Последнее столкновение с полицией спасло жизнь и мне самому, и членам моей семьи. Когда мне было девятнадцать, я трудился в небольшой компании, которая занималась ремонтом дорог. Мы вели работы в центре Бостона, а в таких случаях необходимо договариваться с полицейскими, которые должны приставить к бригаде своего регулировщика. Так вот, стоял разгар лета, была жара, а влажность приближалась к девяноста процентам. Что и говорить, сочетание весьма дерьмовое. Добавьте к этому жар от асфальта, с которым мы работали, и получите рецепт если не катастрофы, то точно угрозы взрыва. В тот день я должен был сесть за руль десятитонного катка. Сначала по тротуару проходил асфальтоукладчик, который равномерно распределял горячий асфальт, а я ехал следом и укатывал его.

Пока асфальт не укатают, он очень мягок и податлив. Стоит человеку пройти по нему, и останутся следы глубиной в два дюйма, не говоря уж о том, что с ним может сделать машина. Наш регулировщик решил пустить по горячему асфальту перекрестный поток. Я попросил его дать мне хоть две минуты, чтобы укатать асфальт и подготовить его для движения транспорта. Но он меня не послушал. И почему только копы вечно задирают нос? Я понимал, что они каждый день имеют дело со всякими отбросами общества, но все же не видел смысла в их презрительном отношении ко всем остальным. Можно подумать, они специально устраиваются в полицию, чтобы быть поближе к негодяям. Вот только через некоторое время они забывают, что негодяи – это не все вокруг.

В общем, он сказал мне, чтобы я проваливал к чертовой матери. И неважно, что движение открыл этот придурок, обвинили бы в этом все равно меня. Так что я завел каток и помчался вперед на пугающей скорости в четыре мили в час, надеясь успеть пройтись по асфальту хотя бы раз, прежде чем по нему проедут машины. Коп увидел, как на него надвигается гигантский каток, и обвинил меня в попытке нанесения тяжких телесных повреждений опасным оружием. И кому какое дело, что он успел бы приготовить себе сэндвич и съесть половину, прежде чем я докатился бы до него! Нет, это форменное издевательство! Да меня обогнал бы даже двухлетний ребенок, но этот жирный циничный любитель пончиков просто разозлился, что я задержал поток и нарушил его прямой приказ. Вся моя прежняя жизнь закончилась, когда я предстал перед судом.

Судья изучил мое дело, и оно его не слишком обрадовало.

– Мистер Тальбот, я долго думал, что мне с вами делать. – Я молчал, что само по себе для меня являлось доблестью. – Вы неплохо учились в школе. Теперь вы учитесь в колледже. Вы работаете, в отличие от многих ребят вашего возраста. Но в вас, мистер Тальбот, есть нечто порочное. Что-то такое, что может привести к ужасным последствиям, если не наставить вас на путь истинный. Я предлагаю вам выбор, мистер Тальбот. Я предлагаю вам сложный путь и надеюсь, что он будет для вас действительно не простым. Но он может вам помочь. Суд рекомендует на двадцать четыре месяца отправить подсудимого в исправительное учреждение Дедхэм, а затем назначить ему испытательный срок продолжительностью тридцать шесть месяцев.

У меня упало сердце. Тюрьма? Такой у меня выбор?

– Или…

Я ухватился за это «или», как утопающий хватается за спасательный жилет.

– На пять лет определить его на службу в Корпус морской пехоты США. Что вы выбираете, мистер Тальбот?

– Semper fi, ваша честь.

– Я надеялся на это. Удачи, молодой человек. – Он стукнул молотком. – Заседание закрыто.

Судья спустился и пожал мне руку. Я был в легком шоке, но зато не в тюрьме.

Тальбот – 2, копы – 4, морская пехота – 1.