ГЛАВА 18
Завтра! Завтра! Завтра!
Пели колокольчики счастья в моей голове…
Завтра главный целитель Ирвин разрешит подняться с коляски Феликсу. И завтра же мы решили отпраздновать победу Паши на чемпионате Европы среди юниоров, к которой — честно говоря — он отнесся более чем спокойно.
Рэм приедет на побывку. И… к нам должен был прибыть на праздник император Фредерик — он постановил, что желает провести субботу с нами. «С семьей», — как он охарактеризовал.
Мы с мамой встали у плиты еще с вечера. Готовили начинки, пекли буженину. На утро решили оставить только производство пирожков — чтобы горячими были. Я хохотала, рассказывая маме, как фаршировала перепелов — и как единственная их и ела.
— А все остальное было съедено до нас… И Ричард…
— Ника, — остановила меня мама. — Я могу задать тебе вопрос?
— Решила брать пример с императора? Будешь пытаться нас помирить?
— Они оба — и Ричард, и его отец — плохо тебя знают, — вздохнула мама. — Оставили бы тебя в покое, ты бы уже придумала, почему не злишься — и дело с концом.
— Возможно, — кивнула я. — А вопрос какой?
Мама вздохнула:
— Ты любишь Ричарда?
— Да, мам.
— А злишься потому, что он не оправдал твоих ожиданий?
— Не знаю, — вздохнула я.
— Знаешь мой любимый тест на человеческую совместимость? — улыбнулась мама. — И любовь заодно.
— Какой?
— Ты хочешь от него ребенка?
— Да, — тут не задумывалась.
— Тогда прозлись хорошенько — пока не простишь. И иди к нему.
— Да, мам… Далеко императору Фредерику до твоих способностей… …
И вот теперь я вертелась — и не могла заснуть. Ну, маменька! Ну, удружила! Рассмеялась, посмотрела на подснежники… Закрыла глаза — и перенеслась к Ричарду. А что — повод есть: надо же его на завтрашний праздник пригласить. Ну и спасибо сказать, за пирожные и цветы…
Почувствовала, как полыхнул огнем указательный палец, с которого я словно бы и не снимала перстень — и очутилась в какой-то непонятной сырой местности.
Изумрудно-зеленая растительность, тяжелый, сырой воздух. Туман полз седыми прядями — похожими на серебристые волосы Тигвердов. Под ногами хлюпало и пружинило. Я, честно говоря, рассчитывала на поместье, — была уверена, что Ричард возвратился в империю к своим обязанностям. Можно было бы предположить, что Ричард снова грустит у костра в лесу, погруженный в свои воспоминания. Или спит на шкуре у камина в той самой избушке… Но никак не ожидала, что это будет…
— Болото? — печально сказала я сама себе.
Когда я слышала свой голос, становилось не так страшно. И тогда позвала:
— Ричард?
Ответа не было. Прислушалась к себе — и поняла, что он где-то здесь, неподалеку. Я сделала осторожный шаг, потом еще и еще. И наконец нашла, что искала… Посреди тумана зеленоватым огнем мерцал полупрозрачный кокон, освещая небольшую поляну. Ричард лежал, раскинув руки, чуть выгнув спину, подавшись вперед навстречу ищущим прикосновения губам той, что ласково склонилась над ним. Обнаженная девушка была прекрасна. Я не могла оторвать глаз от мерцающей изнутри перламутровым блеском зеленоватой кожи. От длинных белоснежных волос. Они, поблескивая россыпью золотистых жемчужин, целиком укрывали и ее саму, и Ричарда. Видела, как светятся любовью и нежностью, меняя цвет, будто само море плещется в них, глаза русалки. Ия…!
Ричард проводит время с русалкой… Прекрасно. Тогда зачем таскаться ко мне с веником первоцветов и кондитерской продукцией? Кто-то просил?
— Ника! — ты проснулась? — голос мамы ворвался в мою пустоту.
Я все оглядывалась, пытаясь отыскать рядом кошку Нежность. Посмотреть в сапфировые глаза и попытаться понять — зачем? Зачем была эта неделя. Зачем он ходил вокруг меня, оставаясь невидимым. Зачем это: «Хочу понять тебя…»
— Иду, — отозвалась я глухо.
Первыми из империи прибыли мальчишки. Паша сиял как начищенный пятак. А Рэм был хмур.
— Миледи Вероника, — начал он торжественно.
Значит, сотворил какую-то глупость. Я на всякий случай уселась. Сложила руки на коленях и приготовилась слушать.
— Я вызвал принца Тигверда на дуэль. Тяжело вздохнула. Подумала, что надо бы у Ирвина попросить успокоительного. Бочоночек. А то, если все стрессы заливать крепким алкоголем — как я делаю в последнее время — сопьюсь.
— И что? — поинтересовалась только, проглотив все мыслимые и немыслимые ругательства.
— Он заявил мне, что я — его приемный сын. И драться он со мной не намерен.
— Значит, у принца Тигверда в голове есть мозги, чего нельзя сказать о тебе.
— Но ваша честь…
— Моя честь, — усмехнулась я. — Рэм. Все было с обоюдного согласия. Я разорвала помолвку. Прежде всего, потому, что не собираюсь в империю Тигвердов. Мне и здесь, дома, хорошо. Поэтому…
Юный герцог коротко поклонился мне — и ушел. Недовольный.
Император прибыл всего на полчаса. И выглядел он как-то издерганно. Но он улыбался, поздравлял Пашу. Дал отмашку Ирвину — и тот разрешил Феликсу подняться.
— Только нагрузки увеличивайте постепенно! — приказал главный целитель — и недовольно посмотрел на Пашу и Рэма.
Мы всем семейством закивали. Когда Феликс сделал свои первые шаги — неуверенные, робкие, неуклюжие — у меня на глаза навернулись слезы. Я почувствовала себя счастливой. И какая разница, что там с моим разбитым сердцем! Вот оно — счастье! Здоровье моих детей. И пусть весь мир подождет, как в рекламе… Да здравствует магия, да здравствует империя Тигвердов, аве Ирвин! Я согласна на огромную белую кошку с глазами-сапфирами вместо мужского внимания навсегда, только пусть Феликс будет здоров…
— Вот видишь — все получится, — шептала я ему. И в какой-то момент поняла, что он тоже плачет.
— Можно, я буду называть вас мама, а не миледи Вероника? — тихо спросил он.
— Конечно, сынок — обняла я его.
Император и Ирвин удалились быстро. Мальчишки убежали во двор.
— Ненадолго! — крикнула я.
Вернулись они быстро — и еще и притащили Грея в дом.
— Что за новости? — поднялся отец. — Это с чего бы?
— Мам, — обеспокоено спросил Паша, — ты не чувствуешь?
Из-за восторгов и нахлынувших чувств я действительно ничего не почувствовала. Описать это сложно — что-то было не так… В воздухе, внутри каждого из нас. Грей выл. Выл и трясся. Вдруг воздух глухо завибрировал протестующе загудел, словно сопротивляясь вторжению из вне.
— Быстро ко мне! — скомандовал Рэм.
Мы подчинились. Даже отец не стал спорить, только потянул за собой замешкавшегося Феликса и крепко ухватил Грея за ошейник.
— Пауль, энергию на меня, — продолжил юный герцог. — Миледи, зовите на помощь.
— Ричард?! — позвала я. Получилось как-то неуверенно. Воздух сжимался, закручиваясь в воронку. Потом раздался хлопок, от которого я на мгновение оглохла. Мир словно осыпался осколками разбитого зеркала — и я внутренне взвыла от ужаса, зовя на помощь всех, кого знала. По гостиной смазанными тенями кружили вокруг нас странные существа. Фигуры вроде бы человеческие, а вроде бы — и нет. Они клубились, сливаясь с пространством.
— Нашей защиты надолго не хватит, — лицо Рэма было бледно, он не открывал глаз. Паша стоял рядом. Лоб сына блестел от пота. Я понятия не имела, что они делают, но чувствовала — силы заканчиваются у обоих.
— Ричард! Фредерик! Милфорд! Кто-нибудь! — кричала я безмолвно, понимая, что если буду кричать вслух, то могу сбить концентрацию Рэма и Паши. — Ричард!!! Владыка Ир!
— Мама, сделай что-нибудь, — шевельнулись белые губы Павла.
И тут меня обуял гнев — никто не смеет нападать на моих детей! Я прекратила тратить силы на то, чтобы до кого-то дозваться. Сконцентрировалась — и рванулась туда, где безопасно. В поместье Ричарда. Почему-то я была уверена, что там нас никто не достанет. Самое сложное было захватить всех с собой. Я растворилась в сердцебиении тех, кто меня окружал, кто был дорог мне, без кого я не мыслила своей жизни…
Нападающие, видимо, что-то почувствовали — в уши вонзился голодный пронзительный вой. У меня было ощущение, что мне вырвали сухожилия и связки. Я рухнула на колени — и закричала от нестерпимой боли.
— Доченька! — обняла меня мама. — Мы спаслись. Все хорошо…
С трудом открыла глаза. Огляделась. Все были на месте. Злой отец, испуганная мама. Белые от напряжения Рэм и Паша. Крепко стоящий на ногах Феликс.
— Я в восхищении, миледи, — чуть поклонился мне Рэм. — У вас прекрасный магический потенциал.
— Спасибо, — усмехнулась я. Боль вроде бы чуть поутихла, но следом за ней накатила слабость. — Мы совсем недавно выяснили с милордом Милфордом, что я вовсе не маг.
— Я думаю, — мягко ответил мне герцог Рэймский, — это не совсем так. Просто вы не умеете управлять своей силой. И она вас в обычной ситуации не слушается.
— Вероника, что происходит? — спросил отец. — Понятия не имею, — честно ответила я.
— Кто нападал?
— Ответ прежний. Пап, я, правда, не знаю…
— Миледи? — выскочил к нам Джон Адерли. — Что происходит?
— На нас напали, — быстро сказал Рэм. — Миледи Вероника нас вытащила, но я не уверен, что за нами не пойдут и в Империю.
— Понял, — кивнул Джон. — Прошу за мной.
Мы зашли в кабинет Ричарда. Через минуту к нам присоединились и слуги. Джон ходил вокруг нас, делая пассы руками. Стены при этом мерцали разными цветами — очень красиво. Я могла только осознавать, что мы спаслись и любоваться разноцветным маревом. Больше сил не было. Ни на что…
— А милорд? — спросил у меня Адерли.
— Он на каком-то болоте, — Занят.
Перед глазами мелькнули губы Ии, ее глаза, и распластанное тело Ричарда. Как он раскинул руки. Видимо, для того чтобы обнять прекрасную русалку… Быть может, магическое существо, сестра владыки глубин морских, красавица Ия — действительно подходила сыну императора гораздо больше, чем я — средних лет женщина с тремя детьми и лишним весом.
— Потом объясню, — ответила я на вопросительный взгляд слуги.
— Я не могу связаться ни с хозяином, ни с императором, ни с милордом Милфордом. Кто-то блокирует связь, — сообщил Джон. — Посидим пока здесь. Как только что-то станет ясно — будем действовать. Но я уже вызвал однополчан. Скоро верные принцу Тигверду люди будут здесь.
— Значит, ты здесь прожила полгода? — спросила мама.
— Да, мам… — я попросила Джона представить маме с папой остальных слуг.
Сама отошла в полумрак кабинета, сползла на диван. Дышать. Дышать и не уходить. Только не уходить, не падать в обморок, не отключаться — я им нужна. Мало ли что… Эмоции старалась максимально отключить — сейчас не до этого. Сколько Феликс на ногах? Не навредит это ему? Надо позвать кого-нибудь, сказать. Но сил не было даже на это. А там, дома, в понедельник у меня были пары у заочников. И мои любимые студенты. Ну и что, что уже успели в деканат жалобу на меня накатать? Так я уже их убедила, что они не правы. Они уже каялись. А всего-то прошел один семинар, на котором я их убедила, что знать родную историю не только их гражданский долг, но и важный этап в становлении личности. Гармоничной и всесторонне развитой. Так что на завтрашних парах мне было жизненно необходимо быть.
— Миледи Вероника! Посмотрите, кто к нам добрался! — ворвался в мои мысли голос Джона.
Я попыталась сесть. К моему удивлению — получилось.
— Как хорошо, что вы не пострадали, — обрадовался милорд Милфорд.
— Вы знаете, что происходит? — спросила я его.
— Хотел бы, но увы, — нет… — печально ответил он. — Пока выглядит все так, будто Ричард поднял бунт и пошел против отца.
— Что? — поморгала я, пытаясь понять — ослышалась я или нет.
— Вы же понимаете, что это — бред. — Принц Ричард, конечно, предан отцу, но иногда бывает, что такая преданность имеет свойство заканчиваться. Особенно под гнетом обстоятельств…
— Что? — возмутилась я. — Ричард, когда посчитал, что его предали — просто самоустранился! А в последнее время так вообще — в себя пришел!
— Ненаследный принц Тигверд, — нейтрально сказал Милфорд, — несколько часов назад зачаровал начальника охраны императора. После этого граф Крайом, пытался убить повелителя. Император ранен.
— Несколько часов назад ваш ненаследный принц был… занят, — ядовито сказала я. — И явно не бунтом.
— Чем был занят? — уточнил начальник контрразведки.
Я осмотрелась и, убедившись, что меня не слышат ни родители, ни сыновья, тихо проговорила:
— Он в каком-то изумрудном, болотистом таком мире, с сестрой владыки Ира. И у них там — полная идиллия.
— С Ией? — не поверил мне Милфорд. — И идиллия… В каком смысле?
— В том самом, — скривилась я.
— Этого просто не может быть.
— Да, конечно! — саркастически фыркнула я.
— Этому должно быть какое-то объяснение. Околдовали, зачаровали…
— И слушать не желаю!
— Изумрудный… Болотистый… Запретные земли? Родина кентерберрийской змейки? — начальник контрразведки будто разговаривал сам с собой…
— Довольно. Я не хочу говорить ни о ней, ни о нем, — пустота, поселившаяся в сердце, алчно грызла меня изнутри, отключая здравый смысл. Где-то на краю сознания шевельнулась мысль о том, что может быть это все не… Но пустота наваливалась с новой силой и смеялась в лицо, отметая любые версии кроме очевидной…
— Император сразу сказал, что нападение совершил не Ричард, — тихо проговорил Милфорд. — А ведь даже я на какое-то мгновение усомнился.
— Ну и зря, — проворчала я. — Как себя чувствует его величество?
— Ирвин сказал, что, несмотря на тяжелые ранения, жизни императора уже ничего не угрожает. Я покачала головой.
— В процессе следствия мы выяснили, что на графа Крайома было оказано сильнейшее магическое влияние. Таким влиянием обладают только члены Императорского дома. Тигверды обладают умением подчинить себе любого подданного.
— Значит, у вас есть еще один член императорского дома. Помимо тех, кого вы знаете. Пересчитайте лучше.
— Этого не может быть.
— Отчего же? Вот смотрите: из императорского дома есть кто?
— Сам император. Ричард. И наследник — Брендон.
— Методом исключения — это не Фредерик. Это не Ричард.
— И это не Брэндон. Он еще не настолько силен, чтобы пробить защиту начальника охраны… Тем более он был на виду в момент покушения. Его видели, есть свидетели.
— Понятно. У наследника алиби. Как и у Ричарда. Что получается? Есть кто-то еще с такими же способностями. Умеющий менять обличья. Да так, что обнаружить подделку не могут даже самые близкие. Может, это предыдущий император — Максимилиан, кажется… Может, он?
