Введение
В этой книге я попытаюсь убедить вас, что никакого Я не существует. Вопреки общему убеждению, ни у кого нет и не было Я. И дело не только в том, что современная философия сознания и когнитивная нейронаука совместно пошатнули миф о Я. Уже ясно, что нам не решить философскую загадку сознания — как оно возникает в таком материальном предмете, как мозг, — не приняв простого утверждения: что в соответствии с нашим текущим знанием не существует такой вещи, такой неделимой сущности, как «мы» — ни в мозге, ни в каком-либо метафизическом пространстве за пределами этого мира. Однако, если мы говорим о сознательном опыте как о субъективном явлении, какой именно субъект его переживает?
Глубинное исследование нашей внутренней природы имеет дело также и с другими важными вопросами: новые волнующие теории эмоций, эмпатии, сновидений, рациональности и последние открытия, касающиеся свободы воли, сознательного контроля над нашими действиями и даже искусственно созданного сознания. Все эти теории — ценные строительные блоки лучшего понимания самих себя. Многие из них я рассмотрю в этой книге. Однако на данном этапе нам, в первую очередь, недостает общей картины — обобщенного построения, с которым можно работать.
Благодаря новым наукам о разуме на нас хлынул поток интересных фактов, но не появилось теоретической конструкции, которая хотя бы в принципе объединяла эти факты в единое целое. Главный вопрос, с которым нам придется столкнуться: почему переживает и воспринимает всегда кто-то? Кто испытывает ваши чувства и видит ваши сны? Кто совершает действия и что за сущность думает ваши мысли? Почему сознаваемая вами действительность — это всегда ваша действительность?
Это суть тайны. Для того, кому нужны не просто строительные блоки, а цельная конструкция, это ключевые вопросы. Перед вами новая история — провоцирующая и, быть может, шокирующая, но ее придется рассказать. Это история тоннеля эго.
Человек, который расскажет вам эту историю, — философ, однако он долгие годы тесно сотрудничал с нейроучеными, когнитивистами и исследователями искусственного интеллекта. Я, в отличие от многих коллег-философов, считаю, что данные, полученные в результате эмпирических экспериментов, зачастую имеют непосредственное отношение к философии, и что академическая философия слишком часто и слишком долго игнорировала эти данные. Лучшие философы в указанной области — это, без сомнения, аналитики, работающие в традиции Готлоба Фреге и Людвига Витгенштейна. За последние пятьдесят лет самый большой вклад в философию сознания внесли аналитики. Наряду с эмпирическими данными есть и вторая сторона, которой слишком долго пренебрегали на теоретическом уровне, — феноменологическая: подробное и скрупулезное описание внутреннего опыта как такового. Особенно важно для философии не чураться таких областей, как измененные состояния сознания (медитации, осознанные сновидения, опыты выхода из тела), и психиатрических синдромов (таких как шизофрения или синдром Котара, при котором пациент убежден, что его не существует). Напротив, уделяя внимание всему богатству и глубине сознательного опыта и не опасаясь серьезного рассмотрения тончайших вариаций и пограничных случаев, мы улучшим наше концептуальное понимание общей картины.
В последующих главах я проведу вас через совершающуюся в наше время революцию сознания. В главах 1 и 2 я ввожу основные идеи исследования сознания и представляю внутренний ландшафт тоннеля эго. Глава 3 посвящена опытам выхода из тела, виртуальным телам и фантомным конечностям. Глава 4 касается чувств обладания, деятельности и свободы воли; глава 5 — сновидений и осознанных сновидений; глава 6 — эмпатии и зеркальных нейронов, а глава 7 — искусственного интеллекта и вероятности постбиотических эго-машин. Все эти темы помогут нам создать более подробную карту нашего тоннеля эго. В последних двух главах происходит обращение к некоторым из следствий нового научного понимания природы обладающего самосознанием сознания-мозга, к этическим проблемам, к которым оно приводит, и социокультурным изменениям, к которым оно может привести (быстрее, чем нам кажется) с учетом натуралистического поворота в представлении человечества о самом себе. Заканчиваю я рассуждением о том, что в конечном счете нам потребуется новая «этика сознания». Если мы создадим всестороннюю теорию сознания, разработаем все более сложные инструменты для изменения содержания субъективного опыта, мы должны будем как следует обдумать, что такое «хорошее» состояние сознания. Нам нужны будут свежие и убедительные ответы на такие вопросы: какие состояния сознания мы хотим поддерживать, а какие исключить по этическим соображениям? Какие состояния сознания мы имеем право вызывать у животных или у машин? Каких состояний сознания мы желаем своим детям и будучи в каких желаем умереть?
Я, разумеется, не сумею дать определенных ответов на эти вопросы, но в заключительных главах хочу привлечь внимание к важным проблемам новой дисциплины: нейроэтики, а также ввести нормативный взгляд на изучение сознания и таким образом расширить наши горизонты.
