переживу.
— Я могу чем-то помочь?
— Зачем это вам, милорд? Мы уже все сегодня выяснили про то, кто кому друг. Кроме того, я думаю, что не в состоянии буду заниматься. Поэтому если можно, давайте встретимся завтра. Я как раз приду в себя.
Странно, но милорд Милфорд не разгневался.
— Вы правы в своих упреках, — склонил он голову.
— Мне не за что вас упрекать, — отрезала я. — Как и тех, кто сегодняшнюю ситуацию извратит точно так же, как и вы с Ричардом.
— Что вы имеете в виду?
— Я ворвалась на совещание кабинета министров. Его величество после этого исчез из дворца на несколько часов. И всем все понятно. И где мы были, и чем занимались. Как и в отношении тех нескольких дней, когда он не выходил из моей спальни.
— Почему вы сегодня сказали, что я вам не друг? — спросил милорд Милфорд внезапно.
— А вас это задело? — прошипела я.
— Вы, когда выпьете, становитесь агрессивны?
— Нет. Просто хорошее воспитание отключается, и я перехожу на разговоры по душам. Прямым текстом. Еще позволяю себе пьяные слезы. И жалость к себе. Впрочем, вы уже в курсе.
— Простите меня, миледи Вероника. Я был не прав, — поклонился он.
— Друзья — это те, кто верят. Вопреки всему. Несмотря ни на что, — прошептала я. — А в отношении вас… Да и Ричарда тоже. Можно сделать вывод, что друзьями мы не стали.
— Я никогда не видел его таким счастливым, — прошептал Милфорд. — Надо было догадаться, что все эти слухи — бред.
— А вы тоже не верите, что в Империи готовится переворот? — сменила я тему разговора.
— Надо проверять, — скривился Милфорд.
— Такое впечатление, что меня одну это волнует.
— Может потому, что мы привыкли?
— Как это?
— Вы же не думаете, что это все — первая попытка… И не первая, и не последняя. Но в этот раз все немного по-другому.
— Почему?
— У Рэ появилась привязанность. По ней и ударили, чтобы его нейтрализовать.
— Вот и прекрасно. Нет привязанности — нет слабых мест. Так что скоро все наладится — фыркнула я.
— Как мне заслужить ваше прощение?
— Зачем вам это?
— У меня, как у контрразведчика, совести быть не должно. И личных симпатий. Одна целесообразность. Только материал, с которым работают. Но в вашем случае этот принцип почему-то не работает. К тому же мне хочется стать вам другом.
— Я вытерла руки полотенцем и резко развернулась к нему. Давайте попробуем, — протянула ему руку.
— В вашей Вселенной все-таки странные манеры, — проворчал он, с осторожностью пожимая мне кончики пальцев.
— Ах, вам еще и не нравится! — возмутилась я.
— Что вы… — рассмеялся он.
На этом мы и распрощались, договорившись, что он прибудет завтра. Милорд Милфорд пообещал выделить два часа в день по утрам, чтобы заниматься со мной. Контрразведка контрразведкой, а приказ Императора должен быть выполнен.
Потом — завертелось. Приехали мама с мальчиками. Познакомили маму с Луизой. Я шепнула Паше, что вопрос с баронессой разрешился и им с сыном не придется скрываться. Потом прибыл целитель Ирвин, чтобы заняться Феликсом. Мы с мамой отправились готовить ужин на всю ораву. К моему удивлению, Луиза ринулась нам помогать. Паша рассказывал Денису как круто в Империи. Только дисциплина в Академии — гадость полная. Риторика — отстой. А так классно. По-моему, только послушав сына, Денис смог поверить, что все это ему не померещилось. И что император — не сумасшедший ролевик, которому все подыгрывают по каким-то причинам.
— Милорды, значит, — проворчал он.
— И миледи, — мы переглянулись с Луизой, улыбнулись.
Луизе все-таки было легче, она — маг, и существование параллельных миров для нее — истина. Денису же пришлось стереть стереотипы в своем сознании. За один вечер. Завтра он проснется — и снова будет бороться с собой. Я знала, как это тяжело и порадовалась, что коньяк оказался под рукой в достаточном количестве.
— Баронесса, значит, — при взгляде на Луизу у него полыхнули глаза.
— Прости, что не говорила правду, — прошептала она.
— Ничего, — хрипло проговорил он.
И я, скрыв усмешку, подумала, что у Луизы в скором времени будут все шансы получить прощение за свою скрытность.
— Вероника. Спасибо вам Вы второй раз спасаете меня, — перевела она взгляд на меня.
— Пожалуй, нам надо домой, — решил Денис.
— Может, останетесь. Ты же выпил, — попыталась я остановить его. — Не надо за руль.
— Я построю портал, — быстро сказала Луиза. И я рассмеялась, осознав, что это уже никого в доме не удивило.
— За машиной я приеду завтра, — уточнил мой бывший студент. — Только еще не знаю, когда. Служба. Заодно и твою подгоню.
— Кстати, где она?
— В лес загнал — как и обещал.
— Бедный мой пыжик! Как ему там страшно…
— Страшно становится мне, когда представлю, как оттуда выковыривать машину.
— Денис…О машинах. Сколько я тебе должна за уничтоженную ауди?
— Просто живи, — обнял он меня.
— Прекрати, — попросила я. — Она же денег стоит. Мне вот поместье все-таки всучили. Так что меня это не напряжет.
— Барыня, — рассмеялся он. — Крепостными еще не обзавелась?
— Денис, — возмутилась я.
— Ладно, разберемся.
И они стали собираться.
— А ужин? — всплеснула руками мама, осознав, что двое гостей уходят голодными.
Но Денис и Луиза уже исчезли.
— Так и не спросила, как они познакомились, — огорчилась я.
Первая легкость после коньяка ушла, и стало понятно, что все-таки перебрала. Поэтому отправилась спать пораньше. Спать! Но стоило закрыть глаза, как я оказалась в лесу. Ночь. Костер. Милорд Верд…
— Зачем ты приходишь? — спросил Ричард, избегая смотреть в глаза.
— Поиздеваться над собой, не иначе, — злобно отвечала я. Ведь хотела просто поспать. Что ж такое!
— Над собой?! — прорычал мужчина.
— Все-таки хорошо, что это сон, — проворчала я, усаживаясь у костра и уставившись в огонь.
— Ты считаешь, что это сон?
— А что еще…
— Тогда что же у тебя в реальности?
— Я напилась. Денис теперь с Луизой, представляешь. Император помиловал ее. Милфорд просил прощения. Ирвин лечит Феликса. А я пошла спать.
— Кто такой Феликс?
— Еще один мой приемный сын.
— И сколько у тебя детей все-таки?
— Теперь трое.
— И что потребовал император за прощение преступницы?
— Поговорить с тобой, когда ты об этом попросишь.
Ричард нахмурился.
— Я могу считать, что выполнила уговор с его величеством? — спросила у него.
— Нет, — улыбнулся он. — Я не хочу с тобой разговаривать.
— Чего же ты хочешь?
— Прочитай мне стихотворение. Как тогда. В поместье.
— Странный ты, Ричард… Говорить не хочешь, а стихи слушать… Ладно.
Я уставилась в огонь костра. Подумала. Вспомнила. И слова понеслись сквозь сумрачный печальный лес, поднимаясь все выше и выше… К звездам, наверное:
И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один. Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.
Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой…
Что ж, прощай! Как-нибудь до весны
Проживу и один — без жены…
Сегодня идут без конца
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.
Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить…
Хорошо бы собаку купить.
— Ты разлюбила? — вдруг спросил он.
— А ты? — сил смотреть на него не было.
— Нет, — в голосе у него были разлиты удивление и горечь. — Я понимаю, что ты свой выбор сделала. Что ты — уже не моя. Но разлюбить… Нет. Я не могу.
— Дурак…Какой же ты дурак, Ричард!
— Потому что мучаюсь из-за женщины, которая выбрала не меня?
— Потому что тебе сказали чушь, а ты поверил.
— Что же ты чувствуешь ко мне? — я поймала на себе взгляд черных глаз.
— Обиду, — прошептала я. — Жгучую, невыносимую.
— И у тебя был повод?
— Ты издеваешься? — я вскочила, подошла к нему вплотную. — Ты оскорбил меня. Грозился убить. И, самое главное, я до сих пор не знаю…
Я развернулась, чтобы уйти.
— Что ты не знаешь? — Ричард хватает меня за руку. Всего одно легкое движение — и он оказывается рядом. Близко. Близко-близко…
— Тогда, во время нашего разговора ты сказал, что не допустишь появления ублюдка, — я уставилась в его глаза. — Скажи мне… Я была беременна — и ты что-то сделал, чтобы нашего ребенка не было?
Чернота глаз заполыхала алым.
— Ты не смеешь меня так оскорблять, — прошипел он, сжимая мои плечи. — Слышишь, не смеешь…
— Просто ответь, — я закрыла глаза, чтобы остановить слезы.
— Ты не была беременна, — проскрежетал он.
— А если бы… Я ждала ребенка?
— Даже умирая от ревности, когда все мое существо требовало мщения… Требовало уничтожить ту, что изменила… Я ничего бы тебе не сделал. Тем более, я не причинил бы вред своему ребенку. И уж тем более ребенку моего отца.
— Значит, мне стоит родить ребенка твоему отцу? А ты, как самый преданный подданный империи Тигвердов, будешь ликовать?! Как вы там кричите: «Бра-бра-бра!»
Я вырвалась. И изо всех сил ударила его по лицу.
— Ты спрашиваешь, люблю ли я тебя? — закричала я. — Нет! Я тебя ненавижу! Как же я тебя ненавижу…
И бросилась прочь от костра.
Он не стал меня останавливать. Ветерок принес мне вслед горький смех:
— Хорошо бы собаку купить…
