ГЛАВА 31
— Ричард с каждым днем становится все сильнее, — с довольным видом произнес император, к чему-то прислушиваясь.
— Приятно слышать, — отозвалась я. — А почему вы так считаете?
— Он же не выламывает дверь в кабинете, хотя Джон ему явно доложил, что мы тут с вами беседуем достаточно давно, — усмехнулся Фредерик.
— И сколько он уже дома?
— С полчаса.
Я вскочила, чтобы бежать к нему. Фредерик мягко перехватил меня за руку.
— Тише… Что вы всполошились? Мы разговариваем. Сыну полезно возвращать себе ту выдержку, которая всегда была ему свойственна.
— Вы думаете, что тренировать выдержку необходимо именно на мне?
— Видите ли, Вероника… В отношении вас мой сын беззащитен.
— Пойдемте ужинать, ваше величество, — нахмурилась я и поднялась с кресла.
— Злитесь… — почему-то довольно проговорил император.
— Злюсь, — не стала спорить я. — Видите ли, Фредерик. Я — человек, а не слабое место. Вашего сына.
— Согласен, — легко улыбнулся он. — Если бы еще и те, кто будет пытаться через вас добраться до Ричарда, были с этим согласны…
Когда мы вышли в гостиную, то выяснили, что принц Тигверд выглядел спокойным и держался довольно-таки холодно. Милорд Милфорд, напротив, был беспечен и доволен жизнью. Присутствующая тут же госпожа Блер, — насторожена и испугана. А щенок… Щенок радостно побежал нам навстречу. Я взяла его на руки, чтобы не портить торжественность момента. Император не стал томить девушку. Развернувшись к ней, он сразу озвучил свою волю. Помощь следствию, раскаяние и год работы в приюте при Главном храме Стихий. С маленькими детьми.
Джулиана поклонилась — и прошептала:
— Спасибо.
— И в следующий раз, когда вам вздумается ратовать за правду, думайте. Хоть немного, — холодно отозвался император. — Потому что такое везение, как сегодня, бывает только раз в жизни.
— Да, ваше величество, — ноги девушки подкосились — и если бы не поддержавший ее милорд Милфорд, она бы упала на колени. Император выдал им обоим недовольный взгляд и добавил:
— И еще кое-что… Госпожа Блер, пользуясь своим высоким положением, я потребую от вас… услугу, — голос императора стал тише.
— Все, что в моих силах, — прошептала Джулиана, опустив голову.
— Вы рисуете портреты? — раздался его вопрос.
— Что? — опешила девчонка.
— Портреты, — спокойно стал объяснять император. — Это такие картины, на которых изображены люди. Вы умеете их рисовать?
— Я знаю, что такое портреты, — попыталась взять себя в руки художница и журналистка. Ей даже удалось заговорить уверено, только руки подрагивали. — И картины не рисуют, а пишут.
Император не сводил с нее насмешливо-вопросительного взгляда.
— Да, умею, ваше величество.
— Замечательно. Вы мне напишите, — он подчеркнул это слово, — портрет. Надеюсь, у вас получится передать… сходство по моему словесному описанию.
Художница опять присела в низком реверансе.
— Вероника, поторопись, — вмешался в этот разговор Ричард. — Мы опаздываем на обед. Точнее, уже на ужин.
— Какой? — изумилась я.
— У моей будущей тещи, разумеется, — ответил Ричард — и я обратила внимание на то, что он одет в джинсы и белый пуловер.
— Погоди, мне тоже надо сменить одежду, — поднялась я.
Чтобы ускорить процесс, я попросила Оливию помочь.
— В наших платьях вы краше, — поморщилась она, оглядев меня в джинсах и свитере.
— Не будем потрясать маму длинным платьем, — рассмеялась я.
— А ее это шокирует?
— После того, как я представила ей императора Фредерика и сообщила, что есть мир, в котором существует магия? Вряд ли. К тому же, когда выяснилось, что я осталась жива… По-моему, остальное ей попросту все равно.
— Я ее понимаю…
— Не забудьте покормить нашу гостью, — вспомнила я про Джулиану. — Госпожа Блер пока останется у нас. Ладно, я побежала. А то милорд гневается…
Служанка проводила меня насмешливым взглядом.
…
— Ну, наконец-то, — поприветствовала нас мама. — А то мы с отцом поспорили, — явитесь вы или нет!
— И кто за кого? — поцеловала я ее.
— Мне казалось, что вы забьете на визит. А отец заявил, что Ричард слишком ответственный. И он тебя притащит.
— Папа, привет, — я обняла отца. — Ты прав по всем пунктам.
— Простите за опоздание, — Ричард вручил маме огромный букет золотых лилий, непонятно откуда взявшийся у него в руках. У цветов были темно-синие листья и стебли, а запах чем-то напоминал корицу.
Мама прижала цветы к себе, понюхала, прикрыв глаза. Кончик носа мгновенно покрылся искрящейся золотой пылью. Онемев от восторга, мы уставились на это чудо. Ричард, посмотрев на нас засуетился:
— Я надеюсь, Маргарита Дмитриевна, вы любите золотистые киреи? — И следом протянул руку отцу. — Добрый день, Евгений Николаевич.
— Добрый… Как дела? — пожал ему руку отец, — с хитринкой посмотрев на меня.
— Вероника спасала от имперского правосудия юную амбициозную журналистку, которая писала в газетах разного рода гадости про императорский дом, — улыбнулся Ричард.
— Хватит о делах, — строго сказала мама, безуспешно пытаясь избавиться от золотой пыльцы. — Давайте обедать!
Мальчишки встретили нас настороженно. Феликс с надеждой смотрел на нас обоих. Паша с опаской поглядывал на меня — как будто ждал какого-то подвоха. Рэм окинул принца Тигверда вызывающим, недовольным взглядом. Я смотрела на мальчишек, и тихонько, чтобы никто не заметил любовалась каждым из них…
Феликс очень изменился после выздоровления. Он много занимался, переживал за все, что происходит вокруг. В нем было… счастье. Разлитое внутри, сильное, яркое. Вдох — счастье, выдох — радость; вдох — страх его потерять, выдох — оно все еще никуда не делось… Осознание того, что с ним случилось нечто невероятное, чудесное. Что-то такое, за что он мысленно благодарит окружающий мир каждую секунду…
Пашка возмужал, — стал выше, крепче, спокойнее. Он смотрел долго и серьезно. Пашка… Как же нам с тобой разобраться со всем этим балаганом, который происходит с нами в последнее время? Держись, сынок…
Рэм стал просто невероятно красив, — это ужас какой-то! Бедные девочки… На самом деле с Пашкой они были совершенно одинаковые. Рэм уже сроднился с тем, что чуть подправил когда-то свою внешность. Но он был… совсем другой. Грустный, тихий. Печаль лилась из-под пушистых ресниц и сводила с ума… Я подумала о том, что девочек в Академии нет. Пашка еще с кем-то общается на фехтовании в нашем мире, а Рем?
— А щенок где? — спросил Паша, прервав мои мысли.
— Дома, — ответила ему я, не задумываясь.
— Один? — возмутился Феликс.
— В поместье, — пояснил Ричард.
И тут я поняла, что именно сказала… И это не ускользнуло от милорда Верда. Хитрец с каким-то особенным удовольствием нагло подмигнул мне, отправляя в рот очередной пирожок! Вот… зараза! Я поняла, что краснею… Захотелось выйти на улицу. И тут стихия услышала меня! Какая именно не знаю, но в ворота позвонили!
— Кого это принесло? — спросил явно у Вселенной отец, потому что никто из присутствующих на этот вопрос ответить не мог.
Я пожала плечами — и отправилась открывать. Загнать Грея в вольер я не смогла — он скулил, вырывался и, в конечном итоге, удрал от меня. С щенком было проще — взял на руки и все дела.
— Да что ж ты за пес такой, — укоризненно посмотрела я на него и пошла смотреть — кто там.
Подошла к калитке — и открыла ее на маленькую щелочку — чтобы овчар не выскочил.
— Добрый вечер! — обратилась ко мне какая-то незнакомая женщина. — Простите за беспокойство. Вы не подскажете, как идет нумерация улиц Зеленых в поселке? Мы совсем заплутали.
И она кивнула на заведенную машину напротив наших ворот. На заднем сидении в детских креслах сидели девочки-близняшки, и с любопытством на нас посматривали. Два курносых носика, золотые кудряшки из-под одинаковых розовых шапочек, ярко-синие глазенки…
Я невольно залюбовалась
. — Конечно, — улыбнулась я женщине в короткой яркой курточке. — Вам какая улица нужна?
— Третья Зеленая.
— Смотрите, — начала я, делая шаг вперед и выходя за калитку. — Вы…
Женщина взмахнула руками. Грей все-таки выскочил. Попал под удар, взвыл от боли, пронзительно заскулил — и обмяк на снегу. Странно… Со мной было что-то не то — но боли я не чувствовала. Только пустоту. И ее вокруг становилось все больше и больше.
Я с отстраненным любопытством отметила, что женщина уже открыла портал, ее дети выскочили из машины — она торопила их. За спиной раздались крики.
— Мама! — три вопля сливаются в один.
— Вероника! — крик Ричарда.
— Мальчики, осторожнее, — хочу сказать я — но у меня получился только жалобный всхлип. Я успеваю заметить, что женщину и ее детей отбрасывает от портала. Ей не удается сделать всего шаг — и уйти. Марево гаснет.
Ноги подгибаются — я падаю на землю, на меня обрушивается небо, а через мгновение тяжесть и круговерть затихают, оставляя звенящую легкость внутри и снаружи…
— Мама! Не надо… Не уходи…
Кто-то склонился надо мной. Феликс… Я чувствую покалывающее тепло его рук на животе, справа.
— Нам же без тебя никак, — продолжает уговаривать меня приемный сын. — Мы тебя любим. Останься… Мамочка.
Его голос и плач пробиваются сквозь пустоту, в которую я могу и хочу погрузиться, разрушая легкость, которая окутала с ног до головы. Внезапно понимаю, что, действительно, не имею права уходить. Как же родители будут опекунство оформлять на всех троих?.. И Рэм — я же обещала его матери присмотреть. Пытаюсь сказать это Феликсу, но захлебываюсь криком — приходит боль.
— Тихо… — это Ирвин — его руки порхают надо мной — и боль уходит. — Лежите, не шевелитесь, мы сращиваем сосуды и ткани. Никаких резких движений… Вообще никаких движений. И обращаясь к кому-то:
— Все — пять шагов назад! Мешаете! Милорд Верд, вас это касается в первую очередь!
Я и не знала, что милейший, все время смущающийся, Ирвин может разговаривать таким тоном.
— Ваше величество, отойдите! Феликс — останьтесь. У вас хорошо получается удерживать матушку здесь. Продолжайте. Миледи Вероника, ваша задача — не спать, не закрывать глаза И я честно делаю то, что сказал целитель. Только чуть поворачиваю голову набок, чтобы видеть происходящее, а не только слышать.
— Кто приказал убрать охрану? Как это граф Крайом? — рычит на кого-то император. — Я вас спрашиваю — почему миледи Вероника осталась без защиты? Почему задержание преступницы производили члены моей семьи? Кто вообще эта женщина?
Какой-то незнакомый мне гвардеец пытается объяснить Фредерику, что на женщине сильный блок. Император только фыркает.
— Милфорд — главу гильдии убийц сюда.
— Слушаюсь, — раздается знакомый голос.
Оказывается и начальник имперской контрразведки тоже здесь. У нас на даче. Император между тем подходит к фигуре, что лежит на дороге сломанной куклой.
— Посадите ее, — негромко командует.
Гвардейцы слаженно выполняют приказ.
— Что же вы, милая? — негромко, даже как-то ласково говорит император Фредерик. — С чего вы изображаете из себя страдалицу? Вы уже минуты две как пришли в себя. Рекомендую открывать глаза — и начинать сотрудничать. Ваши воспитанницы тоже у нас. И казнь я начну даже не с вас — с них. И убивать буду лично — и долго. Если я не ошибаюсь — девочки ваши, родные? К тому же блок я ваш проломлю — даже не замечу. Так что говорите. Принесите кристалл, чтобы записать показания! — крикнул император
— Но я не имею права сдавать заказчика, — спокойно и даже как-то удивленно отвечает женщина. — Вас ведь он интересует? К тому же по законам гильдии — я не несу ответственности за убийство. Я только инструмент. И щенки — их не положено трогать.
— Милая, — склоняется над ней император, — не положено трогать членов моей семьи. Никогда. Никому. Ни при каких обстоятельствах. И если с Вероникой что-то случится — я вырежу всю гильдию. До последнего воспитанника. Или, как вы их там называете — щенка?… А сейчас очень постарайся, чтобы я был настолько доволен твоими показаниями, что даровал тебе быструю и легкую смерть.
— Щенки? — в голосе женщины звучит деловитость, словно они не об условиях ее казни договариваются, а профессиональный найм подписывают.
— Тебе придется очень постараться, чтобы я даровал твоим детям жизнь, — пожал плечами император.
— Что происходит, Фредерик? — хлопок портала — оттуда выходят низенькая фигура, облаченная в темный плащ с капюшоном в сопровождении милорда Милфорда. — Вообще, где мы? В другом мире что ли?
— Как ты понимаешь, — звучит насмешливый голос императора, — если уж я пригласил тебя так внезапно, то это я буду задавать вопросы.
— Задавай, — кивает фигура.
— Как вы осмелились? — скрежещет император.
— Брэндон приказал.
— Слушай, тебе самому не смешно? Сначала Ричард приказал убить барона Кромера. Явный бред — но тебя провели. Ты огорчился. И раскаялся. А теперь, не прошло и трех месяцев, мой младший сын опять обращается к вам — только теперь нанимает наемного убийцу уже для Вероники?!!!
— Приказы членов правящего дома имеют приоритет, — уточнил глава гильдии.
— Вы выдадите каждого десятого члена гильдии. И среди них не будет ни одного ребенка.
— Ваше величество… Так нельзя. У нас договор. Наемные убийцы не отвечают за свои действия. Они лишь инструмент. Ищите заказчика!
— Договор, говоришь? Так перечитай его, — в голосе императора послышалась издевка. — Там нигде не сказано, что вы подыгрываете при попытке мятежа моим противникам. Там нигде не сказано, что твои люди покушаются на женщину, которая является моей невесткой.
— Я не отправлю на казнь своих людей, — тихо и четко проговорил глава гильдии убийц.
— Еще как отправишь. По-моему, в прошлый раз я проявил излишнюю мягкость. Я просто предупредил. Ни ты, ни твои люди меня не услышали.
— Фредерик.
— Каждого десятого. Каждого. И захваченная нами охотница не в счет.
— Как прикажет мой повелитель, — склонил голову глава гильдии. — Их будут допрашивать?
— Мне не нужны тайны наемных убийц, — фыркнул Фредерик. — Мне нужно объяснить всем, что трогать мою семью нельзя. И если вы не понимаете слов — значит, будут показательные казни.
— Как прикажет ваше величество.
— Еще мне нужен преступник, который замыслил меня свергнуть. Все, что у вас есть на него — включая подозрения, совпадения — к Милфорду на стол.
— Каждого двадцатого, — начал торговаться коротышка.
— И вы дублируете охрану миледи Вероники.
— Ваше величество! Мы убийцы, а не охранники! Мы не умеем обеспечивать прикрытие объекту.
— Значит, вы наймете тех, кто умеет. Будете сами за ней ходить. По очереди — или все вместе. Но с ней ничего не должно случиться.
— Да, ваше величество.
— Каждого пятнадцатого — и мне нужен тот, кто убил барона Кромера. Его я буду допрашивать сам.
— Помилуйте, ваше величество!
— Сын? — усмехнулся император.
— Дочь, — прошептал глава гильдии.
— Что ты сделаешь, чтобы она осталась в живых?
— Все, — выдохнул его собеседник.
— Тогда подойди сюда… — император подвел его ко мне. — Видишь ее? Пока она жива и здорова — жива и здорова твоя дочь. Это же относится и к членам всей твоей семьи. И помни — вы не имеете права брать заказы на граждан моей страны. Я уже не говорю о тех, кто мне дорог. Свободен. Фигура в темном капюшоне низко поклонилась — и исчезла.
— Ирвин? — обратился Фредерик к целителю.
— Что?! — Если вы не будете мешать, — ворчливо отозвался молодой человек, — то все будет хорошо. Кстати, можете продолжать ваши показательные выступления. Миледи отвлекается — ей интересно. Это просто прекрасно!
— Она не простудится на холодной земле? — раздается мамин голос. — Мороз все-таки.
Я чуть скосила голову — отец с белым напряженным лицом обнимает заплаканную маму. Возле них стоят бледные как сама смерть Паша и Рэм.
— Ирвин? — спрашивает император.
— Вероника, — рычит целитель, — я же сказал — не шевелиться. Ваше величество! Займитесь чем-нибудь полезным! А то я ни за что не ручаюсь. Феликс, не отвлекайся!
— Вытащи ее, — шепчет Ричард. — Я дам тебе все, что пожелаешь, только спаси…
— Ваше величество. Вы еще с Крайомом не разговаривали, — вдруг доносится у него из-за спины голос Рэма.
— Точно, — глаза императора Фредерика загораются алым. — Спасибо, мой мальчик… — Где мой начальник охраны?! Где Крайом?!!! И — Милфорд — это ведь вы предложили не арестовывать пока магов во главе с Либревером! Вы испросили моего позволения следить за ними, чтобы они вывели нас на главу заговора!!! И что — вывели? Вместо того, чтобы арестовать всех причастных и отправить вашего брата наводить порядок в университете на кафедрах магии, мы что делали? Выжидали?! Допрыгались… Где Крайом, я спрашиваю?!
