Что мы принимаем на веру?
Самое важное из того, что мы можем знать о человеке, – то, что он принимает на веру. А самое важное из того, что мы можем знать об обществе, – те аспекты, которые считаются само собой разумеющимися и часто проходят незамеченными.
Луис Вирт
То, что мы воспринимаем на веру и считаем естественным, создает основу нашего внутреннего имиджа. Озвучивая свои взгляды, мы приобретаем способность подтверждать или изменять их. Так мы получаем возможность менять себя и из марионеток превращаемся в самостоятельные существа.
Некоторые люди достигают самостоятельности и независимости с помощью упрямства и бунтарства. Гораздо более рациональный подход – признать очевидное.
Ваша очередь
Составьте список того, что вы обычно не замечаете. Хорошее название для такого списка – «Список вещей, которые не требуют перечисления в силу своей привычности и тривиальности».
Например, в ваш список может входить следующее.
Обычно я не вслушиваюсь в то, что говорит мне жена.
Я никогда не очищу свой гараж от хлама.
Я не высыпаюсь.
Я никогда не соберусь позвонить своему кузену.
Я всегда поддерживаю ту же политическую партию, что и мои родители.
Я отношусь к деньгам так же, как мой отец.
В ближайшие несколько дней обратите внимание на то, как много элементов в вашем обычном поведении основываются на изложенных постулатах. Если ответ вас не беспокоит, живите как жили. Если же вы обнаружите, что хотите изменить некоторые из них, то просто вычеркните их из списка – и физически, и мысленно.
В постановке проблемы в форме «точки зрения» (см. ) мне нравится то, что «точки зрения» обычно раскрывают бесспорные исходные посылки и четко формулируют стоящие цели. Сегодня в любой «точке зрения» таких исходных посылок все больше. К сожалению, многие из них остаются незамеченными и могут невольно исказить решение.
Роль бесспорных исходных представлений в решении проблем видна на примере элементов общественного устройства разных стран в прошлом: абсолютная монархия, участие в общественно-политической жизни только для мужчин, передача права наследования старшему сыну, рабство, прикрепление крестьян к земле, запрет на разводы, право подавать на развод только для мужчин, право участия в выборах только для владельцев собственности, детский труд, колонизаторство и так называемое бремя белого человека по отношению к угнетаемым. В течение долгого времени каждое из этих явлений представлялось незыблемым устоем соответствующей социальной и политической культуры и существовало как само собой разумеющееся и неоспоримое, пока не стало заметным и по поводу его законности не возникли вопросы.
Есть притча, которая ярко иллюстрирует относительность социальных норм в нашем обществе. В ней рассказывается, как однажды в небольшой городок вошел молодой человек, завернутый только в кусок белой ткани и произносивший отрывочные звуки. Жители города подумали, что он психически нездоров, и отправили его в психиатрическую больницу. Каково же было их удивление, когда спустя неделю в город пришла группа из 20 молодых людей, которые были одеты и вели себя точно так же, как и пришедший неделю назад. Тогда жители освободили его: им стало ясно, что это какая-то религиозная секта.
Помимо прочего, мораль притчи такова: если вы собираетесь сделать что-то из ряда вон выходящее, то позаботьтесь о том, чтобы собрать группу единомышленников. Иначе вас примут за сумасшедшего.
В нашем обществе, безусловно, приняты многие его институты. Но если вы посмотрите на них сквозь призму притчи о молодом человеке в белой ткани, то поймете, что в их существовании не было бы никакого смысла, если бы множество людей не принимало в них участия. Представьте себе, что у нас не было бы университетов, а я вдруг подошел бы к вам на улице и предложил платить мне большие деньги в течение четырех лет. Взамен я пообещал бы читать вам лекции на темы, о которых вы даже не слышали, но в которых я оказался специалистом. Еще я сказал бы вам, что если вам удастся перепрыгнуть через множество препятствий, в конце этого срока я дам вам кусок бумаги с написанным на нем вашим именем – давайте назовем его дипломом бакалавра? Разве это звучало бы нормально?
Однажды я услышал притчу об истории ростовщичества, рассказанную одним индийским гуру.
Один человек сидел на пороге своего дома, наблюдая, как мимо него течет жизнь. Неожиданно перед ним возникло видение из четырех букв Б-А-Н-К. Он взял мел и написал эти буквы на двери своего дома. Вскоре к нему пришел некто и принес ему деньги. Удивленный и озадаченный, человек положил их в большую коробку. И тут к нему в дом чередой потянулись другие люди, которые тоже приносили деньги. Вконец сбитый с толку, человек продолжал складывать деньги в коробку. В конце концов, на исходе дня, он достал из-под матраца все свои деньги и тоже положил в коробку.
Эту историю старый гуру рассказал для того, чтобы предостеречь своих последователей от иллюзий и фальшивых пророчеств. Притча выделяет тот момент, что если достаточное число людей повторяет какое-то необычное действие, то оно перестает казаться из ряда вон выходящим и представляется обществу нормой. «Тюльпаномания 1637 года» (экономический кризис в Голландии), биржевые пузыри, пузырь доткомов (кратковременный взлет акций интернет-компаний в 1995–2001 гг.) и американский пузырь недвижимости 2006–2012 гг. – только верхушка айсберга кризисов, порожденных иррациональным поведением людей по принципу «и я тоже!». К сожалению, это явление, когда сумасшествие называется нормой, не только характерно для мира экономики, но становится зачастую причиной величайших политических и социальных конфликтов на планете.
Во многих человеческих и межгосударственных конфликтах каждая сторона считает себя правой в связи с тем, что противник нанес ей некий ущерб. Аргументы сторон иногда бывают очень разумными и оправдывают любые ответные действия. Здесь самый интересный момент в том, что их оправдания зависят от того, от какого времени они ведут отсчет. Я называю это «вопросом временной пунктуации». И хотя зачастую противники его не замечают, он играет крайне важную роль.
История – постоянный процесс. У всего, что существует в ней (за исключением наших жизней), нет ни начала, ни конца. Поэтому все истории, которые рассказываются «с начала», на самом деле становятся искажением действительности. То, откуда начинает тот или иной рассказчик свою историю, окрашивает ее только в выгодные ему тона. Резня между мусульманами и индуистами началась не с того, кто в кого первым бросил камень после раздела Индийского субконтинента. Распад вашего брака начался не с того, что ваша жена начала встречаться с бывшим бойфрендом или ваш муж не привел в порядок гараж. Решая, от чего отсчитывать историю или где поставить в ней точку, вы придаете ей определенное значение. Меняя в вашей истории временную пунктуацию, вы можете превратить героя в преступника и наоборот.
Проблема в том, что большинство из нас слишком заняты, чтобы всматриваться в людей вокруг нас, которые обернуты в белую ткань и бормочут что-то нечленораздельное. Если мы видим только их, нам трудно понять, что мы действуем не как независимые, рационально мыслящие и разумные существа.
Во многих отношениях наш внутренний имидж зависит от того, что мы представляем собой как личности. Часто мы так активно держимся за расхожие представления, что в итоге становимся их заложниками. Эти незаметные вещи обязательно должны входить в ваш «Список вещей, которые не требуют перечисления в силу своей привычности и тривиальности». Если вы хотите обрезать нити, которые идут к кукловоду, и при этом сохранить свою личность, вам, скорее всего, нужно переписать истории своих конфликтов, расставив в них знаки препинания по-новому.
