Глава 8
Дневник Майка. Запись шестая

Мы отъехали на пятьдесят миль от Беннета. Мой мочевой пузырь едва не взрывался, и я искал повод, чтобы съехать с дороги и облегчиться. Поэтому, когда Томми сказал, что ему нужно поговорить с Джастином, я не стал возражать. Я принялся мигать фарами, чтобы Алекс заметил меня, и он вскоре ответил кратким гудком. Фура остановилась прямо посреди дороги. И правда, съезжать на обочину смысла не было. К востоку от Денвера было хорошо: ландшафт напоминал канзасские прерии – равнина и ничего примечательного. Зомби можно было заметить издалека, если, конечно, они не прятались в сугробах и редких кустиках.

«Ну вот, – подумал я, – теперь и поссать в свое удовольствие не удастся. Буду смотреть по сторонам и, в конце концов, обделаюсь». В текущем списке причин для беспокойства эта стояла на тридцать третьем месте, но кому какое дело? «Похоже, мне дело есть», – сам себе ответил я.

Алекс встревоженно осмотрелся и выпрыгнул из кабины.

– Что случилось, Майк?

– Дружище, мне просто приспичило отлить! – крикнул я в ответ, решив не упоминать, что я также был не прочь хорошенько пернуть.

В свете событий последних нескольких недель отходить далеко от машин, где я чувствовал себя в относительной безопасности, мне не хотелось, но в то же время я был настроен соблюсти границы приличия. А еще мне не хотелось, чтобы всех обдало струей моих газов. За двадцать лет брака я ни разу (сознательно) не выпустил газы в присутствии Трейси. Само собой, во сне всякое случалось. Я даже просыпался порой от особенно громкого пердежа. Не знаю, впрочем, просыпалась ли Трейси, ведь она никогда не подавала виду.

В итоге я выбрал золотую середину и скрылся за невысокой оградой загона для скота футах в десяти от края дороги. Судя по тому, что газы едва не прожигали мне штаны, вонь намечалась знатная. Оставалось только надеяться, что в мерзлом воздухе не останется конденсационного следа. Я был благодарен всем богам, которые еще бродили по этой земле, что позывы шли не из другого места, ведь иначе мне было бы не спрятаться. Так я хотя бы мог прикрыться собственным телом.

– Просто прекрасно, – раздалось из кузова, когда открылась дверца. – Я бог знает сколько торчала в этом грузовике и вот, наконец, вышла – и что я вижу?

– О нет…

Это не укладывалось у меня в голове. Цивилизация, а возможно, и все человечество висели на волоске – и что за сброд выживал при этом?

Би-Эм и племянник Тэд (менеджер «Сейфуэя») помогли миссис Дено спуститься. Я чуть не выпустил из рук свое достоинство, которое тщетно пыталось вжаться в тело, чтобы защититься от взгляда мерзкой стервы, которая теперь прогуливалась по засыпанной снегом дороге. Закончив, я застегнул ширинку и чуть не отхватил себе то, что лет сорок назад аккуратно обрезал священник.

«Так, хватит с меня сюрпризов», – подумал я, возвращаясь к фуре, чтобы проверить, кто еще собирается выпрыгнуть наружу, как кролик из шляпы фокусника. Главным образом, мне хотелось выяснить, сколько нас всего, а заодно и узнать, сколько там еще ворчунов.

Я всмотрелся в полумрак кузова, надеясь, что Джед сумел попасть на борт. Но его не было – если только он не прятался за Эйприл, которая была на грани кататонии. Впрочем, в этой новой реальности я скорее ожидал увидеть Фритци (убитого мной насильника зомби в костюме кошки), чем моего союзника Джеда. В дальнем углу кузова, рядом с Эйприл, сидела Джоанн, которая когда-то встречала всех гостей Литл-Тертл, а к ней жались несколько детей – вроде бы трое, но я не был в этом уверен. Я даже не знал, ее ли это дети, хотя и неважно – все они существовали в каком-то симбиозе и так вжимались друг в друга, так тесно жались, что, казалось, без ацетона их и не разделишь. Сравнение так себе, я понимаю, но мысль о суперклее напрашивалась сама собой. В любом случае помощи от них ждать не приходилось. Рядом с ними сидел Игорь, русский привратник. Он спал, привалившись к левому борту фуры и крепко сжимая в руке бутылку водки. Я был рад его видеть. Он был староват и немного полноват, но в битве я мог на него положиться. Если, конечно, он успеет проснуться. Но тут мои глаза округлились.

– Привет, сосед! Рад меня видеть? – спросила Джен.

Помимо Алекса и его выздоравливающей жены у нас было пятеро ребятишек, хрупкая женщина, которая обнимала двоих детей, не входящих в группу Джоанн, одна суперстерва, племянник суперстервы, которому, похоже, было приятнее считать зомби, чем их убивать, Джоанн и Эйприл, нуждающаяся во внутривенном вливании «Ксанакса», чернокожий здоровяк, который явно горел желанием переломить меня пополам, пьяный русский, и… моя соседка-лесбиянка Джен. Не поймите меня неправильно, не то чтобы я не любил лесбиянок – черт, да я бы и сам не оказался таковой стать! – но Джен уже успела убедить меня, что жизнь ей не мила, и доказала свою полную бесполезность в битве, спрятавшись в фуре в тот день, когда мы наведались в арсенал Национальной гвардии.

Пол спрыгнул на дорогу и положил руку мне на плечо.

– Спасибо, дружище, – сказал он.

– Да без проблем, – ответил я, не отводя взгляда от Джен.

– Ну что, поможешь даме спуститься или так и будешь пялиться? – спросила она, протянув руку.

– Что ты здесь делаешь? – удивился я.

Слова сами сорвались с губ. Я ни на секунду не сомневался, что спрашивать об этом не стоило, но я просто сгорал от любопытства.

Джен отдернула руку, как будто ее укусили.

– Слушай, Майк, я знаю, ты меня недолюбливаешь… – начала она.

«Джен, знала бы ты, как я тебя недолюбливаю, – забилась бы в угол вместе с остальными». Мне хотелось произнести это вслух, мои темные демоны молили об этом, моя незрелая сторона умирала в мечтах, чтобы эти слова сорвались с моих губ, но мое социальное сознание, высший общественный разум, эта тупая другая сторона, считала иначе, заставляя меня держать рот на замке.

– Майк, я хочу отомстить, – продолжила Джен.

– Джен, мы уже это обсуждали.

У нее на глазах выступили слезы – чертовы женщины, они всегда знают, как на меня повлиять. Может, стоило быть более закрытым? Стоит только перестать быть рубахой-парнем – и ты уже не так уязвим. Я поджал губы и покачал головой. Похоже, она сочла это намеком на то, что можно продолжать рассказ.

– В тот день, когда мы вернулись, я долго сидела в нашей с Джо спальне, практически не отнимая пистолета от виска. – Я невольно вздохнул. Джен сделала небольшую паузу. – Мне просто хотелось покончить со всем. Положить конец боли, безнадеге – всему разом. Зачем мне было жить?

Сам того не заметив, я кивнул.

– На следующее утро я проснулась, все еще прижимая к голове пистолет.

– Мать твою, а если бы ты во сне дернулась?! Ты только представь… – неверяще воскликнул я.

Она слабо улыбнулась.

– Той ночью мне приснилась Джо. – Ее взгляд затуманился. – То, как она любила жизнь. Каким бы дерьмом все ни оборачивалось, она всегда радовалась мелочам: чашке горячего какао, поездке в «Икею», новому флакону с маслом пачули, игре в софтбол. Боже, как мне ее не хватает, – всхлипнула она. Я отвернулся, позволив ей взять себя в руки, и она, похоже, оценила мой такт. – Ох, прости, никак не могу смириться… Джо хотела бы, чтобы я жила, любила, постигала все сущее. А не тонула в пучине отчаянья. Узнай она, что я решила свести счеты с жизнью, она бы задала мне хорошую трепку.

Я бы, между прочим, не отказался на это поглядеть. Простите, не удержался.

– Когда я наконец догадалась, почему у меня болит голова, я отдернула руку с пистолетом и бросила его в другой конец комнаты. Он сбил шляпу, которой я прикрыла нашу фотографию, и я поняла, что Джо все еще со мной, и решила, что не могу снова подвести ее – а если уж на то пошло, и тебя.

«Что ж, посмотрим». Вслух я этого не сказал. Как-никак, я незрелый кретин, а не чудовище. Я помог Джен спуститься и протянул ей энергетический батончик, после чего обернулся на звук открывшейся дверцы «форда» Брендона. Закутавшись в одеяло, на улицу вышел Джастин.

– Боже, он такой бледный, – заметила Джен. – Почти как… прости.

Она посмотрела на меня. Но мы оба думали об одном и том же. Голова Джастина дернулась влево, затем вверх, а потом снова вправо и вниз, как будто он наблюдал за подачей навылет в теннисном матче.

– Что он делает? – спросила Джен.

Я заметил кружившую над головой Джастина муху. Меня объял ужас. Да, мои сослуживцы хорошо посмеялись бы над здоровенным морпехом, который испугался какой-то мухи. Что дальше? Начну бояться французов? У меня на глазах муха еще дважды облетела голову Джастина и села на самый кончик его носа. Джастин просто наблюдал за ней, даже не пытаясь вытащить руки из-под одеяла и отогнать насекомое прочь. Она беспрепятственно ползала по его лицу, и от одного этого вида мне неимоверно хотелось почесаться.

– Так, ребята, по-моему, пора двигаться! – крикнул я, не сводя глаз с мерзкой мухи.

– Да ладно тебе, Тальбот, мы ведь только остановились, – проворчала миссис Дено, затягиваясь сигаретой. – Эти идиоты, – сказала она, обводя рукой почти всех, – не разрешают мне курить в кузове. Только и твердят о пассивном курении.

– Хрен с вами, оставайтесь! Мне плевать! Докуривайте сигарету. Да хоть всю пачку! Черт, да идите нарвите травы, высушите ее и курите сколько влезет. А я сваливаю! – проорал я в ответ.

Миссис Дено как будто хотела подлить масла в огонь, но здесь был не «Волмарт», где она могла плеваться ядом и получать все, чего желало ее холодное, паршивенькое сердечко. Видимо, по моему взгляду она поняла, что я и правда брошу ее здесь без всяких сожалений, и раздавила окурок подошвой туфли.

Би-Эм подошел к кузову фуры.

– А кто это тебя главным назначил? – прогремел он.

– Знаешь что, Би-Эм? – сказал я, стараясь выглядеть как можно более высоким и устрашающим, что было не так то просто, учитывая, что я едва доставал ему до плеча.

– Что? – спросил он.

– Ничего, Би-Эм, ничего. Никто меня главным не назначал. Вообще-то я даже не хочу быть главным. Мне было бы куда проще на этом карнавале смерти, если бы от моих действий и решений не зависела жизнь других. Я бы с радостью полеживал себе в кузове и вместе с Игорем полировал очередную припасенную бутылку. Так что, мой гигантский друг, не стесняйся, бери бразды правления этим караваном в свои руки и делай, что хочешь. Я устал от всего этого дерьма.

– Ты что, Тальбот, я же просто прикалываюсь, – ответил Би-Эм, снова размещаясь в кузове. – Ты достаточно безумен, чтобы нас отсюда вытащить.

Он рассмеялся. Я не знал даже, радоваться мне или ужасаться этому.

Алекс как раз помогал Марте, которая меняла подгузник малышке.

– Майк, а в чем дело? Не хочу быть занозой в заднице, но эту фуру водить приятного мало. Я бы не отказался еще пару минут побродить вокруг и размяться, чтобы кровь снова прилила к почкам.

Мне даже не пришлось разворачиваться, чтобы пальцем указать назад. Алекс тотчас сник.

– Что там, Алекс? – спросил я.

Он снова перевел глаза на меня.

– То есть, Майк? Ты же сам мне показал.

– Все плохо?

– Майк, ты что, издеваешься? – нахмурившись, бросил Алекс.

Я отрицательно покачал головой.

– Там спринтер.

– Далеко? – спросил я, хотя и сам примерно прикидывал расстояние до противника, желая убраться как можно скорее.

Алекс снова посмотрел вдаль.

– С четверть мили от нас. В чем дело, дружище? Откуда эта тварь узнала, что мы здесь? Мы ведь у черта на куличках.

– Не знаю, Алекс, но ты взгляни на Джастина.

Алекс медленно, с неохотой повернул голову. День и так был на редкость неудачным, а еще не перевалил за середину.

– Он просто стоит. Бледный, конечно, но не хуже, чем раньше.

– Алекс, присмотрись.

– На что он смотрит? У него муха на носу? И что?

– Откуда здесь муха, Алекс? Сейчас зима.

– Может, она из фуры вылетела? – предположил тот, но я почувствовал, что он и сам не верит в такую возможность. Алекс перекрестился. – Марта, заканчивай. Мы уезжаем.

Бегущий по заснеженному полю зомби был еще довольно далеко, но чувствовать себя добычей приближающегося хищника никому не нравилось. Уверен, в мире нет ни одной газели, которая может спокойно стоять на месте, пока рядом рыскает лев. Джастин повернулся к нам, и муха наконец-то улетела у него с носа. Его щеки немного порозовели, но непонятно, от страха или от восторга.

Трейси помогла ему снова устроиться в машине Брендона и посмотрела на меня. Она, как и я, была встревожена, но по другим причинам. Она волновалась о его физическом состоянии. Я же волновался о том, что творилось у него в голове. Я начинал подозревать, что зомби использовали Джастина в качестве навигатора. Удобного маячка. Как свой ориентир. Прекрасно, вокруг меня лишь смерть, а я тут упражняюсь в красноречии.

Когда мы наконец-то тронулись с места, я уже мог различить черты лица нашего противника. Ему, похоже, вовсе не понравилось, что мы решили поскорее убраться с его дороги. Вдали показались новые зомби, которые вслед за своим предводителем бежали по мерзлой тундре за куском мяса. На секунду я даже подумал: «А если бы Джастин остался здесь, они бы прекратили нас преследовать?» Но я только подумал об этом – и ничего больше. За мысли не наказывают. В конце концов, нам все равно пришлось бы остановиться и принять бой, но шоссе не слишком подходило для организации обороны.