* * *
Проход в "вирт" был схож с проходом сквозь мясорубку. Тело ломило нещадно и голова раскалывалась тысячей обрывок мыслей. Не откалиброванное оборудование, что наспех ситуации стало вратами и площадкой для приемы сознания двух скользящих, дало о себе знать тяжелыми ломками в теле которые выворачивали тела в приступах судорог. Очнувшись в темноте, Череп прислушался к ощущениям. Все болит, но терпимо. Вглядываясь в точки вспышек пустой оболочки терминала, Череп услышал протяжный стон:
— Рожденный жопой чувствует себя лучше, — зайдясь в истеричном всхлипывании Косяк проступил красным сиянием горевшего огнем контура тела, — предупреждать надо.
— Наспех все было. Оборудование не откалибровано под нас вот и настраивалось на ходу, — болезненно отозвался Череп.
— И, что теперь будем тут вечными светлячками?
— Сейчас должен распаковаться массив с домашними заготовками…
В подтверждение слов темнота стала проступать контурами. Черно-белые линии полосовали пространство и уже начала угадываться просторная комната с заставленными стенами полок, обретая детализацию проступил верстак с множеством продолжавшихся утончаться линиями и штрихами деталей. И разом полыхнула ослепительная вспышка высветившая все в деталях объеме и цвете. Череп с облегчением выдохнул:
— Получилось.
С интересом оглядываясь Косяк с любопытством стал шариться по мастерской. Перебирая колбы, заглядывал в мутное содержимое и без уважения перебирал инструмент, проверял на прочность едва не в прикуску пытался понять принцип действия всевозможных механизмов, и когда неосторожно клацнувшие гротескные зажимы едва не отрубили палец, с матюгами отбросил инструмент из бардового металла.
Череп лишь обернулся на вскрик, и посоветовал не баловаться с красными инструментами, а сам колдовал над пустой стеной, что покрывалась волнами и рябью, но упруго отражала любую попытку прикосновения.
Пытаясь подобрать совместимые коды двух реальностей, Череп возился с порталом стыковки двух виртов.
— Череп хватит молиться, — устав от неопределенности, Косяк сопел за спиной, — надо прорываться на выручку к нашим, а ты на карачках ползаешь вокруг ожившей кладки…
— А я чем занят?! — прошипел Череп, тыкая в ртутную стену информационным щупом пытался понять методику шифрования реальности термитов.
Место стыковки двух разных сред предстало тугой мембраной не желавшей пропускать чуждые среды друг в друга. И сколько бы Череп не пытался пробовать подобрать длину информационного пакета который бы воспринимался другой реальностью как свой, все его попытки венчались только острым блеском отрезанного как бритвой обрубка информационного щупа.
— Вот жжешь скотина… — прорычал Череп безрезультатно угробив очередной алгоритм, — Похоже, дело исправит только трепанация…
Бросившись к верстаку, стал копаться в полках. С шумом открывая щеколды, вытряхивал с полок все содержимое. Копаясь в горах всевозможных безделушек и заготовок искал старую и проверенную вещь, не найдя нужного в куче, торопливо открывал новую дверцу и образовывал еще одну кучу из блеска стальных брусков и кирпичиков разного цвета.
— Тебе помочь бардак устроить? — ехидно поинтересовался Косяк, с кривой усмешкой осматривая бесчисленные полки с дверцами, — че, хоть ищем?
— Талик, в виде цветка, такой…, — показывая примерные размеры, Череп лихорадочно разгребал кучи пытаясь вспомнить, куда же он мог засунуть заброшенный из-за не надобности талик взломщика, — черно-красный такой и тяжелый.
Скопировав руками примерный размер "талика", паясничая Косяк стал примеряться руками в каждую сторону, гадая где же может быть такая вещь. Но видя, что шутка пропадает без зрителей тяжело вздохнул, но вспомнив, что там, в реальности на них напали и его вырубили в самый напряженный момент, перестал дурачиться и начал выворачивать содержимое ближайшей полки.
Тяжело поддаваясь нижняя полка столика, медленно поползла и поддавшись резкому рывку вывернула все блестяще светящееся содержимое под ноги оторопелому Косяку.
— Охренеть Черепун, эт че за богатство?!
— Вот я балда! — стукнув себя по лбу Череп, бросился к куче боевого снаряжения.
В самом главном месте-то он и не стал смотреть. Просто вылетело из головы. Относительно мирное время и способности и без того разгоравшегося сознания, делали не нужными эти костыли. И о них уже забыл, да же не помня, когда в последний раз открывал этот ящик.
— Обожаю самокритику, — лучился Косяк счастьем, но видя как Череп опасливо складывает раскатившиеся граненые кубы переливающиеся внутренним сиянием, опасливо отодвинулся в сторону.
Но зацепившись ногой за, что то, едва не упал. Ругнувшись, удивленно стал смотреть за причину вдруг разом онемевшей ноги. В том месте где объятая огненными сполохами стопа коснулась массивной кляксы, выделяющейся черными контурами на фоне светлых бликов пола, расползался темно-зеленый туман, въедавшийся в раскаленную плоть белыми прожилками, начавшими охватывать ступню, голень и уже сеткой трещин стало покрывать колено.
— Череп!, что за хрень?! — Подпрыгивая и брезгливо стряхивая руками Косяк старался сбросить бугрившуюся паутину. — фу гавно какое! ЧЕРЕП УБЕРИ ЭТО!
— Молодчина Косяк, быстро нашел, — усмехнулся Череп, касаясь нескольких выступов на лепестке талика, остановил процесс распознавания и проникновение в чужеродную среду. Со своим везением оказываться в центре внимания, Косяк сумел наступить на участок активации и сразу же стал для "талика" объектом пристального изучения, — да не прыгай ты, все успокойся!
Ели успокоив товарища, со своими фобиями едва не скатившегося в истерику, Череп отпустил того как только пропала вся паутина. Опасливо отскочив от всех блестящих предметов и став намного аккуратнее смотреть себе под ноги, Косяк еще продолжал ворчать по поводу "чекнутого вирта с его фокусами", но Череп уже не слушал.
Схватив колбу со стола, с тягуче клубившейся красной жидкостью, метнулся к стене. И чувствуя как долго тянуться секунды, и стремительно тают отведенные минуты, торопливо выталкивал содержимое колбы на талик. Тягучая жидкость нехотя выкатываясь тянулась удлинявшейся каплей. Обдав руку с таликом облаком пара, универсальный алгоритм напитанный опытом многочисленных проникновений стал с шипением впитываться в метал. И едва последний волосок оторвался от колбы, как Череп с размаха припечатал взломщик к колышущейся стене ртути разделявшей две реальности.
Тяжелые волны нехотя разошлись по стене словно от брошенного камня.
Отойдя от мембраны вдруг начавшей сокращаться судорогами, Череп повернулся к Косяку заворожено смотревшего на переливы дергавшейся мембраны.
— Хватит пялиться, — с усмешкой проговорил Череп, смотря на восторженную рожу товарища.
Повернув в ответ голову, Косяк выдавил:
— Че?
— Говорю, давай тебя приоденем, а то с голой жопой в новую реальность как-то не комильфо…
Оглядев себя, Косяк с непониманием посмотрел на товарища. Череп сиял в золотой кольчуге, что облегала тело сетчатой структурой даже голова и лицо были покрыты сегментами чешуи. Вновь посмотрев на руки только заметил, что в отличии от прошлого посещения он был голым, только тело было красным как вылитым из раскаленного металла.
— И че за хрень?
— Просто там Шептун о тебе позаботился, и снабдил приличным пакетом алгоритмов. А тут ты без подготовки и заготовок. Так, что не задавай глупых вопросов, пока талик делает свою работу давай быстрее делай, что скажу.
Не ломая долго голову, Череп вновь стал доставать хрустальные кубы. И ориентируясь по кратким аббревиатурам которыми он сам маркировал тот или иной алгоритм, стал с размаху всаживать граненые алмазы в грудь Косяка.
— Ох мля, больно же, — начал стонать Косяк получая в грудь очередной граненый алгоритм.
— Ничего, потерпишь…потом спасибо скажешь…, — торопливо говорил Череп, продолжая потрошить запасы и не глядя всаживать в друга, куб за кубом. Пошарив рукой на полке, и не найдя ничего, Череп с сомнением посмотрел на отложенные алгоритмы. Эти заготовки требовали особых навыков, которых товарищ не имел, поэтому он их отложил как мертвый багаж. Ну, а простые с которыми долго думать не надо все всадил в Косяка, и только запоздало сообразил, что товарищ должен превратится в самого зубастого цербера марсианского "вирта".
Резко оборачиваясь, оторопело замер. Перед ним возвышался закованный в черные сегменты броненосец. По крайней мере сегменты накладок покрывающих все тело поблескивая матовыми переливами производили впечатление не пробиваемой брони, а утолщения вокруг головы буквально сраставшиеся с мощными плечами добавляли не характерной для щуплого стрелка массивность и ощущение мощи.
— Ты чего Череп? — раздался встревоженный голос из под забрала закрывающего все тело хищным собачим оскалом.
— Да чего-то не ожидал такой трансформации, — протащил сквозь кашель первые слова Череп, — Видимо алгоритм изменились под твоими ощущениями, вон подойди к стене посмотри на отражение.
Со стремительной легкостью не характерной для такой массивности, Косяк оказался возле отражения, поворачиваясь рассматривал себя со всех сторон, а прислушиваясь к советам Черепа стал пробовать активацию тех или иных алгоритмов.
— Классные цацки, — восхищенно проговорил Косяк, вглядываясь в матовые отливы спаренных клинков, серповидными гранями тянущихся от локтей каждой руки. Повертев на весу рукой сделал несколько взмахов. Оставляя после себя дымчатый следы красного марева клинки вспороли пространство раскаленными молниями. Любуясь на свое отражение, Косяк принял пижонистую стойку, и произнес:
— Мне нравиться, заверните еще парочку!
— Хватит паясничать, — проговорил Череп, не отрывая взгляда от талика вдруг начавшего испускать зеленые всполохи, — там есть еще режимы частичной активации и мимикрии. Но эти функции все сырые, я их не дорабатывал. Как-то была обида на церберов клепал всю ночь оружие, а потом показалось детством, и все забросил…
— Угу, — согласился Косяк, хмыкнул, — видно сильно обиделся на церберов, если такие кровожадные штуки на придумывал…
— Было дело, но прошло.
— Ага, прошло. А цацки-то припрятал.
Череп безразлично пожал плечами, но всполошившись от начавшей расползаться по поверхности мембраны паутине трещин, лихорадочно за осматривался проверяя ничего ли не забыли.
— Так Косяк, ты прикрываешь, а я тяну наш багаж. Быть готовым ко всему. Но главное — не перепутай где свои, а где чужие.
— Кто бы говорил, — нервно огрызнулся товарищ замирая перед мембраной в напряженной позе готовности к прыжку, — за своим яйцом следи, папочка.
Усмехнувшись сравнению, Череп провел рукой по мраморной поверхности массивного шара. Максимально сжатый объем информации при всех его стараниях не уменьшался. И пришлось придать ему круглую форму, как бы банально не звучало, но в таком виде легче было перекатить этот массив данных, чем нагромождать еще кучу алгоритмов отвечающих за способы перемещения в вирте.
Паутина покрыла всю мембрану пульсирующими наростами и наливаясь краснотой, слилась с ртутной поверхностью в единое целое. Теряя стальной блеск стена превращалась водную гладь. Сквозь мутную рябь которой пробивалось мутное изображение с размытыми контурами движений и глухими звуками.
И как только рябь успокоилась и проступила четкостью, Череп хлопнул товарища по плечу:
— Действуем!
