Итальянцы и их чувства

В строительство Торонто огромный вклад внесли итальянцы. Их много, но они как-то незаметны, что очень странно, они громко разговаривают, жестикулируют больше всех, эмоциональны, и глаза у них «говорящие». Может быть, они не выделяются в толпе, потому что вид у них европейский, может, потому, что мы привыкли видеть в Торонто людей разных национальностей. Пожалуй, я бы удивилась только, увидев здесь индейца, за двенадцать лет ни разу не видела. Многие мои знакомые итальянцы занимаются строительным бизнесом, иногда – владельцы фирм, иногда – просто строители.

Владелец первого дома, который мы сняли, приехав в Торонто, – итальянец, психолог со степенями и социальный работник одновременно. Он работает в больнице с людьми, прошедшими лечение от наркомании и алкоголизма, занимается их адаптацией, милейший человек. С ним было очень интересно общаться на разные темы. Его зовут Роб (на самом деле – Роберто). Иногда я говорила: «Роб, продай дом». Ответ был всегда один и тот же: «Не могу, у меня к нему чувства (feelings)». Работал он в центре города и жил там же, и этот трехспальный старый дом на севере в Ричмонд Хилле, к которому мы прикипели, был ему не очень нужен. Он постоянно приезжал, что-то чинил, обшивал заново фасад и крышу гаража, подрезал ветки деревьев. Сейчас ему 47 лет. Так и не женился, живет в том же ритме: больница, подруга, мотоцикл, дом, к которому чувства.

Когда мы, купив собственный дом, уехали от Роба, оставшись в том же зеленом Ричмонд Хилле, у нас появился сосед, адвокат и тоже итальянец. Я с ним быстро подружилась, с итальянцами сложно иметь холодные деловые отношения, и заходила к нему получить нотариальное заверение на мои переводы. Наши дочки учились в одном классе. Потом у них с женой что-то произошло, и стали они разводиться. На год примерно Тони завис один в доме, который жена потребовала продать, что он и сделал, ужасно страдая, оттого что ему пришлось перебраться ближе к центру Торонто. Я спрашивала, зачем ему наш городок, он ведь, добираясь на работу из Ричмонд Хилла, тратил на дорогу больше часа. Тони отвечал: «У меня к нему чувства».

Мужчины и женщины

Косая сажень в плечах – это первое, что приходит в голову, когда видишь у соседей за столом во внутреннем садике их гостей. Заборы у нас символические, так что все видно. Смотрю, однажды сидят за столом четверо молодых мужчин в футболках с названиями спортивных команд и пьют кофе из здоровенных бумажных стаканов, которые дают в уже известном вам кафе «Тим Хортонс», столь любимом канадцами. С тем же успехом мужчины могли пить и пиво, но в тот день они пили кофе, это национальный напиток, при этом все давно забыли, что вообще-то кофе полагается пить из маленьких чашечек с блюдечками, а не из пол-литровых картонных бадеек. Все четверо имеют светло-русые волосы, или, как еще здесь говорят, цвета «грязный блондин». Здоровенные руки, спокойные лица, сорок последний размер обуви, после которого только лыжи. Конечно, не все канадцы именно такие, но те, что имеют англо-украино-немецкие корни, выглядят именно так, и они выше среднего роста.

Что касается женщин, которые значительно меньше пользуются косметикой, чем русские, среди них тоже много крупных. Напомню, что в 2010 году в международном конкурсе «Мисс Вселенная» победила девушка-красавица из Торонто. В этом году было проведено исследование, в результате которого определили, что большинство канадских женщин носят четырнадцатый размер и больше. Это примерно 50–52, если по-русски. Провели даже Национальное шоу показа моделей одежды для крупных женщин. Я порадовалась. Неужели уйдут с подиумов двухметровые красотки с торчащими ключицами и детскими коленками, и молодые девушки перестанут голодать и зарабатывать анорексию в стремлении быть похожими на них? Может быть, со временем возникнет новый стандарт красоты – не очень худенькая круглолицая девушка с ямочками на щеках. Я очень на это надеюсь, хотя мне лично все равно, я вот совсем не знаю, где у меня ключицы, и не переживаю ни минуты от этого.

Надо сказать, что в большинстве своем мужчины многое умеют делать своими руками. Моя приятельница замужем за канадцем ирландского происхождения. Он адвокат, причем преуспевающий. Я страшно удивилась, когда пришла в их новый, недавно купленный недостроенный дом и увидела полностью обшитый нижний этаж с плиткой на полу, красивым потолком, гипсовыми стенами, ванной и двумя комнатами-офисами. Я спросила, кто это так быстро сработал. Оказывается, сам адвокат. Мог ведь нанять рабочих и заплатить, но он заявил, что если так поступит, то не сможет смотреть отцу в глаза и что он сам handy-man (мастер на все руки).

Канадцы по несколько лет живут парами, не вступая в брак, обычно года два-три. Однако всех в моем окружении переплюнула наша знакомая русская пара, которая позвала нас на свадьбу на восьмом году совместной жизни. Моя младшая дочь, которой сейчас пятнадцать лет, которая с трех лет живет в Канаде, спросила меня шепотом на свадьбе:

– Мама, а сколько лет они были помолвлены?

– Семь лет.

– Я не понимаю этот консепт! А почему женщина, которая объявляет их мужем и женой, говорит по-русски?

– Ну, они так захотели и пригласили ее, видимо потому, что большинство гостей – русские.

– Я не понимаю этот консепт!

Cемья

Нормальная канадская семья – это муж, жена и двое или трое детей, такая семья живет в доме справа от нас. Детей у них трое, муж – инженер-электрик, жена художница, не работает, занимается домом и детьми. В семье две новые машины и все как у людей. На праздники они уезжают к родителям мужа в далекий городок Виндзор, который находится на границе с Америкой – пять часов езды на машине. Каждый четверг и воскресенье я вижу, как дети разносят и кладут соседям в почтовые ящики бесплатную городскую газету с новостями. Я наблюдаю эту картину уже несколько лет, сколько мы живем в нашем доме. Платят им за эту работу долларов по 100 в месяц. Зачем? Зарплата инженера хорошая, ее вполне хватает на жизнь. В случайном разговоре с соседкой прояснилась идея – оказывается, это делается для того, чтобы дети научились зарабатывать для себя и почувствовали вкус свободы, которую дают деньги. Их мама была очень озабочена и расстроена поведением старшего сына, который никогда не тратил свои деньги, а складывал в коробочку не от жадности, а просто потому, что ему ничего особенного не надо, и нет желания заработать и сразу потратить. Если возникала необходимость что-то купить, он просто доставал нужную сумму из тумбочки, то есть, извините, из коробочки и делал покупку. За семь лет там накопилось много денег. В последнее время мальчик стал все чаще отказываться разносить газеты, объясняя это тем, что в двенадцатом классе много уроков, экзамены на носу. Мама говорила: «Представляете – ребенок не заинтересован заработать! Совершенно к этому равнодушен!» Поведение младшего сына, полного антипода брата, который тратил свои заработки не просто в тот же день, а в тот же час, как их получил, ее почему-то совершенно не волновало. Дети живут в строгости: если нужен компьютер – бери из своих заработанных денег, мы тебе добавим сто долларов, потом отдашь. Вот такая позиция родителей. Во всех семьях по-разному, но в основном дети начинают подрабатывать сразу после школы и на первых курсах университета, будучи студентами.

Сын наших приятелей уже на втором курсе университета получил официальное право на «Tutoring» (преподавать и получать за это деньги). Минимальная стоимость урока – 15 долларов в час. Студенты подрабатывают в кафе, в том же «Тим Хортонсе», крупных супермаркетах продавцами и в строительстве. Если студент не работает – это странно.

Женщины стараются работать, поскольку обычной семье легче жить на две зарплаты, но если появляются дети, мамы очень часто бросают работу и занимаются их воспитанием. Я не имею в виду женщин, увлеченных карьерой и счастливых обладательниц творческих профессий. Я говорю о простой среднестатистической канадской семье.

В связи с тотальным распространением компьютерных и интернет-технологий у многих женщин появилась возможность работать дома. Среди таких дам одна моя знакомая художница, открывшая свой собственный магазин-галерею в Интернете. Она стала героиней даже американских новостей, так как ее муж – компьютерщик оставил работу и стал помогать супруге в бизнесе и в воспитании детей.