Глава 4
Какое-то время Инга просто лежала. Глядела в синее небо, раскинувшееся над ней, и думала, жива она еще или уже умерла. Но постепенно руки и ноги обрели чувствительность, раздался хлопок, тент под ней мягко колыхнулся, а затем вдобавок ко всему этому Инга ощутила под собой какое-то мерное дребезжание. Затем облака у нее над головой начали двигаться все быстрей и быстрей в совсем несвойственной им манере. И Инга поняла, что она куда-то едет.
Едет, лежа на тенте совершенно чужой машины. Хлопок, который она услышала, был звук закрывающейся дверцы, когда водитель сел в кабину. А теперь машина уже ехала, вовсю набирая ход.
Новая эпопея! Инга была всерьез напугана. Не для того она прыгала из окна и осталась жива, чтобы теперь свалиться с крыши машины и погибнуть под колесами. Она вцепилась в какой-то ремень, который обхватывал тент, и только благодаря ему и держалась.
А водитель, словно нарочно, выбрал опасный стиль езды. Резко тормозил, перестраивался, разгонялся, снова тормозил. Инга боялась не удержаться и грохнуться. Они уже давно выехали на проезжую часть, и теперь справа, слева, спереди и, самое главное, сзади неслись другие машины.
– Ой, Господи, спаси и сохрани! – завела Инга прежнюю песню.
Тогда-то помогло, может, и сейчас пронесет?
Наконец у одного из светофоров лихач все-таки был вынужден затормозить и остановиться. И Инга поняла, пора ей и честь знать. Прыгать было страшно, так что она сползла. Занемевшие ноги откликнулись острой болью на соприкосновение с асфальтом. Но Инга была так рада вновь оказаться на твердой земле, что даже не обратила на это внимания.
Проковыляв к кабине водителя, она только погрозила ему кулаком и проскрипела:
– Лихач!
И заковыляла себе дальше. Водитель проводил ее удивленным взглядом. Кажется, он единственный не понял, откуда рядом с его машиной взялась эта странная тетка. Зато из других машин заметили маневры Инги. Со всех сторон раздавалось дружное улюлюканье водителей, наблюдавших за ее подвигами. Также они не остались без внимания доморощенных папарацци, которые провожали Ингу объективами своих видеокамер.
– Похоже, я стану сегодня звездой Интернета. Горжусь!
Отдышавшись, Инга огляделась по сторонам и с радостью увидела, что неизвестный водитель грузовичка привез ее туда, куда она и сама собиралась.
Переулок Джамбула!
Оставалось найти нужный дом, а дальше уже было дело техники. Инга не сомневалась, что ей удастся разговорить Вадима. Он явно и сам озадачен поведением Деборы, а в таких случаях люди становятся весьма общительны, стремясь хоть с помощью другого человека разгадать мучительную для них загадку.
Впрочем, подслушанный Ингой адрес содержал лишь номер дома, квартиру она не знала. И если сперва это Ингу озадачило, она даже решила, что чего-то упустила, то подойдя к нужному ей дому, она поняла, в чем тут дело. Весь дом был нежилым. Верхние этажи были закрыты строительными лесами, которые, в свою очередь, были обмотаны защитной пленкой. Сделано это было для того, чтобы на головы снующих внизу прохожих случайно не упал бы какой-нибудь камешек.
Разумеется, жильцы квартир были из этого дома выселены. Но на первом этаже еще цеплялись за жизнь магазины и лавочки, не желая расставаться с насиженным местом. Их даже не смущал тот факт, что покупателям теперь приходилось пробираться к ним по деревянным мосткам, проложенным строителями. В одном магазине торговали швейными машинками, витрину другого украшали женские манекены в изящном кружевном белье, а вот в третьем Инга углядела верхнюю одежду, в том числе и с мехом.
И немедленно решила: «Мне сюда».
Войдя внутрь, она принюхалась. Пахло чем-то свежим и еще немного корицей. Довольно странный запах для магазина верхней одежды. Продавщиц не было видно, одна угрюмого вида пожилая бабка дремала за кассой.
– Могу я видеть Вадима?
Бабка кинула на нее мутный взгляд и величественно кивнула своей седой головой:
– Можешь. – И издала такой зычный клич, что Инга едва удержалась на ногах: – Вадька!
Ее голос еще не успел затихнуть, как вдали раздались торопливые шажки, а еще через секунду в торговом зале появился маленький чернявый мужчинка.
– К тебе покупательница.
– Спасибо вам, мама.
Инга удивленно покосилась на старуху, потом снова перевела взгляд на Вадима. Никакого фамильного сходства между этими двумя не наблюдалось. Ну, ни малейшего. Исполнив свой долг, старуха вновь погрузилась в дрему. А Вадим поспешно увел Ингу подальше от пожилой дамы.
– Вы ко мне? По какому вопросу?
– Я от Деборы.
– А она сама что же?
– Она не придет.
Чернявый схватился за кудлатую растительность, покрывавшую его голову. На его лице отразился самый настоящий ужас.
– Не придет? Это катастрофа!
Отчаяние его было таким явным и неподдельным, что Инга невольно заинтересовалась, в чем дело.
– Мой сын! – в ответ простонал чернявый. – Идиот и двоечник! Вместо того чтобы зубрить тесты, он влюбился в девочку!
Помимо воли Инга почувствовала, как ее лицо расплывается в улыбке.
– Влюбился? Так это же прекрасно!
– Прекрасно? Да нет же! Это ужасно! Девочка совсем ему не подходит!
– Такая плохая?
– Наоборот, – пылко воскликнул мужчина. – Чудо, а не девочка. Умница! Отличница! Красавица!
– Так чем же вы недовольны? Я что-то не пойму. Если вы говорите, что она умница и к тому же красавица, тогда радуйтесь.
– Она-то умница, а мой сын кто? Охламон! Тунеядец! Говорю вам, они друг другу не подходят!
Вадим убеждал Ингу так усердно, что она и сама начала склоняться к мысли, что отличница и охламон – действительно не лучшее сочетание для начала семейной жизни. Но тут же она очнулась и попросила Вадима вернуться к Деборе.
– Так я о ней и говорю!
– Ваш сын влюбился в Дебору?
– Точней говоря, в ее дочь – Катеньку. Светлый ангел! Милое существо! Сплошной восторг!
И Вадим молитвенно сложил на груди руки.
– Будь я помоложе, я бы и сам влюбился в эту девочку.
– Тогда в чем вы упрекаете своего сына?
– Вам не понять отцовского сердца. Говорю вам, эти дети совершенно не подходят друг другу. У меня для Юрасика уже была приготовлена хорошая девочка, не красавица, не отличница, но тоже большая умница. И самое главное, мы с ее папой давно в хороших дружеских отношениях. А Катенька… вы меня простите, но я даже не знаю толком, откуда девочка с матерью приехали в наш город.
Вот оно в чем дело! Красавица и умница Катенька не пара Юрасику, для которого у его папы уже есть готовая невеста.
– Значит, Катя с мамой не местные? Но у Деборы здесь бизнес.
– Бизнес! – пылко возмутился Вадим. – Дрянная лавчонка на задворках, где она сбывает простачкам изъеденный молью мех! Думаете, когда Юрасик заговорил о своих чувствах, я не навел справок о предмете его обожания? Навел и даже самые подробные.
Теперь Инга была готова слушать этого чернявого папашу с еще большим интересом. Судя по его озабоченному виду, справки он в самом деле наводил самые подробные. И они чадолюбивого папашу отчего-то совсем не порадовали.
– Катюша – замечательная девочка, к ней лично у меня никаких претензий нет. Но вот ее мама… Нет, я очень уважаю нашу Дебору Викторовну, но поймите и меня тоже, я не могу отдать своего мальчика непонятно в чьи руки. Отца у девочки нет. То ли его и не было никогда, то ли мать не удосужилась познакомить с ним дочь. Но его нет!
Ну, что за ерунда? Как это отца у девочки нет?
– Позвольте, – перебила Инга. – Но такой случай в истории человечества пока был всего однажды. Да и то не с девочкой, а с мальчиком.
А насчет знакомства Катеньки с ее папочкой, может, мужчина сам не слишком-то рвался к такому знакомству? Но сейчас речь шла не об этом человеке, его моральных качествах и личной ответственности. Речь шла о другом.
И вновь мысли Инги прорезал расстроенный голос:
– Да что там много говорить, Дебора с девочкой не имеют в городе собственного жилья.
– Как? – удивилась Инга. – А квартира на Большой Московской улице? Она чья?
– Теткина!
– Но Дебора там прописана.
– Собственницей там значится другая женщина – ее тетя по материнской линии. И ладно бы тетя была бездетная. Нет, у нее то ли трое, то ли четверо собственных детей. Деборе с Катенькой в плане наследства там ничего не светит.
– То ли дело ваш сын, да?
Инга не скрывала своей иронии, но папаша ее не понял.
– Да! – с жаром воскликнул он, приняв слова Инги за чистую монету. – Мой Юрасик у нас один. Все для него! И я, и моя жена, и ее уважаемая мама, кстати, вы ее уже видели, мы жизни своей не жалеем для мальчика. Посудите сами, разве мы, вложив столько в своего мальчика, не вправе рассчитывать на партию, хотя бы равную ему?
– Мне кажется, вы слишком далеко забегаете вперед. Сколько лет Юре и Кате?
– Шестнадцать.
– Они же еще учатся в школе. Им рано думать о таких серьезных вещах, как брак.
– Я женился на моей уважаемой супруге, когда мне было восемнадцать.
– А ей?
– Немного больше.
– Двадцать?
– Еще больше.
– Двадцать пять?
– Больше.
– Тридцать?
– Ну, это вы уже загнули.
– А сколько же?
– Тридцать пять.
Ничего себе семейка! Тридцатипятилетняя дамочка берет в мужья восемнадцатилетнего сопляка, у них рождается балбес Юрочка, которого они всеми силами пытаются пристроить в богатую семейку. Как пить дать, все в этой семье помешаны на деньгах. И очень хорошо, что они не хотят видеть в своих невестках Катеньку. Попадешь к таким жабам, наплачешься.
Инга решила схитрить.
– Целиком и полностью вошла в ваше положение, – заявила она папаше. – Прекрасно разделяю ваши опасения, что брак этот не будет счастливым. Должна немедленно переговорить с Катенькой и отговорить ее от свадьбы с вашим Юрочкой.
Папаша смотрел на нее такими глазами, словно бы еще чуть-чуть и он кинется целовать ей руки.
– Спасительница! – воскликнул он. – Благодетельница! Вы это и впрямь сделаете?
– Отправляюсь к девочке прямо сейчас. Подскажите, где мне ее легче всего найти?
Про себя Инга решила, что дочь уж должна знать что-то о судьбе матери. На то она и дочь. Единственное, чего Инга опасалась, как бы ее не отправили по все тому же адресу на Большую Морскую, Инге совсем не хотелось вновь общаться с темпераментными жителями гор, хотя и обещавшими накормить ее шикарным обедом, но зачем-то запершими при этом.
Но все обошлось.
– Катюша сейчас в лагере.
– Куда надо ехать? Надеюсь, это не слишком далеко от города? Может, мне тогда лучше позвонить девочке? Телефон у нее есть?
– Никуда ехать не надо, – успокоил ее Вадим. – Лагерь в соседнем дворе, находится он в здании школы.
Так речь шла о городском лагере. Еще легче. И разузнав номер школы, Инга отправилась снова в путь.
В летнем лагере дети быстро указали ей на Игнатюк Катю. Но Инга решила не подходить к ней сразу, а немного понаблюдать издали. Катя оказалась миловидной девочкой с длинными русыми волосами и дивными голубыми глазами, в которых к тому же светился ум. В руках она держала книжку. Пьесы Островского. Совсем непростое чтение, но девушка читала его взахлеб, почти не поднимая головы.
Рядом с ней на лавочке устроился упитанный рослый парень с рыхлым лицом и тусклыми глазами-щелками. Глаза загорались у него только в тот момент, когда сидящая рядом девушка делала какое-то движение. Если почесывала комариный укус на ноге, парень смотрел с обожанием на ногу. Если поправляла волосы, таращился на волосы. Если улыбалась или качала головой, тоже улыбался и качал головой. По некоторым фамильным чертам Инга догадалась, что это и есть тот самый Юрасик, чьи надежды на личное счастье с красавицей Катюшей ей сейчас предстоит разбить в прах.
– Катя, я могу с тобой поговорить?
Катя подняла голову и с удивлением посмотрела на незнакомую ей женщину.
Инга представилась, а потом сказала:
– Я ищу твою маму. Ты не могла бы подсказать, куда она подевалась?
– Она уехала.
– Вот как. И куда?
Инге показалось, что девушка смутилась. Она покосилась на Юрасика, чье присутствие ее явно смущало.
– Уехала… к друзьям.
Инга чувствовала, что в присутствии Юрасика разговор у них не пойдет.
– Ох, и жарко сегодня, – вздохнула она, потирая лоб. – Так и печет. Вот бы мороженого хорошо было скушать.
И показала Кате глазами на Юрасика. Мол, его пошли за мороженым. Катя все поняла верно. И повернувшись к парню, спросила:
– Сходишь?
– Куда? – лениво спросил Юрасик, словно бы и не слышал о мороженом.
– За мороженым.
– А-а-а-а… Если ты хочешь, схожу, конечно.
– Вот деньги, возьми.
– Да, ладно, – протянул Юрасик. – Не надо денег-то.
Но деньги все-таки взял.
– Отец за каждую копейку отчет требует. Узнает, что я тебя мороженым угощал, снова пилить начнет.
И ушел.
– Хороший у тебя кавалер, – хмыкнула Инга. – Щедрый.
– Он не виноват. Это его родители хотят, чтобы Юра со мной не общался. Считают меня бесприданницей. Читаю сейчас Островского, прямо как про нас с Юркой написано. Нет денег, нет и мужа. Сиди себе в старых девах.
– Не все такие дураки, как твой Юра.
– Может быть, Юрка и не очень умный, зато преданный. И во всем меня слушается. Разве этого мало?
– Вы друг другу не подходите.
Инга сказала это от чистого сердца, а не потому, что спешила выполнить просьбу Юркиного папаши. Но Катя и не думала с ней спорить.
– Сама знаю. Только как ему об этом скажешь? Влюбился. Ходит за мной весь год, словно приклеенный. Как мы с мамой сюда переехали, так Юрка от меня и не отлипает. Вот сейчас вы его за мороженым отослали, хоть немного от него отдохну. А что вы про маму спрашивали?
Инга объяснила. И про Бориса, и про его исчезновение. И осторожно поинтересовалась, не связано ли одно с другим.
– Вряд ли, – покачала головой Катя. – Мама ведь не просто так уехала, а в свадебное путешествие.
– И когда она уехала?
Катя наморщила лоб и сказала, что во вторник.
– В прошлый вторник.
А сегодня был понедельник. Прошла почти целая неделя. Значит, исчезновение Деборы совпадало по времени с исчезновением Бориса. Лилька говорила, что тот уехал из «Вальхаллы» в понедельник вечером. Вечером в понедельник уехал, утром во вторник встретился с Деборой. Сходили в ЗАГС и укатили в свадебное путешествие. Все логично.
Инга уже решила, что нашла, куда подевался Борис, оставалось только придумать, как потактичней сообщить об этом Лильке.
Но вдруг Катюша произнесла:
– У мамы с дядей Сережей сейчас медовый месяц.
– Что еще за дядя Сережа? – удивилась Инга.
– Мамин муж. Я же вам говорила, что моя мама снова вышла замуж.
– Да, я помню. Но что же, она не за Бориса вышла замуж, а за этого дядю Сережу?
– Ну, конечно. Хотите, покажу вам ее свадебные фотки?
Несмотря на разочарование, которое она испытывала, Инга сразу вспомнила, что так до сих пор и не удостоилась счастья лицезреть женщину, за которой гоняется с раннего утра, и кивнула:
– Хочу!
Катенька достала смартфон, полистала его немного и наконец продемонстрировала Инге несколько фотографий. На всех них стояла высокая женщина с таким броским и ярким лицом, что глаз невольно выхватывал ее из любой толпы.
– Красивая у тебя мама.
Полистав фотографии, Инга убедилась, что нет ни одной фотографии Деборы с ее новым мужем. Хотя фотографии были явно свадебные, Дебора была в белом платье и фате. Платье было коротким, позволяющим лицезреть ее круглые коленки. А фата, наоборот, длинная, казалось, что в нее можно завернуться несколько раз, словно в саван.
Почему-то Инге сделалось тревожно, когда она смотрела на эти фотографии. В груди что-то заныло и повеяло холодом. Но Катенька продолжала щебетать без умолку, и Инга быстро прогнала эти неприятные ощущения куда подальше.
– Я при Юре не хотела говорить про мамину свадьбу, потому что он все своим родителям доложит. Не умеет человек язык за зубами держать, сколько раз в этом уже убеждалась, как ни проси его молчать, обязательно проговорится.
– А зачем держать свадьбу твоей мамы в тайне? Это же здорово.
– Здорово, когда в первый раз. Ну, или во второй. А когда то ли в седьмой, то ли в восьмой – это уже явный перебор.
– Твоя мама столько раз выходила замуж?
– Ага! Только я могу назвать четырех отчимов. Родного отца не помню, а вот первого отчима – дядю Петю – хорошо помню. Ну, и дядю Валеру помню. Он веселый был, только пил сильно. А дядя Саша злой оказался, мы от него насилу удрали. Сюда к тете Вере приехали. То есть тетя она для мамы, а мне вроде бабушки, только тетя Вера все молодится, а потому требует, чтобы и я тоже называла ее тетей. Да мне и все равно. Я теперь у дяди Сережи живу дома, с его собственной бабушкой. Она уже совсем старенькая, маленько умом тронулась, так что приняла меня за свою собственную дочку, носится со мной, как с писаной торбой.
– Видишь, удачно же все сложилось.
– Все равно не хочу, чтобы Юркины родители моей маме кости бы перемывали. Ну, не везло ей прежде с мужиками, не ее в том вина.
Не вина, а беда – это уж точно.
– Скажи, а те люди, которые твою маму в теткиной квартире поджидают, они кто?
– Люди? – удивилась Катя. – Какие еще люди?
– Молодые. Трое. Все мужчины кавказской внешности.
– Не знаю. Понятия не имею, кто они такие. Когда мы с мамой к дяде Сереже и его маме перебрались жить, мама уведомила тетю, что комната освободилась. Наверное, тетя этих троих жильцов в нашу комнату и поселила.
– У твоей тети что-то вроде частной гостиницы?
– Ну, гостиница – это громко сказано. Но комнаты тетя жильцам сдает. И нас с мамой пустила жить не бесплатно. А уж сколько ей за прописку пришлось отвалить, про это я вообще молчу. Хорошо еще, что у нас с мамой после ее последнего развода много денег оказалось. Да и дядя Боря тоже помогал.
– Ах, дядя Боря вам все-таки помогал?
– А зачем иначе мама бы с ним хороводиться стала? – удивилась Катя. – Мама – она очень практичная. Если видит, что с мужчины взять нечего, нипочем не станет с ним отношения строить. Такой у нее жизненный принцип.
– Ты совсем другая.
– Да, мне люди интересны сами по себе, а не по размеру их кошелька. Юрка – это исключение, да я и не могу назвать его своим другом. Прилип просто, не оторвешь. Но с ним скучно. Так что друзья у меня совсем другие люди.
– Скажи, а твоя мама с дядей Борей долго встречалась?
– Года два или даже три. Это он ей подсказал меховой бизнес организовать.
– И помог, наверное?
– Не без этого. Иначе мама не стала бы с ним общаться все это время. И вы сами посудите, какая с него иначе радость? Он там, она здесь. Он у себя в лесу, она у себя в городе. Видятся в лучшем случае раз в месяц. Поэтому, когда мама с дядей Сережей познакомилась и он ей предложение сделал, она дядю Борю честно поставила об этом в известность. Несколько раз ему звонила, даже встретиться договорились, да не получилось. У дяди Бори другие дела нашлись, мама тогда замуж за дядю Сережу, не дожидаясь благословения от дяди Бори, выскочила. Сказала, что сам виноват, пусть на нее не пеняет.
– А ты как считаешь?
– Конечно, мама правильно поступила. Она всегда все правильно делает, только с дядей Сашей у нее осечка случилась. Но кто же мог сказать, что он такой садюга окажется? Ничего на это не указывало. Ласковый такой был. А что касается дяди Бори, то мама этому дяде Боре много раз предлагала отношения узаконить.
– А он что? Отказывался?
– Говорил, что не может. Что женат. Когда у человека одна жена уже имеется, куда ему вторую? Небось не мусульмане мы.
– Погоди, – перебила Инга девочку. – Какая жена? У кого?
– У дяди Бори.
– Мы с тобой об одном и том же человеке говорим? Как фамилия вашего дяди Бори?
– Разумахин.
– Борис Петрович?
– Ну да.
Да, речь у них шла об одном и том же персонаже. Но откуда взялась жена? Про законную супругу, которая имелась у «дяди Бори», Инга слышала впервые.
И конечно, она была должна, просто обязана получить необходимые комментарии на этот счет. Попрощавшись с Катюшей, Инга позвонила Лильке и строго спросила у нее:
– Ты скажи мне, краса ненаглядная, как ты за Бориса замуж собиралась идти, если у него живая жена в наличии имеется?
Лилька явно знала, о чем идет речь, потому что сразу заголосила:
– Была! Была жена! Но Боря с этой женщиной уже много лет не живет.
– Вот оно что! Но жена все-таки имеется?
Лилька была вынуждена подтвердить, что имеется.
Инга рассердилась.
– Так почему ты мне про эту жену ничего с самого начала не сказала? За каким лешим я мотаюсь по городу в поисках этой Деборы, если у Бориса имеется жена?
– С женой он не общался уже долгое время. А Дебора ему звонила.
– Звонила. Правильно. А звонила она ему для того, чтобы уведомить о том, что выходит замуж.
– Как замуж?
– Так! Надоело ей ждать твоего Бориса, нашла себе человека поприличнее и вышла за него замуж.
Лилька молча проглотила оскорбительное для ее Бориса «поприличнее», только спросила:
– А звонила она Боре тогда зачем?
– Может, последний шанс хотела ему дать. Но он не отреагировал. Так что теперь Дебора со своим новым мужем развлекается в медовом круизе, а ее дочка живет в квартире своего нового отчима.
Лилька помолчала еще немного, а потом вдруг произнесла:
– Дуй к жене. Адрес я тебе дам.
– Еще не хватало! А вдруг Борис у нее?
– Очень на это надеюсь. Если он там, ты мне дай знать.
Инга пыталась отнекиваться, честно говоря, ей эти гонки за неуловимым Борисом уже здорово надоели, но Лилька не унималась. Она так жалобно канючила, так рыдала, столько всякого разного обещала, что сердце у Инги не выдержало. А уж когда Лилька сказала, что отдаст Инге свою белую муфточку из меха горностая, Инга и вовсе сдалась. Горностай – это вам не вульгарная норка, которая у всех подряд куплена. Горностай – царский зверь. А у Лильки, если Инге ни изменяла память, в пару к этой муфточке имелась еще и пелеринка. И размер у них с Лилькой примерно одинаковый.
С такими корыстными мыслями Инга двинулась навстречу новым приключениям.
