Глава 19
Солнце скрылось за ажурно-зелеными рощами Миртопрестольного Родника. Шевронные гряды перистых облаков вспыхнули золотым огнем. Сумерки наползали из восточных пределов, где ночь уже покрыла мраком все еще невиданные народы и селения, племена и цитадели.
С восточной стороны купольного храма находилась пристройка — мраморный павильон, окруженный колоннадой с резными орнаментальными капителями и цоколями. За колоннадой тихий небольшой пруд тускло отражал вечернюю зарю и длинные листья древовидных папоротников: темные перевернутые стволы создавали обманчивое представление о глубине под зеркальной поверхностью. Из храма вышли две пары светловолосых грациозных молодых людей с пылающими факелами в руках. На них были комбинезоны в обтяжку — костюмы арлекинов из красных и зеленых ромбов — и черные атласные туфли с закрученными вверх носками. Юноши установили факелы в треножниках из темного дерева и вернулись в храм.
Через несколько секунд шесть человек в черных складчатых килтах вынесли квадратный стол и установили его точно в центре павильона. Юноши-арлекины принесли кресла, а мужчины в черных юбках ушли, построившись в затылок.
Юноши постелили на стол золотистую скатерть с коричневыми полосками. Посреди стола они соорудили из нескольких частей миниатюрную модель Миртопрестольного Родника и его ближайших окрестностей, искусно изображавшую мельчайшие подробности зданий и ландшафта, в том числе купольного храма и мраморного павильона как такового, внутри которого стоял игрушечный стол, а вокруг этого стола при свете микроскопических свеч сидели пять человеческих фигурок.
Арлекины аккуратно расставили бутыли вина, погруженные в чаши со льдом, подносы с фруктовыми цукатами, пластинки ароматического воска, выделенного насекомыми, цукаты из прессованных цветочных лепестков. Закончив работу, юноши неподвижно встали под факелами.
Прошло несколько минут. Сумерки сгустились — наступила мягкая воздушная ночь. Мерцали звезды. Нежный, ненавязчивый ветерок проникал между колоннами и заставлял слегка трепетать пламя факелов.
Из-под купола послышались голоса. В павильон вышли Меркодион, верховный надзиратель Миртопрестольного храма, и Чарли Лисиддер, Баджарнум Божолейский. Меркодион облачился в роскошную мантию поверх хламиды, с плетеной епитрахилью из жемчуга и металла. Баджарнум ограничился серой курткой из мягкой толстой ткани, красными бриджами и мягкими серыми сапогами.
За ними последовали настоятель и два знатных сановника Божолейской империи.
Лисиддер похвалил убранство стола, обвел оценивающим взглядом неподвижных, как статуи, юношей-арлекинов, уселся за стол.
В кубки налили вино, подали блюда. Чарли был в духе, и Меркодион позволял себе любезно смеяться, когда Баджарнум шутил. Когда наступала тишина, девушка, стоявшая под аркой выхода из храма, наигрывала арпеджио на флейте. Как только один из сидевших за столом начинал говорить, она тут же переставала играть.
«А теперь, — произнес Баджарнум, — займемся нашим оракулом, Клодом Глистрой. Я собирался допросить его под пыткой, но оракуляция — гораздо более простой и гуманный метод, с точки зрения всех заинтересованных лиц. Глистра — опытный и знающий человек; он способен о многом поведать».
«Жаль, что его диссертация не может быть достаточно продолжительной».
Баджарнум строго покачал пальцем: «Вам следует хорошенько изучить этот вопрос, Меркодион — вопрос о продлении жизни оракулов в стабилизированном состоянии».
Верховный надзиратель наклонил голову: «Ваша воля — закон... Теперь я прикажу приготовить оракула, и мы перейдем к прослушиванию в веридикарии».
Огромный зал заполнился мудрецами, шуршавшими черными хламидами. По традиции, ночью капюшоны откидывали на спину, но характерное стремление скрывать индивидуальность находило выражение в свободных белых платках, повязанных вокруг головы на уровне лба, а затем спускавшихся мимо висков от затылка под подбородок.
Настоятель предусмотрел особые церемониальные песнопения. Хоры, разместившиеся вдоль стен двенадцатиугольного зала, смешивались, создавая нечто вроде плотной двенадцатиголосной полифонии.
Баджарнум, Меркодион и их свита вступили в зал и прошли к скамьям перед возвышением для оракула. В боковом арочном проходе появилась девушка с серьезным лицом и сияющими светлыми волосами. На ней были шелковые черные панталоны и серовато-зеленая блуза. Она задержалась на несколько секунд, обозревая зал, после чего медленно прошла к передней скамье перед возвышением — единственная женщина среди сотен мужчин, павлин в стае ворон. За ней следили все глаза.
Она остановилась рядом с Лисиддером, глядя на него сверху вниз со странным ищущим выражением. Меркодион привстал и вежливо ей поклонился. Баджарнум улыбнулся — холодной улыбкой, напоминавшей нервное растяжение губ: «Садись».
Напряженно-ищущее выражение исчезло, лицо девушки стало непроницаемым. Она тихонько села по соседству с императором. По толпе мудрецов пробежала волна шепота, тихих восклицаний, шороха одежд. По слухам, эта женщина была новой сожительницей верховного надзирателя. Глаза ощупывали ее лицо, но эта маска, бледная и неподвижная, как сахарная глазурь, не пропускала никаких эмоций.
Раздался печальный звон гонга — и новая волна пробежала по рядам мудрецов; позы присутствующих изменились, все глаза устремились в другом направлении. Баджарнум, казалось, неожиданно осознал, что находится посреди толпы; он прошептал несколько слов на ухо верховному надзирателю. Тот кивнул и поднялся на ноги: «Освободите зал. Все — вон!»
Разочарованно ворча, мудрецы потянулись длинной вереницей под огромные арки выходов. Теперь в зале почти никого не осталось, и каждое движение вызывало перекличку шепчущего эхо.
Снова ударили в гонг — появился оракул. Оракула вели под локти два префекта; сразу за ними следовал внушитель в жестком белом парчовом кафтане и высокой конической шапке.
Оракула обернули в серую рясу с кольцевыми красными полосами, голову его полностью закрывал белый колпак. Он шел медленно, но уверенно. На возвышении он задержался; его подняли и усадили в кресло.
Гробовое молчание сделало подкупольный зал похожим на ледяную пещеру. Все затаили дыхание, никто не вздыхал и не шептал.
Внушитель подошел к оракулу сзади, а префекты схватили его за руки, прижимая их к ручкам кресла. Внушитель снял большой шприц с конической шапки и занес руку, чтобы погрузить иглу в шею оракула.
Верховный надзиратель нахмурился, прищурился, вскочил на ноги и резко приказал: «Стой!»
Присутствующие выдохнули.
«Слушаю, надзиратель?»
«Снимите с него колпак. Баджарнум желает видеть лицо».
Один из префектов, слегка поколебавшись, протянул руку и медленно стащил белое покрывало с головы сидевшего в кресле.
Оракул посмотрел Баджарнуму в глаза и мрачно улыбнулся: «Как же, как же! Узнаю старого знакомого, Артура Хиддерса, торговца кожевенным товаром».
Баджарнум слегка наклонил голову: «Здесь я предпочитаю называться Чарли Лисиддером. Возникает впечатление, что вы нервничаете, господин Глистра».
Клод Глистра рассмеялся — хотя и несколько неровным смехом. Витамины, аминокислоты и нуклеиновые кислоты в огромных дозах оказывали стимулирующее воздействие на двигательную систему: «Вы оказываете мне незаслуженную честь...»
«Посмотрим, посмотрим!» — беззаботно отозвался Баджарнум; в тоне его голоса проглядывало, однако, мелочное злорадство.
Взгляд Глистры сосредоточился на девушке. На мгновение она встретилась с ним глазами, но тут же отвела их в сторону. Глистра нахмурился. В новых обстоятельствах, рядом с человеком, которого он знал под именем Артура Хиддерса, он распознал в ней новую личность — знакомую личность: «Сестра сострадания?»
Чарли Лисиддер кивнул: «Изобретательный маскарад, как вы считаете?»
«Изобретательный — но зачем?»
Баджарнум пожал плечами: «Вполне можно себе представить, что торговец кожами и мехами сколотил на Земле достаточное состояние для того, чтобы отправиться в паломничество на Большую Планету — но вряд ли он взял бы с собой талантливую молодую секретаршу».
«В талантах ей не откажешь».
Повернув голову, Лисиддер рассмотрел Нэнси с интересом беспристрастного знатока: «Жаль, конечно, что ей пришлось стать не более чем инструментом государственной политики... Ее способности заслуживают более высокого призвания. Но болван Аббигенс опустил корабль слишком далеко от Гросгарта, а у меня под рукой больше не было никого, кто мог бы послужить моим целям... Да, жаль. Теперь ей придется искать нового хозяина». Насмешливо покосившись на Меркодиона, он обронил: «Думаю, что ее поиски не будут продолжительными».
Верховный надзиратель покраснел и осмелился бросить на Лисиддера раздраженный взгляд: «В некоторых отношениях мои вкусы не уступают тонкостью вашим, высокоуважаемый Баджарнум».
Чарли Лисиддер откинулся на спинку скамьи: «Неважно. Я найду ей какое-нибудь применение в Гросгарте. Перейдем к оракуляции».
Меркодион подал знак внушителю: «Продолжайте!»
Коромутин занес шприц. Игла вонзилась глубоко в шею Глистры. Он почувствовал давление — смесь вливалась, но игла не задела позвоночный столб.
Префекты сильнее прижали его руки к креслу, ожидая судорожных движений. Глистра заметил, что Нэнси опустила лицо к полу; Баджарнум Божолейский, напротив, наблюдал за происходящим с живым интересом.
Огромная темная рука сжала мозг Глистры. Его тело невероятно раздалось во все стороны. Казалось, руки вытянулись метров на семь, а ступни стояли у основания высокого утеса; глаза превратились в две длинные трубы, выступавшие за пределы трех измерений. Послышался голос Баджарнума — звенящий шепот в гигантской пещере: «А! Наконец он корчится. Наконец до него дошло!»
Префекты удерживали Глистру с натренированной эффективностью.
«Смотрите! — с наслаждением воскликнул Баджарнум. — Смотрите, как он трепыхается... А! Этот тип причинил мне массу неприятностей. Теперь он за все заплатит!»
Но Клод Глистра не испытывал никакой боли. Обычные раздражители его больше не беспокоили. Он заново переживал всю свою жизнь, от первых ощущений в утробе матери до всех последующих дней, ночей и лет, познавая каждую подробность бытия и переосмысливая ее. Все эти события изучались теперь необъятным сверхсознанием, как инспектором, проверяющим качество фруктов, едущих по конвейеру. Как только появлялись какие-нибудь искаженные концепции, недоразумения или ошибки, инспектор протягивал руку и расправлял заблуждения в рациональной перспективе, прочищая и сглаживая сплетения нервных волокон мозга.
Детство пронеслось мимо сверхсознания, за ним — молодость на Земле, практическая подготовка на планетах Ойкумены. Большая Планета выросла за стеклом иллюминатора — корабль снова разбился на Великом Склоне у Джубилита, опять он отправился в безнадежный путь на восток. Он проследил всю пройденную часть этого пути — через Цаломбарскую Чащу, по кочевнической степи, за Эдельвайс через Ауст, от Болотного Города по канатной дороге поперек Гибернийской топи в Кирстендейл, по пустыне до Миртопрестола. Он вырвался в настоящее, как скоростной поезд, выезжающий из темного туннеля. Он снова сознавал происходящее вокруг, но теперь все в его жизни было перестановлено, весь его опыт, все его знания отсортированы и распределены так, чтобы ими можно было мгновенно воспользоваться.
До его ушей донеслись слова верховного надзирателя: «Его ум исполнился всепроницающей ясностью. Теперь поспешите — через несколько минут жизненная сила покинет его, и он умрет».
Клод Глистра открыл глаза. Его тело снова ощущало теплоту и прохладу, по нему пробежали мурашки повышенной чувствительности. Глистра чувствовал себя сильным и ловким, как леопард, готовым использовать любые возможности.
Он посмотрел вокруг, изучая тревожные, напряженные лица сидевших перед ним людей. Все они были жертвами — жертвами искаженных внутренних представлений. Большие глаза Нэнси, бледной, как яичная скорлупа, наполнились слезами. Он видел ее такой, какой она была, и теперь ему были понятны ее побуждения.
«Он выглядит довольно жизнерадостно», — с сомнением произнес Баджарнум.
«Такова обычная реакция, — ответил Меркодион. — Несколько минут оракул ощущает безмятежное благополучие. Затем его воля к жизни ослабевает, и он покидает этот мир. Торопитесь, Чарли Лисиддер, если вы хотите узнать то, что вас интересует».
Баджарнум громко спросил: «Как приобрести оружие в ойкуменическом Бюро контроля вооружений? Кого я должен подкупить?»
Глистра взглянул на Баджарнума, на Меркодиона, на Нэнси. Ситуация внезапно приобрела в его глазах исключительно забавный характер, он с трудом удерживался от смеха.
Баджарнум повторил вопрос, еще настойчивее.
«Попробуй всучить взятку Алану Марклоу», — сказал Глистра таким тоном, словно сообщал драгоценный секрет.
Баджарнум наклонился вперед, не в силах сдержать возбуждение: «Марклоу? Председателю совета директоров?» Порозовевший Чарли Лисиддер откинулся на спинку скамьи, наполовину раздраженный, наполовину обнадеженный: «Значит, Марклоу можно купить. Ха! Лицемерный сукин сын!»
«В той же мере, в какой и любого другого директора Бюро, — пояснил Глистра. — Таково рациональное обоснование моей рекомендации: если ты намерен подкупить кого-нибудь, лучше всего начать с того, кто имеет наибольшее влияние».
Баджарнум неподвижно уставился на Глистру. Верховный надзиратель прищурился и резко выпрямился на скамье.
Глистра продолжал: «Насколько я понимаю, оружие тебе требуется для того, чтобы расширить пределы империи, не так ли?»
«По существу», — осторожно признал Баджарнум.
«А зачем тебе дополнительные территории? Какими соображениями ты руководствуешься?»
Меркодион поднял голову и приготовился было отдать приказ, но передумал и плотно сжал побледневшие губы.
Баджарнум поразмышлял: «Я хотел бы еще больше прославиться, сделать Гросгарт столицей мира, наказать врагов».
«Смехотворные и тщетные потуги».
Лисиддер был озадачен. Повернувшись к Меркодиону, он спросил: «Это обычное явление?»
«Ни в коем случае!» — отрезал храмовый надзиратель. Он больше не мог сдерживать ярость и вскочил, нахмурив пушистые черные брови: «Отвечай на вопросы прямо! Какой из тебя оракул, если ты уклоняешься, споришь и самоутверждаешься — наркотик мудрости должен был полностью лишить тебя самолюбия! Повелеваю тебе подчиниться воле вопрошающего — ибо тебе осталось жить не больше двух минут, а Баджарнум желает узнать о многом».
«Возможно, я недостаточно точно сформулировал вопрос», — мягко вмешался Баджарнум. Повернувшись к Глистре, он спросил: «В чем заключается наилучший практический метод, позволяющий мне приобретать металлическое оружие по сходной цене?»
«Поступи на службу в космический патруль, — издевательски ответил Глистра. — Тебе бесплатно выдадут лучемет и нож с ножнами».
Меркодион резко выдохнул. Баджарнум нахмурился. Оракуляция не соответствовала его ожиданиям. Он попробовал в третий раз: «Насколько вероятно принудительное включение Большой Планеты Земным Централом в состав Ойкуменической федерации?»
«Исключительно маловероятно», — откровенно ответил Глистра. Он подумал, что ему пора было умирать, и обмяк в кресле.
«В высшей степени неудовлетворительно!» — брюзжал Меркодион.
Чарли Лисиддер закусил губу, наблюдая за Глистрой обманчиво-искренними глазами. Нэнси оцепенела. При всей своей обостренной проницательности Глистра не мог прочитать ее мысли.
«Еще один вопрос, — сказал Баджарнум. — Каков наилучший способ продления моей жизни?»
Только отчаянные усилия позволяли Глистре контролировать позу и выражение лица. Он ответил слабым, скорбным голосом: «Позволь внушителю впрыснуть в тебя полную дозу эликсира мудрости».
«Черт знает что! — верховный надзиратель сплюнул. — Невыносимая тварь! Если бы он не был уже на три четверти мертв, клянусь, я пропустил бы его через... В самом деле...»
Но Клод Глистра полностью обмяк в кресле на возвышении.
«Оттащите труп на бойню!» — проревел Меркодион. Повернувшись к Лисиддеру, он сказал: «Непростительная оплошность, Баджарнум. Если пожелаете, приготовят другого оракула».
«Нет-нет, — ответил Баджарнум, задумчиво разглядывая тело Глистры. — Хотел бы я знать, что он имел в виду...»
«Психический урод, шутка природы», — фыркнул храмовый надзиратель.
Префекты вытащили тело из подкупольного зала.
«Странно! — продолжал размышлять вслух Чарли Лисиддер. — Он не показался мне умирающим, скорее наоборот... Хотел бы я знать, что он имел в виду...»
Человек крался в ночи, оставляя за собой запах смерти. Проникнув через папоротниковый сад Зелло, он нырнул в переулок и потихоньку приблизился к главной улице.
Вокруг не было ни души. Держась в тени, человек бесшумно подбежал к лавке торговца оружием.
Через ставни просачивался желтый свет. Человек постучал.
Наймастер открыл дверь, выпучил глаза и оцепенел. Другой человек осторожно выглянул из-за спины Наймастера — Элтон, тоже застывший от изумления на пару секунд. «Клод! — глухо выдавил он. — Ты... ты...» Его голос сорвался.
«Нужно спешить, — деловито сказал Глистра. — Прежде всего — мыться!»
Элтон усмехнулся и кивнул: «Тебе не помешает ванна». Повернувшись к Наймастеру, он приказал: «Приготовь ванну. И найди для него какую-нибудь одежду».
Наймастер молча повернулся и пошел выполнять поручение.
«Меня отнесли на бойню, — объяснил Глистра. — Когда пришел мясник, я на него набросился — у бедняги случился припадок. После чего я вернулся известным путем — через яму внутри стены».
«Тебя накачали чужими мозгами?»
Глистра кивнул: «Единственное в своем роде переживание». Принимая ванну, он продолжал рассказывать Элтону и Наймастеру о своих приключениях в роли оракула.
«А теперь что?» — поинтересовался Элтон.
«Теперь, — сказал Глистра, — мы испортим Лисиддеру настроение».
Через полчаса, пробравшись через сады, они выглянули из укрытия на вымощенный мрамором внутренний двор, где стоял аэромобиль Баджарнума. Человек в алой подпоясанной рубахе и черных сапогах бездельничал, облокотившись на капот машины. У него на поясе висел лучемет.
«Как ты думаешь?» — шепотом спросил Глистра.
«Если нам удастся забраться в машину, я смогу поднять ее в воздух», — сказал Элтон.
«Хорошо. Я побегу в обход, а ты его отвлеки». Глистра исчез.
Элтон подождал пару минут, вышел на двор и направил на охранника свой лучемет: «Ни с места!»
Субъект в красной рубахе выпрямился, раздраженно моргнул: «Какого...» У него за спиной появился Глистра. Глухой удар по голове повалил охранника на мраморные плиты. Глистра конфисковал его оружие и подал знак Элтону: «Поехали!»
Миртопрестольный Родник скрылся далеко внизу. Глистра торжествующе расхохотался: «Мы свободны, Эйза! Дело в шляпе!»
Элтон взглянул на бесконечное темное пространство под машиной: «Я в это не поверю, пока не увижу, что под нами Анклав».
«Земной Анклав?» — Глистра с удивлением взглянул на спутника.
«Ты предпочитаешь приземлиться в Гросгарте?» — язвительно спросил тот.
«Нет. Но пошевели мозгами. Мы заняли превосходную позицию. Чарли Лисиддер застрял в Миртопрестоле. Аэромобиля у него нет, другой — если у него есть вторая машина — он вызвать не может, потому что храмовое радио разбилось».
«Канатная дорога никуда не делась, — возразил Элтон. — Он сможет довольно быстро вернуться в Гросгарт, дня за четыре».
«Вот именно, по канатной дороге. Другой возможности у него нет. Там мы его и прищучим».
«Это проще сказать, чем сделать. Он носу не покажет из храма, не вооружившись до зубов».
«Не сомневаюсь. Вполне возможно также, что он пошлет в Гросгарт кого-нибудь вместо себя — но только в том случае, если он может рассчитывать на второй аэромобиль. Нужно действовать наверняка. Насколько я помню, к западу от Миртопрестола было место, где трос протянут с края крутого обрыва — нас это вполне устроит».
Элтон пожал плечами: «Не хотел бы испытывать судьбу слишком долго...»
«Удача не потребуется. Мы больше не беглецы-оборванцы, мы знаем, что делаем. Баджарнум на нас охотился — теперь мы поохотимся за ним. Да-да, вот здесь... — Глистра указал вниз. — Опусти машину на лысую вершину утеса. Там можно будет спокойно подождать до утра. На рассвете, если Чарли решит, что мы улетели в Анклав и он может безопасно вернуться в столицу, мы увидим, как он несется на запад на всех парусах».
