ГЛАВА 33
Длинноухое недоразумение запрыгнуло на кровать и рухнуло рядом, подсунув мокрый нос к моей щеке. Повозилось, устраиваясь поудобнее, и шумно вздохнуло, сочувствуя переживаниям и горестям хозяйки всем сердцем. Честным, чистым, преданным собачьим сердцем. Я прониклась. Стало как-то… теплее… Немного грустные, блестящие глаза цвета темного янтаря, лоснящийся золотисто-шоколадный бархат шерсти, толстые лапы… Щенок заметно подрос за последнее время.
— Как-то тебя надо назвать, — пробормотала я, погладив длинные, потешные уши.
Дверь аккуратно отворилась — и Каталина лично вкатила тележку с едой. Мне уже сутки как разрешалось есть бульон. С разного рода перетертыми субстанциями. И действо это обставлялось с такой торжественностью, что организаторы императорских приемов могли просто загнуться от зависти. Если бы, конечно, догадывались о том, что происходит в поместье принца Тигверда.
Ричард так дома больше и не появлялся. Он все вспомнил. Понял, что я его простила. Но не приходил. Мне было больно, грустно и даже немного страшно…
Поэтому мы со щенком тяжело вздохнули и покрепче прижались друг к другу. Все — изменяю! Другой мужчина мне не нужен — этот, между прочим, моложе! И не предаст… А еще красивый — шоколадно-золотистый…
— Миледи Вероника! — Каталина не могла выносить моих страданий, потому что искренне меня любила. Наклонившись поближе, прошипела: — А давайте овсянку подадим? Милорду. Недельку-другую! — получилось кровожадно.
Я рассмеялась. Угроза была страшная — и честно говоря, хозяин поместья это заслужил…
— Не стоит, — ответила я. — Иначе он вообще пропадет в армейских частях, и мы его не увидим. Давайте сменим гнев на милость — и обойдемся сырниками или оладьями. Их принц Тиверд любит меньше, чем блины.
Повар недовольно и выразительно зафыркала, показывая мне, что она думает о моей мягкотелости. Все еще безымянный щенок отвернулся от моей еды. Видимо, показывал, как он относится к диетическому питанию.
— Каталина, надо думать и о других тоже. Всем надо питаться — попросила я. — У нас ведь поместье, полное людей.
— Да, миледи, — с недовольным видом откликнулась Каталина. — Ладно еще гости — ваши и милорда. Так тут еще целый полк разместили. Народа толчется — целая армия!
— Так не в самом же особняке! — возразила я.
— В деревне, — уточнила наша непримиримая повар. И добавила. — Но все равно не порядок.
— Пригласите ко мне дам, — попросила я.
— А вы будете с ними вести светские беседы? — мне достался в высшей степени подозрительный взгляд.
— Именно так. О судьбах империи Тигвердов.
— Миледи, — покачала она головой. — Это дело мужское, вам не положено. И вообще пока еще рано чем-либо заниматься. Вы слабы — вам надо кушать!.
Я рассмеялась:
— Мы-то с вами знаем, что женщины умнее мужчин, правда? — я подмигнула круглолицей кухарке.
— Конечно, миледи! — женщина просто расцвела от подобного замечания, — мне стало смешно, и я продолжила: — А то они, допустим, статьи в прессе полагают за несущественную мелочь. Никто не обращает внимания — а потом выясняется, что газеты — орудие в руках заговорщиков!
— Это все очень важно, миледи — Каталина нахмурилась, наливая суп. А теперь вы должны покушать, а то у вас не хватит сил на все задуманное!
Я поела, и решила, что пора действовать. Осторожно, стараясь не делать резких движений, перебралась в комнату, примыкающую к спальне. На диванчик. Сидеть я долго не могла, а полулежать — очень даже.
Странно было то, что Ирвин, обычно настаивающий на том, что надо подниматься и двигаться — в этот раз себе изменил. Целитель категорически запретил выходить дальше своих покоев. Смущался он при этом страшно, поэтому я сделала вывод, что вряд ли того требовало мое состояние здоровья. Уверена — он выполнял высочайшее поручение.
— Привет, — первая заглянула мама.
— Заходите, — приветственно помахала я рукой. — Разговор есть.
Второй зашла Луиза. Как всегда — элегантная, с безукоризненной прической. Она выглядела так, будто над ее внешним видом порхали с раннего утра стилисты, визажисты, косметологи, массажисты и прочая, и прочая, и прочая…
Надо как-нибудь все-таки спросить, — как ей это удается? А заодно попросить быть моим личным консультантом. Не мешает заняться собой…
— Добрый день, — улыбнулась она. — И меня сюда отправили, Вероника! Под усиленную охрану личного полка принца Тигверда. Посчитали, что на меня, Алана и Дениса тоже могут устроить покушение.
— Денис все-таки стал начальником Уголовной полиции?
— Да, он принял предложение императора.
— А сын?
— В военной академии.
Вот перед Наташей, которая появилась следом, мне было неловко. Но, приглядевшись, я поняла, что выглядит она вполне довольной. Ее положение стало чуть более заметным. Одета она была … по-домашнему. И не по-имперски.
— Не переживайте, — сразу сказала мне писательница, запахнув мохнатый розовый халат. — За медицинское обслуживание имени милорда Лидса, я могу на многое пойти. Во всяком случае, на переезд в империю — точно. К тому же здесь такие типажи для книг — закачаешься!
Я выдохнула с облегчением — и поинтересовалась:
— А милорд Лидс — это кто?
Раздался смех.
— Ника, — возмутилась мама. — Как можно не знать, как зовут человека, который тебя лечит?
— Ирвин.
— Правильно, Ирвин, — пояснила Наташа. — Но, кроме того, он еще и милорд Лидс. И, кажется, барон.
— Понятно.
В углу сидела Джулиана. Было видно, что ей неловко в этом богатом доме. Девушка упорно ходила в своей одежде — залатанные старые вещи в несколько слоев.… Конечно, мы с Ричардом заказали ей новую одежду. Она ее приняла, поблагодарила, но не носила. Видимо, нужно время. Я понимала и не возмущалась.
— Итак, — обратилась я к дамам, когда они расселись. — Я пригласила вас, чтобы сообщить замечательное известие! У меня есть для вас работа!
Я оглядела нашу компанию. Луиза — икона имперского стиля. Мама — в брюках, водолазке и кардигане. Сильно беременная Наташа в домашнем костюме с кошечками и ярко-розовом пушистом халате. Фарфоровое личико Джулианы, одетой в стиле а-ля «имперский бомж»… Завершала стилистическую группу моя собственная персона — в пижаме и пледе на римский манер. Ну что ж… Пора вести свое войско к победе! Уж какое есть…
— Мы готовы, дочь — с одобрением проговорила мама. — Ты явно залежалась.
— А милорд Верд не будет против? — осторожно спросила Луиза.
Мама — и почему-то Наташа — посмотрели на нее с насмешкой. Джулиана делала вид, что сливается с мебелью. В этом ей очень мешал щенок, который крутился вокруг нее и всячески намекал, что художнице выпадает высокая честь его погладить. Девушка вздохнула, сдалась — и улыбнулась. Я залюбовалась теплой, искренней улыбкой, — честной и открытой. Даже от сердца отлегло. Колючая враждебность Джулианны была просто психологической защитой. У меня было достаточно педагогического опыта чтобы понять — мы сработаемся точно, и скорее всего, подружимся со временем. А щенок… Щенок был в восторге — его гладили, чесали за ухом и ласкали взглядом ярко-зеленых глаз. Тот еще дамский угодник! Как же тебя все-таки назвать?
— В империи просто необходим прогосударственный журнал сплетен, формирующий необходимое правительству отношение к государству, Императору и членам его семьи. Кроме того, мы с вами должны будем издавать газету — это уже просьба самого императора.
— Газету и журнал — с какой периодичностью? — тут же спросила мама.
— Думаю, раз в неделю — и то, и другое.
— Так делать не принято, — не смогла удержаться Джулиана.
Луиза согласно кивнула.
— Газеты выходят каждый день — со свежими новостями. А журналы… Раз в месяц. Либо на научную тематику — их выпускают при университетах. Либо какие-то военные — по подписке.
— Отлично! — обрадовалась я. — То есть никто так не делает, верно? Значит, — мы будем впереди империи всей!
— Как именно? — не разделила мой энтузиазм журналистка.
— Мам, у тебя в сумке случайно не завалялось чего-нибудь полистать? Из нашего?
— Поняла, — поднялась мама и ушла.
— Его величество, думаю, не откажет нам в любезности лоббировать наши проекты, — продолжила я. — И не даст, кстати говоря, развернуться конкурентам. Еще надо подумать, о стоимости издания. Чтобы была не велика… Тогда можно развернуться очень широко.
— А еще можно будет печатать в конце журнала роман с продолжением, — словно бы и ненароком проговорила писательница. — Как во времена Александра Дюма-отца.
— Чудесно! Вы читаете мои мысли, Наташа! — улыбнулась я. А писательница стала пояснять нашим имперским дамам:
— Была такая практика в издательстве журналов. Это период девятнадцатого — начала двадцатого века истории нашего мира. Тогда нанимали молодых и голодных певцов художественного слова. Например, Дюма-отец так публиковал «Трех мушкетеров», а Куприн — свои ранние рассказы. Так почему бы ни воспользоваться чужим опытом?
— Думаю, надо что-то про магию. Что-нибудь из того, что в нашем мире называется «фэнтези», только очень аккуратно, Наташа. Не забывайте — мы с вами находимся и пытаемся участвовать в общественной жизни мира, в котором эта самая магия действительно существует. Вы меня понимаете?
— Конечно… Но мне нужен консультант.
— Хорошо, подумаем…
— Вот, — стремительно вошла мама. — Держите.
И она передала толстый глянцевый журнал Джулиане, который та стала изучать просто с жадностью.
— А чему мы посвятим первый номер журнала? — не отрываясь от своей «добычи» спросила девушка.
— Принцу Брэндону, — сразу ответила я. Время подумать у меня было. — У него как раз скоро день рождения.
— Пятнадцатого апреля. Через месяц с небольшим. В его честь будут давать бал, — подтвердила Луиза.
— Фотографий бы красивых побольше, — мечтательно проговорила мама. И Наташа энергично закивала. — Имперские мужчины — такие колоритные!
— Но они не согласятся, — пробурчала Джулианна, не отрываясь от фотографий девушек, демонстрирующих бикини.
— Не думаю, что принц или Ричард будут в восторге, — хищно сказала я. — Но с ними я точно договорюсь. А остальным прикажет его величество. Мы же будем писать о том, какие они все замечательные.
— А что взамен? — с подозрением проговорила журналистка.
— Мы издаем прогосударственную газету.
— Будем печатать ложь для имперского режима?! — возмутилась девчонка.
— Зачем же сразу ложь? — с удивлением посмотрела на нее я. — В империи достаточно всего, что можно покритиковать — например, имперские аристократы. У меня был опыт общения — жуть просто.
У Луизы глаза сверкнули ненавистью.
— Уголовная полиция, — продолжила я. — Мне бы хотелось повлиять на текущее положение дел в этой области.
— Это правда, что вас там забили почти насмерть? — Джулиана оторвалась от журнала и смотрела мне прямо в глаза.
Мама побелела — я скривилась.
— Простите, — тихо проговорила девушка, явно жалея, что так бестактно проявила любопытство.
— Ничего, — ответила я. — Просто вы — не обижайтесь — иногда забываете, что рассказываете о живых людях. А у них есть чувства. Гордость, достоинство, семьи. И они могут быть невиновны!
— Но правду…
— Джулиана… Как мы знаем, правда — она где-то посредине. Император, Ричард и Брендон Тигверды, они… люди. Вы согласны? Со своими достоинствами, недостатками, со своим прошлым. У них так же, как и у остальных, живущих в империи, есть чувства, сомнения, мечты… Их власть и избранность — это не только преимущества, но и тяжелейшее бремя огромной ответственности. Нам нужен взгляд, не дающий категоричных оценок. Вы сможете так работать?
— Можно подумать, у меня есть выбор, — проворчала девчонка.
— Есть, — кивнула я. — Вы подписываете бумаги о неразглашении. И можете быть свободны. Отработаете повинность в приюте. Чему-то научитесь. Надеюсь, больше не попадете в такую ситуацию с работодателем… А что касается меня… Как вы понимаете — мне нужны не столько сотрудники, сколько соратники. Потому что женщина, издающая периодику — это нонсенс. А для империи — почти революция! Подумайте. Издательство будет поддерживать императора — и за это нас тоже будут клевать. Так что что-то доказывать еще и своему окружению, у меня просто не будет ни сил, ни желания!
— Я могу подумать?
— На здоровье. Только в своей комнате. Джулиана с сожалением положила номер. Дошла до двери. И обернулась.
— Это шанс для меня, — тихо проговорила она.
— Бесспорно.
— И меня никто не заставит писать материалы, которые противоречат моим убеждениям?
— Нет. Однако могу я попросить вас уточнить, в чем именно вы убеждены?
— Аристократы — бездельники! Злые, бессердечные люди!
Я рассмеялась:
— Вон — Луиза — бывшая баронесса Кромер — с вами согласна.
— А вы? — Частично. Аристократы — они разные. И у вас будет возможность в этом убедиться. Что еще?
— Жизнь простого человека должна год от года становится лучше!
— С этим согласны все присутствующие. И император Тигверд с сыновьями, я уверена, тоже так считает. И наши читатели. Только один нюанс — в результате чего эта жизнь должна становится лучше? Если в результате кропотливой тяжелой работы — я только «за»! Если в результате мятежа — что сейчас пытаются протащить бунтовщики — так я им не верю.
— А могу я задать вам вопрос? — спросила журналистка. — Вам-то все это зачем надо?
— Заработать денег и заслужить титул.
— Зачем? — изумилась девчонка. — Титул, как понимаю, у вас уже есть. Да и с деньгами проблем быть не должно.
— Понимаете, мне все это нужно заслужить. Иначе никак.
— Понимаю, — улыбнулась Джулиана. — Я согласна. Я буду с вами работать!
