7
Слова отказывались складываться в предложения, даже почерк выходил кривым, ногой и то симпатичнее написать можно.
Вместо того чтобы достойно принять ваш ответ, я на вас накричала.
Я недавно вернулась с конюшен после утренней прогулки: в ушах сквозь топот копыт все еще свистел ветер, перед глазами стояла грива, летящая черным пламенем, а напоенный весенними ароматами и прохладой воздух бил в разгоряченное лицо. Мимо проносились беседки, усыпанные гравием дорожки стелились серыми лентами, а чуть поодаль застыл большой пруд, в котором отражалось низкое темно-серое небо, готовое вот-вот обрушиться на Мортенхэйм проливным дождем. И оно обрушилось: какой это был ливень! Сплошная стена, врезавшаяся в зеркальную поверхность воды, вспоровшая ее хлесткими плетьми, и молнии, чертившие узоры от неба и до самой земли. Раскаты грома эхом разносились над землей, и, казалось, от них содрогается даже громада замка.
Когда я поднялась в комнаты, с меня лилось ручьем, выбившиеся из прически пряди липли к лицу. Мэри ахала, помогая мне раздеваться, но какой это был восторг! Летние ливни не похожи на трусливые осенние дождички, которые только и могут, что забираться за воротник и превращать землю под ногами в размокшее грязное месиво.
Пожалуй, это просто попытка оправдаться. Объяснить, почему я выставила вас, хотя должна была просить прощения за свои нелепые слова…
Какое-то время я смотрела на листок, а потом девятнадцатая попытка объясниться в чувствах лорду Фраю рассыпалась прахом. В прямом смысле: одной серой горсткой на столе стало больше, и я смахнула пепел своей любви на ковер. Идиотская это затея — писать мужчине, собираясь в дом к… будь он трижды неладен, мужу. Сначала надо разобраться с проблемой по имени Анри Феро, а потом можно и любовью заняться.
Какой смысл об этом писать? Все равно ведь не смогу рассказать правду. То, что из меня вырастил отец — повод для очередного скандала: девиц в Энгерии учат лишь простейшим слабеньким заклинаниям, потому что на другое они не способны. Все закономерно и предсказуемо: поскольку женщине у нас отводится исключительно роль матери и покорной жены, сила ей вроде как без надобности. Вот и отмерла, как хвостик, в процессе эволюции. Правда сейчас, когда магия в мире стремительно угасает, даже среди мужчин все реже встречаются сильные маги.
Негромкий стук в дверь — ив спальню вплыла матушка. Она уже опомнилась после новостей и выглядела спокойной, если не сказать счастливой. Даже собиралась устроить в нашу с де Ларне честь прием, отбиться от которого удалось только совместными с Винсентом усилиями. Аханий и причитаний было на несколько дней — как же, Тереза Биго вышла замуж без бала и торта размером с дом, моду на которые ввела ее величество Брианна.
— Тереза, вы уже собрались?
Иногда мне кажется, что смысл великосветских вопросов в том, чтобы сказать что-нибудь, когда больше сказать просто нечего. Лично я в таком случае предпочитаю молчать. Мои вещи — собранные и упакованные, лежали в соседней комнате. Поскольку матушка вошла не через окно и не через каменную кладку, как призрак, она наверняка их видела.
— Вы уверены, что не хотите отпраздновать свадьбу?
— Если и есть что-то, в чем я сейчас уверена, то как раз в этом.
— Но это так невежливо! Многие хотят засвидетельствовать вам свои наилучшие пожелания.
Ну что тут скажешь? Я не нуждаюсь ни в поздравлениях, ни в утешениях. Когда она уже себе уяснит, что не выходила я замуж? Не выходила!
Поскольку молчание затянулось, матушка обошла столик и села на маленький круглый пуфик у окна.
— Дорогая, попробуйте взглянуть на случившееся с другой стороны.
Уже взглянула: снизу, сверху и даже по диагонали. Разницы никакой.
— Вы уже не так молоды, как… Лавиния.
В переводе на искренний: девица на выданье не первой свежести.
— Возможно, этот брак откроет вам новые горизонты.
Перевожу: ваш последний шанс устроить свою судьбу и перестать мозолить мне глаза.
— Я бы хотела вам кое-что рассказать.
А вот это уже интересно.
— Первая ночь между мужчиной и женщиной…
Беру свои слова обратно. Это неинтересно. Ни капельки.
Для начала, я выросла за городом, у меня тут псарня под боком. И лошади: тот же Демон ни одного красивого хвоста с гривой не пропускал. Наше с ним утреннее прощание вышло не из легких — он чувствует меня так же, как Луни. Не представляю, как выдержу без них эти месяцы: доверять его в городские конюшни не хочется, а зомби в сундук не запихнешь. Точнее, запихнуть-то можно, но рано или поздно придется достать, и тогда у моего новоиспеченного муженька возникнут вопросы. Припугнуть его не помешало бы, но моя сила — не то, о чем стоит кричать на каждом углу.
— В целом, это не так уж и страшно, — подводит итог матушка.
Вижу: лицо у нее при этом такое, точно она проглотила палку. К счастью, я не слышала ни словечка из того, что она бормотала — умение уйти в себя на редкость полезная штука. Да я и не собираюсь становиться его женой по-настоящему. Нет-нет-нет, только не с этим мерзавцем, возомнившим, что какая-то бумажка и древний обряд, проведенный демоны знают когда, дает ему право распоряжаться мной, как своей собственностью.
— К тому же граф де Ларне — весьма привлекательный мужчина.
Да я лучше голой по площади короля Витэйра пройдусь! Стоит только увидеть эту самоуверенную физиономию и насмешливую улыбочку на красивых губах, как хочется… Гм. Ладно, оставим тему его губ.
— И достаточно опытный, я уверена.
Нет, это выше моих сил.
Я вскочила, чудом не смахнув со стола чернильницу. Как-то Луиза тоже попыталась завести об этом беседу — в смысле, не об Анри, тогда его еще и в помине не было, о близости с мужчинами. Пришлось зажать уши и долго мычать до тех пор, пока она не поняла, что это бесполезно.
— Матушка, скоро приедет экипаж. И еще я обещала переговорить с Винсентом.
— Девочка моя!
Ее светлость протягивает ко мне руки. Не знаю, насколько искренни ее объятия, но сейчас мне это не важно. Я обнимаю ее, и запах духов, пикантно-терпкий: фрезия, ирис, полынь — на миг возвращает меня в детство. Во времена, когда я еще не боялась толпы и не представляла для отца ни малейшего интереса. Туда, где матушка чаще брала меня на руки, и, кажется, я даже помню ее улыбку — еще не такую горькую и ядовитую, как спустя несколько лет.
Мы вместе выходим из комнаты: я якобы иду «переговорить» с Винсентом, на деле же просто хочу избежать долгих прощаний. Чтобы случаем не наткнуться на Лавинию — она тоже считает, что я слишком остро все воспринимаю, или кого-нибудь еще, спускаюсь в подземелье. Здесь гораздо спокойнее — слуги сюда не заглядывают, потому что погреб находится в другой части замка. А еще здесь есть призраки. Бестелесные создания, которые обитают на грани, полупрозрачные и совершенно безвредные — если не влить в них силу. По сути, что такое призрак? Слепок с сильной эмоции — ужаса, боли или любви, это не человек и не его душа, как принято считать, просто память о нем. Тень.
Обычные люди их видеть не могут, поэтому все россказни о витающей над кроватью белой фигуре или полупрозрачной даме с перерезанным горлом — бульварные ужасы. Зато призраков можно почувствовать: они — часть неживого мира, поэтому приносят за собой холод. Вот и сейчас парочка шляется из угла в угол, а точнее, парит. На меня они не обращают никакого внимания. Поначалу еще пробовали мельтешить и бросаться, но довольно скоро поняли, что это бессмысленно. Некоторые уже совсем прозрачные. Ничего, растают когда-нибудь.
— Я скоро вернусь, — доверительно сообщаю я, и Луни недовольно ворчит. — И обязательно буду тебя навещать.
— Тереза.
Надо же, даже не заметила, как Винсент спустился. Позавчера у нас был нелегкий день: ему пришлось принимать газетчиков и всякую шушеру, которые требовали комментариев по поводу моей скоропалительной свадьбы. И здесь он принял удар на себя — отказался встречать их вместе с моим муженьком, заявил, что прием состоится позже, а ко мне не подпустил никого.
— Вы не передумали?
Качаю головой. К счастью для всех, я не привыкла сомневаться в своих решениях.
— Будьте осторожны с де Ларне, Тереза. Он не так прост, каким хочется казаться.
Ни капельки не сомневаюсь. Хитрый самовлюбленный мерзавец.
— Не показывайте ему силу.
— А если мне захочется развеять его по ветру?
Ох, наконец-то улыбнулся. Улыбка на лице брата — явление редкое, как солнечный день осенью.
— Тереза, я не шучу. Просто будьте с ним осторожны.
— Вечно вам какие-то заговоры мерещатся.
— Вы моя сестра. Не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
В тех кругах, где вращается Винсент, заговоры и впрямь на каждом шагу, но ко мне они не имеют никакого отношения. Скучнее моей жизни только история развития арнейского — четырехтомник авторства Моллена Тоне. Как бы ни хотелось верить в темное прошлое Анри, которое позволит шустро избавиться от супружества на законных основаниях, надежды эти напрасны. Граф де Ларне — такой же, как отец. От меня ему нужны дети, и ничего кроме. Здоровые дети с сильной магической кровью. Ну и еще имя моих предков — Биго, де Мортен, чтобы не стыдно было родословную составлять.
— Со мной ничего не случится, Винсент.
— Если вам понадобится помощь, только скажите. Если он оскорбит вас хотя бы словом…
Оскорбил, раз десять уже. В Энгерии это не считается: джентльмен должен быть учтив и галантен, мужу позволено все.
Я поправляю Луни манжеты и киваю ему в сторону дальних подвалов. Он послушно плетется туда, а мы с братом направляемся к лестнице. Факелы гаснут один за другим, тени прыгают по полу точно испуганные зайцы. Вообще-то можно тушить огонь, не прибегая к силе — но когда еще я смогу ей воспользоваться? Поэтому сейчас мягко ступаю сквозь холод и поблекшие краски, сминая белое пламя вязким, непригодным для дыхания воздухом.
В Лигенбург мы возвращаемся вместе. За окнами проплывают пейзажи: зеленые луга, лес и небо, раскрашенное закатным солнцем. Мэри уткнулась в пол — ей непривычно путешествовать со всеми нами, исходящее от нее напряжение невольно передается и мне. Лавиния непривычно молчалива, матушка непривычно добра, а Винсент непривычно мягок. Зачем делать такие лица? Честное слово, на похоронах и то веселее.
— Тереза, думаю, прием лучше устроить за пару недель до Праздника лета… — начинает было матушка, но осекается под тяжелым взглядом Винсента. Да сколько же можно?! Раз десять обсудили, что не хочу я никакой шумихи по поводу моего замужества. Долго оно не продлится, так к чему устраивать цирк?
Дом, где остановился де Ларне, расположен в центре Лигенбурга — небольшой двухэтажный особнячок, стиснутый такими же небольшими уютными домиками. С одной стороны окна выходят на оживленную улицу, а что там с другой, интересно? Я бывала в этом районе, когда приезжала к Луизе в гости, здесь в основном живет средний класс — то есть люди, которые могут позволить себе немногим больше, чем квартиру.
Как ни странно, Анри встречает нас сам: дворецкого поблизости не видно, слуги заносят мой багаж в дом. Пока я озираюсь по сторонам — холл здесь просто крохотный, не развернуться, а еще поразительно светлый из-за окна между этажами и витража под лестницей, брат и супруг застыли друг напротив друга.
— Если с головы моей сестры упадет хотя бы волос…
— Волосам свойственно выпадать, де Мортен, это природа. Не переживайте, я сумею позаботиться о своей жене.
На краткий миг мне кажется, что Винсент его ударит — и хорошо, если не магией армалов, но ярость брата отражается лишь в резче обозначившихся скулах да раздувшихся ноздрях.
— До встречи, де Ларне. Тереза.
Когда за ним закрывают двери, Анри подает мне руку, и в его глазах я вижу все то же выражение насмешливого превосходства. Да он действительно вылитый отец! Вот только в случае отца это было оправданно, а вы кто такой, милорд?
Я гордо вскидываю голову и отворачиваюсь.
Ничего, вскоре вы не захотите иметь со мной ничего общего: не только детей, но даже одну фамилию.