Пятнадцать суток

Андрея забрали семнадцатого декабря в три часа ночи. Несмотря на поздний час, на это событие сбежался посмотреть весь дом. Обитатели квартиры №259/1 узнали о случившемся лишь благодаря желчной Клеопатре Пантелеевне, которая не преминула разбудить студентов, и с нескрываемым удовольствием рассматривала их испуганные заспанные лица, когда в красках расписывала поимку Андрея.

Первой опомнилась Маша.

– Постой! – окликнул ее Костя. – Ты куда?

Но Маша уже колотила по кнопке лифта.

У подъезда переговаривалась толпа любопытных.

– Это же надо какие гаденыши, а ведь строили из себя студентов. Говорят, на юристов учатся.

– Этих юристов в наше время, – говорил щуплый старичок. – К стенке ставили. От них одни гадости, крючкотворы проклятые. А те, что сейчас выросли, еще хуже. Их еще в колыбели душить надо.

– Что вы такое говорите? Страшно слушать. Ну, напроказничал мальчишка. С кем не бывает. Надо же разобраться, зачем он это делал.

– Вот в полиции и разберутся. Наверно, хотел по дешевке квартирку прикупить. Говорю же, вешать таких надо. Вон, смотрите, дружки его идут – одного поля ягоды.

Андрея как раз запихивали в полицейский «бобик». От долгого стояния на морозе, он замерз и согнулся, а висевшая на нем дырявая простыня делала его вид еще затрапезнее.

– Андрей! – крикнула Маша. – Андрей!

Он обернулся. Маша бежала сквозь толпу, но та расходилась неохотно, желая посмаковать момент.

– Маша! – поднял руку Андрей. – Я скоро вернусь, вот увидишь.

Его втолкнули.

– Конечно, вернешься, когда отсидишь, – сказал сержант.

Железная дверца захлопнулась, и «бобик» тронулся. Маша подскочила и стала по ней колотить.

– Остановитесь! Стойте! – кричала она, но машина уже набирала ход. – Я буду ждать тебя, Андрюша.

Сзади захихикали.

– Прямо прощание с декабристом.

– И то верно. Сейчас же декабрь.

К рыдающей Маше подошел Костя, обнял ее за плечи.

– Не надо. Пойдем. Все будет хорошо.

Спать в эту ночь никто не ложился, и еще засветло Маша принялась собираться.

– Ты куда? – спросил Костя.

– Проведать Андрея.

– Погоди – я с тобой.

– Я тоже пойду, – ответил Руслан.

На машине они скоро добрались до участка.

В маленьком окошке их недовольно оглядел дежурный участковый.

– К кому?

– К Краснощекову. К Андрею.

– Краснощеков… Краснощеков…, – листал журнал записей полицейский. – Нет у нас такого.

– Как нет? Сегодня ночью привезли.

– Ах, этот. Террорист?

– Вы что говорите? – возмутилась Маша. – Какой он террорист?

– А такой. Создание нервозной обстановки в отдельно стоящем доме. А ведь там люди – женщины, дети, старики.

– Вот как раз о стариках мы бы и хотели поговорить, – выступил вперед Костя. – Вы знаете, что в нашем доме готовится массовое убийство?

Лицо полицейского мгновенно превратилось из вальяжного в злое.

– На вашем месте, граждане, я бы… Мало вам, что одного сюда упекли? Тоже хотите?

– Вы сначала дослушайте, а потом говорите, – не унимался Костя. – Фонд «Последняя радость»…

– Так, я вызываю наряд, – потянулся к трубке участковый.

Руслан схватил Костю за шиворот.

– Ты чего делаешь, умник? Тоже хочешь оказаться по ту сторону решетки? Это тебе быстро устроят – и просить долго не придется. Хватит нам одного засланца, а ты тут нужен. Без тебя кто это дело распутает?

Прождав около часа, друзья увидели Андрея. Помятый, со слипающимися от недосыпа глазами, в испачканном свитере он предстал перед ними – жалкий и поникший.

– Эй, вологодский, – попробовал ободрить его Руслан. – Ты чего раскис? Ну-ка, возьми себя в руки.

– Да, нет. Ничего, – махнул рукой Андрей. – Все нормально. Просто не привык спать без матраса.

– Погоди, тут еще не такому научат. Спать стоя не пробовал?

Андрей не сводил глаз с Маши. Девушка тоже смотрела на него. Они стояли по обе стороны решетки и не могли наглядеться друг на друга.

Руслан потянул Костю.

– Отойдем в сторону.

– Зачем?

– Оставь людей наедине, говорю.

Домой Маша ехала счастливая, хотя всю дорогу проплакала. Она рассказала друзьям, что Андрея посадили на пятнадцать суток, хотя Свинищев настаивал на месяце. Начальник полицейского участка – подполковник сказал, что ему не нужны лишние рты в новогоднюю ночь и что пятнадцати суток достаточно, чтобы все осознать. Получалось, что Андрея выпустят в ночь на первое января.

– То есть праздновать будет уже с нами, – счастливо закончила Маша.

– Вопрос другой, – хмуро произнес Руслан. – Где мы сами будем в это время?