41

Гнозис — псевдорелигиозная философская система, лишенная формальной организационной структуры и жреческой иерархии. Бережливые обитатели Соума считали, что достаточно просвещенное вероисповедание должно беспрепятственно поддаваться пониманию; если для истолкования фундаментальных истин требовались дорогостоящие специалисты, такое вероучение следовало рассматривать как неподходящее для практичных и предусмотрительных людей. Один из старейшин, которым поручили выбор оптимальной доктрины, выразился без обиняков: «только последний дурак позволяет навязывать себе религию, позволяющую жрецам присваивать его честно заработанные деньги».

Нельзя сказать, что Гнозис сам по себе не заслуживает внимания — в этой системе используется ряд необычных концепций. Пространство-время — то есть Вселенная, весь космос, известный и неизвестный, познаваемый и непознаваемый — содержит в себе все обеспечивающие его существование элементы и механизмы и не нуждается в дополнительной помощи или вмешательстве со стороны божества или «первопричины»; тем самым устраняется необходимость в использовании разорительных услуг класса посредников, священников или каких-либо иных истолкователей воли божества.

Пространство-время пребывает в форме четырехмерного тора, неторопливое вращение которого обеспечивает постоянное слияние первых и последних моментов бытия, благодаря чему каждое человеческое существо проживает свою жизнь снова и снова в одном и том же теле, каждый раз совершенствуя себя посредством тщательного соблюдения процедур достижения нравственного превосходства, так называемых «амелиораций», и в конечном счете добиваясь успеха и продвигаясь на следующий, более высокий уровень («ксому»), или проваливая нравственный экзамен, после чего человек вынужден опять прожить свою жизнь — столько раз, сколько требуется для возникновения удовлетворительных улучшений. Достигнув более совершенной «ксомы», человек снова обязан был строго соблюдать принципы совершенствования. В целом Гнозис считался внушающей бодрость и оптимизм доксологией, так как нарушитель правил рисковал, в худшем случае, снижением нравственной репутации на одну или две «ксомы».

Детям преподавали «амелиорации» вместе с другими школьными предметами, чтобы с ранних лет они учились учтивости, поддержанию чистоты и порядка, предприимчивости, бережливости и уважению к старшим.

Время от времени тот или иной индивидуум проявлял странные или необычные характеристики; таких называли «дичками» — их достойные сожаления слова и поступки нередко заставляли родственников и друзей скорбно качать головой. «Дички», как правило, предпочитали селиться в особом районе Соумджианы, Лемурии. На улицах и площадях Соумджианы сотни торговцев жарили колбаски на решетках и продавали их прохожим — за редкими исключениями такие торговцы, а также уличные музыканты, жонглеры и фокусники были «дичками» из Лемурии.

В частной жизни обитатель Соума придерживался строгих правил и отличался брезгливостью; его основным пороком было, пожалуй, чревоугодие. Сексуальные предпочтения населения этой планеты оставались малоизвестными, хотя откровенно непристойное поведение, разумеется, не одобрялось, а также вызывало оживленный обмен сплетнями. Провинившиеся быстро приобретали подмоченную репутацию и с удвоенным рвением погружались в повседневную деятельность, притворяясь, что постыдная оплошность не имела места.

С точки зрения инопланетного наблюдателя богатых на Соуме трудно было отличить от людей со скромными доходами, так как здесь каждый делал все возможное для того, чтобы покупать только «самое лучшее», то есть долговечную, высококачественно изготовленную продукцию, находившую полезное практическое применение. Обладатели большого состояния отличались исключительно малозаметными признаками — от них требовалось труднодостижимое умение демонстрировать свое общественное положение и в то же время тщательно избегать «показухи».

«Показуха» (на самом деле местные жители применяли другой, не поддающийся точному переводу термин), эквивалентная «непристойной вульгарности» или «явно нелепому и неуместному эксгибиционизму», могла заключаться, например, в ношении дорогих, бросающихся в глаза драгоценностей или предметов одежды в обстоятельствах, требовавших умеренности и такта.

Все обитатели Соума, независимо от касты и «ксомы», считали себя благородными людьми. Для их поведения было характерно парадоксальное сочетание безоговорочной приверженности идее равенства и столь же безоговорочного признания существования не менее чем двадцати иерархических уровней общественного положения. Эти уровни не определялись официально и не находили отражения в званиях или формах обращения; тем не менее, каждый ощущал их злободневную реальность и постоянно сравнивал свой статус со статусом всех уроженцев Соума, находившихся в поле зрения. Напряжения такого рода создавали динамические стимулы к улучшению собственного положения и соблюдению стандартов «благородного» поведения; поэтому на Соуме особенно любили заниматься распространением скандальных слухов — ведь такие слухи способствовали подрыву статуса обсуждаемых лиц, а это, благодаря своего рода трансцендентальному осмосу, повышало статус всех остальных.

Функционирование этой таинственной системы завораживало посторонних наблюдателей. Достаточно было поместить в одну комнату дюжину незнакомых друг с другом обитателей Соума, и уже через несколько минут в их группе образовывалась четкая кастовая иерархия. Каким образом? Никто этого не знал — в том числе сами подопытные участники эксперимента.

Несмотря на отсутствие званий и точной номенклатуры форм обращения, кастовый уровень индивидуума безошибочно обозначался тонким и точным выбором выражений, построением фразы или применением тех или иных терминов; ухо уроженца Соума мгновенно различало такие нюансы. И тем не менее, общепризнанный основной принцип общественного устройства на этой планете формулировался почти агрессивно — лозунгом, который местным жителям внушали с детства, в школе и дома: «Все люди равны! Каждый человек — такой же субъект процесса самоусовершенствования, как и любой другой! Благородство изначально свойственно всем людям!»