ГЛАВА 37
— Ника… — Ричард стоял и смотрел, как у меня из глаз лились слезы. Все кончено.
Не было больше Вероники, — образованной, сильной, восстающей из пепла, спасающей чужие судьбы. Женщина, как минимум десять раз за последнее время начинающая жизнь с нуля, куда-то исчезла. Вместо нее стояла маленькая девочка с разбитым вдребезги сердцем, у которой сил не осталось даже на то, чтобы кулачком в перчатке вытереть нос…
Смотреть в черные глаза было слишком больно, я отвела взгляд и застыла. Мы были посреди развалин какого-то замка… И тут я поняла, где мы оказались.
Родовое поместье Ре. Прекрасный замок, утопающий в снегу цветущий яблонь.
Небольшой, но очень выразительный пейзаж над камином в личной приемной Императора ожил, превратившись в руины.
Руины… Ричард перенес нас именно сюда — место, где однажды его жизнь уже остановилась…
— Это мое родовое поместье.
— Мне жаль, — прошептала я. — перстень стал горячим-горячим…
— Ника! — Ричард до боли сжал плечи, но они так и не перестали дрожать — Чего ты хочешь?!
Голос милорда эхом отразился от серых глыб. Это было так громко, что я мгновенно перестала трястись. Но не рыдать. Тоже, в общем-то, хлеб…
— Ричард, — я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями. Но оказалось, никто не собирается вести со мной долгие беседы.
— Вероника, пожалуйста — сделай то, о чем я сейчас тебя попрошу. И поверь — это важно. Очень важно. Я все объясню тебе потом — обещаю. А сейчас, пожалуйста, сделай то, о чем я тебя попрошу. Поняла?
— Да, — я кивнула, ничего не понимая.
— Закрой глаза, выдохни, расслабься.
— Ричард! — в этот момент хотелось его убить.
— Ника! Пожалуйста.
— Хорошо, — я сделала над собой усилие. Выдохнула, закрыла глаза, почувствовала успокаивающее тепло перстня.
— Дай мне руки. Сними перчатки, дай помогу — одним движением он сорвал с меня перчатки и крепко взял за руки. — Сосредоточься — чего ты хочешь? Одно желание. Только одно. Пожалуйста, скажи его вслух. Ника — чего ты хочешь?
— Сейчас или вообще?
— Стихии!!!! Ты… ты невозможна! Сейчас, Ника, сейчас — прямо сейчас — ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?
— Не ори на меня!
— Чего ты хочешь?
— Танцевать! Танцевать хочу! Танго — есть такой страстный аргентинский танец. Так вот я хочу его станцевать, — с тобой! ДОВОЛЕН?
Впечатление было таким, будто кто-то невидимый метнул в меня крюк на веревке, зацепил им за ребра и с силой рванул к себе…
Ричард крепко держал онемевшие пальцы, и, видимо, только поэтому я нашла в себе силы не паниковать.
Вокруг клубилась плотная серая тьма, свистел ветер, и только когда все стихло, я смогла сделать следующий вдох. Очень осторожно. Потом прижалась к родной теплой груди, спрятала лицо и замерла, боясь пошевелиться.
Взяв за подбородок, Ричард поднял мое лицо и счастливо улыбнулся.
— Где мы, Ричард?
— Нигде.
— Ричард…
— Я серьезно, любимая. Это — пустота. Боевые маги используют ее для того, чтобы тренироваться. Здесь можно использовать свой ресурс в полную силу, не боясь навредить окружающим.
— Окружающим людям? — спросила я почему-то шепотом.
— Окружающим мирам — грустно улыбнулся он.
— А… а что здесь делаем мы?
— Исполняем твое желание. Ты не передумала?
— Нет. Танго!
Мы стояли в круглом зале. Блестящий гладкий паркет. Стрельчатые окна по всему периметру. Серая тьма клубилась вокруг, то тут, то там, выхватывая горящие канделябры, лепнину на стенах, чьи-то серые тени…
Пламя вспыхивало само по себе. Горели не только свечи — сноп пламени мог вспыхнуть где угодно — сзади, в углу, между нами!
— Что это, Ричард?
— Это потому, что я — маг огня. Не бойся, он не причинит тебе вреда.
— Да, но… — его теплая ладонь осторожно зажала мне рот.
— Тише… Слышишь?
Я слышала. Музыка. Фортепьяно, скрипка, виолончель… Хлопки и стук каблуков. Но… Как? Где музыканты?
Зал был пуст, только серая, густая тьма. Возможно, я не видела музыкантов из-за нее. Иногда Ричард исчезал — серо-сизый плотный туман окутывал его целиком — я лишь чувствовала тепло его рук и двигалась на ощупь.
Иногда он не видел меня, но вел безукоризненно.
Я ничего не успела понять — на мне были туфли для танго и алое платье, не сковывающее движений. Ричард был в брюках с широким поясом — это все, что удалось разглядеть. Поворот — и между нами пронесся огромный огненный конь. Ричард схватил его за алую гриву, закинул меня ему на спину, провел жеребца вокруг себя и через секунду я уже снова была в его объятиях! Пока мы медленно двигались, стараясь не сбиться с ритма, — огненный конь проскакал вокруг и исчез в серой тьме…
— Мой Анук-Чи… Он принял тебя!
— Какое счастье! — мы разговаривали мысленно. Оказывается, и телепатически можно говорить с сарказмом…
— Ах, так!.. — он рванул меня к себе с такой силой, что зазвенело в ушах.
Нас била дрожь. Страсть сменялась ненавистью, ненависть — болью, боль… Боль уходила. Медленно, капля за каплей двигаясь вдоль вен и вспыхивая пламенем между нами. Мы боролись, переплетая пальцы рук с такой силой, что слезы наворачивались от боли. Мы двигались вокруг друг друга грациозно, мягко, как коты, — никогда не была такой гибкой и легкой, никогда не получала такого животного удовольствия от танца.
Ярость накрыла меня с головой. Наверное, Ричард чувствовал то же самое, потому что всполохи пламени превратились в плотное кольцо ревущего огня. Сейчас — или никогда. Перстень сверкал и переливался, вливая в сердце теплую, сияющую энергию. Музыка стала громче. Быстрее. Ричард держал меня за талию, я успела обхватить его шею, когда все вокруг завертелось, закружилось, оглушило!
Сейчас, или никогда. Или мы выплеснем боль, гнев и обиды наружу, чтобы забыть навсегда, или убьем друг друга, делая сложный поворот! Убьем, сжимая в объятьях, убьем, глядя друг другу в глаза…
Тьма.
Я очнулась от нежного прикосновения ветра. Солнце ласково пригревало, пахло свежестью. Слышно, как скрипит гранитная крошка под ногами, как переговариваются и смеются люди. Где-то вдалеке играют вальс.
Осторожно открываю отвыкшие от дневного света глаза.
Скамейка, опоясывающая огромное дерево. Дерево это похоже на дуб с листьями цвета коралла — их много в императорском парке. Аллея, ведущая к белоснежному замку на холме. Мои руки, затянутые в перчатки на коленях.
В мою сторону, щурясь от солнца, шел мужчина. Он смотрел на небо и улыбался. Улыбался легко, светло и радостно, потому что он простил себя. А еще он знал, что я тоже простила. И его, и себя. Я поняла, что тоже улыбаюсь и… плачу. От счастья. Пустота дала нам шанс начать все с начала.
— Простите, если покажусь вам назойливым, — подошел ко мне мужчина и поклонился, — Но, может быть, вы позволите вам представиться?
— С кем имею честь?
— Ричард Фредерик Рэ, принц Тигверд, бастард его Величества.
— Вероника Журавлева — Очень приятно.
— И мне…
— Разрешите? — кивнул он на скамейку рядом со мной.
