Самоуправдомство

Не прошло и недели, как печать с квартиры Клавдии Васильевны сняли, и бригада рабочих принялась выносить мебель. На защиту квартиры встала Маша.

– Не имеете права – это не ваше.

Выносом мебели руководил лично Олег Игоревич.

– По какому праву вы врываетесь в чужую квартиру? – подступила к нему девушка. – Разве вы хозяин?

Управдом взял ее под руку и отвел в сторону.

– У этой квартиры нет законных наследников, поэтому она временно находится под управлением домового комитета, который представляю я.

– Это незаконно! – воскликнула девушка. – По закону должно пройти шесть месяцев. Вдруг наследники появятся.

– Не вы случайно? – усмехнулся управдом. – Милая моя, а вы недаром проводите время со своими друзьями – знатоками законов. Спешу вас успокоить – я никогда бы не сделал ничего подобного, не будь у меня на руках официальной бумаги.

Олег Игоревич протянул ей лист.

– Здесь все написано. Нужные печати и подписи соответствующих органов имеются. Квартира находится под моим управлением. Не переживайте – я обо всем позабочусь.

Стоявший рядом Костя тоже взглянул на документ, и его реакция оказалась неожиданной для всех. Он скомкал бумагу и бросил ее в лицо управдому.

– Это вам не сойдет с рук.

Олег Игоревич поднял лист и медленно разгладил.

– Не ожидал от вас, Константин. Лучше направьте свой пыл на учебу и не лезьте в чужие дела. Насколько я знаю, вашим товарищам грозит скорое отчисление.

– Откуда вы знаете?

– Работа такая – все знать. Поэтому не советую стоять у меня на пути, иначе вам тоже может не поздоровится.

Костя и Маша ни с чем вернулись домой.

С этого дня над их головами звучали бесконечные звуки ремонта. Вслед за мебелью стали ломать стены, вскрывали полы. Каждый день с восьми утра и до десяти вечера бригада рабочих из ближайшего зарубежья – крушила, ломала, складывала и выносила. Чтобы не тратить попусту время, рабочие ночевали прямо в квартире.

Однажды Маша отозвала Костю в сторонку и спросила.

– Ты помнишь сейф, который был у Клавдии Васильевны?

– Нет.

– Ну, тот, который стоял во второй комнате. Он еще в стену вмонтирован.

– Я не был во второй комнате. Она всегда была закрыта.

– А? А я хочу знать, там этот сейф еще или нет?

– Зачем?

– Просто хочу и все.

– Так пойди и посмотри.

– Я боюсь. Они там такие страшные. По-русски не говорят и смотрят так – бр-р-р.

– Тогда попроси об этом своего Андрея. Он же твой парень.

Маша замялась.

– Не хочу с ним даже разговаривать. Он слишком безответственный, а вот на тебя я могу положиться.

– Спасибо, конечно, за доверие, но как ты себе это представляешь? Допустим, что сейф еще там. Не могу же я выворотить его из стены и притащить сюда?

– И не нужно. Просто скажи – там он или нет. Это важно.

Костя нехотя согласился.

На следующий день ему удалось пробраться в соседскую квартиру, где он увидел весь масштаб разрушений. В центре вертелась бетономешальная машина. Это из-за нее с утра до вечера содрогался весь дом. На стенах не осталось ни клочка обоев, с потолка сорвали лепнину, а пол без паркета казался голым. Бетономешалку окружали груды мешков с цементом и горы песка.

От бывшей мебели Клавдии Васильевны не осталось ни следа. Вся она была сломана или вывезена. Из прежней обстановки сохранился только большой одежный шкаф у входа. Около него суетилось несколько рабочих. Судя по всему, шкаф оказался крепким орешком. Сделанный из настоящего дуба, он с легкостью выдерживал приступы строителей, которые не могли справиться даже с его замками. В дело пошли лом и лопаты, но они отскакивали от дубовых дверей как тростинки, наполняя воздух жалобным звоном железа и пучками искр.

Костя недолго наблюдал эту сцену и скоро вернулся домой, где его с нетерпением поджидала Маша.

– Ну, что? Нашел сейф?

– Не нашел, – хмуро ответил Костя, отряхиваясь от строительной пыли. – Ничего там не осталось, кроме этого шкафа. И с ним они тоже скоро справятся.

– Ах! – только воскликнула девушка и больше ни о чем не спрашивала.

Ближе к вечеру вернулись с очередного «задания» Руслан и Андрей. В противоположность Кости и Маши их лица прямо светились счастьем.

– С вас причитается, – провозгласил Руслан. – Танцуйте – мы принесли хорошую новость.

– Представляю, что это может значить. Опять выследили какого-нибудь неверного мужа и на все деньги купили вареных раков?

– Бери выше, – радостно объявил Андрей. – Это просто бомба. Вы знаете, что Мухомор уволился?

– Кто? – не поняла Маша.

– Асбест наш, Поликарпович, – объяснил Андрей.

– Хозяин царских врат и хранитель дома, – добавил Руслан.

– Ах! – воскликнула Маша и обхватила лицо руками.

– Не переживай ты так, – успокоил ее Руслан. – Одним мухомором меньше. Зато теперь никаких обысков и досмотров на таможне. Мы живем в свободной стране.

С этими словами он выставил на стол четыре полуторалитровые бутылки пива.

– Это дело надо отметить. Кто не с нами, тот против нас.

Маша отвернулась. Костя был с ней заодно.

– Я не буду.

– То есть как?

– Просто не буду. Не то настроение.

– Интересно, что должно случиться, чтобы у тебя было «то» настроение?

– А вы не подумали, что сейчас не время праздновать? Не сегодня-завтра нас попросят из этой квартиры…

– С какой стати? – спросил Андрей, откупоривая бутылку.

– А с такой. Хозяйку уже полгода никто не видел, а ее сестра скончалась неделю назад. На каких правах мы, вообще, здесь находимся? Чего доброго Свинищев обвинит нас во взломе и посягательстве на чужую собственность. С него станется. Сегодня утром заходил Олег Игоревич и намекнул, что мы здесь ненадолго, но главное не в этом.

– А в чем?

– Дело в том, что последний раз хозяйку нашей квартиры видели живой тридцатого июня.

– Клару Васильевну что ли? – спросил Андрей.

– Да. Так вот – если в течение шести месяцев хозяин квартиры не объявляется, то его жилплощадь передается государству, а нас отсюда ту-ту.

– И когда же выйдут эти шесть месяцев? – спросил Андрей.

– А ты разучился считать? Тридцатого декабря.

– Аккурат под Новый год, – сказал Руслан. – Вот подарочек-то.

Маша тихонько всхлипнула. Андрей замер с бутылкой в руке, и, видимо, одного Руслана не беспокоила эта новость.

– Ну и что? Свет клином что ли сошелся на этой квартире? Найдем другую – Москва большая.

– А ты не забыл, что живешь здесь бесплатно? Много ты знаешь квартир, где можно поселиться без копейки?

– Ничего – заработаем.

– Вы уже заработали исключение из института, – сказал Костя. – На следующей неделе ждите приказ. Что тогда вы будете делать? Играть в свой «Дозор-позор»? Так вы уже доигрались. Из института вас выпрут, а кое-кого даже из Москвы.

– Пусть попробуют, – пробурчал Андрей. Ему уже перехотелось пиво.

– Но у нас есть шанс все исправить, – торжественно провозгласил Костя.

– Это как? – фыркнул Руслан. – Уж не собираешься ты оживлять покойников?

– Конечно, нет, но пока вы занимались всякой ерундой…

– Но-но, – возмутился Руслан.

– Погоди, дай ему сказать, – вступился за Костю Андрей.

– Так вот, пока вы играли в свое детективное агентство, я не сидел сложа руки, а кое-что соорудил.

– Только не говори, что ты сделал прибор для изгнания управдомов, – съязвил Руслан, но поймав на себе уничтожающие взгляды Андрея и Маши, согласился. – Ладно, пусть говорит.

Костя отодвинул край шторы, за которой оказался железный ящик, соединенный пучком проводов со спутниковой тарелкой.

– Это то, что я думаю? – спросил Андрей, на всякий случай отодвигаясь дальше.

– Не бойся, – успокоил Костя. – Это всего лишь уловитель «плохого» сигнала.

– Что значит «плохого»?

– «Плохого» – это значит, от которого умирают люди.

Андрей сглотнул, Маша, казалось, вот-вот заплачет, а Руслан просто сидел с выпученными глазами.

– В отличие от вас, я серьезно отнесся к словам Клавдии Васильевны и задался целью раскрыть убийства стариков. Вы знаете, что я создал график, и он делал почти идеальный прогноз… За исключением последнего раза. Дело в том, что мои исходные данные были неполными. Я брал во внимание все – возраст, пол, семейное положение, этаж и вредные привычки потерпевших, но у меня не хватало последнего и самого главного звена – мотива и орудия преступления. Без них все казалось обычным и повседневным, как и хотели это представить те, кто стоял за всеми этими убийствами.

– Можно короче? – не выдержал Руслан.

– Правда, Костян, давай ближе к делу.

– Хорошо. Я выяснил, что девяносто пять процентов смертельных случаев произошли в квартирах, где стояла техника «Последней радости».

– Понятное дело. Ее же раздавали только старикам.

– Потому-то все и казалось таким естественным. Когда умирает пожилой человек, этому никто не удивляется, а «Последней радости» только спасибо говорят. Она ведь старикам помогает. Только техника эта на самом деле была троянским конем.

Андрей и Руслан переглянулись. К ним присоединилась Маша, но Костя не стал ждать их возражений.

– Все эти телевизоры, холодильники и микроволновки были не чем иным, как орудиями убийства. Я починил наш телевизор и что же вы думаете, он показал?

– Кто – телевизор?

– Нет, мой прибор. Он показал, что наш «ящик» излучает крайне вредное для здоровья человека излучение, которое я назвал «противолучами». Оно испускает частоту, которая ослабляет иммунитет, ускоряет старение, а при определенных условиях вызывает летальный исход. И при этом никаких следов убийства. Понимаете они «воздействуют, но не оставляют следов».

Его слова заглушил Машин плач. Девушка закрыла лицо руками и вся дрожала.

– Склифосовский, ты без трагизма не можешь обойтись? Видишь, до чего человека довел?

– Это, хоть и горькая, но правда, – ответил Костя, подойдя к Маше. – Прости, я постараюсь короче. Как видите, прибор не из легких, и мне пришлось действовать отсюда – из квартиры. Я зафиксировал более двадцати источников противолучей и это только до десятого этажа. Исследование нижних этажей невозможно из-за затухания сигнала. Но полученной информации хватило с лихвой. Я создал «географию» техники «Последней радости» и она полностью совпала с моими данными. Теперь передо мной стоит другая задача – как сделать, чтобы она перестала работать и прекратила убивать людей?

– Если все действительно так, как ты говоришь, то нужно пойти и все рассказать управдому, – воскликнул Андрей. – Пусть он заберет этот металлолом.

– Думаешь, я не ходил? Я ему говорил, но после упоминания о троянском коне он не захотел меня слушать.

– Да, ты можешь найти подходящие слова, – сказал Руслан. – Уж на что мы привыкшие и то не знаем, что услышим от тебя в следующий раз.

– Хочешь сказать, что я вру? – вспыхнул Костя.

– Нет, но есть такая пословица: «Доверяй, но проверяй».

– Не верите – не надо, – поднялся Костя. – Обойдусь без вас.

– Погоди, – остановил его Андрей. – Я верю, только не пойму, как они это делают. Объясни.

Костя снова опустился на стул.

– В бытовую технику «Последней радости» встроены излучатели. Люди смотрят новости или разогревают еду, а в это время их пронизывают опасные лучи. Вспомните, почти все смертельные случаи произошли при подобных обстоятельствах, но с другой стороны не все так просто. Чтобы замести следы, первое время техника «Последней радости» излучает «хорошие» волны и ее обладатели чувствуют себя прекрасно. Это еще одна уловка преступников, чтобы за «Последней радостью» выстраивались очереди. Все хотят почувствовать себя моложе, все хотят ее получить, но через некоторое время срабатывает таймер и «хороший» сигнал превращается в «плохой». Тогда начинаются нападения с костылями и подобные вещи. Люди становятся злыми, агрессивными и на таких эмоциях быстро сгорают. Умер один, и техника переходит к следующему «счастливчику».

– А как же… бабушка, – с трудом выговорила Маша. – У нее же ничего этого не было.

Ответить на этот вопрос Косте было сложнее всего.

– Я отвечу, но это только мои предположения. Возможно, Клавдия Васильевна попала под излучение нашего телевизора. Он давно переключился на «плохой» сигнал. Почему, думаете, Руслан каждый раз бросал в него пультом?

– Во-во, а я думаю, чего он меня так бесит. Никогда раньше такого не было.

– К тому же вы сами ощутили всю прелесть волн-убийц. Вспомните вашу драку после футбола и прочее.

– Выходит, мы могли умереть? – спросил Андрей. – Почему же не умерли?

– Тут несколько причин. Во-первых, молодой организм крепче, чем у стариков. Во-вторых, на следующее утро вы выглядели не такими уж живыми. В-третьих, вам повезло. Я совершенно случайно выяснил, что алкоголь увеличивает воздействие «плохого» сигнала, и вы очень рисковали.

– Так это значит, – задыхающимся шепотом произнес Андрей. – Это из-за нас умерла Клавдия Васильевна?

Все с тревогой и волнением посмотрели на Костю.

– В технике «Последней радости» используются узконаправленные излучатели. Противолучи не могли попасть в верхнюю квартиру. Так что не вините себя в том, чего вы не делали.

– Ладно, Склифосовский, что предлагаешь делать?

– Нужно положить этому конец, но я пока не знаю, как это сделать.

– Заберем всю технику – и дело с концом, – запальчиво предложил Андрей.

– И как ты это себе представляешь? – спросил Руслан. – Сколько, там этих самых источников? – обернулся он к Косте.

– Семнадцать.

– Это значит семнадцать квартир с потенциальными жмуриками, которые сейчас очень даже живые. Ты вспомни соседа. Ты бы отобрал у него телевизор? Вот тебе, – Руслан скрутил огромную дулю. – А тут целых семнадцать. Тут надо взвод ОМОНа вызывать, чтобы справиться.

– Тогда можно хитростью, – не отступал Андрей. – Переоденемся работниками «Последней радости» и перенастроим эти излучатели. Это же возможно, Костян?

– Да, только кто тебя пустит на порог с твоей рыжей шевелюрой? Нас в этом доме каждая собака знает, и благодаря вам не с лучшей стороны.

– Тогда предлагаю звонить в дверь, а когда откроют, заскакивать и разбивать телевизор, пока не опомнились.

– И на сколько тебя так хватит? Ладно, телевизор, а холодильник ты сколько дубасить собираешься? Тебя самого раньше вырубят.

– Тогда не знаю, – сдулся Андрей. – Я предлагаю, а вам все не так.

– А я говорю, что нужно обо всем рассказать Олегу Игоревичу, – произнесла Маша. – Он разберется.

– Вот к нему бы я обратился в самую последнюю очередь, – сказал Руслан.